— Вы говорите одно, но все же я могу поклясться, что я слышу обратное в Вашем голосе.

— Вы имеете в виду?

— Я имею в виду, мисс «Как Вас там», что лучше бы вам не гоняться за призраками в тумане.

— А если они не просто призраки?

— Тем больше причин следовать этому совету.

Его утверждение произвело эффект противоположный тому, на который он надеялся, так как в ней зажглась искра.

— Раньше Вы говорили, что изменение положения береговых огней может иметь множество объяснений. Контрабандисты и мародеры среди них, не так ли?

Мускул на его щеке напрягся.

— У нас нет причин подозревать подобное.

— Нет причин? Я много читала про Корнуолл и про эту область в частности. Эти огни определенно могли означать маневры контрабандистов.

Да, более столетия назад, воды Корнуолла кишели пиратами. Когда хулиганы мужчины и женщины в ботфортах и повязками на глазах исчезли из морей, контрабандисты продолжали обделывать свои делишки искусными, более зловещими методами.

Ее взгляд обследовал черты его лица, освещенные лунным светом, одновременно гладкие и каменно твердые, и все же обладающие скрытой нежностью, или так она думала прежде. Она знала, что видела ночью. И потом этот мужчина, который казался странно знакомым, показался из тумана. Не был ли он одним из этих призраков, о которых говорил? Не представлял ли он опасность, которой следовало остерегаться? Существовали миллионы причин, по которым Софи могла определенно сказать, что он представлял именно такую опасность.

— Я подозреваю, что Вы знаете больше, чем хотите рассказать, сэр?

— Мы ничего не нашли плохого этой ночью. Я же не могу рассказать, если ничего не знаю?

— Вы меня ошеломляете. Пожалуйста, давайте продолжим наш путь. Я вдруг очень захотела домой.

— Вот там Вам и следовало находиться. Но-о, поехали, Принц.

Они двигались в полном молчании, пока не достигли ворот дома Тети Луизы. Софи подняла свои юбки до колен, готовясь спуститься, не нуждаясь и не желая помощи, благодарю покорно.

Но он был слишком быстрым для нее, перекинул ногу через гриву Принца и соскользнул на землю. Он потянулся и поймал ее руку, но не сделал ни одного движения, чтобы помочь ей спешиться. Вместо этого он пригвоздил ее взглядом на месте, который вызвал еще один приступ узнавания.

— Простите, что разозлил Вас, но Вы бы лучше последовали моему совету. Идите в постель и забудьте про эту ночь. И больше не читайте приключенческие истории о морях.

— Отпустите мою руку, пожалуйста.

Он исполнил просьбу. Но вместо этого он крепко охватил ее за талию, а его руки скользнули под плащ и халат так, что в ее животе все беспокойно перевернулось. Он поднял ее из седла, как будто она совсем ничего не весила, и поставил ее на землю прямо перед собой, в нескольких дюймах, а лошадь осталась позади нее, словно стена.

Она попыталась проскользнуть мимо него, но он загородил ей путь и не двигался.

— Господи. Вы прелестны, — прошептал он, — с лунным светом, скользящим по Вашим волосам и сияющим в этих огромных глазах. Какого они цвета?

Он с ней флиртовал? Он полагал, что если она бродила по окрестностям в ночной рубашке, то ему можно позволять с ней такие вольности?

Или, милосердные небеса, что если он как-то узнал о ней в Лондоне и сделал выводы на основании слухов? Ох, но это просто глупо. Если бы она встретила этого мужчину прежде, она бы определенно его запомнила.

— Я не вижу смысла в этом вопросе, — она снова попыталась проскользнуть между ним и его конем, но он поднял руку и схватился за седло, поймав ее очень проворно в ловушку.

— Какого цвета. Мисс как-Вас-там? Голубого? Нет, я полагаю, что они светлее. Серого?

— Да, серого, — будь проклят ее голос, за то, что дрожит, а пульс за то, что скачет, — Довольны?

Он не ответил. Глядя на нее, он провел подушечкой пальца по ее пухлым губам. Этот жест заставил ее колени задрожать, дыхание у нее перехватило, и она была совершенно ошеломлена, чтобы запротестовать. Он наклонился ближе, почти так же близко, словно для поцелуя.

— Обещайте мне, что не будете больше охотиться за призраками. Это небезопасно.

Он произнес эти слова бархатным шепотом, который послал сильную дрожь по ней, и она боролась с ошеломительным искушением, завершить эти слова поцелуем. Вернулся ли тот нежный незнакомец, которого она встретила в часовне? Или он снова играет с ней?

