Юлия Динэра - Теряя надежду

— Да, ты прав. — Коротко отвечаю я и ухожу в раздевалку, беру свою сумку и выхожу на улицу.

Ну, офигеть теперь, он еще здесь, стоит, облокотившись на черный блестящий мотоцикл.

— Я же сказала, что не поеду.

— Я это понял.

— Тогда чего стоишь тут?

Я иду по тротуару вдоль дороги, слышу рев мотора мотоцикла, который уже догнал меня.

— Ты пойдешь туда пешком? — Кричит чокнутый тип из группы поддержки.

— Да. — Столь же громко, отвечаю я.

— Все может быть проще.

— Я с тобой не поеду. И я всегда, хожу пешком, так что отвали и прекрати загрязнять окружающую среду своей железякой.

Мотоцикл притормозил, Ренат спрыгнул с него и, схватив меня за руку, повернул лицом к байку.

— Матильда. — Говорит он, и я понимаю, что он обращается к своему мотоциклу.

Что? Матильда? Пфф..

— Это самая несносная девушка, которую я встречал. — Он указывает на меня, и я усмехаюсь. — Самая несносная девушка, которую я встречал, это Матильда, — любовь всей моей жизни.

— Ты придумал имя своему байку?

— Ага.

— Женское имя.

— Ага.

— И ты называешь этот металл любовью своей жизни?

— Это не просто металл, детка, это моя жизнь. — Ренат проводит рукой по гладкой черной поверхности Матильды и я еле сдерживаю порыв смеха.

— Ты больной.

— Подойди. — Он берет мою руку и кладет ее на байк, а сверху, кладет свою руку. Я чувствую приятный холодок металла и приятное тепло, исходящее от руки Рената.

— Закрой глаза. — Шепчет парень, и на какое-то мгновение, я забываю, что это двинутый чувак из группы поддержки. Я повинуюсь и закрываю глаза. Ренат стоит позади меня, и все также прижимает мою руку к холодному мотоциклу.

— Представь, что ты едешь на нем. Вокруг никого нет, только ты, Матильда и бесконечная просторная дорога. Матильда набирает скорость, твои волосы развиваются на ветру. На тебе нет шлема, ветер ласкает твое лицо.

Он говорит, я представляю.

— Чувствуешь?

— Да. — Еле слышно говорю я.

— Что ты чувствуешь?

— Свободу.. — То ли отвечаю, то ли спрашиваю..

Я вижу бесконечную дорогу, уходящую в небеса, бескрайние поля, слышу звук «звенящих» колосьев созревающей пшеницы. Я вижу себя, черный байк, я чувствую порыв ветра, ударяющего в лицо и растрепывающего мои волосы, я вижу парня на байке, только его спину. Его не было там сначала, я не представляла его, но теперь он появился. Я всматриваюсь в его очертания, это не чувак из группы поддержки, это… это Андрей. Я открываю глаза, моя иллюзия испаряется, дорога, поля, ветер, Андрей, — все исчезло, кроме байка, к которому все еще прижата моя ладонь. Я одергиваю руку, отталкиваю Рената и ухожу прочь.

— Эй! — Кричит он, но я не обращаю внимание.

«Иди к черту» — говорю я про себя и ускоряю шаг. Чувствую себя оскверненной, будто сотни мерзких жуков залезли ко мне под кожу. Будто кто-то проник в мои мысли, а я не позволяю проникать себе в мысли. Никто не знает, о чем я думаю, никто не знает, о чем мечтаю, никто здесь, на самом деле, не знает кто я, я просто тень, бродящая по городу. Я хожу в магазин, на работу, в группу поддержки, все видят меня, но никто не знает. Мне нравится быть закрытой для всех, и при этом знать секреты других. Никто не нарушает моего личного пространства, никто не «проникает» в мою голову. Сегодня, я чуть не позволила этому произойти, нарушить правила, выстроенные мною. Я позволила касаться себя, я позволила себе мыслить мыслями другого человека, это разрушает мной внутренний барьер, а он не должен быть разрушен. Никаких физических, ни тем более душевных контактов, с лицами противоположного пола. Никаких фантазий, грез, мечтаний, никаких планов, я не хочу думать о будущем, я не хочу знать, что будет завтра. Я знаю, что сейчас я направляюсь в центр психологической помощи. Я как всегда, иду пешком три квартала, поднимаюсь по невысокой кирпичной лестнице, прохожу в зелено-желтую комнату, где на красном ковре кругом выставлены семнадцать стульев. Я занимаю свое привычное место, тихо здороваюсь с теми, кто уже пришел, не понятно зачем, достаю из сумки свои фальшивые очки, надеваю их и жду начала «представления».

