— Вы красивые девушки, если хотите, давайте приятно проведем вечерок и расстанемся. Не хотите, расстанемся сейчас.

Остальное зависело от чувства юмора и планов девиц. Как правило, они соглашались.

— Все равно вечер потратили зря, — хохотали девушки. — Почему бы не извлечь из него удовольствие?

Шли обычно к ним, у актеров нравы были тоже не особо строгие. К Роману было нельзя — там жила Нинон, у Олега — его муза. Олег искренне верил, что гений и распутство «вещи несовместимые». Вообще, если бы можно было совсем обходиться без женщин, Олег только бы вздохнул с облегчением. Но природа, молодость брали свое, и он время от времени вступал в мимолетные и недолговечные интрижки с «подругами подруг» Романа…

…Задумавшись, Олег так ушел в себя, что даже не заметил, как к пристани подошел его пароход. Очнулся он только тогда, когда перед глазами закачались буквы, от одного вида которых защемило сердце — «Волжские зори».

— Отдать концы!

Он поднял голову. Зычный грубоватый голос принадлежал какому-то верзиле в капитанской фуражке на рыжей, прямо-таки огненной шевелюре.

Олег печально усмехнулся — неужели это и есть тот самый юнга, с которым его познакомил Роман, когда они после окончания первого курса, веселые и молодые, возвращались домой, в Бабушкино, где их нетерпеливо ждали родные и две путевки в дом отдыха «Волжские зори». Господи, сколько же волжской воды утекло с того памятного дня…

Пароход отчалил, и Олег, выждав удобный момент, подошел к капитану.

— Я самый и есть, — разулыбался тот, когда Олег сначала напомнил ему о том лете, а потом перечислил всех общих знакомых. — Сашка, то есть Александр. — Капитан поглубже надвинул капитанскую фуражку на ярко-розовые уши. — А вы и есть тот самый Олег Романов. Очень, очень приятно…

Они разговорились — как старые знакомые, встретившиеся после долгой разлуки. «Некоммуникабельный» Олег совершенно неожиданно для себя стал рассказывать Сашке о Швейцарии, попенял на жену, которая загнала их единственного сына неизвестно куда…

Простодушный Сашка тем не менее прекрасно понял Олега.

— А чего зря по свету мотаться, — солидно кивнул бывший юнга. — Я вот тоже в мореходку собирался, хотел свет повидать. Да так и застрял здесь… И, между прочим, нисколько не жалею. Вода — она везде вода. А ее здесь — вон сколько…

Он обвел руками проплывающие мимо берега.

— Не знаю, как ты, а я считаю, что Волга — она как море. И приключений всяких и происшествий здесь случается не меньше, чем в каких-нибудь там тропиках. Вот, например, такая история. Вез я как-то молодоженов. Прямо со свадьбы. Она в фате, он в костюме… Счастливые такие… А потом приезжаю опять, — тут Александр сделал выразительную эффектную паузу, — оказывается, утонул тот парень. Причем при весьма загадочных обстоятельствах. Конечно, наехала милиция, стали выяснять, как и что. Утопленник все-таки не хрен собачий, а губернаторский сын. Бились, бились, да так ничего и не выяснили. А некоторое время спустя, — тут Сашка заговорил, понизив голос, — домотдыховский инструктор физкультуры отдал мне вот этот медальон. — Сашка полез в карман и достал какую-то вещицу, завернутую в тряпочку. — Велел выбросить, да мне чего-то жалко стало. Тем более что на ней надписи выгравированы. Смотри! «Андрей + Ира = любовь», — вслух прочитал он.

— А кто это?

— Эти самые молодожены и есть. Андрей — сын губернатора, а Ира — его жена. А вот другая надпись, которую она этому самому Игорю сделала. Между прочим, как раз в ту самую ночь, когда ее муж утонул.

«Игорю от Иры Гордеевой, — прочитал Олег. — Спасибо за ночь». Ну и что?

— А то, что этот самый Игорь, который мне этот медальон отдал, и сам загнулся.

— Как загнулся? Умер?

— В Волге утонул. И тоже при загадочных обстоятельствах. И тоже ничего выяснить не удалось. Темная, в общем, история, таинственная. И у нас здесь этих тайн вообще хоть пруд пруди. Особенно в «Волжских зорях». Вот уж действительно заклятое место. А еще…

Причалили. Олег, выслушав еще одну историю о симпатичном старичке, которого обобрала и утопила в реке какая-то лихая деваха и распростившись с рыжим капитаном, сошел на берег. Он сразу же направился к пятнадцатому домику — именно эту цифру Роман назвал ему по телефону. Но он оказался заперт. Олег глянул на часы — восемь вечера, как раз время ужина.

«Скоро должны вернуться», — усаживаясь на крыльцо, подумал Олег.

— Дядя, ты хочешь внутрь зайти? — к нему подошел маленький мальчик. Ярко-коричневый от загара, темноволосый, с круглыми карими глазами.

