Сам замок по себе был артефактом, тщательно сохранившимся и защищённым от благородного разрушения временем. Она бродила весь день в неком мечтательном оцепенении.

    Сейчас она стояла на передних ступеньках замка с Гвен в розоватом свете раннего вечера. Солнце отдыхало на горизонте, а завитки тумана струйками поднимались над землёй. Она видела на расстоянии миль со своего поста на широких каменных ступенях, мимо искрящегося многоярусного фонтана и через долину, где огни Албората мягко отталкивали обратно вторгавшиеся сумерки. Она могла представить себе, какой восхитительной Шотландия будет весной, или ещё лучше, в разгар цветения поздним летом. Она размышляла, сможет ли она найти какой-нибудь способ всё ещё быть здесь к тому времени. Может, после месяца, проведённого с Дэйгисом, она останется в Шотландии на неограниченное время.

    Её взгляд скользнул по лужайке, задержавшись на великолепном, тёмном мужчине, который полностью перевернул её мир с ног на голову меньше, чем за неделю. Он стоял на некотором расстоянии от замка внутри круга массивных, древних камней и разговаривал с Драстеном. Гвен сказала ей, что братья не видели друг друга несколько лет, хотя и не дала объяснений причин их отчуждённости. Обычно любознательная, Хло, для разнообразия, устояла и не стала совать свой нос в чужие дела. Только это не показалось ей правильным.

    «Здесь так красиво», сказала она, тоскливо вздыхая. Жить здесь, принадлежать такому месту. Шумный энтузиазм шести детей Мэгги и Кристофера, от подростков до малышей, был несравним ни с чем из того, что ей довелось когда-либо испытать в своей жизни. Замок был с избытком заполнен семьёй и потомками, воздух звенел звуками играющих детей и возникающих время от времени перебранок. Будучи единственным ребенком, выращенным пожилыми бабушкой и дедушкой, Хло никогда не видела ничего подобного раньше.

    «Это так», согласилась Гвен. «Они называют эти камни Бан Дрохейд», сказала она Хло, указывая на круг. «Это значит белый мост».

    «Белый мост», отозвалась Хло. «Странное название для группы камней».

    Гвен пожала плечами, таинственная улыбка играла на её губах. «Есть множество легенд в Шотландии о подобных камнях». Она помедлила. «Некоторые люди говорят, что это порталы в другое время».

    «Я как-то читала любовный роман о чём-то подобном».

    «Ты читаешь любовные романы?», воскликнула Гвен радостным голосом.

    Следующие минуты заполнились поверхностным сравнением любимых книг, зарождающейся женской дружбой и рекомендациями.

    «Я знала, что ты мне понравишься». Гвен сияла. «Когда мы ранее разговаривали о истории всех этих артефактов, я боялась, что ты можешь оказаться консервативным книжным типом. Ничего не имею против литературных произведений», поспешно добавила она, «Но если мне захочется чего-то реального и унылого, я или устрою перебранку с мужем, или посмотрю CNN». Она на миг замолчала, её рука покоилась на округлом животе. «Шотландия не похожа ни на одну страну в мире, Хло. Ты можешь почти почувствовать магию в воздухе, не так ли?»

    Хло вздёрнула голову и принялась изучать возвышающиеся мегалиты. Камням было несколько тысяч лет, и их предназначение уже давно жарко обсуждалось учёными, археоастрономами, антропологами, даже математиками. Они были тайной, которую современный человек не в состоянии был разгадать.

    И да, она действительно чувствовала что-то магическое в них, ощущение древних тайн, и была внезапно поражена тем, как уместно выглядел Дэйгис, стоящий посреди них. Как первобытный колдун, дикий, неприступный и грозный хранитель тайн, тёмный и языческий. Она закатила глаза от такой своей нелепой фантазии.

    «Что он делает, Гвен?», спросила она, недоверчиво щурясь. Гвен пожала плечами, но не ответила. Это выглядело так, словно он что-то писал на внутренней стороне каждого камня. Их было тринадцать, возвышающихся вокруг центральной плиты, которая состояла из двух каменных подпор и одного широкого плоского камня, размещённого сверху, чем-то напоминая собой приземистый дольмен.

