— Да. Уезжаем. К сожалению. Или к счастью, не знаю, — она отвела в сторону глаза, не выдержав пристального взгляда.

— Ты так похудела, — отметила Саша. — Осунулась. Как здоровье?

— Нормально. Как положено в таком состоянии, — усмехнулась Анна. — Вещи отбираю, какие с собой брать. Дел много разных.

— А куда хоть уезжаете? Не секрет? — попыталась уточнить женщина.

— Нет. Теперь ни для кого не секрет. В Америку, — они медленно пошли от остановки в сторону дома Кругловых. — Меня нашел старый друг моих родителей. Американец. Пригласил к себе. Вот и все.

— И не жалко все бросать?

— Нечего мне бросать, Саша, — грустно ответила Анна. — Квартиру с машиной бывшему мужу оставляю взамен на то, что Катю отпускает. Родственников нет. Друзья? Подруг близких тоже как-то растеряла. Практически никого.

— А мы? — неожиданно спросила Саша. Посмотрев на нее, Анна заметила, что у той на глазах выступили слезы.

— У вас другая жизнь. Это территория Кости. И нам туда ходу нет. Жаль, я это поздно поняла. Саша, я хотела спросить. Вы розы укрыли? Особенно ту, о которой я беспокоилась.

— Конечно, — утвердительно ответила Саша, добавив: — Вместе с Костей.

— Даже так? Странно, — не поверила Анна. — Мне казалось, он абсолютно к этому равнодушен.

— Что же вы наделали оба, — разговаривая как бы сама с собой, покачала головой женщина. — Костя ночами не спит, я же слышу. Ты на привидение стала похожа. Может, не уезжай, Анечка?

— Мы не смогли понять друг друга. И никто в этом не виноват, кроме нас самих. Все дело в том, Саша, что у каждого из нас — своя правда, — ответила Анна, грустно улыбнувшись. — Свои правила и своя правда на своей территории. И каждый на ней настаивает. Наверно, глупо все, но изменить ничего нельзя. Приходите к нам с Олегом сегодня вечером сразу после школы. Попрощаемся. Жалко детей, они так привязались друг к другу. Придете?

— Придем. Обязательно. Я тогда и Катю с автобуса приведу.

— Хорошо. Тогда до вечера?

— До вечера, Анечка.


Целый день Анна перебирала вещи. Кое-что из необходимого она уже отправила на домашний адрес Балайзера. Теперь же, купив огромные чемоданы, старалась впихнуть туда как можно больше того, с чем не хотелось расставаться.

Последние дни до отлета она с Катей собиралась провести у Янушкевичей, которые с радостью согласились принять их на время. У них же Анна планировала оставить до поры до времени домашний архив, оставшийся от бабушки. С собой брала только несколько семейных альбомов.

Упаковав все, что считала нужным, она убрала весь мусор, сходила в магазин и приготовила ужин.

«Вот и все, — подумала она, присев на любимое кресло и окидывая взглядом квартиру. — Вот и все».

Из оцепенения ее вывел звонок в дверь. Первыми, все в снегу, в квартиру влетели Катя с Олегом.

— Тетя Аня! — прямо с порога бросился к ней мальчик. — Я так соскучился!

— Я тоже, — присев, ответила Анна, крепко его обняв.

— Почему вы уезжаете? Вы не очень далеко будете жить? — тут же по-взрослому серьезно спросил он. — Мы сможем с бабушкой к вам приехать в гости?

Анна переглянулась с Сашей и, посмотрев ребенку в глаза, грустно ответила:

— Мы будем далеко, Олежка. Но мы сами как-нибудь приедем, хорошо? Тебе Катя письмо напишет.

— Вы будете так же далеко, как мама? — насупившись, спросил Олег.

— Почти. Не рядом, но близко. Иди с Катей поиграй напоследок, — слегка подтолкнула она мальчика в детскую.


За чаем с пирогом, который принесла с собой Саша, Анна кратко рассказала, как они жили с Катей последнее время. Женщина тоже поделилась многими интересными событиями. И тем, что фотография Светланы теперь открыто стоит на письменном столе у Олега, и тем, что отец позволяет ему общаться с матерью по телефону.

«Лед тронулся, — усмехнувшись, подумала про себя Анна. — Хорошо, хоть кому-то стало легче после той истории. Не такой уж он и бессердечный».

