- То есть уже несколько дней за вами следят, но больше ничего подозрительно до сегодняшнего вечера не происходило?

- Именно. А сегодня в Нескучном саду меня окликнули двое, парень и девушка. То есть, это мне показалось, что они окликнули меня. На самом деле они думали, что встретили Рину. Но имена-то наши всего одним звуком отличаются. Вот мне и послышалось, что зовут меня. И всё бы ничего, но этих людей я видела во дворе, когда только вышла из дома. То есть всё это время, до парка, они следили за мной. А потом решили окликнуть. Но когда я сказала, что они обознались, ушли и за мной больше не следили. У дома, когда я вернулась, их не было… Ну, во всяком случае, я не заметила, хотя была очень встревожена и специально обращала внимание на окружающих.

- Получается, этот парень знает не только дом, в котором живёт Рина, но и номер квартиры. Видимо, он вернулся во двор, увидел, что в окнах загорелся свет и поднялся сюда… А почему вы ему открыли? Это очень неосторожно.

Ангелина при этих словах вдруг отчего-то вспыхнула. Вадим заметил это даже при неярком свете торшера и удивился: что её так смутило?

- Когда я вернулась из Нескучного сада, консьерж внизу сказал, что ко мне приходил мужчина. По описанию он походил на… вас. Ну, я и решила, что зачем-то понадобилась вам. Поэтому, когда раздался звонок в дверь, была уверена, что это вы. Ну, и открыла.

Вадиму стало страшно при мысли о том, что могло случиться, и он с искренней, а не дежурной обеспокоенностью попросил:

- Ангелина, будьте осторожнее. Не буду читать вам нотации, вы и сами понимаете, что ситуация странная. У вашей подруги явно проблемы. Но она-то далеко и, скорее всего, в безопасности, а вы здесь, в её квартире. А похожи вы с ней так, что легко обознаться. Я бы попросил вас вернуться домой.

- Я не могу, - покачала головой Ангелина.

- Почему?

- Во-первых, я хочу постараться помочь этому бедному парню. Дело ведь, похоже, очень серьёзное. Завтра утром он придёт, и я объясню ему, что я не Рина, но что готова помогать. И мы вместе что-нибудь придумаем.

- Тогда завтра я сдам дежурство и приеду к вам. Без меня в квартиру его не пускайте. Разговаривайте через дверь.

- Хорошо, - послушно кивнула Ангелина. - Вы, наверное, правы. Нужно быть осторожнее... И… - начала она, но не закончила, словно не была уверена в правильности того, что хотела сказать.

- Что? Говорите, Ангелина.

Она медленно, явно додумывая пришедшую в голову мысль, произнесла:

- Вадим, до Рины я дозвониться не смогла. Но мне тут пришло в голову… А не знает ли о чём ваш Гриша? Всё же они с Риной встречались довольно долго, вдруг он что заметил или услышал?

- Всё может быть, - с сомнением в голосе протянул Вадим. - Я не уверен, но попробовать спросить можно. Попытка не пытка. Я сегодня же поговорю с ним.

- Спасибо.

- Дайте мне номер вашего сотового. Я буду звонить вам.

- Конечно! - Ангелина порывисто встала, сверилась со шпаргалкой, которую Рина прикрепила к холодильнику, и записала номер на небольшом листочке. - Звоните в любое время, Вадим.

- И вы мне тоже, Ангелина. Пообещайте, что не будете стесняться. При малейшем подозрении, даже если вам что-то покажется, сразу же звоните. Плохо, что у меня нет сотового. Но если вдруг я не отвечу ни по домашнему номеру, ни в кабинете, звоните в нашу дежурку. Она круглосуточная, и ребята почти всегда знают, где я и как меня найти. Я предупрежу, чтобы мне сразу сообщали о ваших звонках.


Выйдя из подъезда, Вадим огляделся. Во дворе никого не было. Видимо, странный парень всё-таки не стал сидеть всю ночь под окнами Ангелины, как обещал. Ну, и то хорошо. Можно надеяться, что ночь пройдёт спокойно.

Он посмотрел вверх. Ангелина снова стояла на крыше. Вадим знаками показал ей, что опасности нет. Она ему, что поняла. Её рука, как и когда он только приехал, поднялась в воздух, но не помахала, а словно погладила его по щеке. Ему сразу стало мучительно хорошо. В машину он садился, понимая, что больше всего сейчас хотел бы никуда не уезжать от этой удивительной молодой женщины.


