Юлия Леонова - Тендер на любовь

Она прилежно училась, зная, что отец гордится своей хорошей девочкой, не водилась с сомнительными компаниями, но тут бдительность проявлял старший брат, не позволяя приблизиться к младшей сестре тем, кто, по его мнению, не соответствовал им же установленным стандартам.

В детстве у неё были подружки, но взросление внесло свои коррективы. На её старшего брата засматривались многие её сверстницы, а Анна бешено ревновала к ним Никиту.

Роллетная дверь гаража была поднята.

— Ник, ты здесь? – позвала она, остановившись на пороге.

Никита вышел из сумрачного помещения, вытирая руки грязной промасленной ветошью.

— Привет, рыжик, - Никольский наклонился, чмокнув сестру в рыжую макушку.

Аня заглянула за его спину. В глаза бросился зелёный кавасаки.

— Ты ещё один купил? – округлила она глаза.

— Поменял, - коротко ответил Никита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понятно, - Анна оттёрла тыльной стороной ладони взмокший лоб. – Жарко.

— Пойдём в дом, - предложил Никольский.

Никита сразу прошёл на кухню и вымыл руки. Открыв холодильник, достал два огромных рыжих апельсина.

— Тебе сок со льдом? – поинтересовался он у сестры.

— И побольше.

Зажужжала соковыжималка, кубики льда звякнули об дно высокого стакана.

— Просто так пришла? – пытливо уставился на сестру Никольский.

Аня вздохнула:

— Я с Русланом поругалась. Звоню ему, а он телефон отключил, - пожаловалась она.

Никольский не сдержал тяжёлого вздоха. Разговаривать с девушкой на тему семейной жизни, конечно, должна мама, но мамы у них нет, поэтому придётся ему.

— Ну, и что за кошка между вами проскочила? – Никита вручил сестре запотевший стакан с апельсиновым фрешем.

— Он почти не бывает дома в последнее время. Мне кажется, что у него кто-то есть, - она не решилась сказать про Веронику, заменив конкретное имя обезличенным «кто-то».

— У твоего Руслана одна любовница, - вздохнул Никольский, - и это его работа. Ань, он хороший, правильный мужик. А ещё он взрослый, ему не двадцать пять, чтобы вокруг тебя танцы с бубном плясать, у него огромная ответственность и миллион проблем. Ты сама сделал свой выбор, и только не говори сейчас, что не знала, что так будет. Сегодня утром он просил меня вернуться в «Стройинвест». Ему реально тяжело разрываться на две компании, а тут ещё ты со своими истериками.

— Почему сразу с истериками? – надулась Анна.

Она ждала поддержки и понимания, и уж никак не думала, что старший брат начнёт читать нотации.

— А то я тебя не знаю, - усмехнулся Никольский.

— Ник, я не хочу рожать ребёнка, - тихо пробормотала Анна. – Я боюсь, и аборт боюсь сделать. Врач сказала, что очень высокий риск остаться бесплодной потом.

В синих глазах брата Аня успела заметить какое-то затравленно тоскливое выражение.

— Дурочка, - Никита мягко привлёк её к себе, обнимая за плечи. – Миллионы женщин рожают, всё хорошо будет.

— Ты не понимаешь, - Аня вывернулась из его объятий. – Я не хочу, потому что… ну, потому что это же вся жизнь коту под хвост. Зачем я тогда училась? Ты сам знаешь, что я этой экспедиции полгода ждала, столько времени и сил на этот проект потратила, и такой облом. Я в науку собиралась пойти, а теперь получается, что всё прахом. Мне мой руководитель по дипломной работе говорил, что у меня есть все шансы поступить в аспирантуру.

— Я! Я! Я! Ань, ты себя слышишь!? Ты хоть иногда о муже думаешь?! Ты же сама к нему пришла. Сама ему на шею вешалась. И почему сразу коту под хвост? Какой ерундой ты опять себе голову забиваешь? Родишь и поступай ты в свою аспирантуру. Просто отложить немного придётся, и всё.

— Как у тебя всё просто, - Анна допила сок и поставила пустой стакан на стол. – А с ребёнком, кто заниматься будет?

— Твой Сабуров тебе целый штат гувернанток и нянек наймёт, лишь бы твоя душенька была довольна. Ань, кончай трепать мужу нервы.

— Ты же знаешь, что наш брак фиктивный. Меньше года осталось, и всё закончится, - нахмурилась Анна.

— Руслан не откажется от своего ребёнка, я бы тоже не отказался, - вздохнул Никита, - а дальше всё только от тебя зависит.

