— Я заскочу домой, возьму машину и в аэропорт. Занимайся собой и ко мне. — И уже мягче добавил: — Саше помоги, пожалуйста.

Остановившись, он сделал шаг назад, привлек ее к себе и нежно поцеловал.

— Пока.

«Господи, все с ног на голову, — подумала Анна, прислонившись к косяку окна, наблюдая за Костей, быстро пересекавшим школьный стадион. — И чем все это закончится?»


— Саша, вы научите меня печь такие замечательные пироги? — спросила Анна после того, как был накрыт стол и все было готово к приему гостей.

— Вот прямо завтра и начнем, — улыбнувшись, ответила женщина. — Давай только чайку выпьем.

— С удовольствием, — вскочила с места Анна. — Вы сидите, я сама.

Наблюдая за ней, Саша чувствовала, что, не в пример бывшей невестке, Анна ей очень нравится. Добрая, отзывчивая, приятная до всех отношениях. И Олежку любит. Поэтому, когда вчера вечером позвонил Костя и попросил не волноваться, а на вопрос, где он, уклончиво ответил, что в соседнем доме, больше ни о чем она его и не спрашивала, попросила только передать Анне, что Катя уже спит, пусть она за нее не беспокоится.

Саша прекрасно понимала, что не может молодой и здоровый мужчина без женщины. И когда Костя иногда не ночевал дома, всякий раз, всматриваясь в его лицо, искала блеск в глазах, присущий влюбленному человеку. Но ничего не находила. Все изменилось после Киева. Костя и сам еще не догадывался, что с ним происходит, но Саша, умная, наблюдательная Саша заметила перемены в его поведении. А после ссоры, устроенной им в больнице, ей все стало ясно. Она окончательно поняла, кто явился возмутителем спокойствия ее любимца, почти сына. Странно, но она даже обрадовалась этому.

Саша как мать переживала за Костю после того, как ушла Светлана. И хоть не было между ними ни душевной близости, ни желания понять друг друга, она старалась вести себя с ней миролюбиво, понимая, что Светлана — это выбор Кости. А его выбор она всегда уважала.

Когда появился Олежка и Саша вернулась к Крыловым, она как могла старалась не раздражать бывшую невестку. Та, будучи также умной женщиной, вела себя соответственно. Наступившее перемирие никого не тяготило. Каждый был занят своим делом: Саша — Олежкой, Светлана — по большей части собой.

Два года после развода прошли не очень весело. Отказавшись жить в прежней квартире, несмотря на то что он в ней вырос, и решив избавиться от всего, что связывало его с бывшей женой, Костя купил первое попавшееся жилье в новостройке, в течение трех месяцев сделал ремонт, купил новую мебель и переехал за один день.

В центре города остались все бывшие подруги и соседки. Хорошо, что у Кости была любимая работа, и, понимая, что он находит в ней спасение от грустных мыслей, Саша была готова на любые жертвы ради обоих Крыловых.

Постепенно жизнь вроде бы нормализовалась.

И тут вдруг появилась Анна. Даже первое знакомство с ней не было случайным. Привезла больного Костю, так обо всем заботилась. А потом сама Саша. Кто бы мог подумать, что недуг сможет свалить ее! Да где! В поликлинике. И она снова оказалась рядом. И ее спасла, и за Олегом смотрела, и в больнице ее навещала. Да так, что все соседки завидовали!

Вот только Костя! Чуть все не испортил. Он и раньше, бывало, мог ни с того ни с сего взорваться, но не до такой же степени! Тогда, в больнице, Саше впервые в жизни захотелось его отчитать. Не справедлив он был к Анечке. И это было так на него непохоже!

А она такая милая и ничего, что разведена. Может, даже и хорошо, что ребенок у нее, ведь и Костя не один, а с Олежкой. Вот и пара бы хорошая подобралась.

«Я — не вечная. Что они без меня делать станут?» — едва успела подумать женщина, как раздался звонок в дверь.

— Дядя Коля! — закричал Олежка, глянув на монитор видеокамеры и пытаясь открыть замки. — Приехали!

— Ох, как ты вырос! — прямо с порога подхватил Олега Дербенев и поднял высоко к потолку на вытянутых руках.

— Аня! — заулыбалась Вера. — Здравствуй, дорогая!

— Здравствуй, Вера! — женщины обнялись.

— Анечка! — поцеловал ее Николай и спросил: — А это что за милое хвостатое создание?

— Это моя Катя, — с улыбкой ответила Анна. Девочка закомандовала завязать на волосах много хвостиков и выглядела очень забавно. Из кухни не спеша вышла Саша.