Она расправила плечи.

— Я постараюсь никогда не повторить своих ошибок, но я не вижу смысла обещать что-либо Вам, потому что вряд снова Вас увижу.

Его глаза потемнели от загадочных чувств.

— Тогда не обещайте мне. Пообещайте самой себе, что будете осторожнее и внимательнее в будущем. Ночь полна опасностей, мисс…?

— Сент-Клер, — ответила она, прежде чем остановилась, чтобы подумать, а разумно ли сообщать этому загадочному незнакомцу что-либо о себе. А его последнее замечание было сказано для того, чтобы предостеречь ее или напугать? Чем? Им самим? Если бы он хотел причинить ей вред, возможностей было прежде точно предостаточно. Все еще он заставлял чувствовать себя стесненной, маленькой и очень одинокой вместе с ним в темноте. Она сопротивлялась искушению бросить нервный взгляд через его плечо на дом и оценить расстояние между собой и дверью.

— Мое имя Чад, — мягко сказал он.

Его голос был словно мед. Потом она поняла, что он сделал. Она гневно выдохнула, но только это. Как неприлично с его стороны назвать ей только свое имя. Эта бестактность прошла по ней и снова заставила ее подумать, не считает ли он ее непорядочной женщиной.

Внезапно она увидела себя глазами ее семьи: полуодетая, волосы спутаны, ездит сзади мужчины на лошади, мужчины, который ее вовсе не уважал. Ее семья была бы шокирована, оскандалена, разочарована в ней снова.

— Я благодарю Вас за Вашу помощь сегодня ночью, сэр, — Она холодно выделила слово «сэр». — Мне жаль, что я доставила Вам неудобства. Спокойной ночи.

Его брови поднялись, ноздри раздулись. Обойдя вокруг нее, он схватил поводья и сел на коня.

— Вы не доставили мне никаких хлопот, мисс Сент-Клер. Я желаю Вам спокойной ночи.

Повернувшись, она собиралась зайти в дом, не глядя назад, но приступ совести заставил ее замедлить шаги. Она желала подавить его надменность, но, вероятно, она сделала свое дело слишком хорошо. Странные обстоятельства их встречи установили между ними безоговорочную фамильярность, что, возможно, было основанием для его дерзости. Но он сослужил ей хорошую службу этой ночью и заслуживал большего, чем сжатое освобождение от обязанности сопровождать ее.

Готовая исправить свои промахи, даже назвать свое имя в знак раскаяния, она повернулась назад. Он выехал за ворота, но не в том направлении, в котором она ожидала, что он поедет.

— Вы не возвращаетесь в деревню?

— Нет, разумеется, мисс Сент-Клер.

— Тогда…куда?

— Конечно в Эджкомб.

Шок узнавания заставил ее отступить назад. Это не могло быть простым совпадением, не с таким редким именем. Чад…Чадвелл Ратерфорд…пятый граф Уйаклифф. Теперь она поняла, почему он показался ей знакомым. Тот день в Эджкомбе… именно он выглянул из окна. Он исчез внутри дома, не поздоровавшись.

Раскрыв рот, она смотрела, как он исчезает из вида на главной дороге.


Треск послышался в воздухе, когда корабль столкнулся со скалами. От удара разбился корпус. Чад беспомощно смотрел с берега, как океан поспешно наполняет пробоину. Раздавались крики и вопли. И снова толчок направил судно на камни. Корпус пошатнулся. Древесина расщепилась. Паруса порвались, когда мачты упали. Тела врезались с грохотом в перила, словно мешки с едой валились в воду или глухо и тошнотворно ударялись о скалы.

Чад мог только смотреть на резню, и молиться, и страдать над тем, почему и как. Какого дьявола они попали в ловушку на этом мысе?

Ответ жег плоть кончиков его пальцев. В ужасе он смотрел на факел, который горел в его руке, и на остальные факелы, которые наводнили бухту. Милосердный Бог и Дьявол, он это сделал. Своими собственными руками.

Умерли из-за груза.

