Оливия Каннинг - Терпение

‒ Ты понимаешь, что я хотел закрепить наш брак еще до окончания вечера? ‒ пробормотал он ей на ухо.

Она провела губами по его горлу, чувствуя, как сильно бьется его сердце от любви и желания. Он никогда ее не разочаровывал.

‒ Посмотрим, получится ли у тебя это еще раз, ‒ с вызовом сказала она.

Сидя на заднем сидении лимузина по дороге к месту проведения банкета, Сед обеими руками держал Джессику за руку. Он украдкой поглядывал на неё, как влюбленный школьник. Её платье было промокшим, грязным, с прилипшей к подолу тиной. Макияж был полностью испорчен, представляя собой два черных пятна у неё под глазами. Светлые локоны больше не лежали аккуратными волнами, а свисали по спине. Он не хотел говорить ей, как она выглядела после их маленькой шалости на берегу.

Его жена еще никогда не выглядела так прекрасно. Даже в день их знакомства, когда она запала ему в душу. Она каталась на колесе обозрения, а он стоял рядом и пялился на её улыбающееся лицо, когда она каждый раз проезжала мимо него и смеялась. Она была красивее, чем в день, когда он сделал ей предложение в первый раз, да и во второй тоже. Или когда он впервые стал свидетелем её блаженного лица в момент оргазма, которые с тех пор он созерцал бесчисленное количество раз. Он любил её сильнее, чем в день, когда она сообщила ему о беременности. И стоя у алтаря, выкрикивая его имя, а после мчась к нему навстречу. Нет, он понял, она была краше всего именно сейчас, сидя рядом с ним, вся перепачканная, сводившая его с ума тем, что теперь она была его законной супругой.

Конечно, Сед Лионхард не показывал, что был опьянен любовь, но это не означает, что он этого не чувствовал.

Джессика покручивала обручальное кольцо на руке, лежавшей на его колене.

‒ Мать меня убьет за появление в таком виде на банкете.

‒ Мне казалось, ты решила, что тебе не важно её мнение.

Джессика прикрыла рот ладонью, и несколько раз сглотнула.

‒ Ты в порядке? ‒ спросил он. Он знал об утренней тошноте в первые месяцы беременности, но с Джессикой в последнее время это случалось крайне редко.

‒ Все хорошо. ‒ Она опустила голову на спинку сидения, посмотрела на него. ‒ Мне плевать на ее мнение, но мне все еще больно от того, что она на меня орет.

‒ Я думал, она всего лишь злит тебя.

‒ Ну да, именно так я реагирую, когда задевают мои чувства. ‒ Она моргнула. ‒ Мы вместе достаточно долго, и ты этого не понял?

‒ Эм… ‒ Сед опустил глаза на их сцепленные руки, лежавшие на его коленях. ‒ Конечно, я это знал. Но иногда ты же бесишься, потому что злишься, да?

‒ Иногда, ‒ сказала она. ‒ Но не часто.

Получается все это время, когда он бесил её, он причинял ей боль? И почему она раньше об этом не сказала? И почему он такой тупоголовый сам этого не понял?

Сед высвободил одну руку, положил её Джессике на талию, и прижал к себе.

‒ Прости за то, что я так часто выводил тебя из себя.

Джессика нервно хихикнула.

‒ Ты не сожалеешь об этом. Ты специально доводишь меня из-за страсти между нами. Не надо притворяться, Лионхард. Я вижу тебя насквозь.

‒ Конечно, я считаю, ты безумно сексуальна в гневе, но у меня и в мыслях не было задевать твои чувства.

‒ Я знаю, ты это не нарочно. В противном случае я давно бы убила тебя во сне.

Он засмеялся.

‒ Рад, что ты у меня здравомыслящая, и не поддаешься состоянию аффекта.

Она посмотрела на свои испачканные руки, лизнула подушечку большого пальца, и попыталась оттереть пятно на платье.

‒ Я только надеюсь, что мать не доведет меня до слёз. Меня переполняет счастье: у алтаря, на пляже, сейчас. Все моменты рядом с тобой просто идеальны. А вот все задуманное на день рушиться как карточный домик. Я даже боюсь представить, что еще может случиться.

‒ Я готов принять удар на себя, ‒ сказал Сед. ‒ Я не возражаю. Твоя мать все равно меня не выносит. Она до сих пор не может простить, что я обрюхатил тебя до свадьбы.

Джессика прыснула.

‒ Она не может поверить, что я забеременела намеренно. Считает, я настолько тупая, что забыла выпить противозачаточное. Раз она забеременела по этой причине, вовсе не означает, что и я допущу такую же ошибку.