— Вот как хорошо! Все дома, — весело продолжал Дербенев. — А то, видишь ли, вздумала болеть, на «скорых» разъезжать. А этих на кого бросила? Мужики, они к жизни совсем не приспособленные.

— И вправду, Коленька. Что бы они делали, если бы не Анечка? Как она за всеми нами ухаживала! — подтвердила его слова Саша.

— Ну уж, ухаживала, — смущенно выразила свое несогласие Анна. — Только Олежка иногда был у меня, а за Константином Петровичем разве можно поухаживать?

При этих словах она взглянула на подошедшего последним Костю.

— Можно попробовать, — ответил тот смеясь.

— Ой, не знаю, — нерешительно покачала головой Аня. — Я, наверно, не такая смелая — бросаться грудью на амбразуру.

— А ты будь умной и хитрой. Лучше с тылу заходи, — понизив голос, почти шепотом посоветовал Дербенев.

Все рассмеялись. Покраснев и ничего не ответив, Анна ушла на кухню.

— Не обижаешься? — спросил тихо Костя, незаметно подойдя сзади, и, зарывшись головой в ее волосы, поцеловал в шею.

— За что? — повернулась к нему Анна, чувствуя пробежавшую по телу дрожь, оттого что совершенно не ожидала такого проявления чувств от Крылова. — Они твои друзья, я их люблю. А в остальном, что есть — то есть…

— Так! — прогремел у них над ухом Дербенев. — Спрятались, понимаешь ли, и обнимаются. Дайте хоть посмотреть на вас.

— Да не прятались мы, — еще сильнее смутилась Аня, но вдруг выдохнула и дерзко ответила: — А если и прятались, вы чего подглядываете? Комнат мало, что ли?

Николай сначала удивленно замолчал, затем воскликнул:

— О, теперь узнаю, точно Анна! А то стоит в уголочке как сирота казанская, бледнеет, краснеет, трех слов связать не может…

— Ты чего наезжаешь на девушку? — включилась в разговор Вера. — Прямо с порога! Аня, ты его не слушай. Он с утра, как Костю разыскал по телефону, никак не может успокоиться. Жалеет, что в Киеве тебя не оставил для повышения производительности труда. Ребята в офисе до сих пор о тебе вспоминают.

— Я бы тебя не в такой отдел определил, как Костя, — подтвердил Дербенев. — Продать и без тебя могут. Ты бы у меня идеи генерировала. В крайнем случае, взял бы личным водителем. А что, подкатывает меня такая девушка вся из себя, на английском разговаривает, с самим Балайзером танцует…

При этих словах, переглянувшись с Костей, Аня произнесла:

— Нет, Николай. Если бы на несколько дней раньше, я бы подумала и, пожалуй, согласилась. Ну, насчет личного водителя. Только я уже продажей не занимаюсь…

— А чем? — Дербенев непонимающе посмотрел на Костю.

— Честно говоря, сама пока не знаю…

— Во вторник узнаешь, — успокоил Крылов. — Она, Николай, ни много ни мало — ведущий специалист в небезызвестной тебе группе.

— Так… — протянул Дербенев. — Опередил, значит. Оценил наконец-то. Я всегда знал, что ты не глуп, хотя некоторые вещи доходят до тебя с опозданием.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, — ответил Костя и, выглянув в окно, спросил: — Не хочешь со мной в гараж проехаться?

— Это с удовольствием, — понял его намерения Дербенев. Пожалуй, сегодня это будет единственная возможность побыть наедине.

Поздно вечером, когда дети улеглись спать, а Саша ушла отдыхать в свою комнату, Вера с Аней разговорились на кухне, оставив мужчин у телевизора.

— Не знаю, чем все это закончится, — ответила на ранее заданный вопрос Анна. — Сложный он очень. То откроется, словно ракушка, до глубины души, только начинаешь его понимать, так тут же ракушка захлопывается и бьет по голове. Очень больно бьет. Я уже думала: зачем после стольких испытаний судьба приготовила мне такой сюрприз? То ли наградить хотела, то ли еще раз испытать?

— Не знаю, что и сказать, — задумалась Вера. — Мы Костю давно знаем и любим, но и для нас он порой был непредсказуем.

Правда, нам от него не доставалось, как тебе. Он тебе нравится хоть немножко?

— Немножко… — повторила последнее слово Анна и, достав сигарету из пачки, призналась: — Иногда мне кажется, что он мне понравился с первой минуты знакомства. Но иногда я его боюсь и, спасаясь, готова бежать на край света, чтобы не чувствовать себя раздавленной.

