Молодой человек снова повернулся и посмотрел на нее, сложив из пальцев «очки».

— Честно сказать? Нет, не похожи. Француженки, они такие… понимаете, такие… Такие… — с нарастающим воодушевлением говорил он.

— А почему же тогда вы ко мне подошли? — громко перебила его Ольга, которая совершенно забыла, где она находится и для чего она сюда пришла.

На них уже шикали и оглядывались.

— Знаете что, этот вопрос слишком сложный, чтобы решать его вот так, всуе. Давайте лучше вы быстренько просмотрите свои книженции, чтобы не расстраивать ту тетеньку, — и встретимся внизу, в курилке или в буфете. К примеру, через полчаса. Я как раз тоже улажу свои дела…

Ольга задумалась, впервые за последние пятнадцать минут.

Она вспомнила, как на первом, вводном, занятии Елена Николаевна строгим голосом наставляла их:

— И ни с кем тут не знакомьтесь. Особенно это касается девочек — они у нас самые шустрые. Потом неприятностей не оберетесь. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду не аборты и не венерические заболевания, хотя и это тоже. Учтите, вы здесь не дома и спрос с вас другой. Поменьше контактов вне университета…

А также странную фразу из документа под названием «Правила поведения советского человека за рубежом», который они подписывали перед выездом: не будьте чересчур болтливы, но также и подчеркнуто замкнуты.

Юноша тронул ее за рукав.

— Вас что-то смущает?

— Но мы так и не познакомились. Я из России. Меня зовут Оля. Приехала сюда на практику в университет. Я студентка. А вы?

— Оля-ля… — воскликнул юноша и тихонько присвистнул. Он явно не ожидал, что перед ним настолько экзотическая девушка. Из самого Советского Союза. — Что ж, будем знакомы, — он протянул ей крепкую горячую ладонь. — Мишель Клемент. Студент Политехнической школы.

Большие черно-карие глаза Ольги стали огромными.

— Мишель?! — шепотом переспросила она. — Вас зовут Мишель?!

— Да, а что? Это имя по-русски означает что-то неприличное? — удивился он.

— Нет, нет, что вы… — спохватилась Ольга. — Мне очень приятно.

— Рад, что сделал вам приятно, мадемуазель. Надеюсь, это будет мне удаваться и в дальнейшем.

У Ольги не было сил даже улыбнуться его шутке. «Его зовут Мишель! — в отчаянии думала она. — Какое нелепое, дикое совпадение! Ну почему его зовут Мишель? Ведь он такой милый и совсем не похож на предателя. Впрочем, Миша Левин тоже не был на него похож…»

— Так вы спуститесь в буфет? Там прекрасная обстановка для разговоров о виноделии. Можно подкрепить их живыми примерами…

Ольга вдруг ощутила страшную усталость. Голова, которая вот уже несколько дней не болела, снова начала гудеть. Ну зачем она пойдет с ним в этот буфет? Наживать себе неприятности, как обещала Скляр? И потом, разве это не явная насмешка судьбы? В парижской центральной библиотеке к ней подходит и знакомится юноша, которого зовут, подумать только, Мишель! Она проехала тысячи километров, чтобы убежать от этого имени, такого сладкого и такого горького одновременно — и для чего? Чтобы снова услышать его здесь и вновь и вновь бередить в душе едва уснувшую обиду?

— Извините меня, — решительно сказала Ольга, — но у меня все рассчитано по минутам. Как только я закончу работу с этими книгами, мне нужно будет срочно вернуться в общежитие.

— Вот как? — прищурился ее новый знакомый. Было видно, что он огорчен ее ответом, хотя и старался этого не показать.

Ольга пожала плечами. В душе у нее за эти несколько секунд словно пронеслась среднего масштаба буря.

— Ну что ж, — прикусив губу, сказал он, — будем надеяться, что в следующий раз, когда мы встретимся здесь, вы будете более лояльны к…

— К паукам? — не удержалась Ольга и с трудом сдержала улыбку.

— А также к некоторым человеческим особям, терпение и учтивость которых достойны того, чтобы занести их в Красную книгу, — с этими словами молодой француз важно поклонился и направился к выходу.

Ольга проводила его взглядом и порывисто вздохнула. Может быть, напрасно она отказалась от его скромного приглашения? Ведь он вел себя так мило и любезно. И не был чересчур настойчив… Но теперь было уже поздно сокрушаться. Ее новый знакомый по имени Мишель растворился в толпе. Ольга вернулась к раскрытой на первой странице книге.

