- И вы все это строите? - Она будничным движением сняла его руку с груди.

- Можем строить, - поправил Валера и сильно сжал ее предплечье. Маша погладила его пальцы, давая понять, что ей больно.

- Но?..

- Но некоторые проекты дорогостоящие, из стекла и алюминия. Заказчику это не по карману.

- Зачем же ты их делаешь?

- Для себя и немного для рекламы. Пусть знают, что нас не так-то просто купить.

Валера подмял под себя Машины плечи, поцелуями снимая боль, им же причиненную.

- Нравится?

- Эскизы? - хохотнула Маша. - Да, очень.

- Хотела бы иметь свой дом? - Его дыхание опаляло плечо Маши, приближаясь к шее.

- Библиотекари не строят дома, - серьезно ответила она.

- Но могут мечтать, - настаивал он, запрокидывая ее голову. - Какой дом тебе нравится?

Маша задумалась. Валера уже добрался до ее подбородка и посмотрел в глаза в ожидании ответа и разрешения.

- Есть один дом, но это секрет.

- Поделись. - Он прижал губы к ее подбородку. - Хоть какой он?

- Полукруглый, - после паузы сказала Маша.

- Как подкова? - уточнил Валера.

- Как дуга.

Он посмотрел на припухшие открытые губы Маши и медленно накрыл их своими.

Валера сдерживался. Он хотел, чтобы Маша ощутила его нежность и терпение, ласку и истому, предвестницу бурной, неудержимой страсти, желания обладать, впитать и раствориться.

Маша растерялась. Забыв обо всем, она судорожно сглотнула, едва не прикусив язык Валеры. Он крепко прижал ее к себе, углубляя поцелуй, но язык стал более нежным, его игра - более неуловимой, движения - более мимолетными. Маша напряглась, руки требовательно притянули его шею, по телу пробежала зябкая дрожь.

Дребезжащий звук заставил их на мгновение оцепенеть. Маше и мига было достаточно, она уклонилась от Валеры.

- Маша, - требовательно выдохнул он и посмотрел ей в глаза.

Взгляд дикой кошки, полный негодования и ярости, вытянутое надрывно звенящей струной тело, плотно сжатые губы, кричащие молчанием...

- Что с тобой? - прохрипел он, боясь пошевелиться и не зная, что делать.

Телефон продолжал звонить.

Валера рывком поднялся на ноги и подошел к телефону. Черт знает что!

- - Говорите!

- Я прервала акт любви на ответственном моменте? Что у тебя за голос, не говоря уже о тоне?

- Натали!!! - взревел Валера внезапно прорвавшимся басом и осекся. Его слышно на несколько кварталов, не то что в соседней комнате с незакрытой дверью. Во влип!

- Я сказала глупость? Прости, - быстро поправилась Наташа. - Что случилось, Валера?

- Я болен, - раздраженно ответил он.

- Боже мой! - тут же прониклась участием подруга. - Я говорила: будь осторожней с кондиционерами, и в машине окна нараспашку. Это же не шутка. Я сейчас еду к тебе.

- Не надо, - остановил ее Валера.

- Как это не надо?! - воскликнула Наташа. - Ведь ты яичницы пожарить не можешь. Наверняка голоден. Если не...

- Я сыт, напичкан лекарствами и.., почти спал, - Валере было неловко хитрить, но ничего не поделаешь, надо как-то заканчивать разговор.

- У тебя Лиля? - успокоившись, спросила Наташа. Какой соблазн ответить "да", но присутствие сестры не остановит деятельную Наташу.

- Нет.

Маша вышла из комнаты в идеальном порядке: блузка заправлена - ни одной складочки, волосы аккуратно подобраны на затылке и скреплены позолоченной заколкой. Не обращая внимания на Валеру, она прошла на кухню, взяла чашку, налила в нее молоко. Остатки, обернувшись лицом к следившему за ней хозяину, выпила прямо из банки и смачно облизала губы.

- Валера, - тем временем говорила Наташа, - мы не виделись больше недели. На работе тебе некогда разговаривать, дома тебя не застать. А теперь ты болен и снова не хочешь меня видеть. Я скучаю по тебе. - Ее всегда радостный и оптимистический голос приобрел нотки грусти. - Мне одиноко без тебя, Валерик. Я с таким трудом засыпаю. Может, что-то случилось? Ты скажи. И вообще нам о многом надо поговорить, Валерик. Время вдет... - Уверенность быстро возвращалась к Наташе.

Маша прошла в коридор. Валера протянул к ней руку, но она отстранилась и скользнула к своим босоножкам.

- Хорошо, - прервал он. - Завтра до четырех ты сможешь подъехать?

