Элизабет несколько раз глубоко вдохнула сырой холодный воздух, пытаясь успокоиться, а потом заставила себя пойти дальше. Она уже почти пришла — еще один поворот, и покажется ее дом. Точнее, не покажется, а она различит в густом тумане его хорошо знакомые очертания.

Элизабет плотно сжала губы и решительно двинулась дальше, запрещая себе прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Ее шаги отдавались тихим равномерным эхом, и Элизабет уже почти забыла о странном видении, мелькнувшем минуту назад впереди, как вдруг почувствовала, что позади нее что-то происходит. Шаги… Один, другой, третий… Кто-то идет вслед за ней, стараясь попасть в такт ее шагам, но не делает попытки приблизиться. Легкие, почти бесшумные шаги, крадущиеся, осторожные.

«Это всего лишь эхо, — мысленно твердила она себе. — Эхо так причудливо звучит в густом тумане».

Она замедлила шаг — невидимка последовал ее примеру. Она пошла быстрее — человек сделал то же самое. Паника все сильнее охватывала Элизабет, ледяной рукой сжимала горло, лишая сил двигаться и способности принимать решения. Мысли, отрывочные, неясные, лихорадочно мелькали в голове, проносились какие-то варианты дальнейших действий, но ничего конкретного, а главное, разумного, она придумать не могла. Шаги упорно продолжали звучать в ночной тишине, преследователь неумолимо двигался за ней, не приближаясь, но и не отставая.

Рука Элизабет в тонкой кожаной перчатке машинально потянулась к сумочке, в которой лежали ключи от дома и «мейс» — газовый баллончик. В ушах зазвучали слова инструктора курсов по самообороне, которые Элизабет в свое время посещала. Вспомнилось все: что делать, если преступник нападает на тебя сзади, как попытаться повернуть голову, чтобы он не имел возможности задушить тебя, каким боком резко повернуться, как взмахнуть рукой… Как брызнуть в лицо бандиту «мейсом», самой не пострадав при этом…

Внезапно ее осенило. Гастроном! Господи, ну конечно, гастроном деликатесов «Морской пейзаж», в который она заходила почти ежедневно! Он славился тем, что работали в нем очень любезные продавцы, всегда задерживающиеся за прилавком, если хоть один припозднившийся посетитель оставался в помещении или намеревался войти внутрь. Да и сама Элизабет, часто забывая о том, что время работы магазина уже закончилось, приходила туда покупать сдобные булочки, хлеб, сандвичи и мясо индейки. Она была хорошо знакома с продавцами — Джоном и Фрэнком, и они всегда радостно приветствовали ее появление.

«Господи, только бы они еще не ушли, — с надеждой думала Элизабет, торопясь к зданию гастронома. — Только бы не закрыли магазин…»

Элизабет осмелилась обернуться, и тотчас же ледяная волна страха окатила ее с головы до ног: из густого тумана проступил чей-то силуэт — неясный, расплывчатый, но это был силуэт человека, упорно следовавшего за ней по пятам. Оказывается, он находился совсем близко от нее, значительно ближе, чем она предполагала! У Элизабет перехватило горло, стало трудно дышать. Она из последних сил рванулась вперед, заметив освещенную витрину магазина и стоящего на маленькой лестнице продавца, Большого Джона, как она его называла. Джон переставлял товары на верхней полке и, услышав отчаянный стук в дверь, мгновенно обернулся и взглянул в окно. Быстро спустился с лестницы, подошел к двери, и, пока он ее открывал, Элизабет заставила себя снова обернуться. Темная расплывчатая фигура исчезла, словно растворившись в серой пелене тумана, но ощущение очень близкой опасности осталось. Она чувствовала его присутствие, ощущала его каждой клеточкой своего тела.

Большой Джон распахнул дверь, и Элизабет бросилась ему навстречу.

— Джон, это я, Лиз! — закричала она. — Впусти меня!

Большой Джон — высоченного роста и внушительных размеров жизнерадостный мужчина — приветливо улыбнулся и посторонился, впуская Элизабет. Дивные запахи сандвичей с индейкой, немецкого картофельного салата, тепло и уют, царящие в магазине, немного успокоили Элизабет, паника отступила, и она снова позволила себе взглянуть через освещенную витрину на улицу. Никого…

— Привет, Лиз! — радостно воскликнул Большой Джон. — Решила на ночь глядя побаловать себя сандвичем с индейкой? Правильно. — Но, внимательно взглянув на свою старую знакомую сквозь стекла очков в тонкой золотой оправе, Джон заметил ее мертвенную бледность и расширенные от страха глаза. — Что-то случилось? — встревоженно спросил он. — Лиз, что произошло?