Стоило ей подумать о Косте, как заныло сердце. Странно, она практически не думала о Крылове предыдущие полтора месяца, но чем ближе было время отъезда, тем тяжелее ей было справиться с желанием еще раз с ним встретиться. Просто так, посмотреть напоследок в глаза, запечатлеть в памяти его облик.

Но одновременно она боялась встречи с ним. Даже случайной.

— Нам пора, — взглянув на часы, с сожалением произнесла Саша.

— Пойдемте к детям, — предложила Анна.

Катя с Олегом сидели на тахте в полной тишине. В комнате горела лишь настольная лампа. Едва Анна включила свет, как Катя громко выпалила:

— Мама, можно, я никуда не поеду?

— Бабушка, пусть Катя останется у нас. Я уговорю папу, — попросил Олег совершенно серьезно.

— Девочка моя, как же я без тебя одна? — Анна присела перед дочкой.

— А ты тоже не уезжай, — ответила та категорично.

— Тетя Аня, не уезжайте, — добавил мальчик. — Пожалуйста.

— Мамочка! — Катя схватила Аню за руки. — Я тебе помогать буду. И убирать, и готовить. И учиться хорошо буду. Давай никуда не по-е-де-м…

При последних словах девочка разревелась. Следом за ней заплакал и Олег.

У Анны заныло сердце, ей стало дурно. У Саши, ставшей свидетелем наивной детской попытки уговорить взрослых, на глазах навернулись слезы.

Поняв, что никакие уловки и уговоры не действуют, дети крепко вцепились друг в дружку, продолжая реветь все сильнее. С трудом Анне с Сашей удалось их успокоить, убедив, что расстаются они не навсегда и обязательно встретятся. Хотя, если честно, ни одна из них не верила до конца в искренность своих слов…


Но не все закончилось для Анны в этот трудный вечер. Едва она уложила спать продолжавшую всхлипывать Катю, как снова раздался звонок в дверь. На пороге стояла Александра Андреевна Ларина. Вот уж кого она не ожидала увидеть!

«Господи! Да сколько можно выдержать за один вечер?» — мысленно взмолилась Анна, но, решив, что, видимо, не расписалась еще в каких-нибудь бумагах, предложила ей войти.

— Что-то еще? — устало спросила она.

После увольнения ее несколько раз разыскивали сотрудники бухгалтерии и ребята из бывшего отдела. Одним нужно было поставить недостающие подписи, других интересовали дела по работе. Никто, в том числе и сама Анна, до конца не осознавал, сколько мелких и более крупных дел постепенно добавлялось к ее обязанностям, так что с ее неожиданным уходом возник некий пробел в слаженной рабочей цепочке отдела. Работа не остановилась, но местами притормаживала. Поэтому, если ее не могли найти по телефону, караулили по вечерам у дома.

Последние три недели ее уже никто не разыскивал. Жизнь продолжала двигаться вперед, и уже появились новые дела, к которым Анна не имела никакого отношения.

— Можно мне пройти? — неуверенно спросила Ларина. Чувствовалось, что она слегка смущена.

— Проходите, — показала рукой на дверь комнаты Анна. — Только не удивляйтесь. Сами понимаете, к отъезду готовимся, все вверх ногами.

Комната и впрямь мало походила на место для приема гостей. Вещи, коробки, чемоданы лежали и стояли вперемешку. Расчистив место в кресле и небольшой участок на диване, Анна предложила Александре Андреевне присесть.

Они не виделись с того самого вечера, когда Анна заезжала отдать служебный телефон. Близких и доверительных отношений после той встречи не существовало. И Ларина это хорошо понимала.

Для Анны же в веренице потерь, которые она ощутила и которые еще предстояло почувствовать, Александра Андреевна была одной из самых грустных, но закономерных.

Она годилась ей в матери и раньше относилась к ней по-матерински снисходительно, радуясь ее успехам и прощая мелкие шалости.

Но она же ей и не поверила. Прекрасно понимая, как Ларина уважает Крылова и сколько он для нее сделал, Анна и не надеялась, что у той хватит смелости перечить ему и хоть когда-нибудь стать на противоположную сторону. Но почему она поверила в то, что Анна могла его обмануть? Ведь Ларина была единственной, с кем Анна секретничала в офисе и порой даже спрашивала совета.

— Аня, я виновата перед тобой, — Александра Андреевна произнесла непростые слова и посмотрела на нее. Та, присев на подлокотник кресла, молчала.

— Трудно мне было очень. Я ведь Константину Петровичу привыкла всегда верить. И ни разу он меня не подводил. И жаль его было очень: после развода с женой смог заново полюбить женщину, а она, оказывается…

— Вы ошиблись изначально, — усмехнулась Анна. — Он не полюбил и не полюбит. Во всяком случае, это буду не я.