- Так рано? - не сдержала разочарования Наташа.

- По крайней мере буду знать, что не умру с голоду, - зло пошутил Валера, наблюдая, как Маша застегивает ремешки босоножек.

- Я работаю не меньше тебя, - напомнила Наташа, - но я уйду пораньше и займусь тобой. Понял?

- Молоко на столе, - сказала Маша, выпрямившись. - Выпей.

- Честно говоря... - Видимо, Наташа решила выяснить отношения сейчас, по телефону.

- Что? - Валера не знал, кого слушать, кому отвечать. Женские голоса спутались. - Подожди!

Но Маша уже закрыла дверь, коротко махнув рукой на прощание, а Наташа энергично объясняла о двусмысленном положении.

- Завтра поговорим! - рявкнул Валера и бросил трубку.

Бегом он выскочил на лестницу, но кругом было тихо, и на окрик никто не ответил.

Глава 5

Звонок в дверь оторвал Валеру от чертежной доски. Он снял со стула рубашку, но, передумав, повесил снова. Один край полотенца, висевшего на шее, перекинул через плечо. Для больного ангиной сойдет, решил Валера и пошел открывать.

- Привет. Я работаю, - равнодушно сказал он Наташе, оставил ее в коридоре и вернулся в кабинет.

Наташа задержалась в комнате, завистливым взглядом в который раз осмотрела стены. Ей катастрофически не хватало места в собственной квартире, заставленной шкафами с обширным гардеробом, горками со сверкающим хрусталем, огромным трюмо с выставленным напоказ неимоверным количеством баночек, бутылочек и косметических наборов и мягким уголком, которому едва нашлось место в центре комнаты. В маленькой спаленке тоже не было свободного метра. А сколько еще надо купить нужных вещей!

Здесь же - огромные возможности проявить себя создательницей домашнего уюта для мужа. Комната ждала свою хозяйку, и Наташа уже присматривала в мебельных магазинах гарнитуры и различные предметы, пытаясь объединить вкусы Валеры и собственные.

Мысленно продолжая обставлять квартиру, Наташа зашла в кабинет Валеры. Она редко бывала в этой комнате, но знала, что и она не блещет красотой. Старый двухтумбовый стол в углу, над ним две полки с книгами и журнала; у стены около окна - огромный уродливый кульман, а напротив - зеркало. Когда-то Валера говорил, зачем повесил его здесь, Наташа забыла об этом, но помнила, что в небольшом обшарпанном шкафу рядом с зеркалом Валера хранит чертежи и различные бумаги, хотя несколько листов ватмана валялось на полу. На стенах пришпилены вырезки из журналов с шедеврами архитектуры всего мира и всех эпох.

- Почему ты не купишь новый стол? - Наташины пальцы соскользнули с плеч Валеры и побежали по обнаженной груди к животу. Она приблизила губы для поцелуя. - Я недавно видела шикарный рабочий стол из Швеции.

- Я заразный, - уклонился Валера от поцелуя, не отрывая взгляда от плана, начерченного от руки. Интерес к работе пропал. Валера в отличие от Наташи редко говорил с ней о своей работе, но развлекать гостью не хотелось. Да и какая Наташа гостья?

Столько лет вместе, наверняка чувствует себя полновластной хозяйкой. Стол ей не нравится! В Валере взыграл дух собственника. Он понимал, что не Наташа тому виной, но раздражение нарастало.

- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила она, ласково коснувшись губами его щеки.

- Неважно, - пробурчал Валера и указал на стул в мягкой атласной обшивке. - Садись.

Наташа выпрямилась. Красивые пальцы поползли вверх по торсу мужчины и задержались на плечах.

- Нет. Ты работай, а я приготовлю поесть. - Как приятно чувствовать себя заботливой женой. - Я позову тебя, дорогой.

Она чмокнула Валеру в щеку и вышла из кабинета. Валера рассеянно соображал, как сказать Наташе о своем решении. Собственно, решения не было, он не хотел полного разрыва. Длительное знакомство выработало определенные привычки. Наташа была хорошим другом, готовым поддержать в любую минуту, умной современной женщиной, не забывающей о своей карьере наравне с карьерой Валеры. Два его заказчика были клиентами ее парикмахерской, именно она рекомендовала им обратиться в фирму "Арго". И еще то, что и удивляло, и радовало Валеру: Наташа снисходительно относилась к его случайным знакомствам." Ее подтрунивания над слабостью к женщинам редко выходили за рамки шутки, но и в тех случаях виной были его плохое настроение и нерасположенность к смеху. Наташа колкостями лишь подчеркивала свою преданность и уверенность, что Валера останется с ней навсегда. Иногда казалось, что в ней неистребим дух соперничества, проявленный еще в то время, когда Наташа боролась за него с лучшей подругой. Разрывая очередную интрижку, он улавливал в огромных подведенных глазах Натальи победный блеск. Как будто не он сам охладел к мимолетной пассии, а она заставила его вновь вернуться, снова одержала триумф в борьбе с неизвестной соперницей. Этим Валера оправдывал свои прегрешения и пропускал мимо ушей наветы на Наташу некоторых общих знакомых.