В тот день она просмотрела восемь огромных фолиантов. Некоторые из них были со стертой позолотой, но только в одном из них Ольга нашла упоминание о своем предке. Она знала даты его жизни, отыскала их в энциклопедии La Rousse, и решила наудачу пробежать глазами список умерших за соответствующий год. И вдруг она его там нашла! «Жозеф-Луи Тибо, — прочитала она. — Винодел Королевского двора. С 1803 года — пэр. Скончался от удара в марте 1846 года». Ольга почувствовала, как запылало ее лицо. Только выдающиеся люди получали в те времена звание пэра, она знала это из истории. Но, к сожалению, звание не передавалось по наследству. Вот почему Жозефина Тибо была счастлива выдать свою дочь хоть за мелкого, чужеземного, но все же потомственного дворянина!

Прочитать в старинной, отделанной золотым тиснением книге про своего далекого предка было приятно, но это нисколько не приближало Ольгу к заветной цели. Она не нашла упоминания о месте, откуда он происходил родом. Ольга еще раз на всякий случай внимательно просмотрела все восемь книг, но так ничего и не обнаружила. Солнце уже клонилось к закату. Пора было ехать в общежитие.

Выйдя из библиотеки, Ольга вдруг поймала себя на том, что пристально осматривает окрестные скамейки. Ей не хотелось в этом признаться, но она явно искала глазами того француза, Мишеля Клемента. Почему-то ей казалось, что он должен сидеть здесь и поджидать ее. Но он не сидел и не поджидал. «Вот что значит — Мишель», — сердито подумала Ольга, совершенно забыв, что сама его отвергла.

Встряхнув волосами, словно пытаясь выбросить из головы ненужные мысли, она быстрой походкой направилась к остановке автобуса.

2

На следующий день Ольга решила поехать на занятия ко второй паре. Ей, недавно перенесшей травму, это разрешалось. Всю ночь ее мучили какие-то смутные и болезненные видения. То ей являлся замдекана Бологов, который набрасывался на несчастную хрупкую Скляр и принимался ее душить. То Ольга видела, как в их комнату входит совершенно пьяный Миша Левин и начинает грязно клеиться к рыжей Натали, а она подбегает и хлещет его по щекам… Поэтому утром, когда зазвонил будильник и Натали, кряхтя и зевая, принялась суетливо собираться на занятия, Ольга поняла, что она при всем желании просто не может подняться с постели.

В результате она проспала до половины десятого, потом не спеша встала, приняла душ, влезла в свои любимые джинсы и лиловую футболку (теперь она уже не церемонилась с Парижем, как при первом свидании) и вскипятила себе воду для кофе. Как всегда, за этим занятием она обдумывала предстоящий день. На сей раз ей не мешала навязчивая болтовня соседки.

Итак, до четырех она пробудет на занятиях. Потом они с Натали пообедают в студенческой столовой, затем сядут на автобус и доедут вместе до остановки «Гранд-Опера». Там они разойдутся — Натали отправится по своим делам, а Ольга — в Национальную библиотеку. После библиотеки у нее будет время походить по магазинам и выбрать себе какое-нибудь милое платье, чтобы пойти в нем на вечеринку, устраиваемую в честь дня Св. Иоанна четырнадцатого июля. Вчера их доблестная руководительница Елена Николаевна объявила, что на вечеринку будут приглашены их коллеги — французские студенты.

— Парижане считают этот праздник днем влюбленных. А точнее, днем свободной любви, — усмехнувшись, добавила она, — однако я не советую вам понимать это буквально. Что считают французы — это их личное дело, а что касается вас, то с площадки, где будет проходить дискотека, ни ногой! Танцуйте, общайтесь, но держитесь в строгих рамках.

Ольга сразу вспомнила о вчерашнем студенте-французе из библиотеки Св. Женевьевы. Он сказал, что надеется встретить ее там, в том же зале исторической литературы. Но ведь Ольге уже незачем туда идти, она все просмотрела. Значит, она никогда больше не встретится с ним… При этой мысли у нее почему-то сжалось сердце. Зачем только она вчера его прогнала. Ну и что с того, что его зовут Мишель, мало ли на земле людей с таким именем. Тем более что ее прежнего возлюбленного звали вовсе не Мишель, это имя она сама ему придумала. Никакой он не Мишель, а просто Миша… Ольга допила кофе и, подумав, положила коробочку со слайдами в свою сумку. Если Натали может воровать в магазине консервы, то что помешает ей лазить по чужим чемоданам?