— Может быть, — согласилась Александра Андреевна. Наблюдая за Крыловым в последние дни, она действительно стала сомневаться, что прежние выводы относительно их отношений были верны. Считая, что, если Константин Петрович знает о настоящем положении вещей (а она в этом была уверена после разговора с секретаршей) и не стремится ничего изменить, значит, это на самом деле была не любовь. Но в таком случае еще больше усугублялось чувство вины перед Анной. Получалось, что Ларина, боясь предать Крылова, на самом деле предала ее.

— О том, что действительно произошло, я узнала две недели назад. Случайно. Помнишь, когда ты была в гостях у Татьяны Артюхиной, к ней приехала подруга?

— Да, припоминаю, — Анна наморщила лоб. — Кажется, ее звали Ирина.

— Так вот, это моя младшая сестра.

— Надо же, — удивилась Анна.

— Это правда, что Балайзер был другом твоих родителей? — задала Ларина мучавший ее вопрос.

— Вы и это знаете, — усмехнулась Анна. — Впрочем, чему удивляться. Да, правда. Оказывается, он долго меня разыскивал. Сначала это было невозможно в силу сами понимаете каких обстоятельств. Потом у меня менялись фамилии, адреса. Я думаю, что встреча в Киеве — сама судьба. И только за одно это я уже должна быть благодарна Крылову.

— Как в кино, — недоверчиво качнула головой Александра Андреевна.

— Миллионер находит заблудшую, давно потерянную дочь, — продолжила Анна. — Только я ему не дочь и не собираюсь сидеть у него на шее. Я и согласилась туда ехать с условием, что буду работать, даже несмотря на то, что я жду…

Анна замолчала.

— Что ждешь? — не поняла Ларина.

— Вы чаю хотите? У меня пирог остался, Саша приносила, — сменила тему Анна.

— Саша?

— Да, Саша и Олег. Приходили попрощаться. «А Константин Петрович?» — вертелся вопрос на языке у женщины.

— Вы, наверное, хотите спросить о Крылове? — догадалась Анна, включая чайник. — Он не придет. Он до сих пор уверен в своей правоте. К тому же я представляю, какие мысли витают у него в голове после того, как он узнал про Штаты. Правду о Балайзере знает только Татьяна, да теперь еще вы.

— Разве Крылов ничего не знает о Балайзере? — поразилась Ларина.

— Нет. Вернувшись из Москвы, я спешила все ему рассказать, но он ничего не захотел слушать, веря в то, что у меня роман с Артюхиным. А после… это уже было ни к чему.

— Но ты все равно должна была ему рассказать, хотя бы кто такой Балайзер, — назидательно произнесла женщина.

— Зачем? — резко повернулась к ней Анна. — Разве это что-то изменит в наших отношениях? Он сможет меня полюбить? Вернет обратно на работу из-за Роберта Балайзера? Мы почти два месяца не встречались, и я не думаю, что он горит желанием меня увидеть. Вот она — голая правда, жестокая и закономерная. Никогда не верь своим иллюзиям и фантазиям. Особенно если дело касается мужчин.

— Но ведь ты сама говоришь, что он многого не знал, — снова попыталась встать на защиту Крылова Александра Андреевна.

— Знаете, что меня заставляет бежать от него? — спросила Анна. — То, что ни разу за все время наших встреч, если он что-то слышал обо мне, я повторяю — ни разу не поверил мне. Не моим оправданиям, а моей правде, моей версии случившегося. Он ни разу не сказал: «Я никому и ничему не поверю, пока не услышу от тебя, что было и что есть на самом деле». Вы полагаете, это можно долго терпеть?

— Ну, не знаю, — растерянно ответила женщина. — Характер у него такой.

— А я знаю, — глядя в одну точку, ответила Анна. — Что бы я ни чувствовала и как бы мне ни было больно, я должна уехать. Я устала. И чем дальше я буду от этого места, тем лучше.

— Аня, ты можешь ошибиться, — попыталась образумить ее женщина. — Нельзя бежать, не поговорив…

— Можно, — оборвала ее Анна. — К тому же есть еще одно обстоятельство.

— Какое?

— Это уж точно не имеет никакого значения, — успокоила ее Анна. — Пейте чай, остыл уже. Поздно. А мне еще собираться. Завтра…

— Что завтра? — спросила Ларина.