— Уф, — выдохнула Мэлори. Ее била дрожь, хотя в салоне было тепло. — Ничего себе, — пробормотала она, с изумлением разглядывая дом.

Конечно, ей доводилось видеть его фотографии и рисунки. Она любовалась силуэтом Ворриорз-Пик на гребне горы над долиной, но видеть его вблизи, да еще в самый разгар грозы, — это совсем другое дело.

Что-то среднее между замком и крепостью.

Дом был сложен из черного, блестящего, как обсидиан, камня и увенчан множеством выступов, башенок, шпилей и зубцов. Из всех высоких, омытых дождем окон — наверное, их было не меньше ста — лился золотистый свет.

Похоже, кого-то счета за электричество не волнуют.

У самой земли клубилась дымка, словно Ворриорз-Пик окружал ров с туманом вместо воды.

При очередной вспышке молнии Мэлори заметила белый флаг с изображением золотого ключа, трепещущий на самом высоком шпиле.

Она медленно подъехала ближе. Над карнизами нависали сгорбленные горгульи[3]. Дождевая вода лилась из их оскаленных пастей, стекала с когтистых лап. Горгульи ухмылялись, глядя на Мэлори сверху вниз.

Остановив машину на вымощенной камнем площадке, девушка на минуту задумалась, не повернуть ли назад, навстречу бушующей стихии, и не уехать ли отсюда прочь. По истечении этого времени она обозвала себя трусихой и глупой девчонкой и язвительно спросила, куда подевались ее авантюризм и любопытство.

Оскорбления возымели действие, и вскоре пальцы Мэлори уже коснулись ручки на дверце «Мазды». Легкое постукивание по стеклу заставило ее испуганно вскрикнуть.

Мэлори увидела худое белое лицо под черным капюшоном, и крик замер у нее на губах.

Горгульи не могут ожить, убеждала она себя, вновь и вновь повторяя эти слова. Затем осторожно опустила стекло, всего на полдюйма.

— Добро пожаловать в Ворриорз-Пик, — низкий мужской голос перекрывал шум дождя. — Просто оставьте ключи в машине, мисс. Я позабочусь о ней.

Не успела Мэлори даже подумать, что нужно заблокировать замки, как незнакомец уже открыл дверцу и заслонил выход от дождя и ветра гигантским зонтом — таких видеть девушке еще не приходилось.

— Не волнуйтесь. Я провожу вас до двери.

Что за акцент? Английский? Ирландский? Шотландский?

— Спасибо. — Мэлори попыталась выбраться из машины, но что-то помешало сделать это. Когда девушка поняла, что забыла отстегнуть ремень безопасности, паника уступила место смущению.

Освободившись, она нырнула под зонтик и, стараясь успокоить дыхание, пошла вместе с незнакомцем к двустворчатым входным дверям. Широкие — в них мог бы пройти грузовик — двери были снабжены потускневшими серебристыми кольцами размером с блюдо для рождественской индейки, прикрепленными к драконьим головам.

«Довольно мило», — подумала Мэлори за мгновение до того, как одна из створок двери открылась, выпустив наружу поток тепла и света.

У стоявшей на пороге женщины были роскошные медно-рыжие волосы и бледное лицо с правильными чертами. В зеленых глазах плясали веселые искорки, словно она улыбалась каким-то своим мыслям. Высокая и стройная, женщина была одета в платье из струящейся черной ткани. На шее — серебряный кулон с крупным прозрачным камнем.

Губы, полные и яркие, изогнулись в улыбке, и женщина протянула гостье унизанную сверкающими кольцами руку.

«Похожа на персонаж какой-то волшебной сказки», — пронеслось в голове у Мэлори.

— Добро пожаловать, мисс Прайс. Великолепная гроза, но на улице не слишком приятно. Входите.

Ладонь была теплой и сильной, и женщина не отпускала руку Мэлори все время, пока вела в холл.

С потолка лились потоки света от великолепной хрустальной люстры, похожей на сверкающую сахарную вату, налепленную на серебряные завитки и изгибы.

На мозаичном полу были изображены те же воины, что охраняли ворота, и какие-то мифологические животные. Мэлори с трудом подавила желание опуститься на колени и рассмотреть все это как следует, но удержаться от восторженного стона при виде картин, украшавших стены цвета топленого молока, не смогла.

— Хорошо, что вы смогли составить нам компанию, — продолжала женщина. — Меня зовут Ровена. Я провожу вас в гостиную. Там чудесный камин. В это время года топить еще рановато, но гроза вынудила. Трудно было вести машину?

