Глаза Алессандры широко раскрылись, и она задрожала.

Гарри чувствовал, что, если бы он сейчас встал, обогнул стол и сел с ней рядом, она бы не сдвинулась с места. Он мог бы обнять ее, нежно привлечь к себе, якобы утешая, и она не стала бы возражать и жаловаться. Возможно, она даже прильнула бы к нему, а он, протянув руку, погладил ее по волосам. Ей нужно было, чтобы кто-нибудь позаботился о ней, и, вероятно, сейчас для нее было не важно, кто именно. Гарри готов был поспорить, что в данную минуту она расплатилась бы своим телом за защиту и безопасность.

Все эти мысли проносились в его голове, пока он сидел и смотрел на нее. Он мог бы сейчас встать и начать действовать — тогда, возможно, через несколько дней, а то и часов он оказался бы с ней в одной постели.

Но разумеется, Гарри ничего этого не сделал — он никогда не пользовался продажной любовью и не собирался изменять своим привычкам.

— Не могли бы вы перечислить людей, которые предположительно желают вашей смерти? Может быть, это соседи, которых вы чем-то рассердили. Может быть, кого-нибудь разгневало то, что вы жжете свои декоративные кустарники…

Алессандра бросила на него быстрый взгляд, и Гарри понял, что был прав. Она действительно жгла свой кустарник.

— Как вы объясните, почему ваше имя стоит первым в списке лиц, на устранение которых заключен контракт? Вас пометили и обрекли на смерть, дорогуша. Кто-то хочет видеть вас мертвой, холодной, а главное — немой. Я не игрок, но готов побиться об заклад, что за всем этим стоит Майкл Тротта.

— Я отдала деньги, я вернула их, — прошептала Алессандра. — Ничего не понимаю. Я сделала, что он хотел. Всю сумму. Миллион долларов. Я отдала их.

Она отдала деньги!

— Господи, леди! Вы просто королева по части принятия безумных решений! Этот миллион долларов — улика, которую мы могли бы использовать.

— Они сказали, что убьют меня, если я обращусь в полицию!

— Да ну? Похоже, ваше убийство все еще не снято с повестки дня.

— Но это ни с чем не вяжется! В этом нет смысла!

— Не имеет смысла так глупо возвращать деньги!

— Я видела, что они сделали с человеком, который пошел в полицию. — Голос Алессандры задрожал. Она была напугана до смерти, но ее прекрасные синие глаза оставались сухими. По-видимому, единственное, что могло заставить ее заплакать, — это мысль о том, что удачные покупки в магазинах «Сакс» на Пятой авеню и в «Секрете Виктории» погибли в огне.

— Так почему вы ждали так долго? — грубо спросил Гарри. — Почему сразу не вернули деньги Тротта, как только он их потребовал у вас?

— Я не знала, где они. Сначала мне надо было их найти.

— Вы их нашли, — констатировал Гарри, не в силах сдержать скептицизма.

— Они были под азалией.

— Вы их нашли, — повторил Гарри. — Когда положение стало безвыходным.

— Азалия — единственное, что Гриффин потребовал себе по условиям развода, — пояснила Алессандра, — и он же сам ее посадил. Не надо было обладать научным складом ума, чтобы покопаться в этом месте.

Возможно, она и не обладала научным складом ума, но, пока она искала пропавшие деньги, вероятно, ей не раз приходилось останавливаться и размышлять. А большинство людей не дают себе труда остановиться и подумать. Большинство людей позволяют себе плыть по течению и в волнах хаоса действуют бездумно. Алессандра Ламонт, безусловно, была умнее и сильнее, чем ему показалось вначале. По правде говоря, когда она вот так сидела напротив него — подбородок воинственно вздернут в вызывающей сочувствие попытке защитить себя от его скептицизма, — она начинала нравиться Гарри. Почти нравиться.

Но несмотря на это, Гарри все еще не доверял ей. Чего-то она недоговаривала, что-то скрывала, иначе почему бы еще Тротта хотел ее убить? Капо мафии должен был понимать, что достаточно напугал эту женщину, чтобы она помалкивала о деньгах, — так какой смысл был закладывать бомбу в машину?

— Что теперь? — тихо спросила Алессандра. Гарри смотрел на ее прелестное, перепачканное сажей лицо.

— Мы изолируем вас. Чтобы таким образом защитить.

Гарри сообщил ей об этом так, будто для нее это был единственный выход. Он старался ожесточить себя и избавиться от чувства вины, порожденного обманом.

— Мы обеспечим вам защиту, а вы выступите свидетелем на суде против Тротта.