— Точно не знаю, — пробормотала она, всматриваясь в освещенную витрину. — Мне показалось, что всю дорогу за мной кто-то шел.

— За тобой кто-то шел? — озабоченно переспросил Джон. — Ты видела этого человека?

— Видела, но одно лишь мгновение, — ответила Элизабет. — Джон, можно я у тебя немного побуду?

— Лиз, о чем ты спрашиваешь? Разумеется! — Джон нахмурился, но, видя ее испуг и растерянность, бодро произнес: — Знаешь, Лиз, я думаю, за тобой шел один из твоих фанатов. Ведь у тебя их много, не так ли?

— Нет, едва ли это был фанат. — Она с сомнением покачала головой. — Фанаты так себя не ведут. Нет, это был не фанат… — Элизабет прижала руки к груди и в отчаянии вскричала: — Джон, какое счастье, что ты был в магазине! Что бы я делала, если магазин оказался закрыт? Господи… — Ее голос дрогнул, и она прервала себя на полуслове, ясно представив, что случилось бы с ней, если бы Большой Джон уже ушел домой. Преследователь настиг бы ее, схватил и… Ведь он убийца? Тот самый маньяк, который охотится за людьми, выбирая себе в жертву невинных?

Внезапно Элизабет охватила смертельная слабость, колени задрожали, голова закружилась, и перед глазами все поплыло.

— Лиз, тебе нехорошо? — взволнованно спросил Джон, взяв ее за руку и осторожно, боясь, как бы она не упала, подводя к стулу. — Посиди немного, приди в себя, а я принесу тебе чашечку горячего кофе.

Элизабет бессильно опустилась на стул и закрыла глаза. Нельзя больше об этом думать, нельзя. Она в безопасности, рядом с ней Большой Джон — надежный человек, который не оставит ее в беде.

— Лиз! — раздался над ее ухом голос Джона. — Я принес тебе кофе.

Она открыла глаза, заставила себя улыбнуться, взяла чашку с кофе и сделала несколько глотков.

— Лиз, если ты уверена, что за тобой шел не безобидный фанат, а кто-то… другой, — Джон с тревогой вгляделся в ее бледное лицо, — то мы должны немедленно сообщить в полицию. Давай я позвоню?

Элизабет покачала головой, раскрыла сумочку и вынула визитную карточку Ника О'Коннора, которую он вручил ей в во время разговора в баре Майкла Донахью.

— Я сама позвоню, Джон. Могу я воспользоваться твоим телефоном?

— Лиз, что за вопрос? — Джон наклонился к прилавку и достал оттуда телефонный аппарат. — Мы же с тобой старые друзья!

Дрожащими руками Элизабет набрала номер, указанный в визитной карточке, и пока в телефонной трубке звучали длинные гудки, снова вспоминала только что пережитый кошмар. Если бы она твердо знала, кто крался за ней по пятам, то она бы… А что, собственно, она бы сделала? Этот простой вопрос поставил Элизабет в тупик…

— О'Коннор слушает, — раздался на другом конце телефонного провода сонный голос Ника, и Элизабет смутилась. Время позднее, он давно уже спит, а она разбудила его. Элизабет представила, как Ник лежит на кровати: его светлые волосы растрепались, широкая грудь обнажена, рука тянется к телефону, берет трубку…

«Господи, о чем ты думаешь? — мысленно прикрикнула она на себя. — Разве сейчас время для фантазий?»

— Это Элизабет Найт, — торопливо проговорила она в трубку. — Извините за столь поздний звонок, но…

— Все в порядке, — отозвался Ник, и Элизабет услышала, что сонные интонации из его голоса исчезли. — У вас что-то случилось?

— Какой-то человек преследовал меня от самой станции.

— Вот как? Висел у вас на хвосте? — взволнованно произнес Ник. — Вы запомнили номер его машины?

— Нет, вы не поняли: я шла пешком, а он неотступно следовал за мной. Моя машина сломалась.

— Ясно… — В голосе Ника она уловила явный упрек. В самом деле, разве можно вести себя столь беспечно, разгуливая по улицам, когда зловещий убийца еще не пойман? — Вы смогли бы описать его внешность?

— Нет. На улице густой туман и темно. Я видела лишь его силуэт.

— Где вы сейчас находитесь? Дома?

Элизабет подняла голову и взглянула на Джона, который снова переставлял товары на полке, делая вид, что не слышит разговор.

— Нет, я забежала в гастроном, где работают мои хорошие знакомые, — объяснила Элизабет. — Надеюсь, они отвезут меня домой. — Она снова взглянула на Джона, теперь уже вопросительно, и он утвердительно кивнул.

