— Да, — Тишман причмокнул губами. — Великолепно!

— Ну и отлично. Нам нужно работать. До вечера.

— Вам так не терпится избавиться от меня, — усмехнулся Тишман. — Ухожу. Только один момент. Не пытайтесь снять с вещи ошейник и говорить с ней. Если конечно, не хотите, чтобы ей было очень больно.

Садист с довольной улыбкой раскланялся и вышел из студии.

— Кирилл! Не трогай ошейник! — крикнул Артем и прошел за ширму.

Лоли сидела в кресле перед зеркалом. Визажист снял с нее плащ, и одежды под ним снова не оказалось. «Ну конечно, — со злостью подумал Артем. — Зачем вещи одежда». Шею туго обхватывал широкий кожаный ошейник с кодовым замком.

Каверин подошел к девушке и осторожно прикоснулся к ее шее. Лоли вздрогнула и замотала в ужасе головой.

— Тише… тише, — успокоил ее Артем. — Я не трону, только посмотрю.

Аккуратно оттянул ошейник — со внутренней стороны в кожу были вмонтированы металлические штырьки.

Артем выругался.

— Собачий шоковый ошейник. Против лая. Как только она издаст хотя бы звук — получит разряд. Попробует снять — опять шибанет током.

Кирилл побледнел.

— Шеф… что он за человек?

— Не человек. Нелюдь, — мрачно ответил Артем. — Ладно, не стой. Работай.

Он вернулся к Атилле, кипя от бессильного гнева.

Тот заметил его потемневшее лицо и стиснутые зубы.

— Странный у вас заказчик.

— Прости, но это не твое дело, — довольно грубо оборвал его Артем. — Ванька, притащи чурбан на подиум! И бархатом красным его укутай, да, так, складки расправь. Объясняю задачу. Девушка осуждена на казнь. Ты исполняешь приговор. Возьми меч и встань сюда.

Он указал Атилле место рядом с «плахой».

— Девушка будет умолять тебя о пощаде. Ты стоишь безучастный к ее мольбам, руки на рукояти меча. Все понятно?

Великан кивнул.

— Кирилл! Что там?

— Готово, шеф.

Визажист вывел из-за ширмы Лоли. У Артема снова заболело в груди. Она выглядела совершенно обессиленной и измученной. Точно провела не один месяц в каменном мешке и под изуверскими пытками. Хотя… второе скорей всего так и было.

Дрогнувшей рукой Артем надел на Лоли тунику из крупной черной сетки, на тонкие запястья и лодыжки массивные кандалы, снова с болью заметил, что даже сквозь грим проступают на тонкой коже синяки. Не удержался и легко погладил их кончиками пальцев. От этой легкой, едва заметной ласки Лоли вздрогнула как от удара и затравленно посмотрела на него.

— Прости… больно? — смутился Артем.

Девушка отрицательно покачала головой. Ее губы задрожали, глаза наполнились слезами.

Артем осторожно прикоснулся к щеке девушки, промокая мокрую дорожку.

— Не плачь, грим потечет. У Кирилла будет сердечный приступ. А он нам еще нужен.

Лоли слабо улыбнулась и вдруг прижалась губами к его ладони.

Артем отдернул руку, девушка испуганно сжалась, словно ожидая пощечины.

— Пойдем, объясню, что надо делать, — он мягко взял ее под локоть и, придерживая тяжелые цепи, помог встать на подиум.

— Вот это — плаха. Ты осуждена на смерть, это палач. Ты умоляешь его о пощаде. Встань на колени. Молодец. Теперь руки сложи, будто молишься. Отлично. Атилла, в позу. Да, так, руки на рукояти.

Артем отступил на несколько шагов, оценивая сцену. Было неплохо, но не хватало экспрессии, слишком шаблонно.

— Лоли, одну руку положи на бедро палачу. Пальцы согни, будто стараешься впиться в него ногтями. Второй обхвати лезвие меча.

— Аккуратно, — тихо сказал Атилла. — Острый.

— Отлично! Лоли подбородок выше, еще, так. Ты в отчаянии, понимаешь, что сейчас умрешь. Хорошо бы чуть-чуть слез… ну если сможешь. Вот! Умница… Замерли!

Артем отснял сцену, и скомандовал.

— Выдохнули! Пять минут отдыхаем и следующая сцена.

Лоли уронила руки, кандалы громко лязгнули.

Артему, не смотря на азарт работы, вдруг захотелось снять с нее эти железки, укрыть одеялом и укачивать на руках как ребенка. Стало нестерпимо стыдно.

Помотал головой, отгоняя наваждение.