— Непросто. Мисс…

— Ровена. Просто Ровена.

— Ровена. Я хотела бы немного привести себя в порядок, перед тем как присоединиться к другим гостям.

— Конечно. Дамская комната там. — Женщина указала на дверь под длинным пролетом парадной лестницы. — В гостиную ведет первая дверь направо. Не торопитесь.

— Спасибо. — Мэлори проскользнула в туалет.

Да уж… «Дамская комната» — не самое подходящее определение для этого роскошного, просторного помещения.

Несколько свечей на мраморной столешнице источали свет и аромат. Рядом с громадной раковиной висели темно-красные полотенца для рук, украшенные узким кружевом. Сверкавший золотой кран был выполнен в форме лебедя.

Мозаика на полу изображала улыбающуюся русалку, которая сидела на скале посреди синего моря и расчесывала волосы.

На этот раз, дважды проверив, что заперла дверь, Мэлори опустилась на колени, чтобы полюбоваться искусством мастера.

«Потрясающе… — думала она, касаясь кончиками пальцев мозаичных плиток. — Вне всяких сомнений, старинная… И превосходной работы».

Что может быть прекраснее, чем талант создавать красоту?

Мэлори встала и вымыла руки мылом с легким ароматом розмарина. Затем немного полюбовалась нимфами и сиренами Уотерхауса[4] на стенах и достала из сумочки компактную пудру.

С волосами уже ничего не поделаешь. Мэлори зачесала их назад и скрепила на шее заколкой из горного хрусталя, но непогода все равно растрепала светлые пряди. Ладно, сойдет. Она припудрила нос. Что-то вроде художественного беспорядка. Не так элегантно, как у рыжей хозяйки, но ей к лицу. Потом Мэлори обновила помаду — бледно-розовый цвет оказался удачным. Ее молочно-белой коже шли нежные тона.

За костюм для коктейлей она явно переплатила.

«Но ведь женщине позволительно иметь кое-какие слабости», — утешила себя Мэлори, разглаживая узкие шелковые лацканы. Кроме того, серовато-синий цвет очень шел к ее глазам, а искусный крой делал костюм одновременно деловым и элегантным. Она закрыла сумочку и вскинула голову.

— Ну что ж, Мэл, займемся делом.

Девушка с трудом удержалась, чтобы на цыпочках не вернуться в холл и не полюбоваться картинами.

Каблуки громко цокали по каменному полу. Ей всегда нравился этот звук. Решительный и в то же время женственный.

Она вошла в гостиную — огромный зал — и не смогла удержаться от восхищенного вздоха.

Ничего подобно Мэлори не приходилось видеть даже в музеях. Старинная медь и бронза, начищенные до зеркального блеска… Глубокие, насыщенные цвета, свидетельствующие о таланте и вкусе художника… Ковры, подушки и портьеры — настоящие произведения искусства, не уступающие картинам и скульптурам. У дальней стены располагался облицованный малахитом камин, внутри которого Мэлори могла бы встать, раскинув руки в стороны. Оранжевые и золотистые языки пламени лизали огромные поленья.

Превосходная оправа для женщины, словно сошедшей со страниц волшебной сказки.

Мэлори захотелось остаться здесь, насладиться этим праздником цвета и света.

— Когда я сюда вошла, мне понадобилось минут пять, чтобы прийти в себя.

Мэлори вздрогнула и повернулась. Около окна стояла женщина.

Яркая внешность. Открытый взгляд темно-карих, глубоко посаженных глаз. Узкий, прямой нос и широкий рот с нетронутыми помадой губами. Густые каштановые локоны изящно спускаются на плечи. Дюймов на шесть[5] выше самой Мэлори. Пышные формы. Фигуру выгодно подчеркивают строгие черные брюки и жакет до колен, надетый на обтягивающий белый топ.

В одной руке у женщины был бокал с шампанским, другую она протянула для приветствия, шагнув от окна. Шатенка улыбнулась, и на ее щеках появились едва заметные ямочки.

— Я Дана. Дана Стил.

— Мэлори Прайс. Рада познакомиться. Чудесный жакет.

— Спасибо. Я очень обрадовалась, когда увидела на дороге вашу машину. Это потрясающее место, но мне было немного страшновато бродить здесь одной. После назначенного времени прошло уже четверть часа. — Дана постучала пальцем по стеклу наручных часов. — Пора бы появиться и другим гостям.

— А где женщина, которая встречала меня у дверей? Ровена?

Поджав губы, Дана оглянулась на сводчатый проход.

