— Я понял, детектив, — еле слышно вымолвил он.

Ник усмехнулся, шагнул за порог и громко хлопнул дверью. Он никогда не считал себя кровожадным человеком, но сейчас, сбегая вниз по лестнице, представлял, с каким удовольствием прищемил бы дверью руку ненавистного Фергюсона, вообразившего, что он, убийца сестры Элизабет Найт, может запросто являться к ней домой и требовать внимания.

Но по глазам Фергюсона Ник понял, что тот отнесся к его словам серьезно. Это хорошо — значит, больше не осмелится докучать ей и навязывать свое общество. Вот только… проблем у Элизабет, к сожалению, не убавится, и в этом есть доля и его вины. Его, детектива О'Коннора, который до сих пор не схватил преступника, терроризирующего весь город.

Глава 17

— Знаешь, на что я потратила все утро? — спросила Элизабет, не отрывая взгляда от мерцающего экрана компьютера, когда Ник О'Коннор вошел к ней в кабинет и остановился за ее спиной. — Разговаривала по телефону с офицером, которому поручено надзирать за поведением Дэвида Фергюсона после его освобождения! — взволнованно сообщила Элизабет, поворачиваясь к Нику. — Пыталась объяснить этому служителю закона, что Фергюсон социально опасен и комиссия по освобождению поторопилась выпустить его из заключения. Говорила, что Фергюсон продолжает преследовать меня, рассказала, как он заявился ко мне домой…

— И что тебе ответил офицер? — спросил Ник, положив руку на плечо Элизабет.

— Он сказал, что в условиях освобождения Дэвида Фергюсона не значится пункт о запрещении общения со мной! Представляешь? Я пыталась ему внушить, что его слова — типичный образчик бюрократического подхода к проблеме, но разговаривать с ним бесполезно. Это все равно что обращаться к чучелам, висящим на стене кабинета Ярборо!

— Если этот мерзавец Фергюсон еще раз посмеет караулить тебя у дома, я добьюсь его ареста, и больше он никогда уже не выйдет на свободу! — твердо проговорил Ник, а потом, после паузы, вздохнув, добавил: — Да, Лиз, наша юридическая система, к сожалению, далека от совершенства, и я понимаю, почему ты с таким предубеждением относишься к представителям закона.

— Верно, для подобного отношения у меня имеются веские основания.

— И даже прогулка по Центральному парку в обществе одного из них и игра в снежки не изменили твоего мнения? — шутливым тоном спросил Ник. — Твое негативное отношение к служителям закона по-прежнему распространяется на всех его представителей?

— Я пока не решила для себя этот вопрос, — лукаво улыбнулась Элизабет и уже серьезно добавила: — Знаешь, ведь в любой системе встречаются люди ленивые и равнодушные, но есть и такие, которые честно и добросовестно выполняют свою работу.

— Надеюсь, с одним из таких добросовестных полицейских тебе удалось встретиться?

— Кого ты имеешь в виду? Уж не себя ли, детектив О'Коннор?

— Разумеется, себя. Или ты гуляла в парке с кем-то еще?

— Ладно, Ник, не обижайся. Сегодня я с самого утра на нервах, поэтому и шучу неудачно. — Она снова повернулась к компьютеру и, жестом указав на экран, пояснила: — Я составила список людей, имеющих непосредственное отношение к выпуску нашего шоу. В нем собраны все: начиная с хозяина телекомпании Броди Ярборо и заканчивая машинистками, набирающими тексты сценариев.

— Ты сделаешь мне копию списка?

— Конечно. — Элизабет включила принтер.

Через минуту список был распечатан, и один экземпляр она вручила Нику. Он пробежал его глазами, покачал головой и с сокрушенным видом пробормотал:

— Да, много людей. И убийцей может оказаться любой из них. Лиз, я уверен, преступник, совершающий убийства по твоим сценариям, имеет непосредственное отношение к шоу. Ведь как только заканчивается очередной выпуск «Темного зеркала», он отправляется «на дело» и совершает убийство так, как показано в шоу, с соблюдением всех деталей. Если бы он заранее не знал содержания очередной серии, у него не было бы времени подготовиться и выполнить убийство так, как на экране. Да, не зная сценария, осуществить подобное преступление просто невозможно.

— Знаешь, какой вопрос меня очень волнует? По какому принципу преступник выбирает жертвы. У тебя есть на этот счет какая-нибудь версия?

— Наша оперативная группа как раз сейчас работает над этим вопросом. Проверяем связи убитых, пытаемся установить, не были ли они знакомы между собой, но пока никакой обнадеживающей информацией мы, к сожалению, не располагаем.

