Нерина Хиллард - Темная звезда

Дверью не хлопнули, но закрыли с тем характерным звуком, который издает дверь, когда закрывающий ее человек с преогромным удовольствием грохнул бы ею, и только разумная осторожность удерживает его от этого.

Ли едва заметно улыбнулась и подняла голову, когда на ее стол шлепнулась кипа бумаг, бесцеремонно брошенная рыжеволосой девушкой, явно выведенной из себя. В ее зеленых глазах Ли заметила яростные огоньки.

— Ты, кажется, слегка раздражена? Что-то случилось? — спросила Ли, в ее голосе слышалась нотка сочувствия.

— Раздражена? — Мисс Керриган беспомощно развела руками, будто была не в состоянии описать точно, что именно ее так рассердило. — Когда-нибудь я скажу этому типу все, что я о нем думаю, и можешь поверить мне на слово, это будет нелицеприятно.

Губы Ли Дермот слегка скривились, а в глазах искоркой блеснула насмешка.

Глаза Ли были глубокого темно-синего цвета и сразу же приковывали к себе внимание, а бледно-кремовый цвет лица и аккуратно заплетенные и уложенные короной волосы на ее маленькой, великолепной формы голове придавали ей особое очарование. Ли казалась всегда спокойной, и многие считали ее холодной. Ее волосы цвета бледного пламени вспыхивали живым ярким огнем, как только на них падал свет или когда их оттенял подходящий фон. У нее были красиво очерченные губы, в уголках которых часто играла улыбка, отчего сразу же пропадало ощущение холодности.

Вглядевшись в ее лицо, можно было заметить, ч и у нее страстный темперамент, не позволяющий си равнодушно созерцать жизнь.

Керри Керриган — вообще-то, данное ей при крещении имя было Розалин Керриган, но почти всем она была известна под прозвищем «Керри»[1] — хорошо знала Ли и поэтому была уверена, что в данном случае та не воспринимала ее слова всерьез.

— Э-э, да ладно, — выдохнула она, присаживаясь на уголок стола, — может, и трудно будет набраться храбрости. Наш босс, возможно, внешне и привлекателен, но из мужчин, что я имела несчастье встретить, он как представитель своего пола более всех способен внушать ужас.

— Основная твоя беда, — заявила ей Ли, — в том, что ты позволяешь ему приводить себя в трепет.

— Приводить в трепет? — Эти слова заставили зеленые глаза снова разгореться. — Я на него сейчас просто страшно разозлилась и совершенно не могу понять, как ты умудрилась продержаться рядом с ним три года. Три года! Она закатила глаза. — У тебя, должно быть, терпение мраморной статуи!

Ли небрежно повела плечами:

— Я просто совершенно равнодушна и к нему самому, и к его дурному настроению.

— Везунчик… ведь именно тебе приходится почти постоянно отвечать на его звонки! Но еще кое-что я могла бы сказать о владельце Мередит, — снизошла Керри, — он никогда ни единого слова не говорит не по делу.

— То есть никогда не амурничает, ты это имеешь в виду? — Красивые губы Ли слегка приподнялись в уголках. — Бедняга не имеет понятия, что это такое, даже если бы и вздумал попытаться!

Сердитое гудение звонка, напоминавшее звук, производимый роем разъяренных пчел, выпущенных на волю, нарушил покой в маленьком кабинете Ли, и Керри соскочила со стола и скрылась в смежную общую комнату. Ли взяла карандаши и блокнот и направилась к двери святилища своего хозяина, той самой двери, которой едва не хлопнула Керри, но она, разумеется, и не могла хлопнуть ею, потому что Руис Алдорет просто был не тот человек, который мог бы позволить по отношению к себе что-либо подобное. Не был он и таким человеком, который мог бы допустить фамильярность по отношению к своему августейшему положению Главы Дома Меридит, и для того, чтобы ответить ему грубо, требовалось немалое мужество, чего у Керри определенно не было.

Руис Алдорет мог привести в содрогание единым словом или создать напряжение одним взглядом. Он обладал абсолютным знанием того, что касалось его фирмы, и никогда не щадил себя. Обладая огромной работоспособностью, он требовал того же и от каждого работающего на него. Если же им не удавалось оправдать положение, занимаемое в фирме, он их увольнял. Но никогда он не увольнял людей несправедливо, и единого взгляда его холодных темных глаз было достаточно, чтобы понять: возражения бесполезны. Его слово было окончательным.