— Так, теперь, Лоли, обхвати руками плаху и положи на нее голову. Кирилл! Поправь ей волосы, открой лицо и шею. Атилла, наступи на цепь и подними над головой меч. Великолепно! Молодцы, замерли.

Фотоаппарат бесстрастно отщелкивал кадр за кадром.

— Все, перерыв. Минут пятнадцать. Отдыхаем. Вань, свет теперь сюда.

Артем с облегчением снял с Лоли кандалы, помог спуститься с подиума, Кирилл закутал ее в махровый халат, девушка удивленно и благодарно посмотрела на визажиста.

— Теплый, я согрел… феном, — смутился Кирилл.

Для следующей сцены Артем поставил Лоли спиной к камере, и приковал поднятые над головой руки к деревянному столбу. Атилле подал кнут, сплетенный из черной кожи, с металлическим наконечником.

— Умеешь работать с кнутом?

Атилла усмехнулся.

— Пороть по-настоящему?

— Нет, конечно! Мне нужен только красивый замах.

Великан кивнул.

— Пока заткни за повязку. Подойди к столбу. По моей команде разорвешь на девушке тунику на спине. Готов? Давай!

Атилла с мрачной улыбкой, одним движением, словно это была не нейлоновая сетка, а бумага, разодрал на две половины сетчатое одеяние Лоли.

— Теперь кнут. Ванька, поправь свет, не видишь, правый софтбокс ушел!

Атилла эффектно взмахнул кнутом, примериваясь, потом размял свободной рукой плечо.

— Готов.

— Давай, замах!

Кнут просвистел в воздухе и металлический наконечник пробил дыру в бутафорской каменной стене.

Лоли коротко и надрывно вскрикнула и тут же всем телом содрогнулась от удара током.

Артем бросил снимать и в один рывок оказался рядом с девушкой.

Обнял ее за плечи, прижал к себе.

— Тише, тише, маленькая… тише… Это не по-настоящему. Мимо… не по тебе… Тихо…

Тело Лоли содрогалось, она закусила губу до крови, чтобы больше не закричать.

— Маленькая, — Артем тихо шептал на ухо, почти прикасаясь губами, — последняя сцена. Никто тебя не собирается пороть. Это не по-настоящему. Ты мне доверяешь?

Судороги стали тише, хотя девушка все еще сильно дрожала. Артем прижал ее сильнее, согревая своим телом, гладил по спутанным волосам.

— Все… это последняя… все закончится…Ты мне доверяешь?

Лоли сглотнула, сжала кулачки, пытаясь справиться с собой. И кивнула.

— Умница, ты такая умница, — шепнул ей Артем и отошел к камере.

— Давай еще раз, — скомандовал он Атилле. — Только не задень.

Великан посмотрел на него с укором.

Отсняв последний кадр, Артрем освободил Лоли, она все еще дрожала и безвольно обмякла в его руках. Он подхватил девушку на руки и отнес на диван. Кирилл метнулся за одеялами.

— Мы закончили, — бросил Артем на ходу Атилле. — Спасибо за отличную работу. За оплатой к Жанне. И советую подумать о карьере модели, или попробоваться в кино. У тебя уникальная фактура.

Уложил Лоли на диван, закутал в одеяло, Кирилл заботливо подложил второе под голову.

— Скажи Жанне, пусть чаю сделает, сладкого. И шоколадку пусть выделит из своих запасов. Свободны оба, завтра к половине десятого.

Артем сидел рядом с Лоли, пока она не перестала дрожать, глаза начали закрываться, дыхание стало ровным.

— Босс, вы закончили? Звонить Тишману?

Жанна вошла с чашкой чая, судя по ее довольной физиономии, телефон Атиллы она заполучила.

Артем посмотрел на часы.

— Не надо. Пусть поспит часок. Я сам позвоню.

Он взял из рук Жанны чашку, поставил ее на столик рядом с диваном.

— Шоколадка где? Давай, давай, не жмись. Тебе вредно сладкое.

Жанна фыркнула.

— Неси шоколад и если хочешь, можешь ехать домой.

— Да рано еще, — удивилась Жанна. Потом сощурила глаза и захихикала.

— И что ты ржешь? — грубо оборвал ее Артем. — Шоколад где?

Жанна поджала губы и оскорбленная, выскочила из студии.

Шоколадку она все-таки принесла, бросила ее на стол, и сердито стуча каблуками, снова вышла. Но дверь студии оставила открытой и показательно стала греметь посудой. «Дура ревнивая», — подумал Артем, поправил на плече Лоли сползшее одеяло и пересел за стол к монитору.

