— Ну что? — обратился Артем к заказчику. — Вроде пойдет на роль боттома.

— Да-да, — согласно закивал Тишман, — отличный типаж. То, что и хотелось. На нем прекрасно будет смотреться кожаная черная сбруя с заклепками. Теперь бы найти вашего палача.

Артем пожал плечами, и кастинг продолжили.

Один за другим входили претенденты: высокие и не очень, крепыши и худощавые, перекачанные как культуристы и с едва развитой как у девушки мускулатурой, бритые наголо и с волосами по плечи, с татуировками и с пирсингом. Но Артему ни один не понравился. Того типажа, что он задумал для метра Кабоша — с жесткими чертами лица, с тяжелым взглядом подручного самой Смерти, с сильным, но не слишком рельефным телом, без слащавых и пошлых ужимок стриптизера. Он уже совсем было отчаялся и начал перебирать в уме всех моделей, кто у него снимался, и не сразу заметил вошедшего парня. Из задумчивости его вывел голос, низкий, грубоватый, будто сдержанный рык хищника.

— Мой псевдоним Атилла. Снимался только один раз — для рекламы нашего клуба исторического фехтования. Понравилось работать на камеру. Хочу попробовать еще.

Артем посмотрел на претендента и тут же понял — это его Кабош.

Парень действительно был хорош. Высокий, мощный, но его фигура был результатом каждодневных тренировок, а не приема анаболиков. Смуглая кожа бронзового оттенка, темные волосы перехвачены кожаным шнурком.

— Разденьтесь, — попросил Тишман, удивленный долгим молчанием Артема.

Атилла стянул футболку, мускулы мягко перекатились под бронзовой кожей. Не спеша расстегнул джинсы, спокойно снял и аккуратно сложил одежду. Распрямился, расправил плечи, стянул шнурок с волос. Даже от его статичной позы веяло опасностью. «Хищник перед прыжком», — подумалось Артему.

— Концепция сета вам понятна? — спросил он, не переставая любоваться красивым телом парня.

— Что-то, связанное со средневековьем, — спокойно ответил Атилла, — еще и поэтому пришел. Средние века — мой конек.

Парень окинул взглядом студию.

— Пытки… — усмехнулся он. — Инквизиция?

— Нет, хочу воплотить образ мэтра Кабоша.

Атилла улыбнулся.

— Можно?

Парень указал на прислоненный к бутафорской каменной стене меч.

Артем кивнул.

Атилла шагнул к стене, двигался он мягко и текуче; прежде чем взять оружие, провел ладонью по рукояти, словно приласкал. Подержал меч в руке, оценивая баланс и вес, скривился.

— Игрушка, — презрительно хмыкнул он, — поделка неумелая. Если возьмете — принесу свой. Вам же нужен меч палача? Еще у меня есть секира.

— Было бы прекрасно. Ну что, — обратился Артем к Тишману, — думаю, кастинг можно закончить. Мы нашли то, что надо.

— Согласен, — Тишман наклонил голову, рассматривая татуировку на бицепсе парня. — Руны? А можно спросить, что значит эта надпись?

— Можно, — снисходительно улыбнулся Атилла. — Смерть любит храбрых. Это не руны. Старофранцузский.

У Тишмана заблестели глаза. «Только бы не придумал выжечь это паяльником на груди бедной девочки», — мрачно подумал Артем.

— Спасибо, вы свободны, — обратился он к Атилле, — до завтра. Жду к десяти, не опаздывайте. Задачу объясню непосредственно перед съемкой, если у вас возникнут идеи — выслушаю с удовольствием, тем более от специалиста по средневековью.

— Минуту, — остановил Тишман.

Он отстегнул цепь от ошейника Лоли и толкнул ее к будущему палачу.

— Встать рядом, — приказал он девушке.

Лоли на четвереньках подползла к Атилле. Тот с презрительной усмешкой наблюдал за ней. Девушка поднялась и замерла рядом с парнем, не поднимая глаз. Тишман встал, подошел и одним жестом, намеренно театральным, сорвал с Лоли плащ. Под ним она оказалась обнаженной: цепочки, что соединяли три зажима — на сосках и между ног, ошейник, наручники на запястьях и лодыжках — одеждой точно назвать было нельзя.

Атилла открыто рассматривал девушку, сквозь маску мрачного безразличия на мгновения проступила не то брезгливость, не то жалость.

— Ну что же, очень неплохо смотрятся вместе.

Действительно, рядом с великаном Лоли выглядела щемяще хрупкой и нежной.