Вернувшись на работу, Вадим сразу же заглянул в график, чтобы узнать, где Гриша Москвин. Тот как раз спал положенные три с половиной часа. Будить его подполковник не стал, решил пока занялся делами, открыл сейф и достал черновики документов, которые необходимо было проверить. Вместе с другими папками у него на столе оказалась и тонкая синяя, в которой лежало то немногое, что касалось исчезновения Белки и гибели Вышинских. Он уже хотел убрать её, но не удержался — достал фотографии и всмотрелся в лица. Какие всё же трагические судьбы у всех троих. Но если в жизни Олимпиады Вивиановны всё же было так много хорошего: счастливый брак, любимый сын — то Александр Иванович с Белкой толком и жить-то не начали. Его учёный друг весь был в своей науке, пока не встретил Белку. А она только нашла свою любовь, закончила институт, устроилась на работу и — пропала.

Вадиму стало больно при мысли о том, что испытывал его друг в те дни, когда его любимая исчезла. Целый месяц неизвестности… Кошмарные бесконечные дни, когда чёрное отчаяние перемежалось с надеждой… А потом известие о том, что обнаружено тело… Что всё-таки произошло с Белкой? Кому она помешала? Изнасилования не было, скромные колечко и серёжки у неё не забрали, и даже небольшие деньги, которые имелись при ней, так и остались лежать в сумочке… Что же всё-таки тогда произошло?


Валдайцев закрыл папку, положил её в сейф и замер: сегодняшний Ангелинин визитёр говорил про какую-то пропавшую девушку… Нет, не может быть. Это просто совпадение. Мало ли людей пропадает?.. С Белкой беда стряслась в Турции. Эта девушка пропала в Москве. Да и с момента гибели Белки прошло уже несколько лет. Так что никакой связи между этими случаями, разумеется, нет… А если всё же есть?

Вадим подошёл к столу, нашёл в кармане листок с номером Ангелины и набрал его. Она ответила не сразу. Он улыбнулся, представив, как из большой вазы раздаётся трезвон, а Ангелина выуживает из неё телефон, и тут же посерьёзнел, поняв, что после событий последних дней, она, бедненькая, пожалуй, сильно испугается этих громких звуков. Да ещё и поздно уже. Но что же делать? Он должен поговорить с ней.

Когда Ангелина ответила, в голосе её звучал не испуг, а надежда:

- Да?

- Ангелина, это Вадим.

- Добрый вечер, Вадим… - Господи, ну что за голос-то. Если бы только он мог с ней разговаривать почаще и подольше… Валдайцев резко выдохнул, беря себя в руки.

- Ангелина, вспомните, пожалуйста, а этот ваш сегодняшний визитёр, не говорил, при каких обстоятельствах пропала девушка?

- Сказал только, что приехала устраиваться на работу и исчезла.

- Понятно, - сказал Вадим, которому на самом деле не было понятно ничегошеньки. - Давайте сделаем так. Вы, как мы и договаривались, попробуете всё же дозвониться до Карины. А у парня, если он завтра заявится до моего прихода, не открывая ему дверь, попытайтесь узнать подробности: на какую работу хотела устроиться эта Настя, как узнала о ней, с кем договаривалась, какие условия ей обещали, где именно видели последний раз… И точную хронологию событий. По возможности с датами. В общем — выясните всё по максимуму. Хорошо?

- Да, Вадим. Я поняла вас. Всё узнаю и запишу.

- И ни в коем случае не открывайте. Обещаете?

- Обещаю, - в голосе Ангелины он услышал улыбку и тоже улыбнулся в ответ.

- Спокойной ночи, Ангелина, - негромко сказал он.

- И вам тоже, Вадим.

Валдайцев положил трубку и посмотрел на часы. Если повезёт, он снова увидит Ангелину всего через восемь — девять часов. Невыносимо долгих часов. Скорее бы утро.

Глава двадцать четвёртая. Открытие

Несмотря на тревожащие события, спала Ангелина хорошо. Её жизнелюбивая натура всегда брала вверх. Поэтому обычно и сон у неё был крепким, и аппетит отменным, и никакие треволнения не могли их испортить. Во всяком случае, она не помнила, чтобы это случалось хотя бы раз в жизни (сны про подполковника Валдайцева не в счёт!).

Иногда сама себе она напоминала какой-нибудь росточек, пробивающийся сквозь асфальт. Казалось бы, ну всё тупик, конец, полное фиаско. Просто ложись — и умирай. Но Ангелина если и предавалась отчаянью, то недолго. А потом обдумывала ситуацию, принимала решение и начинала действовать, что неизменно улучшало даже основательно подпорченное настроение.