На самом деле все было не так просто. Николь Фенстер, бывшая жена Джорджа, разработала план. Алессандру должны были изолировать, чтобы затем сведения о ее местонахождении довести до Тротта. Согласно плану, Тротта должен был бы попытаться перехватить ее; тогда они смогли бы обвинить главу мафии в покушении на убийство и все были бы счастливы. Конечно, Алессандру едва ли порадует отведенная ей роль приманки, но к тому времени, когда ей станет об этом известно, все уже останется позади.

— Если есть возможность… — Алессандра замешкалась и посмотрела на него. — У меня нет одежды. Я знаю, что вы… знаю, что… И… я благодарю вас за плащ, но…

— Первое, что мы сделаем утром, — это найдем для вас какую-нибудь одежду, — успокоил ее Гарри. — О вас позаботятся. Это будет частью сделки между Программой защиты свидетелей и Генеральной прокуратурой.

Она кивнула, по-видимому, приняв решение сказать то, что собиралась:

— Мне жаль, если я… сделала вам больно. Прошу прощения. Это когда вы пытались вытащить меня из дома.

— Не стоит извиняться, — спокойно ответил Гарри.

Ему не хотелось чувствовать себя виноватым в том, что он использует Алессандру как ни о чем не подозревающую наживку, на которую собирается поймать Тротта. В конце концов, она, выходя за Гриффина Ламонта, должна была хоть что-то знать, и поэтому она не невинная жертва, хотя и пытается сыграть такую роль.

— Я должна извиниться. Вы спасли мне жизнь. Если бы вы не вытащили меня оттуда, когда взорвалась вторая машина…

— Удача, — возразил Гарри. — Все это только слепое везение.

Он улыбнулся, и она ответила робкой, трепетной улыбкой. Но улыбка эта исчезла так же быстро, как и появилась; теперь она, отведя глаза, смотрела куда-то в сторону, и Гарри знал, что она доверяла ему не больше, чем он ей.

И она была права.

Глава 5

Когда Алессандра вышла из душа, на кровати для нее уже была приготовлена фланелевая в зеленую клетку пижама. Пижама была мужская, новая, еще не стиранная, слишком большого размера, неуклюжая и мешковатая.

Глядя на себя в зеркало, она решила, что в этой пижаме выглядит лет на пятнадцать. Кроме этой несуразной зеленой клетчатой пижамы, у нее не было ничего — ни косметики, ни геля для укладки волос, ни духов, ни приличной одежды. Правда, в ее распоряжении оставался дождевик Гарри, который сейчас висел на спинке стула; казалось, все это происходило не с ней или было ошибкой.

Вид агентов ФБР Гарри О'Делла и Джорджа Фолкнера, сидящих в ее номере, только усугублял ситуацию.

Должно быть, во всем этом крылась какая-то ошибка, какое-то недоразумение. Она вернула украденные деньги, но что-то не сработало. Кто-то назвал ее имя, и оно было внесено в список обязанных расплатиться собственной жизнью, вместо того чтобы быть внесенным в список с пометкой «уплачено сполна». Возможно, все, что ей было нужно, чтобы вернуться к реальной жизни, — это телефонный звонок Майклу Тротта. Она могла бы объяснить ему, что произошло недоразумение, и все встало бы на свои места.

Гарри О'Делл снова крутил диск телефона, пытаясь кому-то дозвониться. Он присоединил к телефонному шнуру дополнительный провод в тот самый момент, как они ступили в номер отеля. Это была какая-то особая экстренная телефонная линия, но теперь, разочарованный, он положил трубку: вероятно, на его звонок никто не ответил.

С минуту поколебавшись, Гарри заставил себя улыбнуться. Он притворился, что не замечает магнетического притяжения, возникавшего между ними всякий раз, как они смотрели друг на друга, и которое она ощущала так же, как и он.

— Ну как чувствуете себя? Получше? — спросил он.

Алессандра была измучена, обессилена. Прошло почти сорок восемь часов с тех пор, как она спала, и еще больше времени с тех пор, как в последний раз ела. Она совсем забыла о встрече, назначенной ей Департаментом социальной помощи, и пропустила ее. Впрочем, у нее не оставалось ни малейшей надежды удочерить Джейн — дом ее был сожжен дотла, и, по словам Гарри О'Делла, существовал контракт на ее убийство. Интересно, как при подобных обстоятельствах она могла чувствовать себя лучше?

Все же Алессандра вежливо кивнула и ответила:

— Да, благодарю вас.

Кстати, что могло привлечь ее в Гарри?

