— Посмотри, какая вон там кофточка! О-о-о! А вот этот шарфик! А вон там духи!

Витрина с парфюмерией, казалось, сейчас рухнет от обилия товаров. Трудно было сосчитать количество флаконов с духами и нельзя было не восхититься разнообразием их форм. Волею фантазии дизайнеров духи наливались в бочонки, в мельницы, в башни, в корзинки, пивные банки и даже в миниатюрную ручную гранату. Последние, конечно, назывались «Взрыв». Ольге ужасно захотелось узнать, как они пахнут. Она набралась смелости и обратилась к миловидной продавщице с пепельными волосами:

— Будьте добры, вы не покажете мне вот эти духи?

— Вот эти, пробные? О, конечно, — живо отозвалась та, — вы можете ими подушиться.

Девушка достала с полки небольшой аэрозольный флакончик и слегка прыснула Ольге на запястье. Запах оказался терпкий и чересчур резкий, как и подобает настоящему взрыву.

— Они потом немного выветрятся, — уверила ее девушка, — и останется только легкий стойкий запах.

Натали стала многозначительно дергать Ольгу за рукав.

— Спасибо, — поспешно сказала та. — Я, пожалуй, куплю их в следующий раз.

Продавщица улыбнулась и пожелала Ольге удачи.

— Пойдем, я уже больше не могу! — взмолилась Натали. — Руки так и тянутся ко всему, а денег-то нет…

Ольга представила себе, как Натали пытается стащить какую-нибудь шмотку в галерее «Лафайет», что она не раз с успехом проделывала в магазине самообслуживания рядом с их учебным корпусом. В ее бездонных карманах исчезали плоские банки шпротного паштета, бульонные кубики, квадратные пачки с лимонными вафлями… Ольга покосилась на свою попутчицу — волосы Натали были растрепаны, лицо раскраснелось, тушь с ресниц расплылась под глазами, глаза лихорадочно блестели. Кажется, она была погружена в свои мысли, а возможно, — мечты.

Когда они вышли из здания магазина, Ольге показалось, что жизнь на улицах забурлила еще сильнее. Париж погружался в вечернюю предпраздничную суету, и, хотя еще было по-летнему светло, кое-где уже зажглись разноцветные вывески и рекламы. Девушки медленно шагали по мощеной мостовой и, как заводные куклы, вертели головами из стороны в сторону. Удивительным здесь было все: витрины магазинов, в которых товарам было тесно и они вываливались из витрин в виде огромных рекламных муляжей, бесконечные вереницы кафе с немыслимыми названиями, вроде «Курящего кабана», уличные музыканты… Ольгу поразили затейливые решетки на окнах — настоящие чугунные кружева, причем на всех этажах. Непривычной была и глянцевая, почти домашняя чистота тротуаров.

— Как они только умудряются поддерживать такую немыслимую чистоту? — высказала она вслух свое удивление.

И тут же получила живой ответ на свой вопрос. Высокий худой негр в костюме цвета морской волны старательно оттирал щеткой пятно на тротуаре от разлитого кем-то кетчупа. Рядом с ним стояла аккуратная синяя метла. Девушки остановились и, как завороженные, наблюдали за ним. Элегантный негр подошел к кромке тротуара, наклонился к бордюру и открыл торчащий с торца маленький краник. Оттуда в специальный водосток хлынула серебристая вода. Ольга сразу вспомнила русских дворников и уборщиц в грязных халатах, с метелками из березовых веток. Они вряд ли могли составить конкуренцию этому вышколенному черному красавцу. Но зато в России среди дворников можно было встретить кого угодно, хоть доктора наук. «Поколение дворников и сторожей… — вспомнила она песню Гребенщикова. — Интересно, смогли бы парижане понять нашу романтику?»

— Послушай, ты не хочешь зайти в супермаркет? — вывела ее из задумчивости Натали.

Ольга представила себе, что ей придется снова проходить это испытание на прочность, когда хочется, да зуб неймет.

— Да нет, я, пожалуй, не пойду, — ответила она. — Пытки деликатесами я уже не вынесу. Ты иди одна, а я тебя тут подожду.

— Ну ладно, — сказала Натали, и на лице ее появилась знакомая хитрая улыбочка.

Ольга, кажется, поняла, что именно ей не нравится в миловидном, в общем-то, лице Натали. У нее был слишком маленький скошенный подбородок, и от этого в ее облике появлялось что-то мелочное и… куриное.

Натали поправила на плече увесистую сумку-саквояж и толкнула стеклянную дверь.