Вот и в этот раз она отлично выспалась и встала в прекрасном расположении духа. Вскоре позвонил Вадим и сказал, что сможет приехать не так рано, как хотел бы: его срочно отправляют на какое-то совещание к генералу. Голос у него был таким расстроенным, что Ангелине стало его безумно жалко.

- Ничего страшного, Вадим. Всё будет хорошо, не волнуйтесь. К двум, так к двум. Я всё сделаю, как мы и договаривались. Не будут же они двери ломать. Так что не волнуйтесь, - сказала она, глядя в окно.

Там, за стеклом, было утро, ясное и тёплое, как она и надеялась накануне. Набежавшие к ночи тучи исчезли куда-то, словно их, как пыль с мебели, смахнула с неба чья-то заботливая рука.

- Всё у нас получится, - сказала Ангелина не столько Вадиму, сколько сама себе.

- У вас отличный настрой, - уже гораздо веселее ответил подполковник Валдайцев и попрощался.

Но этот настрой не пригодился. Вчерашний парень не пришёл. Ближе к двенадцати часам уставшая от бесплодного ожидания Ангелина, так и не дозвонившись до Рины и не дождавшись обещавшего явиться с утра пораньше визитёра, в очередной раз сердито выглянула в окно, увидела во дворе одну из знакомых машин и решила, что хватит ждать у моря погоды. За последние дни она неплохо изучила расписание своих соглядатаев и знала: они меняются примерно в полдень. Очень кстати. Пора было переходить к активным действиям.

Ангелина быстро оделась и причесалась в стиле максимально далёком от Рининого, осторожно выглянула в подъезд и, ничего подозрительного не обнаружив, выкатила из квартиры велосипед. Лифт как назло не работал, но её верный «Салют» безропотно съехал по ступеням, слегка позвякивая звонком. Это навело Ангелину на дельную мысль. Она открутила крышку звонка, чтобы он не привлекал внимания окружающих своим дребезжанием, и сунула её в маленькую сумочку, где уже лежал сотовый, который она захватила на всякий случай: вдруг или Рина всё же объявится или Вадим позвонит. Поймав себя на том, что впервые за эти дни про себя назвала подполковника Валдайцева по имени, Ангелина сердито нахмурилась, обругала себя и покатила велосипед к выходу из подъезда.

Охранник внизу был всё тот же, видимо, они дежурили не сменами, а вахтами. Он улыбнулся, увидев велосипед, и широко распахнул перед Ангелиной и её транспортом дверь:

- На прогулку?

- Ага, - она уже вышла на улицу, когда вспомнила:

- Если вдруг ко мне придёт вчерашний молодой человек, передайте ему, пожалуйста, что я его не дождалась и ушла по делам. Но примерно после двух буду дома. Да, и может прийти ещё один посетитель, мужчина. Он уже здесь был несколько раз, мы с ним ещё сумки таскали…

- Я помню. Офицер.

- Именно. Вот его, пожалуйста, пропустите наверх и попросите подождать, если я вдруг задержусь.

- Конечно, - кивнул охранник.

- Вы простите, что я вас так напрягаю. У вас столько дел, а тут я со своими гостями, - улыбнулась Ангелина. Она была убеждена, что воспитанный человек всегда и со всеми должен быть одинаково вежлив и доброжелателен и ценить чужой труд. Помня об этом, она умела разговаривать с людьми так, что каждый чувствовал её уважение к себе и своей работе. Поэтому Ангелину очень любили дворники, уборщицы в школе, кассиры в магазинах и даже кондукторы в автобусах. Они сразу запоминали её, всегда с ней здоровались и с удовольствием перекидывались парой слов. Вот и этот охранник не устоял, расплылся в довольной ответной улыбке и успокоил её:

- Разве это напряг? Вы пока в подъезде одна живёте постоянно, остальные ремонт делают или вообще даже не приезжают. Я здесь одичал совсем, словом перемолвиться не с кем. Только и радость — вы и ваши гости.

- Ну, тогда хорошо. Мне уже не так неловко перед вами. Спасибо вам большое. До свидания.

- Всего доброго.

Если бы Ангелина оглянулась, то увидела бы, что охранник, расплывшись в довольной улыбке, смотрит ей вслед. Взгляд его при этом был полон искренней симпатии. Но ей было не до этого. Она осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, огляделась.

Во дворе никого подозрительного, кроме «следуна на машине», как про себя называла соглядатаев Ангелина, не было. Она мельком глянула на часики. Стрелки приближались к двенадцати. Ангелина прислонила велосипед к скамье и сделала вид, что внимательно осматривает его. В сторону следящего за Риной парня она даже не взглянула.