Мацуев окончательно вошел в роль и с рабским восторгом заглядывал в глаза своей госпожи. Лицо девушки было совершенно бесстрастным, она презрительно кривила губы.

— Снято! Ну, и последняя сцена. Ванька, спусти мне две крайние цепи!

Осветитель спрыгнул со стремянки, тихо загудел подъемник.

Артем пристегнул к ним запястья Мацуева и скомандовал:

— Поднимай, пока не скажу стоп.

Цепи натянулись, парень оказался распятым между ними и вынужден был встать на цыпочки.

Когда тело модели почти повисло в воздухе, и до помоста он мог дотянуться только большими пальцами ног, Артем крикнул:

— Стоп!

Потом выбрал из кучи девайсов, разложенных на диване, черную кожаную плеть-многохвостку и подал ее Але.

— Сможешь?

Девушка засомневалась и еле слышно выдохнула:

— Не знаю.

— Представь, что это твой господин, — шепнул Артем так, чтобы слышала только она, и ушко девушки порозовело.

— Стас! Как ты?

— Пока держусь, — не без труда, задыхаясь, произнес тот.

— Не возражаешь против нескольких ударов плетью? Девушка не будет усердствовать, она новичок в порке.

У парня вырвался нечленораздельный всхлип.

— Это да? — спокойно уточнил Артем.

— Да! Да, да, да! — истерично выкрикнул Мацуев.

»Эк его растащило, — усмехнулся Артем, — еще ведь и улетит. Хорошо, что в бондаже, хоть студию не зальет».

— Давай, детка, — подтолкнул он Алю к распростертому на цепях парню.

Артем чувствовал, что сам заводится, в крови бурлил адреналин, в студии становилось по-настоящему жарко.

Аля несмело шагнула на помост, обхватила покрепче рукоять плети, примерилась и вдруг резко и сильно хлестнула Мацуева. Удар лег прямо между лопаток, на светлой коже парня сквозь медный тон проступили ярко-розовые полосы.

Парень судорожно всхлипнул.

— Это был пробный. Теперь еще разок на счет три. И положи пониже.

Артем заговорщически подмигнул девушке, в ответ та широко и открыто улыбнулась. Впервые он видел на лице Али такую улыбку.

— Один, два… три!

Девушка красиво размахнулась, плеть свистнула, поясница и филейная часть парня расцвели алыми косыми полосами.

Мацуев издал вопль мартовского кота, и, видимо, его накрыло, — он забился в судорогах, потерял опору и раскачивался на цепях.

— Гениально, — похвалил Артем, — снято! Все, закончили!

Кирилл подбежал с двумя махровыми халатами в руках, Артем взял у него один, накинул на плечи Але и кивнул в сторону безвольно повисшего Мацуева.

— Отстегни его. Вань, опускай! Кир, и сбрую помоги снять модели.

Осторожно под локоток визажист проводил Стаса в душ, ноги того не слушались, он пошатывался, но счастливо улыбался.

»Клиент дозрел, — мрачно усмехнулся Артем. — Будет в сообществе новый саб, причем би. Подарок!»

Алю он закутал в халат и увел к дивану.

— Жанна, мы закончили! — крикнул Артем в приемную. — Кофе свари и чай сделай! И коньячку принеси. Тащи там все, что есть в холодильнике. Пировать будем.

Пока Аля была в душе, Кирилл позвонил в «Якиторию», Ванька заказал большую пиццу в «Мама миа», в общем, получился целый пир. Коньяк добавил градуса веселью и растворил смущение. Даже Аля перестала дичиться, звонко хохотала над шутками, доверчиво прижималась к Артему и заглядывала ему в глаза. «Да что же ты делаешь, девочка», — в отчаянии думал он. Но оттолкнуть ее опасался. Нужно было поговорить с девушкой наедине, пользуясь разрешением Тишмана.

Стас вскоре распрощался со всеми, перед Алей грациозно упал на колени и поцеловал руку.

— Прекрасная госпожа, — промурлыкал он.

Девушка отдернула руку, запахнула поглубже халат, смутилась и беспомощно оглянулась.

— Госпожа отпускает тебя, раб, — подыграл Артем.

Парень просиял, вскочил на ноги и уже в дверях послал воздушный поцелуй.

»Точно, спекся», — усмехнулся Артем.

Вскоре убежал Кирилл — его срочно вызвонила какая-то очень важная клиентка, а за ним тихо слинял и Ванька. Жанна словно почувствовала желание босса побыть наедине с Алей и назло не спешила уходить. Время неумолимо истекало, а упускать возможность поговорить с девушкой, было никак нельзя.