От нечего делать Ольга решила покурить и пройтись немного вперед по бульвару. Через пару дверей от супермаркета она увидела мигающую вывеску: «Секс-шоп. Все для вашего удовольствия». В витрине стояла резиновая кукла, изображающая весьма условно одетую белобрысую девицу, которая держала в руках рог изобилия. Из рога сыпались закрепленные на тоненьких проволочках глупости: муляжи ушей, кистей рук, пластиковые фаллосы с крылышками, резиновые кучки дерьма и даже плавки со слоновыми ушами и хоботом. Заходить в секс-шоп Ольга не решилась, ей вполне хватило того, что было выставлено в витрине. Она уже повернулась, чтобы идти обратно, — по ее подсчетам Натали уже должна была скоро выйти из супермаркета, — как вдруг прямо перед ней затормозила синяя машина. Стекло возле водителя опустилось, и из окошка выглянул молодой черноволосый мужчина. Чем-то он неуловимо напомнил Ольге студентов с Кавказа, которых так много училось на юридическом факультете их университета. Такой же нос с горбинкой, такой же громкий, похожий на карканье вороны голос. Он заговорил с Ольгой по-французски, но она вдруг сразу поняла, что перед ней итальянец.

— Мадемуазель! У меня для вас есть сюрприз! — говорил он и при этом бурно жестикулировал. — Вот у меня тут есть пиджак. Это прекрасный, высшего качества замшевый пиджак, вы мне не верите? Купите у меня пиджак, синьорита, недорого отдам…

Ольгу вдруг разобрал смех. Почему-то ей представилось, что он говорит с грузинским акцентом.

— Вах-вах! — сказала она ему совершенно серьезно и пошла вдоль бордюра. Машина двинулась за ней.

— Мадемуазель! Синьорита! — продолжал он свою атаку. — Я вам совсем дешево отдам. Ну поймите, у меня на бензин не хватает…

Но Ольга уже его не слушала. Она посмотрела на часы. Натали торчала в этом чертовом магазине уже двадцать минут. «Сколько можно, — сердито подумала Ольга. — Заблудилась она там, что ли?» Она подождала еще минут пять и решила отправиться на поиски.

Оказавшись в зале супермаркета, Ольга тут же поняла, что в нем не мудрено заблудиться. Магазин был огромный и запутанный, как лабиринт. А кроме того, здесь было столько всего необычного, что можно было ходить и смотреть по сторонам, как в музее. Первое, что ее поразило, это красочные упаковки товаров. Каждую можно выставить в рамке, как произведение искусства. Ольга представила, какую обертку придумали бы местные дизайнеры для ее любимых конфет «Стратосфера». Наверное, она бы сверкала и переливалась, как звездное небо. А может быть, исполняла бы при развертывании отрывок из «Oxygen» Жана-Мишеля Жарра… У Ольги просто глаза разбегались, когда она шла вдоль рядов. В огромных голубых ваннах плескалась живая рыба — пятнистая форель, белобокие осетры… Рядом в отдельном водоеме соседствовали мощные пучеглазые раки. Все было самое отборное, никаких бросовых сортов. Яйца — крупные, ровные, белые. Ольга удивилась, что они продаются на вес, а не десятками, как принято у русских. Когда она добралась до сырных рядов, то уже окончательно забыла, что пришла сюда на поиски Натали. Такого количества видов и сортов сыра она не могла даже вообразить. Белые, бледно-желтые, почти оранжевые, болотно-зеленые, с мелкими дырочками и с огромными, как пещеры, дырами, вообще без дырочек, зато с крупинками чего-то явно ароматного и соблазнительного… Ольга даже не пыталась запомнить их названия. А пока она шла вдоль полок, не удержалась от того, чтобы ради любопытства сосчитать тугие головки. Дойдя до восьмидесяти пяти, она вдруг опомнилась и словно очнулась ото сна: «Где же Натали?» Ольга огляделась по сторонам. Натали нигде не было видно. А может быть, она вышла из магазина, не увидела Ольгу и теперь ищет ее на улице?

Ольга поспешила к выходу и толкнула стеклянную дверь. Перед магазином тоже никого не было. Ну вот, теперь она осталась одна. Кажется, они с Натали разминулись. А может быть, это даже к лучшему? Ей же так хотелось побродить по Парижу одной…