— Знаешь, я ему сегодня столько гадостей наговорила, - прикусила губу Анна. – Боюсь, он мне этого не простит.

— Простит, - улыбнулся Никольский, - обязательно простит. Ты только не колупай ему мозг чайной ложкой.

Никита снял промокшую от пота футболку и небрежным жестом зашвырнул в кресло. А Анна испуганно ахнула за его спиной. Руслан говорил, что брат сильно пострадал, но она и подумать не могла, что ему причинили такую адскую боль. Вся спина Никольского была покрыта сетью из шрамов от порезов и ожогов.

— Господи, Ник! – пробормотала она, дрожащими пальцами проводя вдоль его позвоночника, - Что эти сволочи с тобой сделали?

— Не парься, рыжик. Уже не больно, - повернулся к ней лицом Никита. – И помни, то, что я ещё жив, это заслуга твоего мужа. Руслан очень много потерял, когда решил вписаться за мои грехи и нажил страшных врагов. Поэтому ещё раз прошу, не доставай его, ему и без твоих выкрутасов несладко приходится. Просто будь рядом. Ты же умная девочка, должна понимать, что мужчину лаской удержать можно, а не нытьём и претензиями.

***

Руслан снял номер в отеле. Никаких проституток он снимать не собирался. Просто нужно было побыть одному, разложить по полочкам тот хаос мыслей, что сейчас вихрем кружился в голове.

Забрав электронный ключ на стойке ресепшн, заглянул в бар, прихватил с собой в номер бутылку виски. Устроившись за стеклянным столиком на балконе, Сабуров наполнил широкий стакан почти до самых краёв. Несколькими большими глотками осушил до дна, откинулся на высокую спинку плетёного кресла и закрыл глаза.

Прошло два месяца с момента знакомства с Анной. Знал бы, чем всё кончится, ни за что бы не потащил тогда её в свой номер. Похоть сыграла с ним самую дурную шутку. Как его вообще угораздило связаться с этой рыжей ведьмой? За эти два месяца он устал, как никогда, чувствовал себя загнанной лошадью. Бесконечные сделки, переговоры, встречи с нужными людьми. Нужно было выбираться из того дерьма, в котором он очутился благодаря семейству Никольских. Впереди ещё самое трудное, надо уговорить бывшего тестя свести его с нужными людьми. С теми, для кого Лёня Кутузов лишь мелкая сошка. Где только сил набраться, да чего уж греха таить и смелости тоже, ибо с Алексеевым шутки плохи.

Если бы его брак был только фиктивным, как он и планировал с самого начала, то можно было бы рассчитывать на поддержку от бывшего тестя, но Анна беременна, вряд ли такой расклад порадует Григория Александровича. Всё же на наследство Сабурова появится ещё один претендент, и это не внук или внучка Алексеева.

Руслан костьми ляжет, но не позволит Анне избавиться от ребёнка. Если ей так дорога свобода, то пусть рожает и валит на все четыре стороны. Ребёнка он сам воспитает. Это его плоть и кровь. Да, он, конечно, виноват, в том, что так получилось, но нисколько о том не жалеет.

После её слов на пляже около дома, что-то словно надломилось в душе, какая-то её часть сейчас тихо умирала в нём. Внутри ворочалась и грызла боль, цепляя острыми когтями сердце. Словно удар под-дых выбил из него весь воздух, заставляя теперь корчится в мучительной жажде глотка воздуха.

Да, наверно, он не идеальный муж, и в чём-то она даже права. Может быть, и правда надо немного отпустить вожжи, не пытаться контролироваться всё самому, не рвать себя на части, пожить для себя, для неё, чаще быть вместе, лучше узнать другу друга, но не сейчас. Сейчас нужно собрать силы для последнего рывка.

Может быть, нужно было рассказать ей, какая опасность нависла над ними, может быть, тогда бы она не стала упрекать его в отсутствии внимания. Но, как известно, прошлое не терпит сослагательного наклонения. Что сделано, то сделано, и ничего уже не изменить.

Можно попытаться не налажать в будущем, и тут ему очень будет нужна поддержка жены, особенно при знакомстве с Алексеевым. А знакомить их придётся, и от того понравится она старику или нет, зависеть будет очень многое.

Вздохнув, Сабуров потянулся к мобильнику на столе и включил. На экране высветилась целая куча пропущенных звонков от Анны и только один от Кутузова. Выругавшись, Руслан набрал знакомый номер.

— Леонид Аркадьевич, прошу прощения, занят был, - извинился он.

