Он шел на показ мод у Разакова. Праздники, потому и собрался… Зина давно дулась на него. Прошло месяца два, как они стали дружить (не более того!). О новой коллекции говорила вся тусовочная Москва.

…Место оказалось хорошее — виден весь подиум. Как только Касьян устроился, вышла Зина в умопомрачительном наряде. На груди — два букета лиловых цветов и больше ничего. Юбка до пола из нитеобразных полосок, которые вились и шуршали, издавая нечто мелодичное.

Руки были обмотаны сверкающими лентами, которые на плечах кончались букетами цветов…

Шествуя, как королева, она ослепительно улыбалась, покачивая бедрами и помахивая стеклянной тростью, словно волшебной палочкой.

Она сразу увидела Касьяна, лицо ее просияло еще больше, и на него оглянулись, он даже покраснел. Зинин наряд ему не понравился, но сама она была чудо как хороша! За нею вышла ее подруга Соня. Во всем черном, материал был похож на листовое железо.

Видимо, Зина занимала ведущее место в этом Доме моды, потому что появлялась она чаще, чем другие, и наряды у нее были самые экстравагантные…

Касьян не скучал, чему он удивился.

Их любимый Разаков (звали его, кстати, Акмет Акаевич, вот откуда название Дома «АК», подумал Касьян, уж лучше бы назвал «АКМЕ»).

Один из костюмов Зины из полиэтиленовой прозрачной пленки с тремя круглыми зеркальцами на пикантных местах был вразброс пронизан цветами на ножках, которые как бы вросли в ткань довольно короткого платья.

…А она девочка без комплексов, решил Касьян, когда Зина уходила в своем полиэтилене, поигрывая ягодицами.

«Ждать мне их или нет», — раздумывал он после завершения показа. Касьян хотел отоспаться за праздники, а что-то не получалось.

Звонил вчера Севка, сказал, что они отмечают очередную дату со смерти Генки. Придет ли Касьян? Завтра они собираются у Кирилла. Касьян лишь однажды мельком видел того в мастерской Геннадия.

Он подождал немного на улице, но никого из манекенщиц не было, и Касьян поплелся к дому. По дороге он передумал и решил зайти к «Одиноким Сердцам», как он называл свое любезное местечко. Зину надо обязательно там повидать, обидится ведь, что не дождался и не выразил своего мнения.

В цветочном киоске купил роскошные пионы — девчонкам надо сделать приятное!

Хоть коллекция не столько его удивила, сколько разочаровала — выпендреж, ничего больше! — смотреть все же было любопытно — на таком «мероприятии» Касьян был впервые.

В Доме стояла тишина. Время обеда еще не наступило (показ начался рано), музыканты ансамбля «Лина» придут к вечеру, и Касьян расслабился.

Заказал у Ирины Андреевны хороший обед с небольшой выпивкой, попросил вазу для цветов и пригласил ее саму поболтать с ним.

Нравилось Касьяну говорить с этой немолодой, ничего особо не представляющей из себя женщиной. Мудрая она, хотя иногда слишком восторженная.

Присев за стол, Ирина Андреевна без особого восторга кивнула на цветы: Зиночке?..

— Да, я на просмотре был. Вы видели их новую коллекцию? — спросил он, решив, что Ирина там не была.

Так оно и оказалось!

— Нет, — ответила она спокойным тоном… Совсем недавно Ирина восторгалась Зиночкой… Что произошло?

— А почему? — допытывался Касьян, видя, что Ирина Андреевна не собиралась объясняться.

— Не знаю, — пожала плечами Ирина Андреевна, — она меня особо и не зазывала. Сказала, как только я захочу… А мне что-то не хочется. Модой я не интересуюсь. И не люблю эти просмотры, где каждый модельер тщится доказать всем, что он — художник. На самом деле никакие они не художники! — Ирина Андреевна замолчала, а потом спросила, как бы закрывая тему:

— Вам понравилось, судя по… — и она снова кивнула на цветы.

Касьян решил идти напролом.

— Мне было любопытно. И девочки работали отлично. Если бы не пришел сюда или пришел без цветов, вы же первая меня и осудили бы.

Она улыбнулась прежней улыбкой, доброй и с лукавиной, и Касьян продолжил:

— Вот вы, дорогая моя Ириночка свет Андревна, плохо стали относиться к вашей любимице, а? Скажете, не так?