Ольга не спеша дошла до остановки, выкурила половину сигареты и, наконец, села в подошедший автобус. Она уже успела выучить наизусть все остановки. Больше всего ее поражало, что они проезжали мимо музея Ленина. Когда она впервые узнала об этом от Натали, то долго смеялась. Надо же, и здесь достал этот лысый страж ее пионерской юности! Ольга улыбнулась своим мыслям, как вдруг почувствовала, что на нее кто-то пристально смотрит. Этот кто-то недавно плюхнулся рядом с ней на сиденье и теперь не сводил с нее глаз. Она осторожно покосилась на него, и тут ее словно электрическим током ударило. Это был Мишель, Мишель Клемент! Он смотрел на нее и довольно улыбался. Ольга невольно улыбнулась ему в ответ.

— Здравствуйте! Какими судьбами? — спросила она.

— Что ж, не стану скрывать от вас правду — я вас выследил. Еще вчера. Теперь я знаю, где вы живете и какие курите сигареты.

Ольга неожиданно для самой себя почувствовала облегчение. Значит, он все-таки ждал ее вчера возле библиотеки. Только решил не подходить. Почему-то — она сама не знала почему — это было для нее важно. Но показывать свою радость человеку, с которым была едва знакома, Ольга считала неприличным.

— Я очень рада, — вежливо сказала она ничего не значащую фразу. — Настойчивость и целеустремленность — совсем неплохие качества для мужчины.

— Весьма польщен, — расплылся в улыбке Мишель и скромно опустил глаза.

Ольге казалось, что сейчас он томным голосом скажет знаменитую фразу кота Матроскина из мультфильма про дядю Федора: «Я еще и вышивать могу». Но он, конечно, ее не сказал — откуда ему, бедному, знать про советские мультики?

— Кстати, вам удалось вчера просмотреть все ваши книги? Вы же так спешили? — галантно поинтересовался он.

— Я и сейчас спешу, — увела разговор в сторону Ольга. — Сегодня я пропустила первую пару.

— Понимаю, — закивал Мишель и весело подмигнул ей.

Ольга вдруг почувствовала, что рядом с этим юношей ей удивительно хорошо. От него исходило тепло, какая-то лучистая энергия, которая манила и звала за собой.

— А вы почему не на занятиях? — спросила она. — Вы же учитесь.

— Мы уже закончили семестр.

— А что же вы тогда делали в библиотеке?

— Вам действительно интересно? — прищурился он.

— Любопытно, — уточнила Ольга.

— Это уже прогресс. Ну хорошо, я вам отвечу. Только не удивляйтесь. В библиотеке я читал книги. Видите ли, я пытаюсь заработать себе на хлеб написанием научно-популярных статей по истории бытовой техники. Ископаемые кофемолки, овощерезки, машинки для нарезания лапши…

— А заодно выслеживаете симпатичных девушек… — неожиданно для себя съехидничала Ольга.

Мишель сделал уже знакомое ей каменное лицо. Она знала, что серьезность эта ненастоящая.

— Ваша ирония неуместна, — чопорным тоном сказал он. — Во-первых, я имею право на отдых. А во-вторых, я выслеживаю вовсе не симпатичных девушек.

— Что вы хотите этим сказать? — приготовилась рассердиться Ольга.

— Если уж я и выслеживаю, то только бесспорно красивых девушек. Точнее — одну красивую девушку. А еще точнее — вас.

Ольга с тревогой посмотрела в окно. На следующей остановке ей выходить. Это не ускользнуло от внимания Мишеля.

— Когда у тебя кончаются занятия? — неожиданно он перешел на «ты».

— В четыре, — сказала Ольга, поднимаясь, чтобы идти к выходу.

— После этого ты свободна?

— Относительно.

— Буду ждать тебя на этой же остановке. Ах, извини! Я забыл сказать тебе о главном: я приглашаю тебя в ресторан.

— Но я не хожу по ресторанам, — попыталась возразить Ольга, — и тем более с незнакомыми мужчинами…

— Понимаю, я похож на агента ЦРУ, — печально опустил глаза он.

— Да нет же, — Ольга не смогла сдержать улыбку, — просто я не люблю быть кому-то должной.

— Да ты мне уже задолжала! — всплеснул руками Мишель. — Я тебя позвал вчера, а ты не пошла. Но если от приглашения в библиотечный буфет ты еще имела право отказаться, то сейчас это невозможно. Как там говорят ваши коммунисты — «явка строго обязательна»?