— Хотел бы, — сказал Олег. — Да дверь закрыта.

— Хочешь, открою? — предложил малыш. — Я, знаю, как открыть.

— Ну давай, — засмеялся Олег, предвкушая, как удивится Роман, его дети и жена, если они, конечно, выписались из больницы, обнаружив его в запертом домике.

Мальчик ловко, как обезьянка, вскарабкался по стволу дерева, росшего рядом с домиком, отломил ветку, просунул ее между створками окна, отодвинул язычок задвижки, открыл форточку, потом залез и через минуту отпер дверь изнутри.

Олег вошел, огляделся. Странное дело — изнутри дом выглядел совершенно необитаемым. Шкаф, аккуратно застланные кровати. И — никаких вещей.

— Меня Сережка и Максим научили открывать, они часто ключи забывали, — сказал малыш. — А ты мне, дядя, что за это дашь?

Олег сунул руку в карман и протянул мальчику какую-то денежную купюру.

— Десять тысяч хватит?

— Десять тысяч? — мальчик деловито сунул деньги за пазуху грязной маечки. — Годится.

— Слушай, а ты не знаешь, куда делись Сережа, Максим? — Олег еще раз недоуменно оглянулся. — И где их папа?

— Знаю, — мальчик с готовностью кивнул головой. — Максим, Сережа и Кирюша вместе с мамой уехали домой.

— А отец, дядя Роман?

— Не знаю, — малыш вдруг повернулся и кинулся к выходу.

Олег, впрочем, не стал его удерживать — ясно, что все равно не миновать идти в административный корпус. Идти, однако, не хотелось — ведь именно там, на первом этаже, и жила когда-то Марина. Его Марина…

…Полная дама в желтом костюме, в вырезе которого было видно начало пышного бюста, с золотой цепочкой на красивой шее, блондинка, не поймешь, крашеная или нет, если да, то краска невероятно дорогая, важно восседала на директорском месте.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — Дама метнула на вошедшего строгий взгляд и вдруг расплылась в улыбке. — Здравствуйте, проходите, пожалуйста.

— Меня зовут Олег Романов, — начал Олег. — Я только что приехал из Цирюха… то есть из Москвы. Мне срочно нужно повидать одного вашего отдыхающего, Романа Гвоздева.

— Господи, да кто же вас не знает, — дама всплеснула полненькими ручками. — Недавно в «Спид-инфо» интервью с вами давали — о том, как вы живете, и кто ваша жена, и что сын за границей учится. А вы случайно не помните меня? Я же Таня, — она смутилась. — Ваша соседка бывшая… Неужто забыли?

— Таня? — Олегу показалось, что пол покачнулся под его ногами.

— Забыли? — переспросила она. Голос ее звучал тихо, почти робко. «На черта ты мне сдался, пианист…» Неужели это она тогда так кричала? — Да, то есть нет, не забыл. — Он тем не менее быстро оправился от растерянности. — Так я о Романе, Татьяна…

— Сергеевна, — подсказала она, — как и вас. — И вдруг лицо ее исказила плаксивая гримаса. — А Романа нет, Олег Сергеевич.

— Как нет? Где же он? Он мне еще вчера звонил.

— Звонил, звонил. Вот отсюда и звонил. А сегодня утром, — Татьяна громко всхлипнула, — погиб. Разбился на машине. И моя вина в этом есть, Олег Сергеевич. Я ведь ему машину дала. Роману жену с сыном нужно было из больницы забрать. Он утром пришел ко мне, рано совсем, часов в пять. Сказал, что хочет ехать, — Таня достала платок, шумно высморкалась. — Ах, вы же не знаете ничего, Олег Сергеевич, — она стала рассказывать, что произошло с их другом детства, как он неожиданно заболел, как стали жаловаться на него отдыхающие… Какие видения у него были, как она была вынуждена обратиться в милицию. Разумеется, опустила только постельную сцену, но это было ее личное дело, других оно не касалось. — Мне бы самой за Лидой съездить, или, как он раньше предлагал, вместе с ним поехать, но я так боялась его. Неизвестно, что может сделать сумасшедший, если его рассердить, так врач сказал. Я и не стала спорить. Он ведь совсем был чокнутый, когда зашел, страшный, бледный. А ночью гроза была, дороги у нас сами знаете какие. Вот он на крутом повороте и… Ну, одним словом, врезался в дерево. И сразу же насмерть. Через два часа только обнаружили. Какая-то машина проезжала… Ой, да что это с вами?

Олег тяжело опустился на услужливо пододвинутый директрисой стул.

— Я… я ничего не понимаю. — Он в растерянности потер пальцами лоб. — Он звонил, он говорил…

Нет, невозможно было поверить, что Романа, Ромки уже нет в живых. И если это все-таки произошло, то должна быть какая-то причина. Но — какая, какая? Надо выяснить, разобраться. Это его обязанность, долг перед Ромкой и его семьей.