    Пока Хло наблюдала, Дэйгис перешёл к следующему камню, его рука двигалась с проворной уверенностью по его внутренней стороне. Он писал на нём, поняла она. Как странно. Она сузила глаза. Боже, мужчина был красив. Он переоделся после завтрака. Мягкие, полинялые джинсы обхватывали его мощные бёдра и мускулистый зад. Шерстяной свитер плотной вязки и туристические ботинки завершали его суровый облик человека, далёкого от цивилизации. Его волосы спадали до пояса одной косой.

    Я буду оберегать тебя, сказал Дэйгис из её сна. Ты влюбилась не на шутку, Зандерс, неохотно признала она с лёгким вздохом.

    «У тебя есть чувства к нему», прошептала Гвен, шокировав её.

    Хло побледнела. «Это так заметно?»

    «Для того, кто знает, что искать. Я никогда не видела, чтобы он смотрел на женщину так, как смотрит на тебя, Хло».

    «Если он смотрит на меня как-то иначе, чем на других, это только потому, что большинство женщин падают к нему в постель в ту же минуту, как знакомятся с ним», сказала Хло, сдувая завиток волос со своего лица. «Я всего лишь та, которая избежала этого». Пока, была бесстрастной её сопроводительная мысль.

    «Да, и это всё, что они когда-либо делали».

    Это притянуло её внимание. «А разве не этого он хочет?»

    «Нет. Но большинство женщин довольствуются только этим красивым лицом и телом, его силой и его сдержанностью. Они никогда, никогда не доверятся ему своими сердцами».

    Хло стянула свои длинные волосы назад, скручивая их в свободный узел, храня молчание, надеясь на то, что Гвен могла продолжить добровольно снабжать её информацией. Она не спешила признать свой умилительный романтизм, который только ухудшился на протяжении всего дня. Весь день она испытывала воздействие увиденного мельком чуда невероятных отношений между Гвен и её мужем. Она наблюдала с позорным желанием за тем, как Драстен вёл себя по отношению к своей жене. Они были так беззастенчиво влюблены друг в друга.

    Так как он был так похож на Дэйгиса, сравнения были неизбежны. Драстен появлялся множество раз, то принося лёгкую куртку для Гвен или чашку чая, то расспрашивая не болела ли у неё спина и не надо ли ей было, чтобы он её потёр, не нуждалась ли она в отдыхе, не хотела ли бы она, чтобы он запрыгнул на небо и сбросил это треклятое солнце.

    Заставляя её думать нелепые мысли о его брате.

    О, да, у неё были чувства. Вероломные, предательские маленькие чувства.

    «Хло, Дэйгис не ждёт любви от женщины, потому что ему ни разу не дали повода для этого».

    Глаза Хло широко распахнулись, и она недоверчиво покачала головой. «Это невозможно, Гвен. Такой мужчина, как он…»

    «Вызывает ужас у большинства женщин. Так что они берут то, что он предлагает, но находят для любви другого мужчину. Более безопасного мужчину. Мужчину, с которым они чувствуют себя спокойнее. Он делает с тобой то же самое? Я думала, что ты сильнее этого».

    Хло дёрнулась, изумляясь тому, как разговор стал таким личным и так быстро.

    Но Гвен ещё не закончила. «Иногда - и поверь мне, я знаю это из собственного опыта - девушке нужно сделать решительный смелый шаг. Если ты не попытаешься, ты никогда не узнаешь, что могло бы быть. Так ты хочешь жить?»

    Хло что-то мямлила в ответ, но ничего путного так и не сказала, потому что глубоко внутри неё тот ворчливый голос, который в последнее время начал так настойчиво спрашивать её «И это всё, что есть?» мудро кивнул, соглашаясь со словами Гвен. Ничем не рискуешь, ничего не получаешь, всегда говорил её дедушка. Когда она забыла об этом? удивлялась Хло, пристально глядя на древние камни. Когда ей было девятнадцать лет, и умер дедушка, оставив её одну в этом мире?