Может, и на этот раз не о чем беспокоиться, думал Валера, и Маша не больше чем... Он запнулся, не решаясь закончить мысль. Нет, здесь что-то не так знать бы что.

Стол в комнате был со вкусом уставлен закусками.

- Я купила пиццу, - радостно сообщила Наташа. - И вылила бульон.

Она сморщила носик, словно уловила неприятный запах.

- Что?! - вскричал Валера. - Единственная еда в доме, и ты вылила?

- А что? - Наташа обиженно пожала плечами. - Одна вода, и то не первой свежести. Я сварю новый, в холодильнике лежит кусок курицы.

- Не надо. - Валера сел за стол и недовольно осмотрел тарелки с бутербродами, сочной пиццей и маленькими сдобными булочками. - Мне нельзя есть острое.

В кухне он достал из холодильника масло и мед и вернулся к столу, не обращая внимания на обиженную Наташу.

- Что случилось, Валерик?

"Начинай, парень, - подбадривал себя Валера, - самое время".

- Извини. Эта проклятая болезнь...

- Разве? - Наташа разрезала булочку, намазала половинки маслом и положила Валере на тарелку. - Ты вчера был тоже не в духе. Мы не виделись столько дней...

- Натали, ты очень хочешь замуж? - вдруг выпалил Валера.

Наступило молчание. Застал ли он Наташу врасплох или она лишь подбирала нужные слова? Она спокойно отрезала кусок пиццы, положила на свою тарелку.

- А как ты думаешь? - упершись ладонями в стол, спросила она. - Мне скоро тридцать. В моем возрасте женщины имеют семью и детей, заметь - не ребенка. А я все жду. Валерик, - она все больше воодушевлялась, - мы с тобой уже как семья, осталось оформить документально наши отношения, чего мы ждем?

Проклятое желание иметь все сразу. Наташа по-своему права, но меньше всего он был склонен вести разговор с такой позиции.

- Ты заслуживаешь лучшего, - осторожно начал он.

- Предоставь мне судить, чего я заслуживаю! - вспылила она.

Валера с интересом посмотрел на нее. Скандальные нотки в ее голосе - для него это внове. Наташа помотала головой, стряхивая с себя раздражительность.

- Миленькая сценка! - Ее взгляд просил о прощении, и полные сочные губы в алой помаде дрогнули и робко растянулись в улыбке.

Валера пристально всматривался в черты ее лица. Слишком быстро пошла на попятную. Маша, когда давала волю своим эмоциям, шла до конца, не заботясь о том, что скажут другие. По сравнению с ней Наташино поведение было ненатуральным, явно притворным. Какие они разные! Странное дело, он ни разу не видел Наташу естественной, без косметики. Лицо ее было безупречно красивым и каким-то неживым. Красота казалась безликой, стандартной, лишенной своеобразия и пресловутой женской загадочности. Так манекенщицы, выходя на подиум, заставляют затаить дыхание и поднимают.., настроение. Но стоит им отвернуться - лица не вспомнишь, и непонятно, что же тебя всколыхнуло. Вот и Наташа... Валера почувствовал скуку разочарования, но вдруг...

- Черт возьми, Натали! - Он вскочил и ринулся к зеркалу.

Так и есть: на щеке алели следы губной помады. Валера стал тереть лицо полотенцем.

- Ну что ты беспокоишься? - миролюбиво спросила она. - Я уж в самом деле подумала о чем-то таком... - Она театрально развела руки и закатила глаза кверху.

- Нечего играть! - выругался Валера. - Мне чертовски надоело, что все рубашки в помаде.

- В чьей? - с намеком спросила Наташа. Валера будто специально вознамерился унизить ее сегодня, но она еще сдерживала обиду. Позже она выскажет все, дай только Бог стать его женой.

- В твоей, мадам. - Он развернулся к ней, демонстрируя порозовевший край полотенца. - В твоей! - повторил с нажимом.

- Теперь я вижу, что ты болен, - съязвила Наташа и отвернулась от него, принимаясь за еду. В конце концов, у нее тоже есть гордость!