Сорок второй день в городе N

Альбину нельзя оставлять надолго одну, поэтому мы с «исчадием ада» решили поехать к Жанне пораньше, пока дома все спали.

— На моей поедем? — Шепнула я, спускаясь по лестнице. Андрей шел позади.

— Ни за что. Я поведу.

— Хорошо. — Я согласилась, ибо споры были неуместны. На его так на его. К тому же, я еще не совсем проснувшаяся и садиться за руль абсолютно не хотелось.

Мы залезли в машину, я сонно потерла глаза и облокотилась на дверку.

— Откуда ты знаешь, где она живет?

— Подвозил ее пару раз.

— Аа… Думаешь, что-то из этого выйдет?

— Мы попробуем. Лучше попробовать, чем сожалеть, что не сделали этого.

— Да, наверное..

— Не парься ты так.

— Не парюсь.

— Ты дергаешь ногой, будто нервничаешь.

Я посмотрела на свои ноги, я действительно, дергала одной из них, даже, не замечая. Вероятно, я нервничаю, да, я нервничаю, потому что я не хочу двадцать четыре часа в сутки сидеть дома, и еще мне нужны деньги. Пока я здесь, я смогу прожить на родительские, но когда я вернусь в институт… Моих сбережений, едва хватит на месяц, а с предков тянуть я не хочу, хочу быть самостоятельной, ни от кого не зависеть.

Некоторое время мы ехали в тишине, я смотрела в окно, наблюдала за тем, как с каждой минутой на улице становится светлее, всматривалась в мелькающие деревья и дома. Кто-то живет в этих домах, кто-то еще спит, кто-то проснулся, кто-то уже завтракает и читает утреннюю скучную газету. Кто-то, кого я не знаю, кто-то, кто не знает меня. Забавно думать о людях в домах, мимо которых ты проезжаешь, когда ты должна думать о том, как уговорить мрачную тетку пойти тебе навстречу. Думаю, она не согласится, но я, все-равно, еду туда. Андрей едет со мной, это была его идея. Не знаю, в чем подвох, но, кажется, что он помогает мне.

— Зачем ты это делаешь? — Внезапно спрашиваю я.

— Мм?

Он не понял вопроса, то ли не расслышал. Вероятно, я вырвала его из каких-то своих мыслей, он тоже, о чем-то думал, как и я.

— Ты встал пораньше и везешь меня к Жанне, чтобы уговорить ее вернуться. Зачем?

— Я же говорил, что хочу помочь.

— Зачем? Я имею ввиду, ты же ненавидишь меня. Зачем помогать мне?

— Ах, ты об этом. Ну, во-первых, я не ненавижу тебя. С чего ты это взяла? А во-вторых, я делаю это не для тебя, а для своей девушки.

— Ты знаешь, что я могла бы присматривать за своей сестрой сама, но я не могу бросить работу. Ты бы мог уволить меня, как просила моя мать, но вместо этого, ты встал в семь утра и тащишься со мной на другой конец города, даже не зная, что из этого выйдет.

— Это странно?

— Да.

— Ты во всем видишь какой-то подвох.

— От тебя уж точно стоит его ожидать.

— Я не сделал ничего, что бы заставило тебя так думать.

— Пф.. — Я снова отвернулась к окну. — Поверь мне, сделал.

Пять лет назад

— Иди сюда маленькая, дрянь. — Кто-то хватает меня за сумку и тащит в сторону туалета, мужского туалета. Я знаю, кто это, долго разбирать не пришлось, даже не смотря на плохое зрение, этого утырка, я бы узнала где угодно.

— Что ты делаешь? — Кричу я и резко отлетаю в направлении умывальных раковин. Твердая керамическая хрень упирается мне в бок, подозреваю, что будет синяк.

— Я предупреждал тебя? — Андрей кричит на меня, но все, о чем я могу думать это, как сильно, я хочу прикоснуться к его лицу, потрогать его волосы, хочу ощутить его прикосновение. Я знаю, это не реально, но я все-равно думаю об этом каждый день, а сейчас он так близко, и он делает мне больно, а мне, почти плевать.

— О чем ты?

— Не придуривайся. — Он толкает меня сильнее, и я еще раз ударяюсь о раковину.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Андрей достает что-то из кармана и тычет мне в лицо. Это лист бумаги, и на нем что-то написано, я не могу сразу разобрать, даже в своих супер-огромных очках, которые мне уже не подходят. Я беру лист в руки..

— Я этого не писала. — Говорю я, возвращая скомканную бумагу.