    Стоя здесь, наверху горы МакКелтаров в спускающихся сумерках, Хло неожиданно снова оказалась в Канзасе на безмолвном кладбище, после того, как все их друзья ушли, плачущая у подножия могилы. Неуверенная, балансирующая на краю взросления, не имеющая никого, кто мог бы помочь принять решение и выбрать свой путь. Она позволила себе утешительную иллюзию, что он будет жить вечно, не умрёт в возрасте всего лишь семидесяти трёх лет от инсульта. Она уезжала в колледж, ни разу не допуская мысли, что он не всегда будет там, дома, копающийся в саду и ожидающий её.

    Телефонный звонок раздался в течение недели заключительных экзаменов её второго курса. Она вот только разговаривала с ним по телефону за пару дней до этого. Сегодня он был здесь, на следующий день его уже нет. Она даже не смогла сказать прощай. Так же, как с родителями. Разве не могли они умереть медленной смертью от какого-нибудь недуга (безболезненно, конечно, она никому не пожелала бы мучительной смерти) так, чтобы она почувствовала какую-то скорбь, и дать ей проклятое ощущение завершённости? И надо же им было просто уйти? В одно мгновение улыбающиеся и живые, в следующее - неподвижные, безмолвные и потерянные навсегда. Так много всего она не успела сказать ему, до того, как он покинул её. Он казался таким хрупким в гробу; её крепкий, темпераментный шотландец, который всегда казался ей непобедимым.

    Не тогда ли она начала действовать осторожно, избегая всякий риск? Потому что чувствовала себя черепахой без панциря, слабой и уязвимой, не желающей любить и терять снова? Она не принимала такое решение сознательно, но она вернулась в колледж и похоронила себя в двойной специализации, потом посвятила себя степени магистрата. Даже не думая о том, что она была слишком занятой, чтобы увлечься кем-нибудь.

    Она моргнула. Скорбь была всё ещё открытой раной, словно она так и не осмелилась взглянуть ей в лицо, а только затолкала её в тёмный угол, удерживая там. Ей пришло на ум, что, возможно, человек не мог отгородиться от одного чувства, такого как скорбь, не потеряв связь с другими. Закрываясь от боли, отказываясь повернуться к ней лицом, не упустила ли она бесчисленные шансы полюбить?

    Хло посмотрела на Гвен испытывающим взглядом. «Создаётся впечатление, что ты подталкиваешь меня».

    «Так и есть. Он собирается попросить тебя кое о чём. Тот лишь факт, что он собирается просить, говорит больше всяких слов о том, что он чувствует к тебе».

    «О чём он собирается попросить меня?»

    «Ты скоро узнаешь». Гвен помедлила и тяжело вздохнула, словно вела жаркий внутренний спор сама с собой. Потом она сказала, «Хло, Драстен и Дэйгис родом из мира, который трудно понять таким девочкам, как мы с тобой. Мир, который - хотя это может в начале показаться невозможным - прочно обосновался в реальности. Только потому, что наука не может объяснить что-то, никак не делает это менее реальным. Я учёный и я знаю, о чём я говорю. Я видела вещи, которые бросали вызов моему пониманию физики. Они - хорошие люди. Самые лучшие. Держи открытыми свои разум и сердце, потому что одно я могу тебе сказать наверняка: когда эти Келтары любят, они любят всецело и навсегда».

    «Ты пугаешь меня», сказала Хло беспокойно.

    «Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?»

    Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании. «Это действительно между нами?»

    Гвен кивнула.

    «Да, с того самого момента, как встретила его», просто признала она. «И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование», сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.

    Улыбка Гвен была ослепительной. «О, Хло, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем».

    «Не нравится мне это», зарычал Драстен на Дэйгиса.

    «Ты дал Гвев выбор?», возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту. Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени. «Хло - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня», сухо добавил он.