Он проснулся, испытывая головокружение, дыхание причиняло боль его легким. Его пальцы вцепились в одеяло на его покрытой потом груди. Все его тело пульсировало. Острая боль затуманила его зрение. Он прижал ладони к глазам и постарался избавиться от кошмарного сна, успокоить бешено бьющееся сердце, и увидеть что-то, кроме ужасных картин, которые мелькали острой волной в его голове. Он опустил руки и застыл, прислушиваясь. В поисках теней, которые притаились в уголках комнаты, и, чувствуя, что кто-то за ним наблюдает…

Был ли это просто сон? Или сообщение от призрака, которого он встретил на Блэкхит Мур? Его сердечный ритм снизился до обычного. Христос, с чем он столкнулся прошлой ночью? Он был ослабевшим. Потерянным, ошеломленным туманом. Вероятно, он просто наткнулся на часовню, заснул и остальное ему приснилось. Да, его вина преследовала его в кошмарах — больше ничего другого смысла не имело. Думать, что он в самом деле видел призрака, было просто смешно. Единственная истина, которая являлась ему прошлой ночью в виде милой, хотя слегка импульсивной молодой леди, мисс Сент-Клер.

Тепло ее изгибов, прижатых к нему, запах ее волос у его носа, очаровательное смущение на ее серьезном личике, когда она смотрела на него… Если бы он закрыл глаза, он мог бы вызвать эти воспоминания. Мог практически вызвать ее. Почувствовать ее. Посмаковать ее. Он жалел, что не поцеловал ее…всего раз…

Вспомнив ее искренность и чертовскую наивность, которые заставили молодую женщину отправиться бродить одной по темным, окутанным туманом торфяникам, он открыл глаза. Ему нечего было делать рядом с подобной женщиной.

Он вылез из постели, расправляя одежду, в которой спал. Он надел свои туфли, но не побеспокоился застегнуть рубашку. За окном с океана шло множество облаков, их темное основание блестело над волнами. В них сверкали молнии, а потом раздавались раскаты грома. Нетвердой походкой он прошел по комнате и открыл окно. Теплый воздух наполнил комнату с гнетущим ощущением приближающегося дождя. Он понял, что на цыпочках спускается по лестнице, как будто опасаясь потревожить…кого-то.

— Не глупи, Чадвелл, — громко сказал он, — Если бы такие явления, как призраки существовали, ты точно не смог бы от них спрятаться.

Также он не мог спрятаться от того, кто завлек его сюда, кем бы он ни был. Отправляйтесь в Эджкомб и ждите инструкций. Чего они хотят? Уотлинг утверждал, что никто не собирается его убивать, по крайней мере, пока. Но какую пользу мог принести теперь Чад, когда деньги закончились, а большинство его финансов конфисковано судом?

Эта мысль его поразила. Кроме Уотлинга, еще проводились аресты. Вероятно, остальных уже поймали. Это сообщение, которое привело Чада сюда, могло быть ничем иным, как последней шуткой приговоренного преступника, способом помучить Чада за то, что он дал показания против шайки.

Он сжался от эха своих шагов по камням главного зала. Двигаясь из комнаты в комнату, он рывком открывал окна и ставни и снимал покровы с мебели. А то, что его тень следовала за ним, заставляло его вздрагивать.

Дом был слишком тихим, слишком пустым. Когда он закрыл это место сразу после смерти отца, он уволил всех слуг и помог найти им новые должности. Не было ни денег, ни повода оставлять их. Немного погодя его стряпчий нанял мужчину — мастера на все руки, который жил в деревне и приходил иногда, чтобы подстричь растения и не дать поместью окончательно развалиться.

Чад остановился у камина в гостиной, посмотрев на темно-алый щит, висящий над камином столько, сколько он себя помнил. Когда-то его отец купил в Эджкомб единственную рапиру, с необычно маленькой рукояткой, которая находилась на заднем плане от щита, являясь половиной от Х. Вероятно, это орудие принадлежало Мег Китинг, а история говорила, что ее пропавшая пара принадлежала ее супругу. Когда Джек Китинг утонул со своим судном, только отчалив от берега Пенхоллоу, вероятно, эта шпага утонула вместе с ним.

Одним из чудачеств его отца было то, что он никогда не хотел заменить пропавшую шпагу, а предпочитал этот кривобокое зрелище, как напоминание о бурной истории Эджкомба.

Но сейчас на висящих скобках не было ничего; рапира с маленькой рукояткой, которую Чад прекрасно помнил с детства, исчезла. Не переместил ли его отец это оружие по какой-то причине? Это казалось маловероятным, но была еще одно объяснение — кража. Он испытал гнев при мысли о преступниках, прокрадывающихся в дом его отца, крадущих ценности,…но быстрый осмотр комнаты показал, что коллекция Франклина из слоновой кости и золотые табакерки, пара фамильных ваз, часы с бронзовым корпусом были на месте. Зачем забирать шпагу и оставлять остальные ценности?