— Ну, не совсем так… — раздумчиво ответила Ирина Андреевна. — Вы, как и все мужчины, слишком категоричны: либо белое, либо черное, полутонов вы не понимаете… Просто она мне стала меньше нравиться. Сначала показалась такой милой и доброй… И вдруг показала зубки. По моим наблюдениям, она не так уж хорошо относится к людям, как хочет показать. Не буду забивать вам голову… Но тут как-то на Витюшу окрысилась, да, да. А он всего-то сказал, что ее пикантность еще в том, что у нее глаза разные… Разного цвета, обратите внимание… Я даже не помню, в каких выражениях он сказал, но безобидно и комплиментарно, а она прямо вздыбилась, правда, быстро отошла… И эта жажда быть на виду! Я понимаю, она молода, хороша собой, ей хочется блистать… А мне она казалась такой серьезной девочкой… Ошиблась. Не ошибитесь и вы, Касьян…

— Дорогая моя! Но у меня и в мыслях нет! Разве это незаметно? И вижусь я с ней только здесь, да и то редко! — Он покачал головой. — Что-то с вами не то…

Однако Ирина не унималась:

— Мне так нравилась ваша Олик! Если вы предпочтете ей нашу манекенку, мне станет обидно. Вы понимаете, — продолжала она взволнованно, — вот вам еще пример. Зине предложили замечательное место, где бы она могла расти… Секретарем-референтом в одной фирме. Так она заявила с апломбом, что ей это не подходит! (А вертеть, простите, всеми частями тела — и к тому же почти голыми, подумал Касьян, подавляя усмешку. А вообще, что-то Ирина стала сильно обидчивая, — это подходит?) Нет, я в ней разочаровалась, а вы как хотите! — закончила Ирина Андреевна и, глянув еще раз на цветы, встала.

Касьян отобедал, посидел за кофе с рюмочкой коньяка, а Зина все не появлялась. Он собрался уходить. Написал шутливо-восторженную записку девицам и оставил ее вместе с букетом на попечение Ирины Андреевны.

Тут в зале появился парень.

…Новенький, промелькнуло у Касьяна; он решил задержаться: обожал новые лица, новых людей, сам над собой посмеиваясь: думаешь, для работы пригодится?

Парень, мельком глянув на него, сел за столик в углу.

Тут же вышла Ирина, посетитель попросил кофе. Касьян его исподтишка рассматривал, делая вид, что ждет кого-то. Парнишка был необычный. Красивое, но жесткое лицо южанина — смуглая кожа, волосы цвета воронова крыла, правда, светлые, синие глаза.

Все лицо его было испещрено шрамами, претерпевшими косметическую операцию. Эти шрамы и делали лицо совсем молодого человека таким жестким и зловещим.

«…Кто ж это тебя разукрасил? — подумал сыщик, пожалев парнишку. — Наверное, до этого красавчиком был… Почему «был», — остановил Касьян себя, — он и сейчас на него тянет, но на весьма своеобразного». Сыщик знал такие порезы — удары ножом обычно наносят не в боевой схватке, а где-нибудь в темном подвале, в крутой разборке… Почему Ирина ему ничего не сказала о новом жильце? Она всегда все ему рассказывала, до мелочей… Забыла? Возможно. Очень рассердилась за цветы Зиночке! Ох уж эти дамы!

Юноша все-таки заметил изучающий взгляд Касьяна. Его почти сросшиеся брови сошлись в прямую линию, и он вызывающе уставился на него.

…И зачем это Ирина берет таких клиентов? С этим добра не жди: злой, надменный небось, из какого-нибудь клана… Зачем он тут появился?..

Касьян вдруг почувствовал, что заботится об этом Доме больше, пожалуй, чем о своем родном… Парень все меньше и меньше ему нравился. И хотя Касьян не признался себе в этом, но он связал появление кавказца с Зиной. Правда, такие девицы, как она, на сопляков, даже сильно крутых, не обращают внимания. Да и старше она его…

Касьян имел в виду то, что люди типа Зиночки, со своей самоуверенностью и нежеланием видеть реальные опасности, чаще попадают в сложные ситуации… Надо узнать у Ирины, кто этот «резаный».

Тут с шумом и смехом влетели Зина и Соня. Увидев Касьяна, плюхнулись к нему за стол, потребовали шампанского…

Оказывается, сегодня на просмотре коллекции был именитый гость из Амстердама — Ван ден Брок, «кутюрье, входящий в двадцатку лучших», пояснила Зина, сверкая глазами и явно кокетничая с Касьяном.

А Соня добавила, что Брок о чем-то шептался с их Аком (так они называли своего Разакова), тот смотрел на них с Зиной и улыбался. Этот голландец подошел к ним сам и долго говорил что-то о красоте, самобытности и таланте…

Девушки были возбуждены, веселы, и Касьяну захотелось устроить им маленький праздник. Он пошел к Ирине за шампанским. Проходя мимо юноши, он уловил его взгляд в сторону девушек, полный тоски и влюбленности…

Ах, вот оно что. Влюбился и поселился здесь… Дурачок! Ничего у него не выйдет! Тут вон какие люди — Ван ден Броки и Аки, а ты хочешь с ними тягаться!