Он начал просматривать фотосеты и забыл обо всем. Эти фото были достойны шедевров мастера Ямато, но совсем другими по атмосфере и энергетике. Атилла был невероятно органичен в роли палача Кабоша, а жертва — Лоли до слез трогательна и естественна. Эмоции били наотмашь, затягивали в картинку, заставляли поверить в ее реальность. Никакой постановочной искусственности, никакого жеманного актерства. Реальные боль, страх, жестокость.

» Садист будет в восторге», — подумал Артем.

Глава 4

Закончив просматривать отснятые кадры, Артем выбрал с десяток лучших, чтобы показать заказчику, рассортировал остальные и посмотрел на часы. Было уже около шести вечера, и, как ни жаль, девушку пора было будить.

Он подошел к дивану и сел рядом со спящей Лоли. Она по-детски подложила ладошку под щеку и уютно посапывала. Веки чуть подрагивали, девушка слабо, едва заметно улыбалась. «Снится что-то хорошее», — подумал Артем. Так не хотелось возвращать ее в жестокую реальность.

Он осторожно провел по щеке Лоли, ее ресницы дрогнули, испуганно распахнулись глаза.

— Тшшш, это я. Просыпайся, маленькая. Тебя надо еще покормить. Хочешь пиццу?

Она робко кивнула.

— Сейчас подогрею. Ох, чай остыл. Заварю новый, ешь пока шоколадку.

Он попытался встать, но девушка вдруг вцепилась в его руку, сильно, до боли, и отчаянно замотала головой.

Артем аккуратно разжал ее пальцы.

— Тут никого больше нет. Я скоро приду.

Приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. Огромные, черные из-за расширившихся зрачков, в уголках дрожат слезы.

Горло перехватил спазм, снова будто раскаленный прут прошил грудную клетку.

— Маленькая… мне все равно придется позвонить твоему хозяину. Но сначала ты спокойно поешь.

Он решительно встал и вышел из студии.

Жанна сидела на высоком барном стуле за стойкой администрации и смотрела какой-то сериал.

— Чайник подогрей, — попросил ее Артем. — Пицца в холодильнике осталась?

Жанна кивнула, не отрываясь от экрана.

Он встал прямо перед ней и закрыл собой телевизор. Администратор посмотрела на него возмущенно.

— Хорош дуться, — примирительно сказал Артем. — Ну извини, я был груб. Нервы ни к черту, достал этот Тишман со своими садистскими шуточками. Скоро все закончится, получим деньги, и отпущу в отпуск.

— В отпуск? — недоверчиво переспросила Жанна.

— Ну того, что заработаешь на этом заказе, хватит хоть на Бали, хоть на твой ненаглядный Париж.

— Париж! — взвизгнула администратор, спрыгнула со стула и повисла на шее у Артема. — Париж, Париж, Париж!

— Чайник подогрей.

Он расцепил ее руки и пошел на кухню греть пиццу, а когда вернулся в студию, Лоли сидела на диване с отрешенным видом, подобрав ноги, и куталась в свой плащ. Но шоколадка лежала распечатанной.

— Вот и молодец. Ешь пиццу, надеюсь, ты любишь гавайскую.

Поставил тарелку на стол, взял себе кусок. Лоли смешно наморщила нос, сглотнула голодную слюну, потом решилась и протянула руку.

— Бери, бери. Ты заслужила, прекрасная работа. Отыграла сцены как настоящая фотомодель. Умница.

Щеки девушки порозовели от смущения, видно было, как ей приятны похвалы.

Артем дождался, пока Лоли доела последний кусок, выпила чай, потом посмотрел на часы и сказал осторожно:

— Через пятнадцать минут приедет твой хозяин. Пойдем в приемную, встретим его там.

Взгляд Лоли потух, она сгорбилась, втянула голову в плечи. «Само несчастье», — с болью подумал Артем. И вдруг решился:

— Ты так боишься хозяина?

Девушка кивнула и страдальчески скривилась.

— А почему терпишь? Ты же можешь уйти.

Лоли отчаянно замотала головой и вдруг спустила с плеча плащ и показала на спину.

— Что там? Он тебя порет, я знаю…

Лоли помотала головой и настойчиво ткнула пальцем куда-то под лопатку.

Артем направил свет от настольной лампы на спину девушки и стал внимательно разглядывать бледную кожу. Под лопаткой виднелся тонкий шрамик, почти незаметный. Артем провел пальцем по нему — под кожей ощущалось что-то маленькое и твердое. «Неужели чип вживил? Как собачонке. Урод…»

— Это чип? Чтобы найти, если сбежишь? И одежду не дает поэтому?

Лоли закивала, и губы ее задрожали.

— Не плачь.

Артем сжал ее тонкие пальцы и погладил по руке. Девушка на эту простую невинную ласку отреагировала мгновенно и странно — прижалась губами к его ладони и сползла к ногам. Артем рывком поднял ее.