— Ты? Что ты хотела?

— Я пришла, чтобы извиниться перед вами, Полина Константиновна. Я была не права, — уже громче сказала Катя.

— Хорошо, что ты поняла это, — приходя в себя после Катиного неожиданного появления, заметила Полина.

— Но и вы меня поймите. Разрушена моя семья, отец ушел из дома. Что я должна была еще подумать? — объяснила Катя.

— Конечно, когда случается беда, сразу хочется найти виноватого, — согласилась Полина.

— Простите меня. Я поддалась эмоциям, — еще раз извинилась Катя.

Полина грустно вздохнула:

— Наверное, у меня такая полоса в жизни. Все меня в чем-то обвиняют, не ты одна. Я не держу на тебя зла.

— Спасибо, Полина Константиновна.

Полина внимательно посмотрела на нее, а потом решила спросить:

— Но почему ты решила изменить свое мнение? Что-то произошло?

— Да. Я поговорила с папой, — кивнула Катя.

— Вот как? И что он тебе сказал? — поинтересовалась Полина.

— Он мне все объяснил. Мы очень хорошо и откровенно поговорили. Я поняла, как вы с ним похожи, — уверенно сказала Катя.

— Почему ты так считаешь? — Полина смотрела на Катю все внимательнее.

— У вас одинаково сложилась жизнь. Вы любите друг друга… — начала Катя, но Полина предупреждающе подняла руку:

— Я бы не…

Но Катя ее не дослушала:

— Зачем вы это скрываете? Ведь это видно невооруженным глазом. Но вы оба живете с нелюбимыми. И оба мучаетесь от этого.

— Такова жизнь. Не всегда получается так, как мы хотим, — призналась Полина.

— Но я поняла еще одну вещь. Мы с вами тоже похожи, — продолжала Катя. Полина с удивлением покачала головой.

Женщины так были поглощены беседой, что не заметили, как вернулся Костя. Еще в коридоре он услышал голос Кати и теперь стоял за дверью, с тревогой прислушиваясь к разговору. Он не ожидал от него ничего хорошего и не ошибся. Он слушал, постепенно меняясь в лице.

— И в чем же мы с тобой похожи? Я не понимаю, — спросила Полина.

— Я чуть не совершила ошибку, которую однажды в своей жизни совершили вы, — ответила Катя.

— Ну-ка, ну-ка, интересно… — В голосе Полины проскользнули язвительные нотки, но Катя не обратила на них внимания.

— Я люблю Алешу, а он любит меня. Если мы не будем вместе — это будет неправильно. Мы оба всю жизнь потом будем мучиться, — заявила она.

Вот этого Полина услышать не ожидала, а Костя тем более. У Полины даже в груди потеплело, она вдруг почувствовала в Кате родную душу.

— Ты права. И если ты поняла это, я прошу: не повторяй моих ошибок, девочка, — тихо попросила Полина.

— Я хочу исправить положение. Хочу попытаться все начать сначала, — объяснила Катя.

— Можешь рассчитывать на мою поддержку, Катя, — ободряюще кивнула Полина.

— Спасибо, Полина Константиновна.

— Более того. Я прошу тебя с этого момента быть ближе к Алеше. Чтобы он перестал думать о Маше, — заявила Полина.

Катя сразу же огорчилась:

— Он ее любит?

— Возможно. Но он должен ее забыть. Мы решили сказать ему, что она уехала с женихом, даже не попрощавшись. Пусть лучше Леша думает, что она его бросила, чем знает правду, — подытожила Полина.

— Вы можете на меня положиться. Я прекрасно понимаю, что Лешу сейчас нельзя травмировать.

— Да. Поэтому попробуй окружить его своей заботой, — попросила Полина.

— Обязательно. Я обещаю, что буду с ним рядом постоянно и он забудет Машу.

Полина обняла Катю. Две женщины вдруг почувствовали какое-то внутреннее родство. В этот момент Костя решился-таки зайти. С недоумением он смотрел на происходящее, но ему никто не собирался ничего объяснять. Катя отстранилась от Полины и, не глядя на Костю, сказала:

— Я пойду к нему.

И ушла в Лешину комнату. Костя печально смотрел ей вслед. Ничего не понимая, он устало сел на стул и безысходно уставился в одну точку. В голове его роились тысячи мыслей, но ни от одной не становилось легче. Видя отчаяние сына, Полина мягко обняла его за плечи.

— Костя, я знаю, как ты относишься к Кате. Но она предпочла твоего брата, — сказала она.

— Ну и что? — глухо отозвался он.

— Я прошу тебя, не мешай им, будь мужественным. Не переживай. Такое бывает. Ты любишь человека, но это совсем не значит, что и он должен тебя любить… Ты еще встретишь свою половинку… — пыталась утешить Костю мать.