— Хорошо, — отозвался Ник. — Поезжайте домой и ждите меня. Я буду у вас через полчаса.

— Но это, наверное, неудобно… — слабо запротестовала Элизабет, надеясь в душе, что Ник не передумает. — Время позднее, и вы…

— Я буду у вас через полчаса, — твердо повторил О'Коннор. — Ждите меня. Не забудьте запереть дверь. Не открывайте никому, кроме меня. Вы поняли? — И, неожиданно усмехнувшись, шутливо добавил: — Не забывайте вытирать руки насухо, когда беретесь за электроприборы.

— Я буду помнить, — улыбнулась Элизабет. — Вы, наверное, всегда напоминаете об этом своей младшей сестре?

— Разумеется, ведь я ее старший брат.

— Как хорошо иметь старшего брата!

— Итак, собирайтесь домой, а я скоро буду у вас. — Ник повесил трубку.

Элизабет тоже положила трубку и с виноватым видом посмотрела на подошедшего к ней Джона.

— Мне бы не хотелось тебя беспокоить…

— Лиз, перестань! — Он махнул рукой, снял фартук и добавил: — Мы же с тобой старые приятели, не так ли? Я с радостью отвезу тебя домой.

— Джон, ты так любезен…

— Лиз, я делаю это для тебя не бескорыстно! — шутливо заявил он. — Рассчитываю, что когда-нибудь ты пригласишь меня сниматься в твоем шоу.

— И на какую же роль ты претендуешь? — улыбнулась она.

— На любую, только не на роль продавца, — ответил Джон. — Я бы хотел сыграть нефтяного магната или секретного агента. Возьмешь?

— Непременно, Джон!


Элизабет смотрела из окна новой машины Джона «камаро» на темную Мэйн-стрит, пытаясь заметить одинокую фигуру своего недавнего преследователя, но улица была пуста, и ни одного прохожего она не увидела. Наверное, он сообразил, что Элизабет позвонила из магазина в полицию, и благоразумно предпочел исчезнуть. Но куда? А если он поджидает ее около дома? При этой мысли Элизабет вздрогнула.

Господи, что же получается? Она всегда так любила свой дом, его уют, тепло, красивую и удобную обстановку! Она специально купила его в Порт-Мэдисоне — подальше от шумных улиц, надоедливых фанатов и назойливого внимания прессы. Здесь она чувствовала себя не знаменитостью, не телезвездой, а обычной молодой женщиной. Элизабет ходила по магазинам, покупала молоко, хлеб и другие продукты; когда выдавалось свободное время, подолгу гуляла в живописном местном парке, присаживалась на скамейку, ела сандвичи, любуясь на плавающих в озере лебедей. Она чувствовала себя абсолютно спокойной, защищенной, никто не докучал ей вниманием или вопросами, никто не мешал вести обычную, тихую, размеренную жизнь. И вот теперь… Мысль о доме, который она всегда так любила, внушает ей страх. Ее безопасность нарушена, и ей негде укрыться от преследователя. Господи, как же она его ненавидит, этого неведомого ей призрака! Или хорошо знакомого?

Джон включил радиоприемник, салон машины наполнился негромкой лиричной музыкой, но и она не успокоила Элизабет. Страх, ставший уже привычным, сменился отчаянной, лютой ненавистью. Элизабет пыталась мысленно убедить себя, что ненависть — плохое чувство, она подтачивает душу, разрушает ее, но голос разума подсказывал ей иное. Ненависть закаляет человека, придает ему силы, создает ощущение защищенности перед лицом врага.

— Ну вот мы и приехали! — Голос Джона вывел Элизабет из задумчивости, она вскинула голову, посмотрела ему в лицо и смутилась. За время поездки она не проронила ни слова, и Джон, должно быть, обижается.

— Извини меня, — виновато произнесла Элизабет. — Сегодня у меня выдался тяжелый день, и я плохая собеседница.

— Лиз, о чем ты говоришь! Я все понимаю. Представляю, как ты испугалась, когда заметила, что за тобой кто-то идет!

Он распахнул дверцу и хотел выйти из машины, но Элизабет жестом остановила его.

— Джон, не надо меня провожать, — слабо улыбнулась она. — Ты только подожди и посмотри, как я буду входить. Если все в порядке, то уезжай.

— Лиз, может, мне все-таки пойти с тобой? — с сомнением проговорил он. — Время позднее, мало ли что…

— Нет, Джон, все в порядке. Ты и так мне помог, спасибо.

— Лиз, перестань меня благодарить! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!