— Так, Жанна, приберись тут. Я пойду в кабинет, обработаю отснятый материал. Аля, хочешь посмотреть?

— А можно? — осторожно спросила девушка.

— Ну, раз зову — можно, — снисходительно улыбнулся Артем. — Только не в халате. Жанна, поройся в костюмерной. Кажется, спортивная одежда оставалась, рекламу снимали, заказчик не забрал.

— Там осталось несколько вещей, самые маленькие, S-ки, — недовольно пробурчала Жанна.

— Тащи, подойдет, — скомандовал Артем.

Жанна уничтожила взглядом Алю и с неохотой пошла в костюмерную.

— Мне нельзя надевать другую одежду, — виновато сказала Аля. — Только ту, что выбрал Хозяин.

— Забудь о нем, — Артем поднял ее лицо за подбородок. — Хотя бы на время, пока ты тут. К его приезду переоденешься, он не узнает.

Аля грустно покачала головой.

— Не могу. Все равно узнает. Мне кажется, он читает мои мысли…

— Глупости! — вспылил Артем. — Никто не может читать мысли.

— Может! — упрямо возразила девушка. — Иначе как бы он узнал…

Она запнулась и смутилась.

— О чем? О чем он узнал?

Артем сжал ее подбородок, не давая спрятаться от его прямого взгляда.

Глаза Али наполнились слезами.

— О нас… о том, что я…

— О нас?!

Сбывались самые плохие предчувствия. Что эта глупышка наплела садисту?

— Что я люблю… — девушка всхлипнула, ее губы задрожали, — вас… тебя… люблю. И не хочу жить…без тебя… Просила его меня убить…

Аля разрыдалась, хлюпнула носом и уткнулась в его плечо.

Артем уже понимая, что катастрофически попал, и, проклиная тот день, когда он согласился на этот заказ, прижал девушку к себе и погладил по волосам.

— Глупая… Не плачь, ты придумала себе все… Маленькая, не реви…

Худенькие плечики сотрясались от рыданий, футболка Артема намокла от слез. Он все шептал и шептал ненужные и бессмысленные слова и буквально чувствовал, как затягивается на его шее петля придуманной Тишманом ловушки.

Вдруг Аля, не переставая рыдать, обняла его и стала целовать, исступленно, неистово. Ее губы были мягкими, теплыми и горько-солеными.

Скрепя сердце, Артем осторожно отстранил девушку.

— Не надо, маленькая… не надо.

Она отшатнулась, сжалась в комочек в углу дивана и разрыдалась с новой силой.

— Не нужна… конечно, дура… кому нужна… рабыня… Все равно не стану… жить…

Артем схватил ее за плечи и сильно встряхнул, голова девушки мотнулась из стороны в сторону как у куклы, от неожиданности она перестала рыдать и смотрела на него огромными испуганными глазами.

— Прекрати немедленно. Даже думать забудь. Слышишь?

Девушка молчала и, кажется, даже перестала дышать.

Артем отпустил ее, достал платок и вытер слезы с ее щек. Потом вложил платок в руку Али.

— Нос утри. Развела тут сырость.

Девушка послушно высморкалась и протянула Артему платок, потом смутилась и зажала его в кулаке. Артем взял ее руку, накрыл ладонью.

— Послушай. Дело не в тебе, малышка. Не в том, что ты рабыня и никому не нужна. То, как ты живешь… Это неправильно. Так не должно быть. Но изменить это ты должна сама. Почему ты не заявишь в полицию? Он же тебя истязает, удерживает насильно. Это уголовное преступление.

Аля зло вырвала у него руку.

— Полиция?! Рассказать тебе, как они меня ловили, словно дикого зверя, когда я сбежала в первый раз? Как улюлюкали и издевались? И ругались между собой о том, кто первый меня схватил и кому достанется приз — трахнуть на глазах у Хозяина?

Артема перекосило от картинки, что безжалостно подсунуло воображение. Испуганная полуголая девчонка, почти ребенок, и гогочущие грубые мужики.

— Он платит полиции. И чиновникам. И директорам детдомов, которые продают ему девочек. Дело поставлено на поток — он забирает их сразу после выпуска, «обламывает» и перепродает в публичные дома или таким же, как сам. А я вот приглянулась…

Она больше не плакала. Обняла колени, раскачивалась и снова смотрела в никуда пустыми глазами. Это было так страшно.

Артем поддался порыву и сгреб девушку в объятия, усадил на колени и стал баюкать, как ребенка.