Костя уже пришел в себя и прервал ее:

— Не надо меня жалеть, мама!

— Костя, я не жалею… Я просто вижу, что ты расстроен.

Костя из оцепенения перешел в другую крайность и яростно закричал:

— Хочешь знать правду?! Да плевать мне на Катю! Нужна она мне! Сегодня одно говорит, завтра другое! Сегодня меня любит, завтра Лешку. Ей верить нельзя! Она — лживая и фальшивая, как все бабы!

В бешенстве он резко встал и выбежал, хлопнув дверью.

Сколько мужчин выкрикивали эти слова! Да, женщин действительно трудно понять, но не труднее, чем мужчин. Особенно если речь идет о любви.

В больничной палате медсестра поправляла капельницу рядом с кроватью, на которой лежал Сан Саныч. Она не заметила, как он резко открыл глаза и стал медленно обводить палату затуманенным взглядом. И только когда он заговорил с ней, она обратила на него внимание.

— Где я? — хриплым после долгого молчания голосом спросил Сан Саныч.

— Вы в больнице. Вас доставили после аварии. Судя по всему, травм у вас нет, но все равно лучше лежать спокойно, — говорила медсестра, поправляя ему одеяло.

— Вот так история! Не доехал, значит… — задумчиво пробормотал Сан Саныч.

— У вас голова не кружится? — спросила медсестра.

— Есть немного, — ответил Сан Саныч, осторожно прикасаясь к голове.

— Вот и полежите. Вам сейчас нужен покой. Сан Саныч перевел взгляд на свою руку, которой только что трогал голову, и с ужасом заметил, что он в больничной одежде. Обеспокоенно начал он оглядываться вокруг, ища стул с одеждой.

— А моя одежда где?

— Одежду я отдала вашей жене, — ответила медсестра.

Сан Саныч даже приподнялся на локте.

— Зачем?

— Ну… постирать. Вы же после аварии. Грязное все, — удивилась она.

— Все равно. Не надо было… — проворчал Сан Саныч.

Медсестра только пожала плечами: что взять со старика, как-никак, сотрясение мозга!

Никогда еще предстоящая стирка его одежды так не расстраивала Сан Саныча. Что-то Зинаида сделает с его заветным камушком?

А Зинаида, пригорюнившись, сидела за столом на кухне, вокруг нее заботливо хлопотала прибежавшая на помощь подруга Анфиса.

— Зина, я своим ушам не верю! Как это могло произойти? — сочувственно тараторила она.

— Говорят, что просто стечение обстоятельств. Маршрутка заглохла на переезде, а тут поезд.

— И Саныч целехонек? — уточнила Анфиса.

— Врачи сами удивляются. Но говорят, что отлежаться ему надо, — подтвердила Зинаида.

— Хорошо, хоть так, — кивнула Анфиса. Зинаида грустно запричитала:

— Ой, Анфиса, прямо не знаю. За что мне такие несчастья? Все одно к одному. Маша в тюрьме. Саныч в больнице…

Анфиса заметила, что Зинаида хватается за сердце, морщась.

— Эй, подруга! Только ты тут еще не свались, — поспешила она к ней.

— Да нет, все нормально. На сердце просто тяжело, — вздохнула Зинаида.

— А ты поплачь. Может, полегчает, — предложила Анфиса.

Но Зинаида покачала головой:

— Слезами горю не поможешь. Нельзя мне раскисать. Мне теперь в два места передачи носить.

Говоря это, Зинаида взяла пакет с костюмом Сан Саныча и достала пиджак, объясняя:

— Я вот решила одежду пока Санычу постирать.

— Это правильно. На выписку принесешь, чтобы домой как человек пошел, — поддержала ее Анфиса.

Зинаида машинально начала вытаскивать из карманов пиджака всякий хлам — расческу, ручку, ключи, бумажки. Грустно глядя на содержимое карманов, она ворчливо заметила:

— Вот ведь барахольщик. Всякую дребедень с собой таскает.

Анфиса с улыбкой взглянула на подругу и погрозила ей пальцем:

— Любишь ты его, Зина.

Седой уже, а все такой же балбес, как в молодости! — печально усмехнулась Зинаида, продолжая выкладывать всякие вещи из карманов пиджака на стол. В конце концов, она решила просто вытряхнуть его и вышла на улицу. Отряхнув пиджак рукой, она энергично потрясла его. Из кармана пиджака, сверкнув в запоздалом луче солнца, вывалился бриллиант и, покатившись по дорожке, завалился за камень в стороне от крыльца. Зинаида, погруженная в свои невеселые мысли, не обратила на это никакого внимания и вернулась в дом. Анфиса все еще сидела на кухне и пила чай. Зинаида, отложив пиджак, обратилась к ней:

— Ты бы видела, сколько мусора было в карманах! Ну что за человек? Сколько его знаю, все время борюсь с его дурацкими привычками!