Конечно, он был крепким и мускулистым, но коротышка. Если бы она надела туфли на каблуках в три дюйма, какие имела обыкновение носить, то оказалась бы по крайней мере на дюйм выше его. Но даже при лучших обстоятельствах едва ли она назвала бы его красивым, а уж в своем мятом и плохо сидящем костюме, с постоянно озабоченным лицом, с мешками под глазами и волосами, по которым следовало бы пройтись газонокосилкой, и подавно. И все же что-то привлекательное в нем было… Пока она смотрела на него, он снял пиджак. Под ним оказалась расстегнутая рубашка с короткими рукавами. Господи! В таком виде Гарри можно было бы принять за беглого преступника, одного из десяти самых опасных, за которыми охотится полиция.

— Вы успели посмотреть меню блюд, которые подают в номера? — спросил он.

Алессандра держала в руках меню и список вещей первой необходимости, который только что составила. Одежда, белье, обувь, увлажняющий лосьон, записная книжка, какое-нибудь чтиво, куртка. В животе у нее заурчало, и она принялась разглядывать меню. К сожалению, пока она принимала душ, в нем ничего не изменилось.

— Нет ли здесь другого места, где бы мы могли сделать заказ?

Гарри громко рассмеялся.

— Слушайте, принцесса, я знаю, эта пища не для гурманов, но зато она рядом, в отеле, и нам придется есть именно ее. Удовольствуйтесь тем, что есть, и закажите гамбургер.

— Я не ем говядины, — ответила она холодно.

— Вот это сюрприз! Что ж, здесь хороша отварная рыба в остром соусе, — подсказал Джордж, отрываясь от телевизора. Он приглушил звук и смотрел трансляцию баскетбольного матча.

— Отлично, — обрадовался Гарри. — Пусть будет рыба. Если Джордж говорит, что она хороша, значит, так и есть. Вас не смутит, если я закажу гамбургер?

— Нет.

— Блестяще! Тогда заметано.

Но Алессандра покачала головой:

— Рыба не подойдет. Знаю, что в меню этого нет, но, может, они могли бы прислать кусочек жаренного на гриле цыпленка? Без всяких приправ. И салат…

— Здесь не подают такого ленча, как в фешенебельном загородном клубе, — перебил Гарри. — Вы спасаетесь от Майкла Тротта, и потому в ваших интересах держаться тише воды, ниже травы, а это означает, что вы не будете создавать лишних проблем для здешних поваров, не станете для них гвоздем в заднице. Меню не такое уж бедное. Выберите что-нибудь из него.

— Но здесь во все блюда входит сыр, или жирные сливки, или…

— Рискните! Ну наберете немного калорий. После этого взрыва и такого стресса вы заслуживаете маленького праздника.

— Я не могу…

— Конечно, можете.

— Нет, — сказала Алессандра. — Вы не понимаете. У меня аллергия на молоко и все молочные продукты. Слово «анафилаксия»[5] что-нибудь значит для вас?

— О черт! — выругался Гарри.

— Ана… что? — спросил Джордж.

— Филаксия, — подсказал Гарри. — Это значит, что, если наша принцесса ненароком проглотит что-нибудь молочное, она может скапуститься. У моей кузины, родственницы бывшей жены, было такое же неприятие арахиса. Если бы в какой-нибудь пище оказалось арахисовое масло, ну хоть четверть чайной ложки, она могла бы умереть через несколько минут. Кузина везде носила с собой шприц с адреналином, чтобы впрыснуть, если почувствует приближение этого состояния. Предполагалось, что это даст ей время добраться до больницы.

— Это «айпи-пен», — сказала Алессандра. — Мой остался в сумочке.

— А сумочка со всем содержимым сгорела… — невольно вздохнул Гарри.

— Я подумала, что важно иметь такую вещь, поэтому включила ее в список.

Гарри взял у нее список л быстро пробежал глазами.

— Господи! — Он перевернул листок, но на обратной его стороне ничего не было написано. — Это все? Я хочу сказать, что вы, вероятно, забыли включить сюда авиабилет до Парижа и своего ручного хорька. А как насчет афиши с портретом Джона Траволты и его автографом, который вы всегда мечтали иметь?

Алессандра почувствовала, что краснеет. Ее список был длинным, но ведь он просил ее включить в него все необходимые вещи…

— Если это так сложно… — начала она.

— Чепуха! Вовсе нет, — отозвался Гарри, передавая список Джорджу. — Никаких сложностей. У ФБР хватит денег, чтобы заплатить за три пары новых туфель. Нам совершенно незачем покупать такие безделушки, как пули, например.