— Маленькая…

Осторожно он коснулся губами ее волос, погладил по спине, а Аля тихо всхлипнула.

— Забери… забери меня. Буду, кем захочешь… рабыней… служанкой… Забери…

Артема затошнило от самого себя.

— Не могу. Малышка, прости…

— Как трогательно!

Насмешливый голос Тишмана хлестнул, словно кнутом.

Вместо того, чтобы отшатнуться, девушка прижалась к Артему теснее.

— Я так и знал. Позволь шлюхе открыть рот, она тут же раздвинет и ноги.

Артем, как мог, мягко ссадил Алю с коленей и встал.

— Не собираюсь оправдываться, — сказал он с вызовом.

— Храбрый портняжка, — расхохотался Тишман. — Убьете меня камерой? Или заснимаете до смерти?

— Читаете мысли. Хотелось бы придушить. Как собаку.

Накопленная ярость рвалась наружу, застилала глаза алым туманом. Из последних сил Артем сдерживался, чтобы не ринуться в драку.

— Не советую. В тюрьме вы, конечно, будете звездой. Только иного плана.

Больше терпеть он не мог, схватил садиста за лацканы пиджака и прорычал в лицо:

— В тюрьму? Там будешь ты, мразь. За изнасилование несовершеннолетней.

Тишман рывком освободился и презрительно процедил:

— Верите в наше правосудие? Творческие люди так наивны. Насиловать? Это банально. Поверьте, я более изобретателен. Да, сучка?

Он шагнул к дивану и влепил Але хлесткую пощечину, от которой та слетела на пол.

Артем схватил его за руку и второй врезал в челюсть, снова размахнулся, но Тишман уклонился.

В дверях студии ахнула Жанна и метнулась в приемную, подальше от драки. «Вот дура ревнивая… это же она позвонила», — мелькнула у Артема мысль.

— Каверин, — тяжело дыша, проговорил Тишман, — давайте поговорим спокойно. У меня есть предложение.

Артем не без труда справился с гневом и отпустил садиста.

Молча поднял с пола Алю, усадил ее на диван, запахнул на ней полы халата. Кивнул Тишману на кресло, сам придвинул складной стул.

— Кстати, вашу работу я оплатил. Полностью и досрочно, — начал тот, потирая скулу.

Артем усмехнулся.

— Это жест доброй воли, — продолжил Тишман. — А теперь собственно предложение. Девушка вам небезразлична, ведь так? В неземной любви к вам она призналась сама.

— Под пытками, — презрительно уточнил Артем.

— Не поверите! — рассмеялся садист. — Совершенно добровольно. Шлюха просила ее убить, так как жить без вас не хочет. Так умоляла…. Я люблю это, и почти что согласился. Но потом решил, что получу гораздо больше удовольствия, если предложу вам сделку.

— Сделку?

— Я подарю вам эту вещь, но с одним условием.

Тишман выдержал театральную паузу.

— Вы трахнете ее у меня на глазах. Не поверите, но с того самого дня эта сцена просто меня преследует. Прямо покоя не дает.

— А не пошли бы вы…

Артем выругался.

— Ну, как хотите, — разочарованно протянул Тишман. — Тогда придется выполнить просьбу шлюшки.

Аля тихо всхлипнула. Артем посмотрел на нее — девушку трясло крупной дрожью, она снова обхватила колени руками и раскачивалась взад и вперед. Он вдруг физически ощутил ее боль, страх и отчаяние. Настолько глубокое отчаяние, что и правда, смерть казалась великодушным подарком. Он не мог предать. Просто не мог…

— Я согласен, — глухо проговорил Артем. — Где, когда?

— Да прямо сейчас! — просиял Тишман. — Или у вас проблемы с потенцией на фоне стресса?

Каверин скрипнул зубами.

— И девушку я заберу сразу?

— Сначала ваша часть договора, — уклончиво ответил садист. — Потом моя.

— Хорошо. Сейчас я отпущу администратора и закрою салон.

Артем вышел в приемную, Жанна сидела на диване, прижимая к груди футболки и штаны.

— Свободна, — рявкнул он. — Деньги перечислю завтра, и можешь катиться в свой Париж.

Жанна выронила одежду и метнулась к стойке, за сумочкой, а потом пулей выскочила из салона.

Артем закрыл за ней дверь и вернулся в студию. Сердце сильно колотилось, руки тряслись. «Вдруг и правда не смогу», — мелькнула идиотская мысль.

Тишман вальяжно развалился в кресле, Аля все также сидела на диване и раскачивалась, обняв себя руками.