— Возможно, он читает о совершенных преступлениях в газетах, а потом находит подходящих, как ему кажется, людей и убивает их.

— Такой вариант не исключен, — отозвался Ник. — Знаешь, я запрашивал библиотеки, и там мне сообщили, что в последнее время никто не заказывал карточки с кадрами микрофильмов. Это лишний раз подтверждает мою теорию о том, что преступник имеет прямой доступ к сценариям. Он сам работает у Ярборо.

Элизабет просмотрела распечатанный список сотрудников телекомпании, вздохнула и покачала головой.

— Как ужасно знать, что один из тех, с кем ты работаешь и кого, возможно, даже считаешь своим хорошим знакомым, — на самом деле убийца. Просто в голове не укладывается.

— К сожалению, такое в жизни встречаются нередко, Лиз.

— Я понимаю, но все же было бы намного легче, если бы убийцей оказался незнакомый мне человек! А когда узнаешь, что человек, с которым ты давно и хорошо знакома, — преступник, возникает ощущение, будто тебя предали. Да, предали, и это невыносимо сознавать. И именно такое чувство я испытала, когда Дэвид Фергюсон убил мою младшую сестру.

— Лиз, я отлично тебя понимаю. — Ник ласково погладил ее по голове. — Узнать о том, что среди хорошо знакомых тебе людей находится преступник, нелегко. Представить, что ты каждый день встречаешься с ним, разговариваешь, шутишь, может быть, даже вместе обедаешь… И те кошмары, которые показывают в одиннадцатичасовых новостях, — по сравнению с этим сущие пустяки.

— Да, ты прав, — кивнула она. — Но, наверное, не следует стремиться к тому, чтобы отгородиться от реального мира и жить в полном неведении. Ведь это и опасно ко всему прочему. Убийца где-то рядом, он затаился, подстерегая свою очередную жертву. В принципе я понимаю митингующих у входа в телекомпанию. Они боятся за свою жизнь и жизнь близких им людей. И если бы в свое время я знала, точнее, могла предположить, что Фергюсон… — Элизабет умолкла на полуслове и сокрушенно покачала головой.

— Лиз, ты поэтому начала писать сценарии к «Темному зеркалу»? — тихо спросил Ник.

— И поэтому тоже. Я хотела предоставить людям возможность задуматься над сложными проблемами, которые их окружают, и попытаться найти ответы на жизненно важные вопросы. А получилось так, что маньяк по моим сценариям начал убивать людей.

— Лиз, ты не можешь и не должна нести ответственность за его преступления! Ответственность за убийства несет только он один. Он виноват во всем. Он, но не ты. И мы схватим этого негодяя, уверяю тебя. Он сполна заплатит за свои деяния.

Внезапно с шумом распахнулась дверь и в кабинет ворвался разъяренный Броди Ярборо. Игнорируя детектива, он рванулся к Элизабет и, тыча ей в лицо какие-то бумаги, гневно закричал:

— Это твоих рук дело? Твоих?

На мгновение Элизабет растерялась, но тотчас же овладела собой, взяла листы бумаги и с невозмутимым видом начала читать их.

— Ах вот оно что, — подражая южному акценту Броди, произнесла она. — На тебя, оказывается, подали иск в суд.

— Это ты подстроила? — грозно спросил Броди.

— И сколько же истцов желают поквитаться с тобой? Сейчас посчитаем… Шесть, семь, восемь… Количество впечатляет. — Она подняла голову и взглянула в красное от ярости лицо хозяина телекомпании. — Боюсь, твой банковский счет значительно сократится, если их иск будет удовлетворен, Броди. Сочувствую.

— Так это ты надоумила их подать иск? — снова крикнул Броди. — Ответь мне!

— Я? — удивилась Элизабет. — С чего ты взял, Броди? А, понимаю, ты пригрозил мне судебным разбирательством за нарушение условий контракта и теперь думаешь, будто я решила отплатить тебе той же монетой. Нет, Броди, я в отличие от тебя не такая мстительная.

— Но ты подсказала этим придуркам подать иск! — хрипло бросил он, с угрожающим видом шагнув к Элизабет.

Заметив, как напряглось лицо Ника, она сделала успокаивающий жест рукой.

