— Я не знаю… — повторила Анна. — Мне надо посоветоваться.

— Конечно, — кивнула ей в ответ женщина. — Но чем раньше решите, тем лучше для вас. Завтра будут готовы все анализы, а через день мы вас выпишем по просьбе Людмилы Ивановны. Как я понимаю, вы дальше будете у нее лечиться?

— Да, — ответила Анна автоматически.


С мамой Лены она познакомилась еще перед отъездом на отдых.

То, что отпуск Костя и Анна проведут вместе, для многих не было секретом, а тем более для Хориных. Отдыхать они собирались в том же месте и в том же отеле, откуда неделю назад вернулись Лена с Виктором.

Все было заранее оговорено. Жаль, конечно, что в силу служебных обязанностей Крылов и Хорин не могли отдыхать одновременно. Но ничего не поделаешь — фирму без руководства оставлять было нельзя.

В один из вечеров Анна специально приехала к Лене проконсультироваться, как лучше подготовиться к отдыху. Она сильно волновалась, так как поездка вдвоем, да еще с двумя детьми, была совершенно непредсказуема. Своего рода это был риск, проверка отношений. Но Костя предложил сам, и Анна не могла отказаться.

Вот тогда она и познакомилась с Лениной мамой, случайно заехавшей в тот вечер навестить внуков.

«Господи, откуда беременность? Я ведь так следила», — растерянно думала Анна.

Костя, правда, совершенно перестал интересоваться опасными днями, но для нее это был не повод забыть обо всем самой. Слишком все еще непрочно в их отношениях, чтобы вмешалось какое-либо непредвиденное обстоятельство.

Постоянно помня о несломленном недоверии Крылова к женскому коварству из-за боязни снова быть обманутым, Анна прекрасно понимала, что ничего подобного допустить нельзя. Да и ставить человека перед свершившимся фактом было не в ее правилах. О том, как на самом деле относится к беременности Костя, можно было лишь догадываться. Ни разу он не произнес вслух тех самых слов, которых ждет любая женщина. А значит ничего для себя не решил.

А вот сама Анна… Она давно поняла, что любит его, и, отдавшись этому чувству, ничего не пыталась изменить. Любовь к этому человеку вошла в ее жизнь так естественно, что порой ей казалось: она никогда и не жила без этого чувства.

«Что же теперь будет?» — думала она, возвращаясь в палату. Еще вчера Виктор привез ей мобильный телефон, оставленный дома. Костя не звонил, сама она не решалась набрать его номер. «Что я ему скажу?» — с опаской глядя на миниатюрный аппарат, размышляла Анна. И все же в глубине души ей очень хотелось, чтобы раздался звонок из Франкфурта.


Он позвонил вечером.

— Привет. Как ты? — спросил Костя очень мягко и осторожно.

— Нормально. Уже лучше, — ответила Анна, поспешно выходя в коридор, чтобы спрятаться от любопытных взглядов соседок по палате.

— Перепугала всех, — мягко пожурил Костя. — Саша прямо в истерике была. Я чуть было не вернулся через Москву. Виктор успел остановить, сказал, что жить будешь.

— Я не хотела, — улыбнулась Анна. Мысль о том, что Костя, узнав о случившемся, чуть было все не бросил, согрела душу.

— Все подписали?

— Да. Сегодня. Условия чуть поменяли, но для нас — все равно выгодно.

— Я за тебя рада. Когда ты возвращаешься?

— Завтра. К обеду буду. Тебе что-нибудь купить в аэропорту?

— Нет, спасибо, — ответила Анна. — Возвращайся побыстрее, без тебя грустно. Поговорить не с кем.

— А что, есть что сказать? — задал Костя вопрос, от которого планировал воздержаться.

— Нет. Пока нет, — испуганно ответила Анна и тут же поправилась: — Мне всегда есть что сказать тебе, например: я без тебя скучаю.

— Это хорошо, — ответил Костя, слегка растерявшись. Внутренне напрягшись, он ожидал другого ответа. «О главном молчит. Выдержка или хорошо продуманный план?» — мелькнуло в его голове.

— Я тоже скучаю без вас всех.

Хотя его слова содержали гораздо меньше конкретики, Анна, включив себя в понятие «всех», снова улыбнулась.

— Ну все, до завтра? — стал прощаться Костя.

— До завтра, — ответила Анна. — Не потеряйся в аэропорту. Мягкой посадки.

«Я тебя люблю!» — хотелось ей произнести в трубку, но вместо этого напоследок она сказала:

— Я буду ждать. Целую.