Тишман довольно ухмыльнулся, облизал губы и насмешливо посмотрел на Артема. Тот усилием воли постарался не выдать гнева, только впился ногтями в ладони. «Сволочь, решил из меня сделать подопытного».

Бледное личико со следами высохших слез, темные круги под глазами и искусанные губы, грубый металл, впившийся в нежную плоть, безвольно поникшая голова и тонкие запястья в синяках от наручников. Артем смотрел на девушку и задыхался от боли: под сердце будто втыкали раскаленный прут.

Подлая память немедленно подсунула воспоминания, те самые, что жгли серной кислотой. Такое же бледное отрешенное лицо другой девушки, страдающей по его воле. В ушах звучал пронзительный крик, грубые возгласы ее мучителей и убийственно спокойный голос Шталя: «Неужели ты возомнил себя ее господином? Анна — моя собственность. Была и останется. И тогда, и сейчас тебе просто дали попользоваться вещью. Ты же умный мальчик и опять поступишь правильно. Правда же? Кому нужны неприятности?» Но самое страшное было увидеть презрение, боль и гнев в других глазах. Тогда он сделал первый шаг в пропасть, что навсегда разделила его и Людмилу.

Зачем он ввязался в игру Шталя? Почему не послал его ко всем чертям? То, что тогда казалось таким важным — потерять салон, заказчиков, контракты с журналами — разве стоило ненависти, с которой на него смотрела любимая женщина? Слепой глупец… Чем от был лучше этого садиста, что смотрит сейчас на него, жадно ловит отголоски боли в его глазах? Самовлюбленный идиот.

— Довольно, господин Тишман.

Голос Артем прозвучал глухо и угрожающе. Садист ухмыльнулся шире — желаемая реакция была достигнута.

— Завтра, в десять, — коротко скомандовал Артем Атилле и добавил, справившись с гневом: — Чистое тело, чистые волосы. Оружие вы обещали.

Великан молча кивнул, еще раз глянул на неподвижную девушку, невозмутимо собрал одежду и вышел из студии. Артему показалось, что восхищенный вздох Жанны он расслышал даже отсюда.

— Господин Тишман, думаю, вам тоже пора.

Артем встал и, даже не удостоив взглядом заказчика, вышел из студии. Грудь сжимало, будто в тисках, не хватало воздуха. Он прошел в кабинет и открыл нараспашку окно. Достал телефон и набрал номер Шутова.

— Слушай… я не могу больше работать с этим заказчиком. Не спрашивай почему. Просто не могу. Он… неадекват полный.

Шутов выслушал его гневную тираду, немного помолчал.

— Все сказал? Теперь моя очередь. Я уже получил предоплату. Такую, что тебе и не снилось. И назад ее возвращать не собираюсь. Выключи кисейную барышню и делай свою работу! Он что, просит снять порно, кровь и кишки?

— Нет.

— А все остальное он требовать вправе. Слышать ничего не желаю. Иди, работай.

Шут сбросил звонок, а Артему стало вдруг стыдно. И правда, заистерил как институтка. Он снимет этот сет. И снимет шедеврально. А потом… потом будет видно. Артем налил себе коньяку, выпил залпом, взял наброски сцен с Кабошем, внимательно пересмотрел их и снова взялся за карандаш.

Домой он приехал поздно, за полночь. Не раздеваясь, упал на диван и забылся тяжелым, словно с похмелья, сном.

Утром проснулся разбитым, едва не проспал, лихорадочно метался по квартире и чувствовал себя совершенно опустошенным. Порадовался, что вчера набросал почти все сцены: радостного волнения от предстоящей работы совершенно не было. «Чертов садист, совсем нервы ни к черту», — раздраженно подумал Артем. Но решимость довести задуманное до конца никуда не делась.

Атилла уже сидел в приемной, вокруг него, будто пчела над цветком, порхала Жанна, низко склонялась, задевала его мощные плечи грудью, хлопала ресницами. Лаковая кожаная юбка с молнией доверху открывала полный обзор ее ног в сеточке чулок, а иногда и кружевных трусиков. Из расстегнутой почти наполовину ярко-красной шелковой блузки нахально выпирали стиснутые донельзя откровенным лифом округлости. «Вот шлюха», — беззлобно и устало подумал Артем. Ему от Жанны достался лишь презрительный взгляд и ледяное «Доброе утро».

— Здравствуйте.

Атилла поднялся с кресла и протянул Артему широкую мозолистую ладонь.

— Я привез оружие. Обговорим сценарий?

— Пойдемте в студию. Думаю, грим будет минимальным, но я должен видеть, как тело смотрится в бестеневке.

