Когда мечта далека, недоступна,

Когда немыслим и забыт покой,

И каждой клеткой чувствую желанье

Найти и обладать лишь ей одной.

И, может быть, судьба еще накажет

Пресыщенного всем, что возжелал,

И скажет мне: «Прости, я уезжаю», —

Та, о которой я всю жизнь мечтал…

— 1 —

— Мама! — Анна металась по кровати с перекошенным от боли лицом.

Перепуганная Саша, закрыв детей в другой комнате, с нетерпением ждала приезда «скорой».

Когда два часа назад они с Олегом зашли в квартиру Кругловых за Катей — дети собирались поиграть во дворе, — уже тогда Анна плохо себя чувствовала. Поэтому, вопреки обыкновению, отказалась от прогулки, попросив женщину присмотреть за детьми.

Взглянув на ее бледное лицо, Саша заподозрила неладное. Но Анна ее успокоила, пояснив, что просто немного болит живот. Посочувствовав и дав несколько советов, Саша отправилась гулять с детьми одна.

В этом не было ничего удивительного. Заканчивалось лето, ставшее, как ей казалось, переломным в судьбе двух семей. И дети, и Саша, и Костя, и Аня за это время настолько привыкли к совместному времяпровождению, что, казалось, не за горами тот момент, когда все они заживут одной семьей.

Собравшись вместе в первый раз за одним праздничным столом в начале июня, чтобы отметить день рождения, они все прочувствовали всю прелесть теплоты семейного очага. Но никто не осмелился сказать об этом вслух, кроме детей.

Они, не научившиеся еще скрывать своих чувств, объявили себя братом и сестрой под добродушный смех взрослых. Казалось, те пропустили их слова мимо ушей, но на самом деле это было не так. Просто жизнь научила их относиться к словам более осторожно и ответственно. А дети? Чего они только не скажут!

И все же… Через некоторое время Саша вместе с Олегом и Катей отправились в санаторий, в один из великолепных заповедных уголков. По выходным их навещали Костя с Аней. И так здорово было всем вместе отдыхать на природе!

Давно Саша не видела Костю таким веселым и счастливым! Наблюдая, как он возится с детьми, играя в бесконечные малопонятные для женщин игры, сопровождаемые визгами и гигиканьем, она удивленно пыталась вспомнить, когда тот резвился так в последний раз. Как ребенок! Но ничего подобного, даже прокручивая в памяти Костино детство, она не могла припомнить! Поистине с ним происходили чудеса!


«Господи, что же с ней произошло за то время, пока мы гуляли? — нервничала женщина. — И Костя, как специально, утром улетел во Франкфурт».

Открыв им дверь, Анна с трудом добралась обратно к дивану и выдавила со слезами на глазах:

— Саша, вызовите, пожалуйста, «скорую». Не могу больше. Растерявшись в первую минуту, женщина быстро взяла себя в руки. Успокоив испуганно застывших на пороге детей, она включила им видеокассету с любимыми мультиками и набрала телефон «скорой помощи».

— Сейчас приедут, — поспешила она в комнату к Анне. Та прореагировала только стоном. Бригада действительно приехала очень быстро и через десять минут увезла Анну в больницу скорой помощи.

— Что с ней? — едва успела спросить готовая расплакаться Саша.

— Внематочная, скорее всего, — кратко бросила женщина-врач. — Звоните по справке. Поехали побыстрее.

— Саша, Катя… — промолвила обессиленная Анна, поддерживаемая санитаром.

— Не переживай, я присмотрю, — успокоила Саша, выйдя с ними к лифту. — Только выздоравливай.

— Ключи в сумке, — сказала Анна и скрылась за дверью. Саша растерянно опустилась на тумбочку в прихожей. Что же делать? Кости нет, к кому обратиться за помощью? «Виктор!» — мелькнуло у нее в голове.

— Добрый вечер, — поздоровалась Саша, стараясь унять дрожь в голосе.

— Добрый, — радушно ответила ей женщина.

— Вы не могли бы пригласить к телефону Виктора? Хорина.

— Его нет. Они с Леной еще не вернулись с дачи. Ему что-то передать? Кто это?

— Это Саша. Кости Крылова.

— Здравствуйте, Саша, — обрадовалась женщина на другом конце провода. — Очень много слышала о вас, но все никак не было возможности познакомиться. Меня зовут Людмила Ивановна, Людмила. Я — мать Лены. У них младшенькая приболела, вот я с ней и осталась. У вас что-то случилось?