Ли, не испытывая ни малейшего страха, взглянула на босса, когда входила в кабинет, чтобы определить, какое у него настроение. Он стоял у стола и нетерпеливо рылся в бумажном хаосе, царившем на столе. Ли восприняла сигнал барометра как «шторм», но надеялась, что бури все же удастся избежать, хотя и не была в этом уверена, так как Руис Алдорет был наполовину испанцем. Фирма Мередит досталась ему в наследство по материнской линии.

— Я вам нужна, мистер Алдорет?

— Если бы вы не были нужны, я бы не звонил! — рявкнул он в ответ.

Без сомнения, Руис Алдорет был привлекательным мужчиной, но его портил характер. — Где контракт «Браун и Кентон»? Поджав губы, Ли прошла к полкам у стены и достала пухлую папку с документами.

— Вчера вечером вы просили меня положить его на место, — сказала она.

Ли почувствовала, что он слегка оттаял, но только слегка. Руис Алдорет взял папку, достал контракт, хмуря брови, прочитал его, потом взглянул на нее, все еще стоящую перед его столом.

Черные брови его сдвинулись, лицо приобрело замкнутое и холодное выражение.

— Хорошо, можете идти.

Ли пошла, сдерживая дикое желание расхохотаться, хотя иногда, выходя из его кабинета, она чувствовала себя так, будто ее пропустили через мясорубку.

«Керри была права, — подумала она, усаживаясь за стол, — Руис Алдорет может кого угодно привести в бешенство»… Но, к счастью, Ли обладала большей выдержкой, чем горячая Керри, и вдобавок к тому, она привыкла к такому обращению. По сравнению с Руисом Алдоретом ее Брюс был наделен почти ангельским характером.

Ли стала думать о Брюсе, однако снова зазвучал звонок, правда не так раздражительно, как раньше.

Когда Ли во второй раз вошла к метру, Руис Алдорет расхаживал по кабинету. Его высокая стройная фигура вызывала восхищение. Руис Алдорет остановился и с любопытством посмотрел на Ли.

— Мисс Дермот, — сказал он, — не знаете ли вы хорошего ресторанчика недалеко от офиса? У меня совещание с представителями фирмы «Браун и Кентон», и времени на поездку в обычное место не остается.

Ли быстро прикинула в уме. По соседству было одно или два кафе, но вовсе не столь дорогих и исключительных, чтобы они могли устроить ее хозяина.

— Есть «У Рикки», — наконец ответила она осторожно. — Это всего в нескольких минутах ходьбы отсюда. Многие из фирмы ходят туда. Еда там хорошая, но не особенно изысканная.

— Сойдет, — без колебаний отвечал он. — Как туда добраться?

Ли дала необходимые разъяснения, он холодно поблагодарил ее и отпустил. Перед тем как пойти к себе, Ли заглянула в общую комнату, узнать у Керри, вместе ли они будут обедать. Керри подняла глаза от доклада, который перепечатывала.

— «У Рикки?»

— Да. Встретимся там, если Его Милость не задержит меня.

Ли уже собиралась войти в свой кабинет, как Керри окликнула ее:

— Между прочим, минуту назад, когда ты была с Его Высочеством, звонила Стелла. Она сказала, что приедет завтра.

Глаза Ли моментально вспыхнули от удовольствия.

— Стелла приезжает домой?

Керри посмотрела на нее довольно мрачно.

— Ты ведь ее обожаешь?

Ли удивленно взглянула на нее.

— Конечно. — Улыбка ее смягчилась и стала такой, какую она приберегала только для Брюса. — Мы все ее обожаем, Керри. И еще гордимся ею. Думаю, это потому, что она такая необычная — красивая, талантливая и умная, в нашей совершенно обычной семье.

Без сомнения, они и были именно такими — обычной семьей. Поэтому все они были удивлены, когда среди них оказалась такая девушка, как Стелла.

Темная звезда, так они шутливо называли ее. Все они гордились Стеллой Нордетт, большой актрисой, и обожали Стеллу Дермот, члена их семьи.