— Я пока здесь поживу, — твердо сказал он, поднимаясь. — Можно это как-то оформить, Татьяна Сергеевна?

— А вы в пятнадцатый заселяйтесь, — оживилась Татьяна. — Поживите, отдохните у нас. Если вы, конечно, не боитесь. Но, знаете, его туда не заносили, сразу «Скорую» вызвали и в морг, — она перешла на доверительный шепот.

Олег выразительно посмотрел на часы.

— Ой, уже двенадцатый час, — заторопилась Татьяна. — Пойдемте, я вам чистое белье выдам. А то кастелянша уже спит.

Он вернулся в домик, застелил одну из кроватей, лег, с удовольствием вытянув уставшие за день ноги. Сон, однако, не шел. Стоило закрыть глаза, как перед ним снова и снова вставала «бельевая». Там, среди толстых кип пахнувшего хозяйственным мылом белья, он и нашел ее, Марину. Вернее, нашел не он, а все тот же Роман…

…Началось же все с того, что Роман в первый же день их приезда в дом отдыха пролил бутылку красного вина на свою кровать. Изображая гения, он лежал на кровати, положив ногу на ногу, изрекал умные вещи по поводу «литературного процесса» и пил из горлышка «Кагор». Олег, подражая другу, в не менее важной позе валялся напротив с сигаретой в зубах. Впрочем, их хватило ненадолго — Олег посмотрел на Романа, Роман на Олега… Обоих разобрал неудержимый смех, причем Роман поперхнулся вином и несколько красных капель упало на простыню. Друга Олега это обстоятельство, однако, нисколько не смутило.

— Не годится будущему светилу русской литературы спать в такой грязи. — Он собрал залитую вином постель в охапку и направился к двери. — Пойду поменяю.

Вернулся он, однако, нескоро и с задумчивым видом швырнул белые чистые простыни и наволочку на стул, но промахнулся.

Олег кинулся подбирать рассыпавшееся белье.

— Ай, да брось ты, — сморщился Роман. — Лучше слушай сюда. Я только что с такой девчонкой познакомился — закачаешься! Она — дочка кастелянши, приходит в прачечную матери помогать. Она и белье мне поменяла. Причем — без звука… Соображаешь, к чему веду?

Олег демонстративно зевнул — судя по всему, его друг опять выходил на «тропу войны».

— Да ты погоди, — Роман в радостном возбуждении зашагал, почти забегал по комнате. — Посмотрел бы ты, какая это красотка! Глазищи — во! Между прочим, и имя подходящее — Марина. Гордая такая. Правда, диковата немножко. Ничего, с нашей помощью обтешется. Знаешь, Олежка, я ее к нам в гости пригласил. И она, между прочим, согласилась.

— Когда? — вскинулся на кровати Олег.

— Сегодня вечером. Кстати, я и о тебе позаботился. Попросил подружку привести. Посимпатичнее…

— Ну уж дудки! Ты как знаешь, а я к своим пойду. Надо стариков навестить. Ведь почти год не виделись.

— Иди, дорогой, иди. Но возвращайся пораньше, долго не задерживайся. Ох, Олежка, если бы ты знал, какая девушка!

Вместо ответа Олег запустил в друга подушкой. Удивительно, но рассказ Романа о красавице дочери кастелянши заинтриговал Олега. Очевидно, это был тот самый случай предчувствия, которым одаривает всех нас время от времени всемогущая судьба. И Олег твердо пообещал другу вернуться еще засветло, но дома, увидев отца сидящим на крыше сарая с молотком в руке, тут же присоединился к нему. Ремонт растянулся на целый день, и на вечеринку он попал уже к шапочному разбору. Открыв дверь, он невольно отшатнулся — одна из девушек взвизгнула так, как будто увидела привидение. К тому же от порыва ветра погасла стоящая на столе свеча…

На ощупь найдя коробок, Олег чиркнул спичкой. Из темноты выступили фигуры сидящих на диване: Роман, естественно, посредине, две девушки по бокам. Несмотря на то, что свечка еле-еле теплилась, Олег сразу же угадал Марину. Роман не обманул — дочь кастелянши действительно можно было назвать красавицей. На прекрасной длинной шее покоилась прелестная девичья головка. Черные густые волосы были подстрижены модным каре, но, в отличие от других девушек, Марине удивительно шла такая прическа. Ровная челка достигала тонких черных бровей, изящно изогнутых, большие глаза — наверно, из-за слабого освещения — казались бездонными. Свеча внезапно погасла, опалив ему пальцы, и прекрасный образ поглотила тьма. Олег еще раз чиркнул спичкой и, приказав себе сосредоточиться на том, что делает, зажег спичку. Огонек постепенно разгорался, и теперь Олег смог разглядеть и вторую гостью. Девушка с круглым и милым лицом сидела, испуганно забившись в уголок дивана.