— Случилось, а Костя улетел в командировку. Я просто не знаю, что мне делать, — не выдержав напряжения, Саша расплакалась.

— Вы себя плохо чувствуете? Что-то снова с сердцем? — заволновалась Людмила Ивановна.

— Нет, — всхлипнула женщина. — Со мной и с детьми все хорошо. Анечку «скорая» забрала.

— Аню? Это та девушка, что с Виктором и Костей работает?

— Да, — подтвердила Саша.

— И что с ней? — спросила Людмила Ивановна, внутренне собравшись.

— Сказали, что внематочная.

— А куда ее повезли? В больницу скорой помощи? — голос женщины сразу же стал серьезным. — С таким диагнозом, как правило, везут туда.

— Да, сказали по справке надо узнавать.

— Саша, вы не волнуйтесь, — Людмила Ивановна попыталась успокоить Сашу. — Я сама врач и сейчас все уточню. Сразу перезвоню вам. Я там всех знаю. Все выясним и поможем вашей Анне. Давайте я запишу ваш номер телефона.

Саша продиктовала номер и Анны, и свой домашний, пояснив, что пока она с детьми в квартире Кругловых, но ночевать они будут у себя дома.

Еще раз успокоив женщину, Людмила Ивановна быстро набрала номер нужного отделения в больнице. Она считалась одним из лучших врачей-гинекологов в городе и прекрасно понимала, что важнее всего в данной ситуации дифференциальная диагностика. Хорошо, если не понадобится экстренное вмешательство.

Людмила Ивановна, нервничая, поглядывала на часы. Виктор с Леной должны были быть с минуты на минуту. Она ждала их, приготовившись сразу ехать в больницу, хотя человеку, с которым она разговаривала по телефону, профессионально доверяла. И все же хотелось самой проконтролировать ситуацию и, возможно, если ничего экстраординарного не обнаружится, забрать Анну для дальнейшего обследования в свое отделение.


— Саша, не волнуйтесь, — позвонила Лена Крыловым после того как Виктор с мамой умчались в больницу. — Оперировать ее, скорее всего, не будут. Но точного диагноза пока нет. Если они поздно вернутся, вам позвонить? Или лучше утром?

— Леночка, сразу звоните. Я с Костей минут десять назад разговаривала. Он собрался завтра обратно лететь, будет перезванивать. Я слышала, у него там дело серьезное. Даже не знаю, что теперь будет. Только бы все хорошо было, — переживала женщина.

— Виктор ему сам позвонит, как только все выяснится. Все будет хорошо. Я своей маме верю. У нее все самые известные люди наблюдаются, — с гордостью пояснила Лена. — А Катя у вас?

— У меня Катюша. Спят уже. Испугалась немножко за маму.

— Мы к вам завтра заедем. Может, что помочь надо?

— Нет, Леночка. Спасибо. Только бы у Ани все было хорошо. Я к ней так привыкла, — женщина снова стала всхлипывать. — Душой прикипела. Как она, бедная, мучилась сегодня.

— Саша, Саша, не волнуйтесь. Вы должны успокоиться, подумать о своем сердце. На вас теперь дети.

— Хорошо, я не буду, — вздохнула женщина. — Спасибо, Леночка. Я буду ждать звонка. До свидания.

— До свидания, — ответила Лена и положила трубку.

Ей тоже нравилась Анна и ее отношение к Косте. И пусть между ними не так часты были откровенные разговоры, поведение Анны было совершенно иным по сравнению с поведением Светланы.

В памяти Лены навсегда запечатлелось недоумение и непонимание, оставшиеся после первого знакомства с бывшей женой Кости. Тогда, уединившись на кухне, чтобы покурить, будучи слегка навеселе, та посетовала, что завидует Лениному чувству к Виктору. Вот она мужа не любит и, по-видимому, никогда не любила.

Лена просто опешила от такого признания. Как можно рассказывать малознакомому человеку такие вещи? Как можно не любить мужа, когда несколько месяцев назад у вас родился ребенок? Ведь этот человек почитает, уважает тебя, а главное, так любит!

Она долго молчала, никому, даже Виктору, не рассказывала о разговоре на кухне. Пытаясь найти оправдания поступку Светланы, она списывала все на усталость от ухода за маленьким ребенком, послеродовый синдром, может быть, какую-то ссору, случившуюся накануне. В правдивость слов верить не хотелось.