‒ Если она станет невыносимой, я пошлю её куда подальше, договорились?

Джессика мотнула головой.

‒ Нет, я хочу видеть её на свадьбе, даже если она будет невыносима. Уверена, она расстроилась, когда я побежала к алтарю и не дождалась, пока она передаст меня тебе.

‒ Сожалею, ‒ улыбнулся Сед. ‒ Хотя нет. Для меня было важно, что ты сама вверила мне себя.

Её зеленые глаза распахнулись от удивления, когда она поняла смысл этого простого, но в тоже время значимого жеста. Сед никогда не забудет, как женщина, добивающаяся своей независимости, так спокойно отдала свою судьбу ему в руки.

‒ Правда? ‒ спросила она.

‒ Да, я же знаю какая ты у меня независимая. И сделав это, ты наконец поняла, что сопротивление бесполезно. Ты моя и только моя. Я никогда тебя не отпущу.

‒ Так будет, пока я тебе это позволяю, ‒ заявила она.

‒ И как долго ты будешь мне позволять?

‒ До самой смерти, ‒ улыбнулась она.

‒ Пока смерть не разлучит нас, ‒ настаивал он.

‒ О, тогда это в корне меняет дело.

‒ Ты же сама знаешь, ты не сможешь устоять передо мной, я же почти святой, с нимбом над головой, ‒ Сед подмигнул жене.

‒ С нимбом? А тебе не кажется, что он никак не вяжется с твоей ненасытностью?

‒ А я буду надевать его в образе шаловливого ангела. Так я буду еще сексуальней. И ты не заметишь, как любовь ударит тебе в голову.

Джессика засмеялась, и обняла его руками за шею.

‒ Я уже люблю тебя.

‒ Пока смерть не разлучит нас? ‒ уточнил Сед.

Джессика сделала вид, что обдумывает ответ на его вопрос.

‒ Да, пока смерть не разлучит нас.

Сед улыбнулся.

‒ Обожаю, когда все идёт по-моему.

Джессика ткнула его под дых.

‒ Это я позволяю тебе добиться желаемого.

‒ И почему же это?

‒ Потому что ты еще более замечательный, когда счастлив.

‒ Я определенно счастлив.

‒ А я намерена продолжить делать тебя счастливым.

‒ И я хочу того же для тебя. Давай вернемся к проблеме с твоей мамой…

Джессика тяжело вздохнула, потерла лоб рукой. Рукой с отсутствующим кольцом, которое она носила не снимая, то которое Сед на протяжении двух лет проносил в своем кармане. Неужели она, наконец, решила избавиться от этого скромного куска дерьма?

‒ Я постараюсь поговорить с ней, ‒ устало ответила она.

‒ А если не получится?

‒ Я попрошу ее уйти.

‒ Я не против поговорить с ней вместо тебя…

Она накрыла его рот рукой.

‒ Нет смысла портить ваши отношения. Я сама с ней справлюсь.

Сед согласно кивнул, зная, она любила сама решать свои проблемы. Он лишь будет рядом и поддержит, если она этого захочет. Иногда он желал, чтобы она позволила ему контролировать её жизнь, решать её проблемы, но тогда она бы не была той, кого он полюбил. Ведь именно независимость Джессики Чейз, а теперь Лионхард, главное качество, за которое он её так любит. А их перепалки только делают их жизнь интересней.

‒ А где твое кольцо? ‒ спросил он, поднося ближе ее левую руку.

‒ Ты что ослеп? Вот же оно.

‒ Другое кольцо, ‒ уточнил он.

‒ О-о, ‒ она показала ему правую руку. ‒ Как оказалось обручальное кольцо должно быть ближе к сердцу, поэтому я его переодела, и забыла вернуть на место.

Сед взял её правую руку, снял с пальца кольцо.

‒ Позволь мне, ‒ сказал он. Очень медленно он надел кольцо на безымянный палец левой руки, ловя на себе пристальный взгляд Джессики.

‒ Почему мне это кажется таким эротичным? ‒ пробормотала она.

‒ Медленное скольжение вещей в дырочку всегда выглядит эротичным, ‒ ответил довольный Сед.

‒ Только если это делаешь ты.

Лимузин остановился. Сед прижал Джессику к себе, жадно целуя, понимая, что следующие пара часов будут просто безумными, и без малейшей возможности остаться наедине. Но после банкета, они будут предоставлены сами себе, насладятся романтическим ужином, во время которого он споет ей сопливую песню. Ему не терпелось увидеть её лицо, когда они прибудут на место. Но он сомневался на счет песни. Она не похожа ни на одну из ранее написанных. Она может ей не понравится.