— Я тоже. Пока, — ответил Крылов и отключил телефон. Плеснув себе в стакан немного виски и разглядывая в свете торшера прозрачную коричневатую жидкость, он чувствовал растерянность. Мысли путались, перескакивая с одного на другое. Наконец залпом выпив содержимое. Костя выключил свет и упал на кровать.

«Спать, — приказал он себе. — Утро вечера мудренее».


Прямо из аэропорта Крылов поехал на работу. Прежде, возвращаясь из командировок, он всегда шутил и интересовался, что случилось на родной стороне во время его отсутствия. Но на этот раз, поздоровавшись с водителем, Константин Петрович против обыкновения сел на заднее сиденье и за всю дорогу не проронил ни слова.

Михаил, немало удивленный хмурым видом шефа, терялся в догадках. «По слухам, командировка завершилась хорошо. Может, еще что случилось? Или он без настроения оттого, что Круглова в больнице? Кто его поймет, это начальство».

Всем уже давно было известно об их отношениях. Кто-то завидовал Анне, кто-то сочувствовал. Впрочем, на работе это никак не отражалось. Друг к другу при всех они обращались по имени-отчеству, делами Круглова была загружена не меньше некоторых. Разве что Алла Ивановна не пускала в кабинет к шефу, если там была Анна. Но та надолго не задерживалась. «А вообще Крылов даже помягче стал, улыбается чаще. Может, оно и к лучшему», — припомнил Михаил, подъезжая к офису.


Расспросив у Виктора, как разыскать в больнице Анну, Костя после окончания рабочего дня заехал домой, принял душ и переоделся. Как ни пытались вместе с ним увязаться дети, ему удалось отвлечь их внимание привезенными в подарок игрушками. Прихватив приготовленный Сашей пакет, он отправился за машиной.

В присутствии детей вряд ли мог бы состояться разговор, к которому Костя готовился с самого утра.

— Привет, — поднялся он с кресла, навстречу появившейся в холле Анне.

Никогда прежде он не видел ее такой. Как ни старалась та привести себя в порядок, готовясь к встрече, у нее это плохо получилось. Слишком измучилась физически и морально за прошедшие трое суток.

— Привет, — ответила она, прильнув к нему и поцеловав. Затем, вдохнув такой привычный и родной запах, расплакалась, уткнувшись в воротник его куртки. У Кости сжалось сердце.

— Ну что ты, что ты, — гладил он ее по голове, крепко прижав к себе.

Все заранее заготовленные вопросы и слова вылетели у него из головы.

— Все будет хорошо, — повторял он, пытаясь успокоить ее. Наконец Анна притихла. Глубоко вздохнув, она оторвала голову от Костиного плеча и, оглянувшись, заметила, что присутствующие в холле смотрят на них с любопытством. Попытавшись ладошкой вытереть глаза, она услышала обращенные к ней слова:

— Пошли отсюда. В машине посидим. Костя взял ее за руку и, не дожидаясь положительного ответа, увлек за собой.

— Расскажи, как все произошло, — попросил он, как только Анна с помощью салфетки убрала с лица следы слез. — Мне кажется, утром, когда мы прощались, еще все было в порядке?

— Не совсем, — ответила она и поспешила успокоить: — Но в этом нет твоей вины.

Так уж сложилось в последнее время, что всем отъездам Кости предшествовала бурная ночь. Не была исключением и ночь с субботы на воскресенье.

— Я уже утром не очень хорошо себя чувствовала. Думала, пройдет. Немного поболит и все, — затем чуть смущенно добавила: — Так иногда бывает перед «женскими делами».

— А дальше? — после возникшей паузы спросил Костя, пытаясь воспроизвести картину воскресенья.

— Потом стало хуже, — вздохнула Анна. — Когда после обеда Саша пошла с детьми погулять, я уже пила обезболивающие. А когда она вернулась, пришлось вызывать «скорую».

— И какой они поставили диагноз?

— Внематочная беременность, — ответила она, быстро добавив: — Только он не подтвердился.

— Что же тогда?

Костя шаг за шагом продвигался к главному вопросу.

— Острый воспалительный процесс.

— И все?

Анна замолчала, не решаясь сказать правду. О том, что Костя знает о предполагаемой беременности, Лена ее предупредила. Но произнести это сама она не могла.

— Возможна беременность, — наконец-то собравшись с силами, опустив голову, чуть слышно сказала Анна. — Но это еще не подтвердилось.