Анфиса улыбаясь смотрела на Зинаиду.

— Хорошо, что все обошлось, Зина. Шутка ли! Такая авария — и ни царапины! Он у тебя в рубашке родился.

— А вот за Машу я очень волнуюсь. Что делать, не знаю… — озабоченно нахмурилась Зинаида.

Анфиса неожиданно отодвинула чашку и заговорщицки подмигнула:

— Слушай! А может, действительно этому следователю взятку дать?

— Взятку?! А как ее давать? Я никогда не давала, — развела руками Зинаида.

— И я тоже. Надо же когда-то начинать! — иронично ответила Анфиса.

— И как ты себе это представляешь? Мы с тобой, две интеллигентные женщины, бывшие учительницы, придем давать взятку? — Зинаида искренне не понимала, как это можно делать.

— А что такого? Вся страна так живет! — уверенно повела плечом Анфиса.

— Я не представляю себе, как это — сунуть человеку деньги… Он же обидеться может! — волновалась Зинаида. Анфиса одернула ее:

— Я тебя умоляю! Да он, наверное, спит и видит, кто бы ему денег подкинул! У них же там в милиции сплошная коррупция!

— А сколько надо денег… на взятку? Боюсь, у меня не хватит, — начала было Зинаида, но Анфиса остановила ее:

— У меня отложено, я тебе займу на такое дело. Главное — вытащить Машу!

И она, довольная своей идеей, стала обсуждать с подругой подробности предстоящего дела.

* * *

В мрачной тюремной камере измученной переживаниями Маше наконец-то удалось прикорнуть. Но сон не принес ей облегчения, он был странным и тревожным.

Все вокруг нее во сне было погружено во тьму, которую изредка прорезали тревожные блики горящих факелов. Маша увидела в отсветах факелов Алешу и поспешила к нему. Но он почему-то отвернулся. Маша попыталась его удержать, заглянуть ему в лицо, но он убрал ее руки и ушел. Расстроенная Маша осталась одна, она смотрела вслед ушедшему Алексею и никак не могла объяснить себе, почему он ушел. Горечь потери охватила ее…

Сон закончился так же неожиданно, как и пришел. Маша проснулась и резко села на нарах, пытаясь прийти в себя. Испугавшись ее столь быстрого пробуждения, Римма с тревогой спросила:

— Что с тобой? Что-то приснилось? Маша согласно кивнула:

— Да. И я чувствую, что это очень плохой сон… Римма удивленно посмотрела на Машу и попыталась выяснить:

— Я умею толковать сны. Расскажи, что тебе снилось?

— Не надо ничего толковать. То, что мне надо знать, — я и так чувствую, — отказалась Маша.

— Ты можешь ошибаться! — стала настаивать Римма. — В снах могут быть скрыты знаки судьбы, а ты по незнанию можешь не понять их!

— Я не люблю мистики. Я от этого далека. У меня просто сильная интуиция. Я привыкла ей доверять, — заупрямилась Маша.

— Дурочка! — не унималась Римма. — Любым даром надо уметь пользоваться! Нельзя жить вот так, по наитию, надо все знать точно.

— Никогда нельзя все знать точно! Сколько людей, столько мнений. Почему вы уверены, что ваше толкование будет самым правильным? — заглянула ей в глаза Маша.

— Потому что это наука! — самоуверенно заявила Римма.

Маша отодвинулась от нее. Зачем разговаривать с человеком, который тебя не понимает? Римма почувствовала это отчуждение:

— Не хочешь говорить об этом?

— Нет, — твердо ответила Маша.

— Жаль. Я бы тебе помогла, — сожалея об упущенном шансе, протянула Римма.

Маша немного подумала и ответила:

— Нет. Я сама знаю, что надо делать. И, встав, она постучала в дверь.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Римма. Не меньше удивился и конвоир, открывший дверь:

— Чего шумим?

Маша решительно смотрела на него:

— Мне нужна бумага и ручка. Я хочу написать письмо.

Катя зашла в комнату к Алеше. Он удивленно смотрел на нее, совершенно не понимая, чего ждать от этой встречи. Катя молчала, собираясь с духом. Наконец она со вздохом прервала молчание:

— Леша… Прости меня…

— За что? — холодно отозвался Леша.

За то, что я тебя так мучила. Но пока я была не с тобой, я поняла, как сильно по тебе скучаю. Поняла, как сильно тебя люблю. — С этими словами Катя подошла и обняла его, заглядывая в глаза. — А ты? Ты любишь меня?