Бренда Джойс - Темный огонь

– Мы уже приехали! – воскликнула девушка. Он криво улыбнулся, не в силах расслабиться.

Джейн неудержимо просияла в ответ.

Фойе было заполнено людьми. Они мельтешили перед глазами, на ходу обмениваясь словами, и большинство спешило поскорее найти свои места. Конечно, представители высшего света приезжали позже, во время первого антракта, но графу было на это наплевать. Он крепко взял Джейн под руку. И тут же заметил неподалеку Линдлея с молодой дамой; они вместе с другой парой входили в зрительный зал. Граф насторожился.

– Посмотрите! – воскликнула Джейн, придвигаясь к нему. – Линдлей тоже здесь!

Граф остро ощутил рядом с собой ее теплое, мягкое тело… и тут же поймал ее испытующий взгляд. Его собственное тело мгновенно откликнулось на прикосновение. Граф мысленно выругал себя. «Черт бы тебя побрал, вокруг люди!»

Ловким маневром он оказался на безопасном расстоянии от Джейн.

– Пойдемте займем места.

Когда они вошли в свою ложу, окружающие переполошились. До графа со всех сторон доносился яростный шепот.

– Не обращайте на них внимания, – сказал он Джейн. Джейн бешено обвела взглядом публику.

– Не могу!

– Сядьте! – Он мягко подтолкнул ее к креслу. – Мы пришли сюда, чтобы получить удовольствие, – солгал он. Но сам при этом не смог сразу сесть. Он стоял в ложе, дерзко оглядывая зрителей. Наконец, решив, что в достаточной мере выразил свое презрение, он опустился в кресло рядом с девушкой. Джейн внимательно посмотрела на него.

Он отвел глаза.

Тонкая, нежная рука Джейн в изящной перчатке легла на руку Ника.

– Вы лучше, чем они все, вместе взятые!

Он не нашелся, что сказать в ответ. Неужели она кокетничала? Но ее голос прозвучал так искренне. Граф нервно отодвинулся подальше и уставился на закрытый занавес.

Граф очень любил «Гамлета», но сегодня он был не в силах сосредоточиться на представлении, хотя мистер Ирвинг играл замечательно. Граф внезапно обнаружил, что смотрит не на сцену, а на Джейн, что просто не в силах оторвать глаз от девушки. Она же была зачарована спектаклем. А граф был зачарован ею.

Джейн смеялась. Джейн хлопала в ладоши. Джейн охала и ахала. Она плакала и вскрикивала. Она хихикала, она вздрагивала. А он радовался, что привез ее в театр, хотя и не за тем, за чем она думала.

– Правда, это прекрасно? – воскликнула Джейн, когда во время антракта они шли в фойе, чтобы выпить чего-нибудь освежающего.

– В общем да, – сухо откликнулся он.

– Да вы хоть смотрели на сцену? – резко спросила она.

– Разумеется, – улыбнулся он.

Она тоже улыбнулась, зная, что он говорит неправду, и они оба рассмеялись.

Тут граф увидел, как от смеха на щеках Джейн появились ямочки. Его сердце перевернулось. А девушка в порыве чувств сжала его руку. Граф тут же выдернул ладонь из ее пальцев. Джейн вспыхнула.

Потом Джейн заметила, что граф пристально смотрит на кого-то, и тоже повернулась в ту сторону. И увидела пожилую, элегантно одетую женщину с каштановыми волосами, увешанную драгоценностями. Женщина не сводила глаз с графа и Джейн. Потом, чуть прикрыв рукой в перчатке губы, что-то зашептала своему спутнику, продолжая смотреть на Ника. Ясно было, что она говорит о графе, и говорит что-то не слишком доброе.

Джейн шагнула чуть ближе к графу, словно желая защитить его.

– Не хотите выпить лимонаду? – спросил граф натянутым голосом.

– Нет, мне и так хорошо. – Джейн надеялась, что они с графом останутся стоять в том углу, в котором стояли, и их никто не потревожит в течение всего антракта.

– Но вы, должно быть, умираете от жажды, – он пристально посмотрел на нее.

– Ничего подобного.

– Зато я хочу пить. – Он взял ее за локоть. Джейн вдруг охватил страх. Они пошли сквозь толпу.

Перед ними образовалась дорожка. Все смотрели на графа и Джейн, таращили глаза и шептались. «Смотрите, смотрите… это он! Драгмор!.. Властелин Тьмы… А она кто такая?.. Внучка Вестона… незаконнорожденная… Он убил свою жену!..»

Граф расправил плечи, его лицо превратилось в непроницаемую маску. Джейн боролась с подступившими слезами. Эти люди были так грубы и жестоки! Джейн ненавидела Лондон. Она ненавидела всех. Она хотела уехать домой.