Дверь с улицы открылась, и Седу пришлось оторваться от мягких, полных губ жены. Он посмотрел ей в глаза и прошептал.

‒ Я люблю тебя.

‒ Я тоже тебя люблю.

‒ Ты же знаешь, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я поддержу тебя и дам все, что пожелаешь.

Она взяла его лицо в ладони, и оставила на губах быстрый поцелуй.

‒ Я знаю. И ты тоже можешь всегда на меня рассчитывать.

Сед вышел из лимузина, подал Джессике руку, помогая ей выбраться из автомобиля. Все их друзья и семья, огромной толпой стояли перед банкетным залом в ожидании их. Их аплодисменты стихли, стоило Джессике предстать перед публикой. Их открытые рты и выпученные глаза доказывали ей, что она выглядела так, будто валялась в грязи в своем свадебном платье. И так почти и было.

‒ О, милая, ‒ мама Седа вышла вперед. ‒ Ужасно, что вы попали под ливень.

Джессика похотливо улыбнулась Седу, и переключила все внимание на свою свекровь.

‒ Если честно, я считаю это знаком, ‒ сказала она. ‒ Знаю, я чудовищно выгляжу, но это никак не преуменьшает моего счастья.

Мама обняла Джессику обеими руками, и слегка покачала её.

‒ Я рада, что ты не расстроена. Боялась, ты будешь разбита.

‒ Никому не под силу остановить дождь, ‒ ответила Джессика.

Но никто не заставлял их заниматься любовью на песке. Никто кроме их необузданной похоти.

‒ Хорошо, что ты такая уравновешенная, ‒ сказала его мама. ‒ Тебе это поможет в ближайшие 60 лет с моим упертым сыном.

‒ Уравновешенная? Джессика? ‒ усмехнулся Сед. ‒ Думаю, ты её с кем-то путаешь.

Сед увидел мамину улыбку и любовь в глазах.

‒ По сравнению с тобой, она само спокойствие. Не могу дождаться, когда появятся ваши дети. Спорю, они будут намного упрямей вас.

Желудок Седа сделал небольшой кульбит. Он хотел восьмерых детей, но если они будут такими же упрямыми как их родители, может, им лучше остановиться на парочке.

Его мама отошла чуть назад, и посмотрела на лицо Джессики. Немного поморщившись, она вытащила тину из волос невестки.

‒ Откуда в твоих волосах тина?

Глаза Джессики округлились, и она испуганно посмотрела на мужа. Он лишь пожал плечами, сделав вид, что не замечал её там раньше.

‒ Это все ветер, ‒ объяснила Джессика с краснеющим лицом.

К их разговору присоединился фотограф.

‒ Вы все ещё хотите, чтобы я фотографировал? ‒ прошептал он.

‒ Конечно, ‒ уверенно ответила Джессика. ‒ Просто представьте, что я красавица.

‒ Ты итак красавица, ‒ заверил её Сед. Его сердце переполняла гордость от того, что она теперь его.

Без малейшего предупреждения на Джессику налетела её мать с расческой в руках.

‒ Господи Иисусе, какой кошмар! Это будет самой отвратительной свадьбой знаменитости за всю историю Голливуда. Хвала небесам, я отвечаю лишь за организацию банкета.

Джессика пыталась избежать расчесывания, а Сед всеми силами сдерживал свой язык за зубами.

‒ Во-первых, я не знаменитость, ‒ начала Джессика, зажмурившись, когда расческа застряла в её волосах. ‒ Во-вторых, мы не в Голливуде. И в-третьих, мне плевать на твоё мнение.

‒ И в-четвертых, разве счастье детей не превыше всего? ‒ спросила мама Седа. Она вежливо улыбнулась новой родственнице, но Стелла зарычала в ответ.

‒ Знаменитости обязаны провести сказочную свадьбу, ‒ сказала Стелла. ‒ Это дает обычным людям возможность помечтать.

Сед открыл было рот возразить, что знаменитости никому ничего не обязаны, и не то, чтобы он считал себя такой уж мировой звездой. Знаменитости имели права на частную жизнь, растрепанные волосы, целлюлит и растяжки на теле, как и все остальные. Но он вспомнил свое обещание Джессике, и молча закрыл рот. Он так сильно стиснул зубы, что услышал их скрежет. Было невероятно тяжело молчать в присутствии матери Джессики. Стелла была бестактней и самоуверенней своей дочери. И если их мнения не совпадали, спор с ней не доставлял ему никакой радости. Также как и знание, что Джессика сдерживается и не настаивает на своем. Сейчас он был готов затолкать жену обратно в машину, увезти её подальше, пропустив банкет, и после насладиться её бешенством.