В студии пахло свежесваренным кофе, Ванька уже настроил свет и, по обыкновению, устроился в своем "гнезде" на стремянке, Кирилл сидел в кресле за ширмой и прихлебывал кофе, жеманно отставив мизинец. «Эстет», — усмехнулся Артем.

— Кирилл, хорош кофеи гонять. Ванька, дай мне свет вот сюда.

Атилле он указал на широкий низкий постамент посередине студии.

— Прошу.

Великан не спеша снял джинсы и футболку, посмотрел вопросительно на Артема.

— Нет-нет, пока достаточно.

Атилла кивнул и прошел к подиуму. В свете софитов он смотрелся потрясающе — бронзового оттенка кожа матово мерцала, мускулы мягко перекатывались.

— Вы сами готовились к съемке? — спросил Кирилл.

— Простите? — парень удивленно посмотрел на визажиста. — Ну мне сказали… чистое тело, чистые волосы, оружие вот…

— Да…

Кирилл даже присвистнул.

— Бывает же такое… Оставили меня без работы. Эх, пошел я кофе пить.

— Не расслабляйся! Скоро девушкой будешь заниматься. Там работы тебе хватит.

Артем еще немного полюбовался своим будущим Кабошем, под ложечкой засосало от азарта.

— Я могу на ты? — спросил он Атиллу.

— Конечно, — спокойно ответил тот, — так проще.

— Присядь, — Артем указал на диван, — объясню задумку.

Он показал парню свои наброски, тот внимательно рассматривал каждый рисунок и одобрительно кивал.

— Хочу начать с одиночных. Отснимем с десяток разных поз — с оружием, с кнутом, с цепями. После перерыва — с девушкой.

— Неплохо, — одобрил Атилла. — Вот эта особенно.

— Ну и прекрасно, За работу. Показывайте свой арсенал, одевайтесь в костюм и вперед!

Через два часа Атилла, набросив на плечи махровый халат, неспешно попивал поданный Жанной кофе, а Артем просматривал отснятый материал. Фотосет удался таким, как он и задумал. И даже лучше. В мрачном средневековом подземелье заплечных дел мастер небрежно опирался на огромную, устрашающего вида секиру, перевитые венами руки нежно поглаживали изукрашенное рунами широкое лезвие двуручного меча, испытывали на прочность тяжелые цепи. Артем приготовил колпак палача с прорезями для глаз, но лицо и тело его Кабоша, настолько впечатляли, что жаль было прятать их. Ограничились красной бархатной полумаской, а вместо запланированного плаща — набедренной повязкой.

— Ну как? — спросил Атилла, заглядывая в монитор.

— Потрясающе, — Артем не мог сдержать восхищения. — У тебя талант.

Он похлопал великана по мощному плечу.

— Камера обычно беспощадна. Высвечивает все недостатки модели. Мое дело — найти удачные ракурсы, чтобы спрятать их. А тебя камера любит, ни одного неудачного кадра! Ну или ты безупречен.

Атилла сдержанно, с достоинством улыбнулся.

— Босс, господин Тишман привез модель, — раздался из приемной голос Жанны.

— Пусть входят, — крикнул в ответ Артем.

Первым в двери студии появился Тишман, следом как тень — Лоли, снова закутанная с ног и до головы. Девушка путалась в полах плаща и спотыкалась. Артем стиснул зубы и отвернулся, чтобы не доставить садисту новой радости.

— Доброго дня, маэстро!

Тишман одарил его ослепительной улыбкой. «Что-то задумал», — мрачно подумал Артем.

— Принимайте. Надеюсь забрать свою вещь без инцидентов.

— Не сомневайтесь.

Больше всего Артему хотелось, чтобы Тишман поскорее ушел, но тот словно прочитал его мысли и намеренно медлил. Заметив на мониторе кадр с Атиллой, подошел поближе.

— Можно посмотреть?

— Это сырой материал. Да и время дорого.

— Ваше время я уже оплатил, — Тишман нагло ухмыльнулся. — И весьма щедро.

— Хорошо, — вздохнул Артем, — давайте покажу. Сет получился отменным.

Он запустил слайд-шоу фотосета и направился к девушке. Лоли стояла безучастно с низко опущенной головой.

— Кирилл, забирай модель. Задача — бледный тон по телу, по спине сделай мне следы от кнута, наискосок, несколько. Лицо, тоже бледное, волосы в беспорядке. Губы ярко алым.

— Следы от кнута? — оживился Тишман. — Что же сразу не сказали, я бы обеспечил натуральные.

Артем пожалел, что не умеет убивать взглядом.

— Эти следы нужны мне на одну сцену. А не на неделю. Вы довольны сетом?