Она слезла с повозки около церкви и помахала рукой священнику Поллоку и его жене, сидящим в киоске на церковном дворе. Джош забрал вожжи из ее рук и, не говоря ни слова, направил тележку к площади — как заподозрила Джулианна, глядя на его удаляющуюся спину, по направлению к таверне. Она подумала, что он, наверное, сильно пьющий мужик.

Люди веселились. Толпу развлекали уличные артисты. Более часа она смотрела на жонглеров, на цыганского пожирателя огня. Потом выступал фокусник, а вслед за ним мимы, изображавшие мистерию о страстях господних. Чем дольше Джулианна оставалась в деревне, тем острее она чувствовала, как утрачивает ощущение времени.

— Бег со сковородками! Бег со сковородками!

Наконец-то должно состояться главное событие дня. Это была одна из редких праздничных забав, в которой главную роль играли женщины. Увлекаемая потоком людей, устремившимся на окраину города, где между зарослями вереска пролегала длинная узкая долина, Джулианна оглянулась в поисках Джеда, или Джоша, или Тома и миссис Мид, но среди моря лиц, окружавших ее, их не нашла.

Состязающиеся уже выстраивались в линию: целая толпа женщин и девушек, у каждой в руке сковородка.

— Вот как? Ее сиятельство заявилось на бег с блинчиками, — раздался позади нее мужской голос. — Я видел, как вы приехали в город с мужчиной.

Джулианна круто обернулась.

— Роб Уиил!

— Вы расспрашивали про меня? — тихо отозвался он, нагло ухмыляясь. — Это похвально для женщины.

Она не ожидала такого откровенного вызова среди бела дня и при таком количестве народа. Вероятно, ее предположения были верны — он хочет спровоцировать ее на публичное столкновение. Эта мысль подтверждалась тем, что уже несколько человек стали прислушиваться, понимая, что происходит нечто необычное. Если он хочет публичной ссоры, то этого она не допустит.

— Извините меня, я хочу посмотреть на бег, — сказала она и хотела пройти мимо.

— Там ваши продукты на этих сковородках, — сказал он, придвигаясь к ней поближе. — Почему бы вам самой не побежать? — громко с вызовом произнес он. — Или вы такая особенная, что не можете бегать как все люди?

Джулианна посмотрела ему прямо в глаза, не скрывая своей неприязни.

— Я не знала, что могу принять участие в беге. — Она повернулась к мужчине, стоявшему рядом. — Это правда, что я могу бежать вместе со всеми?

— Конечно, ваше сиятельство, кто имеет на это большее право? — ответил мужчина, ухмыльнувшись Уиилу.

В этот момент Джулианна поняла, что попала в какую-то ловушку, хотя и не могла сказать, какую цель преследуют эти люди.

— Дайте леди сковородку! — заорал Роб Уиил. — Леди Кингсблад будет бежать вместе со всеми. — Он повернулся к ней. — Я надеюсь, она не слишком горда и присоединится к состязаниям…

Какая-то молодая женщина протянула сковородку, сказав извиняющимся тоном:

— Вам не обязательно делать это, миледи, но для меня большая честь, если вы побежите вместо меня.

Джулианна ощущала, как смотрят на нее множество глаз. Она могла грациозно отказаться, и никто ничего дурного о ней не подумал бы. Но почему-то это не имело значения. Важно было то, что она пришла сегодня сюда, чтобы показать, что она одна из них и хочет разделить их радость от такого дня. До сих пор она ощущала себя посторонней, привилегированной зрительницей. А она больше всего хотела быть вместе с ними.

— Конечно, я приму участие. Когда была ребенком, я хорошо бегала. Посмотрим, что со мной сделали годы.

Она передала молодой женщине, которая уступила ей сковородку, свой плащ и краем глаза увидела среди толпы шляпу Тревелина. Она чуть было не позвала его, желая увидеть рядом с собой знакомое лицо.

Вместо этого она отвернулась и принялась подбирать свои юбки, как это делали другие женщины. Одна из них дала ей традиционный передник, а другая предложила чепец вместо ее широкополой шляпы. В несколько минут Джулианна из леди Кингсблад превратилась в обычную девонширскую девушку, готовую участвовать в соревновании, столь же старинном, как и Блад Холл.

Когда участницам объяснили правила состязаний, Джулианна поняла, ей нужно подбросить свой блин три раза, пока она добежит до края поляны, обогнет его и примчится обратно. Но если блин упадет, она выбывает из игры.