«Бедная девочка», — подумала Вера. Но вслух сказала другое:

— Потерпи. У него еще душа болит, вот эта боль ему и мешает. Он ведь очень добрый, поверь мне. Просто ему заново нужно учиться многим вещам. Слишком неожиданным был для него уход Светланы.

— Я думаю, в этом была и его вина. Ведь не могла же она уйти в одну секунду? Если он так долго не замечал, что происходило с женой, напрашивается вопрос: хотел ли он это видеть? Были ли они духовно близки? Если нет, ему нужно научиться сначала гораздо более важным вещам.

— Откуда ты знаешь? — Вера не переставала удивляться. — Не уверена, что он делился с тобой такими мыслями.

— Конечно, не делился. У меня самой непростой опыт за плечами. В свое время я не так уж сильно стремилась достучаться до своего мужа, — она виновато пожала плечами. — Все рвалась куда-то, принимая желаемое за действительное. Присутствие Аси давало мне ощущение стабильности. Что может быть как-то иначе — просто не приходило в голову.

— Да, я помню, — ты говорила о бабушке.

— Вера, ты можешь мне рассказать о Светлане? — неожиданно попросила Анна.

— Могу, только я ее не так хорошо знала, и, к сожалению, у нас почти не было откровенных разговоров. Мне все время казалось, что она не хочет затрагивать тему их с Костей взаимоотношений. Какая-то неуверенность во всем этом чувствовалась. Или неудовлетворенность. Но ни разу ничего плохого о нем не сказала. Костя же, наоборот, казалось, был всем доволен. — Вера задумалась. — Пожалуй, ты права, он не чувствовал ее души, а жил в полной уверенности, что так и должно быть. Жаль, до меня это раньше не доходило…

Женщины замолчали. Затем, улыбнувшись. Вера сказала:

— Научи его жить иначе. Ты можешь. Просто помоги ему понять, что есть другие отношения.

— Ты думаешь? Не знаю, — неуверенно ответила Анна. — Боюсь, не хватит сил. На следующей неделе ветер может перемениться, и он снова решит меня или уволить, или… При всем том замечательном, что он может, он умеет делать очень больно.

— Ну, ты не одна: я с Сашей разговаривала, она на тебя просто молиться готова. Как тебе это удалось? — искренне удивилась Вера. — Даже я при ней всегда немножко робела.

— Мне она тоже вначале показалась непрошибаемой, — улыбнулась Анна, вспомнив далекий вечер после возвращения из Киева. — Я ее даже с Китайской стеной сравнила. В ней есть что-то от Аси. Она опекает Костю и Олега, как меня когда-то опекала бабушка. Может, поэтому мне было легко понять ее и ее тайные желания.

— Так, — медленно произнесла Вера с лукавой улыбкой. — Бедный Крылов, он еще не догадывается, что его ждет. Ты, оказывается, читаешь чужие мысли.

— Ну что ты, — рассмеялась в ответ Анна. — Я сформулировать их смогла только сейчас, во время разговора. Какое там читать!

В это время на кухню зашли Николай с Костей.

— Вот я и говорю ему: пошли к женщинам, там веселее! — воскликнул Дербенев, увидев смеющихся Веру и Аню.

— Я пойду, — посмотрела на часы Анна. — Мы еще завтра увидимся.

Николай выжидающе посмотрел на Крылова. Они тоже долго беседовали. И так же, как на кухне, разговор шел о личном.

«Как долго им еще нужно идти навстречу друг другу, — наблюдая за ними, думал он. — Только бы хватило ума и терпения: слишком тяжелый жизненный опыт тяготит обоих».

— Я провожу, — произнес Костя. Он не предлагал остаться, понимая двусмысленности ситуации. Да Анна бы и не осталась, он это чувствовал.

— Может, не стоит, через пять минут я буду дома, — попробовала отговорить его Анна.

— Стоит, стоит, — поддержал Костю Николай. — В час ночи такие девушки одни не ходят.


Пятиминутный путь растянулся в долгую прогулку без слов. Почти сразу, едва Аня поскользнулась на подмерзшей к ночи лужице, Крылов быстро поймал ее ладошку и больше не отпускал. Так они и бродили кругами вокруг школы. Добравшись, наконец, до ее двери, он, прислонившись к косяку, спросил:

— Хочешь, я не пойду обратно?

— Хочу, — ответила Анна, но, взглянув Косте в глаза, добавила: — Но ты вернешься домой. Я знаю, ты умница и все прекрасно понимаешь. Не сегодня.