— Все в порядке, детектив О'Коннор. Для мистера Ярборо это обычная манера беседы. — И снова обратилась к Броди: — Мне, конечно, приятно, что ты считаешь меня влиятельной женщиной, к мнению которой прислушиваются окружающие, в частности, родные и близкие жертв маньяка. Мне это весьма лестно, однако я никого не подговаривала подать на тебя иск в суд, Броди. Эти люди сами приняли решение, без моей подсказки или помощи. Кстати, правильное, с моей точки зрения, решение. Вместо того чтобы временно приостановить выпуск «Темного зеркала» в эфир, ты продолжал его показ, ликуя по поводу высокого рейтинга и возросших доходов. И ты не думал ни о будущих жертвах, которые неизбежно появляются после очередного выпуска программы, ни о страданиях их родственников. Ты наживался на чужом горе, Броди, и теперь тебе придется отвечать за это. По закону.

— Я всегда знал, что ты — самоуверенная, наглая дрянь! — заорал Броди. — Ты…

О'Коннор с решительным видом снова двинулся к нему, но Элизабет опять остановила его.

— Не надо, пусть говорит, что хочет, — усмехнулась она. — Я никогда не обращала внимания на его оскорбления. А сейчас и подавно мне безразличны его высказывания. — И, пристально взглянув в красное от гнева лицо Броди, холодно промолвила: — Возмездие всегда наступает. Рано или поздно. Жаль, что никогда прежде ты не задумывался над этим.

— Только не делай из меня идиота, Лиз! — злобно бросил Ярборо, выхватывая у нее из рук бумаги, направляясь к двери и рывком распахивая ее. На мгновение он задержался на пороге, обернулся и процедил сквозь зубы: — Наш разговор не окончен. Мы с тобой еще встретимся… — И ушел, громко хлопнув дверью.

Ник приблизился к Элизабет, обнял ее, прижал к себе и очень серьезно сказал:

— А он опасен, очень опасен, Лиз. Настоящий головорез. Ты должна быть с ним поосторожнее.

— Я знаю, что он собой представляет. Я же не первый день с ним работаю.

— Но мне кажется, ты не сознаешь, до какой степени он опасен. Этот субъект, похоже, способен на все.

— Наверное, ты прав. Господи, как страшно постоянно думать о том, что ты живешь во враждебном мире и тебя окружают преступники, убийцы, сумасшедшие, расчетливые негодяи, подлецы! Везде подстерегает опасность, но с какой стороны она к тебе подберется, ты никогда заранее не знаешь. Ярборо опасен, Фергюсон опасен, Зеркальный убийца опасен… — Она подняла голову и посмотрела в его ярко-зеленые глаза, которые были полны искреннего сочувствия и беспокойства за ее судьбу. — Но я сильная женщина и умею за себя постоять, — улыбнувшись, тихо добавила Элизабет. — Я не дам себя в обиду.

— Лиз, позволь мне позаботиться о тебе, — попросил Ник, нежно прикасаясь губами к ее щеке. Внезапно он порывисто прижал ее к себе и горячо прошептал: — Ты моя дорогая девочка.

— Я — твоя женщина, — поправила она, но, мгновенно сообразив, что фраза получилась двусмысленной, смутилась и уткнулась лицом ему в грудь.

— Очень надеюсь на это, — погладив ее по пышным шелковистым волосам, отозвался Ник. — Значит, и среди полицейских попадаются приятные исключения, — шутливо добавил он. — Я польщен.

— Давай вернемся к списку, который я для тебя составила, — отнимая лицо от его груди, сказала Элизабет. — А то, боюсь, ты много о себе возомнил, детектив О'Коннор. Нет, все-таки все полицейские одинаковые!


Глядя на членов своей оперативной группы, расположившихся за длинным столом, Ник с огорчением думал о том, что никогда прежде не видел их в таком состоянии. Стефани, Фред, Рэй… Бледные, усталые лица, красные от постоянного недосыпания глаза, под глазами большие темные круги. Стефани впервые появилась на работе без косметики! Даже в ту ночь, которую они провели с Ником в одной постели, косметику с лица не смыла, а сейчас…

Рэй, обычно тщательно следящий за своим внешним видом, сегодня впервые пришел в мятой, несвежей одежде, и складывалось впечатление, что он не снимал ее даже ночью. Лицо Рэя, обычно румяное, сегодня приобрело землистый оттенок, под глазами залегли темные круги.

Фред… тот никогда не отличался аккуратностью, мало придавал значения своей внешности, а на одежду вообще не обращал внимания, поэтому его мятая рубашка и потертые джинсы Ника не удивили. Но Ник очень переживал и за Фреда, видя, как тот вымотался за последние дни, собирая необходимую для продолжения расследования серии убийств информацию.