Керри, угадывавшая кое-какие мысли своей подруги, не во всем соглашалась с ней. По ее мнению, ни в одном из членов семьи Дермотов не было ничего ординарного, принимая во внимание даже то, что Стелла слыла общепризнанной красавицей. Тэсс и Том, неукротимые близнецы, Жюли, заканчивавшая технический колледж, где училась на секретаря, красивая Стелла и обманчиво холодная и сдержанная Ли — ни в одном из них не было ничего простого и обычного. О, нечего сомневаться, Стелла была красива: ее блестящие темные волосы, удивительные в семье рыжеволосых, отливали синевой, как вороново крыло, и черты лица, и безупречная кожа, так хорошо известные любителям кино, — все было красиво, как только можно пожелать, но это было единственное, в чем Керри была согласна с семейной легендой Дермотов. Именно легендой. Стелла была эгоистичной, самовлюбленной и далеко не столь красивой внутренне, как внешне. В любом случае, сама Керри истинной красавицей в семье считала Ли. Красота Стеллы была более броской, красота же Ли заключалась в тонких, нежных, как камея, чертах лица, гордой манере держать голову с короной сверкающих волос, и корона эта была не хуже, чем экзотическая прическа Стеллы. Знаменитая актриса принимала как должное всеобщее преклонение даже от членов своей семьи, ничего не давая взамен, кроме приторной неискренней улыбки. Так, по крайней мере, представлялось Керри, хотя она вовсе не собиралась делиться своими впечатлениями с Ли.

— А она не говорила, сколько времени пробудет? — спросила Ли, и Керри отрицательно покачала головой.

— Да, она, вообще-то, сказала не больше полудюжины слов. Убегала на пресс-конференцию или еще куда-то в этом роде. Позвонила домой, но номер оказался занят, и потому, опасаясь, что придется долго ждать, пока он освободится, позвонила тебе сюда.

— Это так похоже на Стеллу. — Ли улыбнулась. — Однажды она пожаловалась, что репортеры ей не дают покоя, но я подозреваю, что вся эта суматоха вокруг нее доставляет ей массу удовольствия.

Мысленно Керри согласилась с подругой, ибо эти слова целиком и полностью соответствовали истине. Стелла Дермот была ненасытной до славы: ей было необходимо постоянно находиться в центре всеобщего внимания. Она хотела иметь все, чего бы ей ни захотелось, и, если то, что ей было нужно, принадлежало кому-то другому, она отбирала желаемое без малейшего угрызения совести, без единой мысли о том, какую боль могут причинить ее жадные руки. Если она вообще когда-нибудь и задумывалась по этому поводу, то мысли эти, вероятно, даже забавляли ее, и она небрежно передергивала плечами, отгоняя их.

Ли вернулась в уединение своего кабинета и села за машинку, чтобы продолжить работу, порученную ей Руисом Алдоретом. Но, хотя пальцы ее и летали по клавишам, она не могла время от времени не отвлекаться от дела. Понравится ли Стелле Брюс? Ну, разумеется. Он не может не понравиться, говорила она себе, и глаза ее улыбались.

И снова усилием воли она возвращалась к делу, подавляя желание помечтать о Брюсе, желание в течение последних нескольких месяцев постоянно возраставшее, что было вполне понятно, — ведь теперь они были помолвлены. Однако же, несмотря на всю ее твердость, она не могла не полюбить Брюса с первого, взгляда, хотя никто и не мог такое предположить, судя по ее обманчивой холодности. Взгляд Ли затуманился и смягчился при мысли о нем.

Милый, большущий и неуклюжий Брюс! То, что она полюбила его, было совершенно неизбежно, это стало ясно ей в тот самый момент, когда он вошел в кабинетик и передал пачку отчетов инженеров фабрики.

Ее семья, начиная с резковатого адвоката-отца, умеющая великолепно держаться и все еще красивой матери, подростка Жюли и кончая неукротимыми близнецами, сообщившими о своем одобрении небрежными словами «Он вполне о'кэй» — что с их стороны было большой похвалой — приняла Брюса сразу же. Все они, разумеется, подшучивали над Ли, особенно Жюли, которой во время ее последних ученических каникул пришла в голову идея после окончания учебы работать у Руиса Алдорета. Керри считала, что она, вероятнее всего, еще передумает после первой же встречи с владельцем Дома Мередит. И все же, где бы Жюли ни решила работать, замечательно, что всего через несколько дней она, как только закончатся занятия в колледже, будет дома. А теперь (с приездом Стеллы) вся семья будет в сборе, и это еще чудеснее, чем они ожидали. Одновременный приезд Стеллы и Жюли — большое событие.

Ее рассеянные мысли прервал звонок на обед. Ли встала и аккуратно поправила сшитый строго по фигуре костюм. Керри встретила ее у дверей маленького личного офиса, примыкавшего к «святая святых» — собственному кабинету Алдорета. Вместе они вышли из белых ворот чистой современной фабрики, прошли вдоль дороги, потом перешли на другую ее сторону к непритязательному ресторанчику под вывеской «У Рикки». Внутри он был просторным и прохладным, с рядом маленьких кабинок с одной стороны зала, отделенных от общего помещения портьерами.