— О, да. Так я и поверил.

— Я этого не делала.

— Боже, ты омерзительна. — Говорит Андрей, глядя мне в лицо. — Не понимаю, как вы с Альбиной можете быть сестрами.

Я слушаю оскорбления в свой адрес и в очередной раз «проглатываю» их. Думаю, лишь о том, как бы не заплакать.

— Значит так. Если еще раз, что-то подобное повторится, я заставлю тебя это сожрать. — Он кидает лист мне в лицо, мое тело слегка содрогается от неожиданности и унижения.

— Поняла?

Я киваю.

— Отлично, я предупредил. Господи, как же ты мне надоела. — С этими словами Андрей выходит из туалета и хлопает дверью. Я снимаю очки и оборачиваюсь к зеркалу, смотрю на свое лицо, и мои глаза наполняются слезами, я открываю холодную воду, чтобы умыться, а когда слышу приближающиеся шаги и смех, я вспоминаю, что нахожусь в мужском туалете.

— О-о, какие люди.

Я быстро вытираю руки о подол своей черной юбки и надеваю очки. Они меня бесят, но без них, я почти ничего не вижу.

Передо мной стоят три парня, я знаю их, это одноклассники Андрея, его последователи, вот их я ненавижу.

— Подсматриваешь? — Макс вскидывает брови.

— Нет, идиот, было бы тут, на что смотреть. — Я двигаюсь вперед, пытаясь быстро проскочить к выходу, но один из этих болванов перехватывает меня и цокает языком мне на ухо.

— Нельзя грубить старшим, тебя не учили?

Я почувствовала его руку, ползущую под мою юбку. Для них это было игрой, они смеялись, а я хотела, чтобы они сдохли. Я попыталась вырваться, но бесполезно.

— Отпусти меня, или я закричу.

— Закричи, и я заткну тебя. Знаешь, как? Я намотаю твои рыжие волосы себе на руку. — Этот ублюдок, провел пальцем по моим волосам. — А потом я подведу тебя к унитазу, и окуну тебя в него головой, и буду делать это до тех пор, пока ты не заткнешься.

Я услышала, очередную порцию смеха.

— Я не боюсь вас. — Заявляю я. Хотя признаться честно, я испугалась. От этих дебилов можно ожидать чего угодно, а умыться в унитазе, уверена, не каждый захочет.

— Да, да… Посмотрите-ка, она не боится.

— И я ничего вам не сделала, так что отвалите. — Я снова пытаюсь вырваться, но сильные руки, прижимают меня к раковине.

— Ты портишь репутацию нашего друга, мелешь своим языком черти что, а нам это не нравится. Малявки вроде тебя ржут над нами, потому что ты маленькая дерьмовая шлюха, постоянно выдумываешь какую-то дрянь про нас, и я не понимаю, почему все слушают твой бред.

— Может, потому что, это не бред?

— Я оторву тебе твой маленький язычок, если будешь пререкаться, усекла?

Макс сдавил мое лицо одной рукой, а потом резко отпустил.

— Следующий раз, я все же искупаю тебя в толчке, уродка.

Боже, как же я их ненавижу.

Я хватаю свою сумку, упавшую на пол, и быстро направляюсь к выходу. Я подумала, что эти идиоты дали мне дорогу. Да, так и было, но на последок, один из них, я не видела кто именно, подставил мне подножку и я вылетела из туалета вперед лицом. В коридоре было много народу, и все смеялись, но это было не самым обидным.

Сорок второй день в городе N

Мы притормозили у одноэтажного красного кирпичного домика с темно-коричневой крышей. Милый домик, наверняка уютный. Подойдя к двери, мы с Андреем переглянулись, и он нажал кнопку звонка. Спустя минуту, никто не отреагировал, «исчадие ада» нажал на звонок еще раз и тогда мы услышали голос, доносящийся сквозь дверь.

— Я знаю, зачем вы здесь, можете ехать обратно.

Все это время Жанна знала, что мы за дверью, она видела нас в глазок.

— Мы просто поговорим, пожалуйста.

— Пожалуйста. — Добавила я.

— Уходите.

— Мы не уйдем, пока вы не откроете. — Заявил Андрей и я окинула его подозрительным взглядом.

— Я вызову полицию.

— Вызывайте. — Парировала я, входя во вкус диалога.

— Вы можете сидеть хоть до посинения, я не открою.

— Вот и будем сидеть. — Андрей плюхнулся на порожки, и я последовала его примеру.

— Да, будем сидеть, прямо здесь.

Прошло около часа, мы все также сидели на крыльце, я начала замерзать и желудок уже стал требовал свое.