Все всплыло в памяти после того, как Светлана ушла. Лишь тогда она поделилась воспоминаниями с Виктором. Тот молчал переживая за друга, и ничего ему не рассказал. Зачем сыпать соль на рану и открывать человеку глаза на так печально завершившуюся семейную жизнь?


— Костя, все в порядке, то есть не все в порядке, но ничего страшного, — сбивчиво пытался успокоить друга Хорин. — Возвращайся, как было запланировано. Подписывай документы, в среду мы тебя встретим.

— Так что с ней на самом деле? — пытался уточнить Крылов.

— Ну, это женские дела, я в них не специалист, как и ты. В общем, острый воспалительный процесс. Скорее всего, на море застудилась. Хорошо, Ленка в силу обстоятельств почти не купалась.

— И все? — Костя чувствовал, что от него что-то пытаются скрыть.

— Не совсем… — Виктор сделал паузу, подбирая нужные слова в таком деликатном деле. — Не исключена беременность. Но это еще не точно. Я ей завтра телефон отвезу, сам расспросишь.

— Так… — протянул Крылов и замер в кресле, сраженный этой новостью.

Нет, он, конечно, прекрасно знал, отчего появляются дети, и первое время старался сам все контролировать. Но потом, особенно на отдыхе, он просто забывал об осторожности, полностью полагаясь на Анну.

Дети никак не входили в его планы. Он и так едва привык к тому, что в его жизни в настоящий момент их двое. И большие. Маленьких детей он больше не хотел, считая, что именно после рождения Олега, как бы он его ни любил, стали рушиться семейные отношения со Светланой.

— Так… — повторил он затихшему в ожидании его реакции на новость Виктору.

— Вот, в общем, и все, — не выдержав, тот сам прервал паузу. — Саше мы поможем, Ленка к ней завтра поедет. Не волнуйся, заканчивай дела. К твоему возвращению, скорее всего, положение прояснится окончательно. И не забивай голову посторонними мыслями.

— Хорошо сказать, не забивай голову, — возразил Костя. — Тут есть над чем подумать.

— Все равно. Постарайся успокоиться. Завтра позвоню. Пока.

— Пока, — ответил Крылов.

— Зачем ты ему сказал? — Лена, стоявшая радом и слышавшая весь разговор, негодовала.

— Что сказал?

— О возможной беременности. Ты же знаешь Костю!

— Во-первых, еще неизвестно, беременна ли она точно. И потом, он будто чувствовал что-то, расспрашивал… — пытался оправдаться Виктор. — Слушай, не наезжай. Ну, сказал — так сказал. Поздно уже об этом говорить.

— Вспомни себя, — расстроенно продолжала Лена. — Как бы ты себя чувствовал, если бы о том, что я в положении, ты узнал от других?

— У нас с тобой была другая ситуация, — не согласился Хорин.

— Какая другая? Замуж не звал, в любви не признавался, в командировку уехал на целых три недели. Знаешь, чего мне стоило от мамы все скрыть? С ее-то знанием всех симптомов? А все потому, что ждала, что ты скажешь. Представь, что бы ты чувствовал, если бы вернулся, а кто-то другой сообщил тебе, что я беременна?

— Ну, не знаю, — виновато ответил Виктор. — И вправду не подумал. Привык, что они все время вместе.

— Надо как-то Анну предупредить, что Костя знает, — вслух подумала Лена. — Пусть подготовится к разговору.

— Слушай, пошли спать, — устало попросил Виктор. — Час ночи, я валюсь с ног. Делай что хочешь, все равно им решать. Не наша это забота.

Лена только вздохнула в ответ. Она хорошо знала, как тяжело Виктор переживает нелепые ошибки. Стоило ли дальше усугублять чувство его вины?


— Вот воспалительный… Скорее всего, потому и сильные боли. А третий день задержки… слишком малый срок, чтобы заметить еще что-то, — переговаривались между собой женщины в белых халатах, следя за экраном монитора. — Если беременность обнаружится, вы планируете ее сохранять?

— Я? — до Анны плохо доходил смысл происходящего. О предполагаемой нормальной беременности она слышала впервые.

— Да… Не знаю… — запуталась она с ответом, чувствуя полнейшую растерянность.

— Дело в том, что от этого будет зависеть выбор дальнейшего лечения, — пояснила врач. — Один ребенок у вас уже есть — это хорошо. Но резус отрицательный. Если прервать беременность, в дальнейшем, когда захотите родить, могут быть проблемы.