– Они сегодня были в парке, я их видел, – сказал кто-то слишком громко. – Он ее целовал, представьте. Прямо на людях!

Джейн, разъяренная, остановилась и увидела говорящего: это был тот самый молодой человек, который подъехал к ней, когда она упала с лошади. Он торопливо отвел глаза. Граф тащил девушку вперед.

– Не обращайте на них внимания, – сказал он, стараясь ее успокоить.

– Я их ненавижу! Давайте уедем домой!

– Спектакль еще не кончился. – Граф остановился возле буфета с напитками. Впереди стоял какой-то человек. Он полуобернулся… это был Линдлей.

Джейн могла бы поклясться, что в его глазах светилось сочувствие.

Мужчины уставились друг на друга, потом одновременно кивнули, здороваясь. Линдлей взял руку Джейн и поцеловал ее.

– Здравствуйте, Джейн, – мягко произнес он.

Она взглядом молила его проявить сострадание к графу.

– Здравствуйте.

– Джонатан! – послышался капризный женский голос.

Линдлей чуть заметно улыбнулся и отошел. Джейн обернулась к графу, взявшему для нее лимонад. Лицо Ника потемнело; он заказал себе порцию бренди.

– Пожалуйста, отвезите меня домой!

– Нет! – ответил он, и они вернулись в ложу.

Спектакль давно закончился. Граф Равесфорд стоял в гостиной своей сестры, графини Брэддок. Они ссорились.

– Ты просто сошел с ума! – кричала светловолосая графиня.

– С ума я не сходил, – спокойно откликнулся Линдлей, – а в чем, собственно, проблема?

– В последнюю минуту! Прием уже завтра вечером!

– Оставь свой снобизм, – грубовато бросил он. Графиня застонала от ужаса.

– Пригласи его, – в очередной раз потребовал Линдлей. – Пригласи Шелтона! Ты можешь сказать, что только что узнала о его приезде в Лондон. Кстати, это будет чистой правдой.

– Да почему именно я должна его приглашать?! – закричала графиня. – Ты сам видел, что было в театре! От него все шарахаются! Джон…

– Неужели ты настолько бессердечна?! – резко спросил Линдлей. – У него же здесь нет друзей!

– Ты, зато, слишком добрый! И это после того, как он с тобой обошелся! С тобой, единственным его другом! Да как ты вообще можешь желать ему добра!

– Ты должна быть первой в Лондоне, кто пригласит его.

– Да это же будет просто катастрофа!

– Он сильный человек. Он справится. А постепенно все утихнет, сплетни заглохнут, и отношение к нему изменится.

Голос Линдлея стал мягче, в нем послышались льстивые нотки.

– Прошу тебя, Мэри! Пригласи Драгмора. Только ни в коем случае не упоминай, что это я тебя попросил, потому что он тогда сразу откажется.

Графиня наконец сдалась.

– Хорошо, я это сделаю, но ты просто дурак. Я не смогу добиться, чтобы его начали принимать в Лондоне. Я не настолько влиятельна.

– Я сам этого добьюсь, – тихо сказал Линдлей. – Моего влияния на это хватит. – Но тут он помрачнел и с запозданием обругал графа: – Но черт бы тебя побрал, Шелтон! Ты чуть не сломал мне нос!

Граф отнюдь не был глуп. Он прекрасно понимал, что не кто иной, как Линдлей, скрывается за этим приглашением в дом графини, сестры Линдлея. Может быть, Линдлей таким образом пытался принести извинения за то, как он вел себя с Джейн? Ник по-прежнему считал, что друг предал его, поцеловав его подопечную, но он судил Линдлея далеко не так строго, как судил самого себя. Воспоминания о поступке Линдлея всего лишь заставляли его думать о собственном поведении – и уж что тут было сравнивать! Линдлей вел себя как джентльмен… а он, Ник, – как последняя скотина.

И граф порадовался тому, что Линдлей как бы протянул ему оливковую ветвь, он же был не слишком готов принять ее.

Но как бы то ни было, они с Джейн должны были поехать на прием.

– Я не хочу туда идти! – сообщила ему Джейн днем.

– Мы пойдем, – коротко ответил граф. И вот о них доложили в салоне:

– Граф Драгморский и мисс Джейн Беркли!

Тут же по гостиной пронесся шепоток, и все головы повернулись в их сторону. Граф, державший девушку под локоть, почувствовал, как она задрожала. Он крепче сжал ее руку, желая немного подбодрить. Джейн немного расслабилась. Они вошли в салон.

Им навстречу уже спешила графиня в эффектном черном бархатном платье, вся увешанная бриллиантами.

– Лорд Шелтон, как я рада снова вас видеть!