Ольга не спеша пошла в сторону Больших бульваров, на каждом шагу останавливаясь и рассматривая витрины, как будто гуляла по огромному музею. Здесь было все: сверкающие каскады ювелирных украшений, рядом с которыми ее колье казалось всего лишь маленькой звездочкой на огромном небосклоне, нагромождения из тончайшей фарфоровой посуды, затертые, словно льдами, сталактитами хрусталя, целые комнаты, обставленные мебелью самой изысканной формы и задрапированные дорогими тяжелыми портьерами… Бесчисленные кафе и бистро, открытые и спрятанные в тени ярких навесов, с музыкой и без, манили к себе, но Ольга не решалась в них заходить, хотя с удовольствием выпила бы чашечку кофе. Мимо нее вдруг проехал белый с золотом мини-поезд с открытыми вагончиками. На нем было написано «Монмартр». Значит, она на бульваре Монмартр! Слева от себя она увидела вывески кабаре, ресторана и театра «La Bohema». Впереди белела какая-то церковь. Пройдя несколько фасадов, она вдруг увидела витрину, всю обклеенную денежными купюрами. Каких здесь только не было: и доллары всех видов, и пфенниги, и драхмы, и другие бумажки с непонятными буквами. Ольга подняла глаза и посмотрела на вывеску. Это оказалось кафе. Увидев, что она рассматривает витрину, кудрявый мужчина в костюме с бабочкой, видимо, служащий кафе, отошел от двери и сказал:

— Мадемуазель, вы тоже можете приклеить какую-нибудь купюру на стену нашего кафе. Говорят, это приносит счастье. А некоторые это делают для того, чтобы потом сюда вернуться…

«Интересно, как это он сразу определил, что я не парижанка? — подумала Ольга. — Впрочем, наверное, у них здесь глаз наметанный».

— Спасибо, месье, — отозвалась она. — А я могла бы выпить у вас чашечку кофе?

— О, конечно, у нас чудесный кофе и еще есть пирожные, залитые малиновым желе со свежим персиком.

У Ольги потекли слюнки. Разве могла она устоять перед таким соблазном?

В кафе царила приятная прохлада, — видимо, работали кондиционеры. В небольшом помещении стояли маленькие деревянные столики и вокруг них пестрые плетеные стулья. Две стены были обклеены бумажными деньгами. Ольга села за столик, и к ней сразу же подошел симпатичный гарсон и спросил, что принести. Ольга заказала чашку кофе и пирожное с персиком. Сидеть в этом кафе было одно удовольствие. В стеклянной витрине, словно в экране телевизора, мелькали кадры парижской жизни — нарядные женщины с маленькими изящными сумочками, стайки невообразимо одетых и причесанных подростков, крикливые толпы туристов, торговцы с лотками, наполненными всякой всячиной… Ольга подумала, что могла бы просидеть у этого окна несколько часов, но уже пора было ехать. Она оплатила чек, который гарсон оставил ей под чашкой, и направилась к выходу.

— Вы не хотите оставить на стене какую-нибудь купюру? — спросил ее швейцар, который все так же стоял у дверей.

Ольга порылась в сумочке, нашла там помятую трешку и протянула ее швейцару. Через минуту ее трешка красовалась на самом видном месте.

— Спасибо! — крикнула она на прощанье швейцару, а про себя подумала: «Чтобы обязательно сюда вернуться…»

4

Когда Ольга добралась до университетского городка, было девять часов. Она надеялась, что Натали уже приехала и ждет ее где-нибудь на лавочке поблизости от общежития. Но рыжей шевелюры нигде не было видно. Ольга с досадой посмотрела на утопающий в зелени домик. Машинально бросила взгляд на окна последнего этажа и отсчитала несколько с правой стороны. Жалюзи в их комнате были опущены. Ольга подумала, что не отказалась бы попить чаю, заедая припасенной шоколадной конфетой, а потом уютно расположиться в постели с какой-нибудь книжкой. К тому же она страшно хотела в туалет. Но ведь по правилам они с Натальей должны возвращаться с прогулки вместе… Если она пойдет сейчас в общежитие, то могут догадаться, что они гуляли по раздельности. «Господи, какая глупость! — возмущенно подумала Ольга. — Что мы, дети малые, что ли? Может, нас еще парами в столовую водить будут, как в пионерском лагере?» Ольга побродила немного по парку, полюбовалась анютиными глазками на клумбах, выкурила сигаретку на скамейке. Народу почти не было. «Да что я, собственно, так волнуюсь? Ведь все нормальные люди еще гуляют по городу. Меня и увидеть-то некому. А Натали как-нибудь отговорится, скажет, что задержалась у киоска с кока-колой». Подумав так, Ольга решила плюнуть на все запреты и идти в общежитие.

Поднявшись на крыльцо, она, не глядя по сторонам, просеменила через холл и буквально влетела по ступенькам вверх. Кажется, ее никто не окликнул. В несколько секунд она преодолела четыре этажа, благо ноги у нее были сильные и длинные. Прежде чем свернуть в коридор, Ольга выглянула и убедилась, что он пуст. «Шпиономания какая-то, — усмехнулась она про себя, — казаки-разбойники». Быстро повернув ключ в замке, она влетела в комнату и захлопнула за собой дверь.