— Я подумал, Руслан. Передай документы на агентство Зарецкому, пусть посмотрит. Если его всё устроит, то сделка состоится.

— Понял вас. Завтра же перешлю всю информацию, - выдохнул с облегчением Сабуров.

Похоже, что Господь всё-таки услышал его молитвы. Руслан прошёл в номер, на ходу расстёгивая рубашку. Сбросив одежду, шагнул в душевую кабину, под прохладные упругие струи.

Домой он сегодня не поедет. Во-первых, выпил прилично, во-вторых, нужно остыть и выстраивать разговор с милой жёнушкой на трезвую голову и спокойно. Существует ещё один способ помириться, примитивный, но действенный, но им нужного эффекта не достичь. Это всего лишь приостановка боевых действий, а ему нужно прекратить войну, ибо когда и в тылу полыхает, то очень трудно вести борьбу на два фронта.

— Доброе утро! – бодро поздоровался Никольский, входя в приёмную генерального директора «Стройнвеста». – Ольга Николаевна, будьте добры, чёрный без сахара, - обратился он к опешившей секретарше.

Впрочем, Ольга Николаевна довольно быстро пришла в себя:

— Никита Андреевич, я так рада вас видеть, - улыбнулась она.

— Я тоже рад вас видеть. Пригласите Зарецкого ко мне в кабинет, - задержался на пороге Никольский.

Никита присел в кресло и включил ноутбук. Вчерашний разговор с сестрой помог многое понять и принять. Руслан совершенно не обязан тянуть на себе обе компании, более того, он ничего не выигрывает от того, что вкладывает столько сил и средств в «Стройинвест». Ощущать себя неблагодарной сволочью оказалось не совсем приятно, и именно поэтому нынешним утром Никольский привёл себя в порядок, надел костюм и отправился на работу.

Быстрым шагом двигаясь по коридору, Артём Сергеевич, едва сдерживался: «Да, что же это такое. Ей Богу, дежавю какое-то!» - нервно поправил он узел галстука остановившись у двери генерального. Он сам собирался перебраться в просторный и удобный кабинет руководителя компании, а тут вдруг снова этот щенок нарисовался.

— Никита Андреевич, можно? – заглянул он.

Никольский едва сдержал смешок: «Надо же! Никита Андреевич! Подобострастно, не то, что месяц назад в заброшенном цеху».

— Входите Артём Сергеевич, - кивнул Никита. – Я вас надолго не задержу.

— Что-то нужно? Желаете с делами ознакомиться?

— Желаю сказать вам, что «Стройинвест больше в ваших услугах не нуждается», - холодно ответил Никольский.

— А не много ли вы на себя берёте, Никита Андреевич? – ядовито прошипел Зарецкий.

— Отнюдь. Насколько мне известно, вас ожидает другое место работы. Так что жду от вас заявление по собственному желанию. Всё согласовано, Артём Сергеевич, - язвительно улыбнулся Никольский и отвёл взгляд, уставившись в монитор, всем своим видом демонстрируя, что аудиенция окончена.

Зарецкому ничего не оставалось, как покинуть помещение. Выйдя в приёмную, он попросил у секретаря ручку и чистый листок бумаги. Склонившись над столом, Артём Сергеевич торопливо неровным почерком написал заявление.

— Отдайте Никольскому! – швырнул он бумагу секретарю.

Ольга Николаевна невозмутимо сложила лист в папку с документами на подпись и, прихватив чашку с кофе, скрылась в кабинете начальства.

«Не возражаю», - размашисто черканул ручкой Никита на заявлении Зарецкого и вернул его секретарю. Пусть маленькая, но победа.

— Передайте в отдел кадров, пожалуйста. И спасибо за кофе, - улыбнулся он.

До обеда Никольский изучал документы и вникал в суть проведённой Сабуровым реорганизации. Руслан безжалостно отсёк весь балласт, штат сократился почти вдвое, остались только самые важные и работоспособные отделения. Чтобы вернуть компанию в мир большого бизнеса, Сабуров подписал со «Стройинвестом» договор подряда со стороны «Старкома», передав тем самым всю работу по злополучному контракту. Это стало существенным подспорьем и отправной точкой. Руслану удалось наладить разрушенные прежде связи, запустив застоявшийся механизм. «Стройинвест» уверенно набирал обороты и вскоре должен был выйти на самоокупаемость, а там и о прибыли можно думать.

Проделана была огромная работа, затрачено гигантское количество усилий, но результат впечатлял, вызывая невольное восхищение человеком, который смог всё это провернуть.