Бег начался под всеобщие крики. Земля была мокрая, и бегущие по поляне разбрызгивали грязь и воду, однако Джулианну это не смущало. Она чуть было не забыла о необходимости подбрасывать блин, пока не увидела, что бегущая впереди нее женщина проделывает это с большим умением. Замедлив бег, она подбросила блин, он взлетел в воздух и шлепнулся на сковородку.

Бегуньи уже приближались к финишу, толпа зрителей орала, выкрикивала имена, ее в том числе, но ей было не до того, чтобы задуматься, кто это подбадривал ее. К собственному удивлению, она была уже второй и догоняла бегущую впереди.

Крики толпы достигли своего крещендо, когда она преодолевала последние ярды. Вдруг она осознала, кто-то кричит, напоминая ей, что нужно в третий раз подбросить блин. Пот мешал ей глядеть, блин взлетел выше, чем следовало, и ей пришлось остановиться, чтобы поймать его на сковородку. На этом она потеряла несколько секунд и прибежала к финишу второй.

— Это было замечательно, ваша светлость! — воскликнула одна из женщин и фамильярно похлопала Джулианну по спине.

— Я всегда говорила, что в жилах Кингсбладов течет хорошая девонширская кровь, — сказала другая. — Вы сегодня хорошо потрудились, ваша светлость!

Вокруг Джулианны собралась толпа, все сердечно поздравляли ее, как будто она победила в состязании.

Слишком взволнованная, чтобы что-то говорить, Джулианна молча принимала поздравления. Только когда заметила ухмыляющееся лицо Роба Уиила, Джулианна вспомнила о его вызове.

— Ну что, мистер Уиил, — сказала она, с трудом переводя дыхание, — как видите… мы, Кингсблады… готовы принять любой вызов. — Не дав ему возможности ответить ей, она обернулась к молодой женщине, которая одолжила ей сковородку, и сказала: — Как вы считаете, я заработала горячую порцию блинов?

Молодая женщина жестом показала на раскинутую неподалеку палатку.

— Сколько захотите, миледи.

Женщина улыбалась и кивала головой, но ее взгляд был устремлен мимо Джулианны к молодому человеку, стоявшему рядом с ней.

— Это ваш муж? — поспешно спросила Джулианна.

— Да, миледи. — Она вытащила из-за своей спины маленькую девочку, державшуюся за ее юбку. — А это моя Бесси.

Джулианна улыбнулась девочке:

— Держу пари, Бесси, что ты любишь блины, правда?

Девочка очень серьезно кивнула головой, а потом у нее вырвалось:

— С медом!

Джулианна рассмеялась:

— Я как раз купила горшочек меда. Что, если мы откроем его и съедим?

Бесси снова кивнула. Джулианна взяла ее за руку, и они пошли вместе с родителями ребенка в палатку, где пекли блины.

Остаток дня прошел в том, что все пили и ели, Джулианна встречалась с людьми, которые до этого стеснялись близко подойти к ней. И хотя она не смогла запомнить имена всех младенцев, родившихся в округе за последние двенадцать месяцев, зато все узнала про ревматизм миссис Уилкс и про ногу Элама Дэвиса, которую он потерял при ловле рыбы, и о многом другом. Жена Джеда Колемана принесла бутыль яблочного сидра.

В конце дня неожиданно поднялся ветер. Его порывы сопровождал дождь. Смеясь и подшучивая друг над другом, люди стали разъезжаться по домам.

Джулианна нашла Джоша у дверей таверны, шляпа его, как всегда, была низко надвинута на лоб.

— Пора ехать домой, — сказала она размягченным от яблочного сидра голосом.

— А вы выпили, ваша светлость, — заметил он. Его голос тоже звучал мягче, чем обычно.

— Так же как и ты.

Она сделала шаг к таверне, чтобы укрыться от дождя с ветром, а он вытянул руку, чтобы остановить ее:

— Вы не хотите остаться здесь на ночь?

— Нет, — хрипловато ответила она. — Я хочу домой. Сейчас же.

— Миды остались в деревне у друзей. — Его голос звучал тихо, ласково и неотразимо. — С моря надвигается дурная погода.

— Мы поедем домой!

— Вы промокнете насквозь, — пробормотал Джош, но пошел разыскивать повозку.

Обратная дорога оказалась долгой, трудной и холодной. Дул такой сильный ветер, что у Джулианны начали стучать зубы.

— Вам холодно? — услышала она голос Джоша, который, как и раньше, стоял у нее за спиной.

— Да! — Голос ее прозвучал жалобно, но справиться с ним она не могла.