Она улыбнулась, но улыбка не смогла стереть тревоги, написанной на ее лице.

Ник склонился над ее рукой.

– Графиня! Я тоже бесконечно рад встрече. А это кузина моей жены, Джейн Беркли.

Дамы обменялись вежливыми приветствиями, и графиня подвела новых гостей к небольшой группе неподалеку.

– Я уверена, вы все знакомы с лордом Шелтоном; а это – его подопечная, кузина его супруги. Это лорд Смит-Пакстон и Хэбберли, леди Эддинг и леди Таунсенд.

– Добрый вечер, – произнес граф, и мужчины сдержанно кивнули в ответ. И тут же их взгляды устремились к Джейн – как мошки к пламени свечи. Джейн сделала реверанс и робко улыбнулась. В серебристом шифоновом платье она выглядела самым настоящим ангелом.

– Кузина Патриции Вестон, э? – произнес Хэбберли, высокий, толстый барон с седыми волосами. – Мне кажется, я улавливаю внешнее сходство. Хотя Патрицию, как ни была она хороша, нечего и сравнивать с вами, дорогая.

Джейн, покраснев, смущенно пробормотала что-то в ответ. Леди Эддинг, прекрасная смуглянка, невежливо уставилась сначала на Ника, а потом на Джейн.

– Беркли. Вы что, дочь актрисы?

– Да, – гордо ответила Джейн, вздернув подбородок. – Моя мать – Сандра Беркли, известная всей Англии.

Граф поморщился. Он все еще держал Джейн под руку и теперь крепко сжал ее локоть, предостерегая девушку. Эта гостиная была не слишком подходящим местом для того, чтобы хвастать подобным родством.

Леди Эддинг и леди Таунсенд переглянулись.

– Так вот вы кто такая! – бросила брюнетка. И тут же обе дамы, отвернув носы, продолжили свой разговор, больше не обращая внимания на Джейн.

– Она была любовницей Эдварда Вестона, – сказала леди Эддинг, не слишком стараясь понизить голос. – Вообразите… привести сюда незаконную дочь актрисы! Как он мог до этого додуматься?

– Они были вчера вечером в театре, – с жаром сообщила леди Таунсенд. – Я там не была, но мне сегодня за чаем все рассказала герцогиня Ланкастер. Он держал ее под руку!

Леди Эддинг задохнулась, разинув рот. И обе дамы повернулись, чтобы посмотреть на Джейн и графа. Лорд Хэбберли и Смит-Пакстон уже ушли. Джейн бросила взгляд на графа. Ее глаза блестели от слез, но голос девушки прозвучал звонко и отчетливо:

– Невообразимые суки!

Граф поспешил увести ее в сторонку.

– Не опускайтесь до их уровня, – прошипел он, взбешенный не меньше, чем Джейн.

– Я не позволю им говорить всякие гадости!

– Позволите! – процедил он сквозь стиснутые зубы. – И будете улыбаться, и будете вежливы и обворожительны и покажете им, что такое настоящая аристократка!

– Я должна это сделать?

– Придется.

– Но ведь вы тоже должны их ненавидеть! – воскликнула Джейн. – Ведь именно поэтому вы почти никогда не бываете в Лондоне, так?

– С какой стати мне их ненавидеть? Они меня просто не интересуют.

– Я вам не верю!

Они бешено уставились друг на друга. Наконец граф устало произнес:

– Да хоть верьте, хоть не верьте. Мне все равно.

– Почему? – в отчаянии спросила Джейн, положив пальцы на его рукав. – Я же знаю вас! Вы добрый, хороший! А эти люди – просто дрянь!

Граф на мгновение лишился самообладания и вытаращил глаза на Джейн, но тут же спохватился и снова натянул на лицо маску равнодушия.

– Идемте. – Он кивком указал девушке на полную гостей комнату.

– Пожалуйста, давайте уедем домой… в Драгмор! Их взгляды встретились.

– Нет, – произнес наконец граф. Джейн снова сумела вывести его из равновесия, назвав Драгмор «домом». – Мы остаемся. Я твердо решил найти для вас мужа, Джейн.

Глаза девушки потемнели.

– Я не хочу замуж!

– Все женщины хотят замуж.

Джейн открыла рот, чтобы возразить, но тут услышала у себя за спиной женский голос:

– Скандал! – говорила дама. – Настоящий скандал! Граф повлек Джейн в глубь гостиной.

Но, разъяренная, Джейн уперлась.

Она оглянулась и уставилась на говорившую; ей оказалась герцогиня Ланкастер. Женщина сделала вид, что не замечает Джейн, и продолжала говорить, обращаясь к полудюжине стоявших возле нее мужчин и женщин.

– Я сама видела! Он не сводил с нее глаз весь спектакль!