— Появляется и исчезает — величественная и таинственная. Мне сообщили, что хозяин скоро к нам выйдет.

— А кто хозяин?

— Я знаю не больше, чем вы. Кстати, мы не встречались? — спросила Дана. — В Вэлли?

— Возможно. Я директор «Галереи», — ответила Мэлори и мысленно прибавила: «Пока директор».

— Точно! Я пару раз была у вас на выставках. А иногда захожу просто так — полюбоваться и позавидовать. Я работаю в библиотеке. Специалист по справочной литературе.

В гостиную вошла, точнее вплыла Ровена, и обе девушки повернулись к ней.

— Надеюсь, вы уже познакомились? Чудесно. Что вам принести выпить, мисс Прайс?

— То же самое. — Мэлори показала глазами на бокал Даны.

— Превосходно. — Не успела девушка договорить, как в комнату вошла горничная в белом фартуке. В руках у нее был серебряный поднос с двумя бокалами. — Пожалуйста, угощайтесь канапе и чувствуйте себя как дома.

— Надеюсь, погода не отпугнет остальных гостей, — заметила Дана.

Ровена слегка улыбнулась.

— Я уверена, что все приглашенные скоро будут здесь. Прошу прощения, мне нужно ненадолго отлучиться.

— Конечно, просто все это немного странно. — Дана взяла первое попавшееся канапе — оно оказалось с омаром. — Вкусно, но тоже странно.

— Восхитительно. — Мэлори пригубила шампанское и провела пальцами по бронзовой скульптуре, изображавшей лежащую фею.

— Я все еще пытаюсь понять, почему получила приглашение. — Делать пока все равно было нечего, и Дана взяла еще одно канапе. — Я здесь единственная из сотрудников нашей библиотеки. Кстати, никто из моих знакомых тоже не приглашен. Кажется, я начинаю жалеть, что не попросила брата поехать со мной. У него нюх на всякое дерьмо.

Мэлори невольно усмехнулась.

— Никогда не слышала, чтобы библиотекари так выражались. Да и внешне вы не очень похожи на представительницу этой профессии.

— Все наряды в стиле Лоры Эшли[6] я сожгла десять лет назад. — Дана пожала плечами и, явно раздражаясь, постучала пальцами по хрустальному бокалу. — Жду еще десять минут и отчаливаю.

— Если вы уйдете, я сделаю то же самое. Буду чувствовать себя увереннее, если не придется ехать в Вэлли одной в такую грозу.

— Да, пожалуй. — Дана, нахмурившись, повернулась к окну и стала смотреть, как струи дождя хлещут по стеклу. — Паршивый вечер… После препаршивейшего дня. И в довершение всего — в такую погоду припереться сюда ради бокала шампанского и пары канапе.

— У вас тоже не все складно? — Мэлори подошла к великолепной картине, на которой был изображен бал-маскарад. Она почему-то подумала о Париже, хотя бывала там только в мечтах. — Я приехала сюда в надежде завязать полезные для «Галереи» знакомства. В качестве гарантии сохранения работы. — Она сделала глоток шампанского. — Иначе я рискую ее потерять.

— Я тоже. Сокращение бюджета, семейственность… В общем, мою должность «оптимизировали», и мне урезали часы до двадцати пяти в неделю. Как, черт возьми, прожить на такие деньги? А еще хозяин квартиры объявил, что со следующего месяца поднимает арендную плату.

— В моей «Мазде» что-то дребезжит, а деньги, отложенные на ее ремонт, я потратила на эти туфли.

Дана опустила взгляд и поджала губы.

— Ничего себе! А у меня утром сломался компьютер.

Развеселившись, Мэлори отвернулась от картины и удивленно вскинула бровь.

— Я назвала жену босса глупой плебейкой, а потом пролила кофе на ее шикарный костюм.

— Вот как? Тогда вы выиграли. — Проникшись симпатией к товарке по несчастьям, Дана чокнулась с Мэлори. — Не возражаете, если мы поищем эту валлийскую[7] богиню и спросим, что здесь происходит?

— Вот, значит, какой у нее акцент? Валлийский?

— Потрясающе, правда? Но в любом случае, мне кажется…

Она замолчала, услышав характерный стук высоких каблуков по каменному полу.

Первое, на что обратила внимание Мэлори, — это волосы. Черные, короткие, густая челка подстрижена, словно по линейке. Светло-карие глаза, большие, миндалевидные, снова напомнили об Уотерхаусе и его феях. У незнакомки было треугольное лицо с пылавшими румянцем щеками — то ли от волнения, то ли от нервного напряжения, то ли от превосходной косметики.