В машине повисла тишина. Опустив стекло, Костя закурил.

На улице темнело. Лето подходило к концу.

— А если подтвердится? — спросил он, откинувшись на спинку сиденья и глядя прямо перед собой.

— Это еще только предположение, — повторила Анна. — Еще ничего неизвестно.

— Что ты будешь делать, если это действительно так? — прямо спросил он.

Анна закрыла глаза. Такого вопроса она боялась, но все же надеялась, что он прозвучит иначе.

— Я ничего не буду делать, — сказала она очень тихо, но твердо.

Первым прервал установившуюся тишину Костя:

— Давай обсудим без лишних эмоций, чтобы не выглядело все, как в классическом сюжете: он — подлец, она — святая. Посмотри на себя. Ты совершенно без сил, плюс ко всему воспалительный. Насколько я понимаю, не самое лучшее время для рождения ребенка.

Анна молчала. Глупая, наивная, влюбленная дурочка! На что она надеялась?

— Я ни к чему тебя не принуждаю, ты все должна решить для себя сама, — сделав ударение на слово «сама», продолжил Костя. — Я лишь прошу тебя об одном: ты должна все хорошо обдумать, чтобы не ругать себя потом всю жизнь. Не молчи, ответь что-нибудь.

— Я уже обо всем подумала, — наконец отрешенно ответила Анна. — Если я беременна — я буду рожать. И неважно, что думают некоторые по этому поводу.

— Некоторые, не имеющие права голоса, это, как понимаю, я. Хорошая получается ситуация: без меня меня женили!

Неудачно выбранная Костей пословица словно плетью стеганула Анну.

— Тебя никто и никогда не пытался и не попытается женить! А я… — не в силах сдержаться, Анна нащупала дверную ручку и попыталась открыть дверь.

Та была заблокирована. Лихорадочно пытаясь отыскать и отщелкнуть блокиратор, она почувствовала, как сильные руки резко развернули ее обратно.

— Сядь! — приказал Костя и после паузы, ослабив хватку, добавил: — Хорошо. Извини. Неудачный пример. Я тебя ни в чем не обвиняю, но я не готов к этому. Мне надо подумать.

«Разве это что-то изменит?» — подумала Анна, поддавшись его приказу, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сказать в ответ что-нибудь обидное и не расплакаться.

— Завтра — не приеду, — совершенно спокойно, как ни в чем не бывало, поставил Анну в известность Костя. — Ребята из Питера приезжают. Звони, если что нужно.

— Спасибо, — ответила она, проглотив ком обиды.

— Да, чуть не забыл, — он перегнулся на заднее сиденье. — Вот пакет. Саша собрала.

— Спасибо, — еще раз произнесла Анна. — Передавай им привет.

Костя отщелкнул автоматический замок, давая понять, что пора идти.

— До свидания, — произнесла она, открывая дверь.

— До свидания, — ответил Костя, попытавшись натянуто улыбнуться.

Но усилия были напрасны. Анна даже не повернула головы в его сторону.


— Круглова! — окликнули утром ее на коридоре. — Пришли результаты теста: вы не беременны.

Оглянувшись на медсестру, по наивности поспешившую, как казалось, обрадовать пациентку, Анна, пошатнувшись, оперлась на стену и стала медленно сползать на пол. «Зачем он так поспешил?» — успела она подумать, теряя сознание.


— Круглова! Круглова! — кто-то больно бил Анну по щекам. — Ну, слава Богу, очнулась!

Резко запахло нашатырем. Дернув головой, она открыла глаза и увидела склонившихся над ней людей в белых халатах.

— Такие слабые женщины пошли! — проговорила одна из них, помогая Анне подняться. — Радоваться надо, что аборт не светит, а она в обморок падает.

— Давайте ее в смотровую, — произнесла оказавшаяся рядом лечащий врач.


Анна лежала на кровати без движения, тупо уставившись в трещину на стене. Сколько времени прошло после осмотра — она не знала.

— Круглова, зайдите ко мне в кабинет, — попросила заглянувшая в палату заведующая отделением.

Анна медленно встала с кровати и побрела в ординаторскую.

— Я созвонилась с Людмилой Ивановной, рассказала ей об обмороке. Сейчас мы подготовим выписку, в течение двух часов она обещала прислать за вами машину. Лечиться будете у нее, — врач замолчала, пытаясь по выражению лица Анны понять ее состояние. — Скажите, вас так расстроило известие о том, что вы не беременны?