Мех на ее плаще набух от тумана и прилипал к коже. Весь мир вокруг стал серым и черным, и она пожалела, что уехала из деревни.

Она почувствовала, как Джош сунул ей в руки вожжи.

— Держите! — крикнул он.

Она взяла вожжи и услышала какое-то движение позади себя, что-то зашуршало на дне повозки.

— Это попона с пони, — объяснил он, усаживаясь рядом с ней.

Впервые проявляя к ней доброту, он прижал ее теснее к себе и натянул на них обоих попону.

— А вы упрямая женщина, ваша светлость.

— Я знаю, — отозвалась Джулианна, чувствуя, что слишком удручена ветром и дождем, чтобы вступать с ним в спор.

Она прижалась к его плечу, с благодарностью ощущая теплоту его тела, крепость обнимавшей руки, и слегка озадаченная такой интимностью с человеком, который ей не нравился и которому она не доверяла.

Он прижимал ее всю дорогу до дома, и объятие его было сильным, надежным. К тому времени, когда впереди замаячил темный силуэт Блад Холла, ей уже было все равно, кто ее обнимает и почему: ребра ныли от дневного состязания, а мышцы побаливали.

Когда Джош остановил повозку у дверей Блад Холла, Джулианна каюте-то мгновение сопротивлялась, не желая оторваться от него. Его объятие было нежным и теплым. Даже запах его тела казался успокаивающим и почему-то знакомым. Это был запах настоящего мужчины, и она неожиданно ощутила свою женскую незащищенность: все ее тело желало одного — чувствовать его тепло, ощущать так близко мужское тело.

— Вас, наверное, лучше отнести наверх?

Ее поразил звук его голоса: глубокий, сочный и удивительно бодрый.

— Отнести? — отозвалась она, поднимая голову. Вокруг них была темнота. Его лицо казалось только тенью. Что-то в ней шевельнулось, проснулось. Она почувствовала, как его рука коснулась ее шляпы, потом холодные пальцы дотронулись до ее лица. В следующий момент она подумала, что сейчас он поцелует ее. И сама не зная почему, она подняла голову. Он наклонился над ней:

— В доме никого нет, кто поухаживал бы за вами. Может быть, мне подняться с вами?

Слова, которые он произнес, были только вежливы, голос спокоен. Она никогда в жизни не ощущала ничего подобного — этот мужчина затронул в ней какие-то скрытые струны. Но в этот момент она увидела в окне второго этажа короткую и такую яркую вспышку света, что свеча не могла быть ее источником.

— Смотрите!

Она показала рукой, но, пока Джош повернулся, свечение исчезло.

— Что вы увидели?

— Свет.

Девушка посмотрела на него, осознавая, кто она, где находится и с кем. Удар грома разорвал небо. Снова хлынул дождь.

— Это был отсвет молнии в окне, — предположил Джош.

— Наверное, — прошептала она, но сама в это не поверила. В то мгновение в окне она видела лицо, лицо женщины. Джулианна отвернулась: — Спокойной ночи, Джош, и спасибо тебе.

Садовник слез с облучка и обошел повозку, чтобы помочь ей спуститься. Когда ее ноги коснулись земли, он поднял руки к ее плечам. Она ожидала, что он обнимет ее, однако он только снял с ее плеч мокрую попону.

— Мне было очень приятно, — сказал он.

Не говоря ни слова, Джулианна пошла к двери, сердце ее, казалось, выскочит из груди. Она чуть было не опозорила себя с садовником. Если бы он знал, как ужасно ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, как она жаждала и дальше прижиматься к его сильному и теплому телу? А может, он понимал и смеялся над ней?

11

"Мокрая крыса!" Лежа под одеялом и вся дрожа, Джулианна не могла придумать для себя другого эпитета. Оказавшись в полном одиночестве и настолько уставшей, что не в силах была вскипятить себе чай, она пожалела, что в доме нет миссис Мид. Она уже начала жалеть, что отказалась и от предложения Джоша помочь ей. Если бы только она была уверена, что он не примет ее согласие за приглашение другого рода. Нет уж, лучше она будет дрожать от холода.

Шторм, угрожающий разразиться весь вечер, теперь бушевал в полную силу. Комнату то и дело освещали всполохи молний, а стекла в окнах дрожали при каждом ударе грома. Шуршание дождя проникало во все уголки комнаты, заглушая тихие, более знакомые звуки в доме. Она услышала, как часы пробили девять, и застонала. Пройдет так много часов до того времени, когда ее таинственный посетитель покажется, если он вообще придет.