Они сидели за столиком, распивая шампанское; к ним подсела Ирина Андреевна, не выказывавшая своих истинных чувств. Скоро подгреб пианист Витюша, которого, угостив, попросили сыграть и спеть «душевное»…

Касьян временами поглядывал на столик, за которым сидел одинокий парень. Впрочем, он привлек всеобщее внимание. Кроме манекенщиц, которые в сто пятый раз рассказывали о показах, кутюрье и прочем тем, кто присаживался за их сдвоенный стол.

Ирина Андреевна, подмигнув Витюше (его выпустили, в конце концов, из-за фоно), шепнула ему что-то, и тот подошел к парню.

После короткого разговора юноша встал… Но тут же ушел. Получилось совсем неловко — будто он мешал им.

Витюша стал что-то объяснять Ирине.

Касьян прислушался, он умел, отключившись от общего гомона, уловить нужную ему речь. По словам Витюши, парень отговорился занятостью, он, мол, и так задержался… Вот и все, что услышал Касьян.

Ирина сидела от него далековато, а ему так хотелось задать ей несколько вопросиков… Но пришлось умерить свой сыскной азарт, сейчас это получится бестактно.

— А что, молодой человек за тем столиком нас презрел? — звонким голоском спросила Соня.

— A-а, понравился? — вскричал Витюша. — Мне показалось, что он тоже заинтересовался нашим столиком, уж очень смутился и покраснел!

— О ком вы? — спросила Зина несколько пренебрежительно.

Касьян вдруг понял Ирину Андреевну. Раньше он не замечал в Зиночке столько высокомерия. Портится девочка потихоньку…

Ему стало чего-то жаль, будто она ему сестра или невеста… «Может, все же влюбился, старый дурень?» — спросил себя Касьян, но тут же успокоился: нет. Не испытывал он влечения к этой надменной красавице.

— Так о ком вы? — капризно переспросила Зина, и Витюша ответил ей беспечно: — Не видела? Не знаешь? Ну и знать не надо… Для тебя он никто, ничто и звать никак…

Соня зашептала ей на ухо, лицо у Зины постепенно менялось, она, видимо, вспоминала что-то, но без интереса.

Веселье продолжалось, Касьян под лихие танцы незаметно исчез.

Придя домой, где все блестело после совместной с мамой уборки к празднику, он загрустил. Вот он, здоровый (пока), сравнительно молодой (тоже пока), не бедный, не женатый, не урод, не подлец, не глупец… Смотрите-ка сколько достоинств! А если точнее — отсутствие недостатков, а вот насчет достоинств… Короче, не хуже других, а сидит, как сыч, один. Никого не любит. Предположим, он влюбится в Зину… Ну и что? Зачем он ей нужен? Она не сегодня-завтра укатит за рубеж и забудет, как тебя зовут.

Ну а в Соню? Вот в Соню он, пожалуй, никогда бы не влюбился, хотя и очаровашка, и попроще Зины. Нет в ней чего-то, что трогает… Тот парнишка, наверное, в Зину влюблен…

А может, как раз наоборот, в Соню. Скорее всего так.

Зиночка слишком для этого парнишки взрослая. Молодая дама, никуда не денешься.

А ты сиди один, пока не поумнеешь. Не глупец, сказал ты о себе. Да. Но и не умный.

Он вспомнил, что завтра ему идти на поминки Генки. Приятная грусть улетучилась, пустыми показались сетования на одиночество. Настроение испортилось, на душе стало тяжко. Генки нет и не будет. Севка все просит поглубже копнуть…

Что он теперь может сделать? Генку сожгли, как он возьмет на повторный анализ?.. Сказано же: умер от сердечного приступа… «Так тебе легче», — возразил внутренний голос… Редко Касьян его слышит…

Расстроившись, Касьян решил, что завтра он все же учинит художникам (пускай обижаются) в некотором роде допрос. Надо убедиться, что Генку не убили.

Ночью, в полудреме, он вспомнил, что так и не разглядел, какие глаза у Зины.


Девицы после импровизированной вечеринки долго обсуждали у себя подробности минувшего дня. Выходило, что им скоро предстоит поездка за границу, а до этого увеличение гонорара. А уж Разаков не посмеет послать туда одну из них, он их дружбу знает и не захочет портить с ними отношения.

А этот Касьян весьма симпатичный, Соня уверена, что он влюблен в кого-то из них… Он так смотрел сегодня!.. И еще: новый парень, по мнению Сони, красивый, но весь порезанный, даже страшно!