Юлия Динэра - Теряя надежду

— Ты совершенно заврался. — Это голос Альбины.

— Я никогда тебе не врал.

— Тогда, скажи мне, где ты был.

— Я уже говорил.

— Это бред. Я не верю, я не верю тебе.

— Какой мне смысл врать? Я был с парнями с работы, мы немного выпили, ну и я потерял счет времени.

— Ты не выглядишь так, будто гулял всю ночь.

Да, конечно он не выглядит. Мне так хочется ворваться в комнату и закричать: «Я же говорила, я же говорила. Этот кретин всю ночь посапывал мне в затылок, прямо у тебя под носом».

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я говорю тебе правду.

Ну, конечно, да, да.

— Скажи, ты любишь меня?

На какое-то время за дверью воцарилось молчание, а потом я снова услышала голос своей сестры.

— Я хочу знать, ты все еще любишь меня? Скажи, что любишь меня.

— Конечно, я люблю тебя. — Говорит «исчадие ада» и у меня во рту все пересыхает, мне хочется врезать им обоим, особенно этому гадкому лжецу, который должно быть врет, каждую секунду своей жизни.

Я возвращаюсь к себе в комнату, не желая больше слушать эти смазливые признания в любви, слишком много я их уже слышала. Эти двое никогда не стеснялись выражать свои чувства, их «сюси-пуси» уже давно должны были довести меня до рвоты.

Я вернулась обратно через пол часа, стукнув два раза в дверь, я вошла. Альбина сидела в своей коляске напротив окна.

— Доброе утро.

— Привет.

— Тебе нужно, что-нибудь?

— Нет.

— Может хочешь прогуляться?

— Нет.

— Что-то случилось? — Спрашиваю я, будто не знаю. Господи, ненавижу себя за это.

— Я хочу попросить тебя кое о чем.

— О чем?

Сестра поворачивается в мою сторону, я вижу ее заплаканные глаза и, у меня внутри что-то защемляет.

— Я хочу, чтобы ты проследила за Андреем.

Обалдеть. Ничего лучше, она не придумала?

— Что?

— Пожалуйста. — Я вижу, что ее глаза снова блестят, и вот-вот она заплачет.

— Я не могу… Я, я… Как ты себе это представляешь? Да и зачем тебе это?

— Просто для моего спокойствия, прошу тебя. Если он куда-то пойдет вечером или даже днем, я хочу, чтобы ты пошла за ним и посмотрела, куда он идет и с кем встречается.

— Я уже говорила, что он сделает тебе больно?

— Говорила, говорила. Просто послушай, это не важно, я просто прошу, помоги мне.

— Хорошо.

Хорошо? ХОРОШО? Я спятила. Я ведь не собираюсь ни за кем следить. Я знаю, что «исчадие ада» всю ночь провел в моей комнате, зачем я должна следить за ним? А если я не буду, что я скажу своей сестре? Куда он ходит? Снова буду врать?

— Спасибо огромное, не знаю, что бы я без тебя делала.

— Ты его любишь? — Спрашиваю я. Улыбка сестры угасает, вместо нее я, снова вижу унылое выражении лица. Альбина кивает, я тяжело вздыхаю, понимая, что она может чувствовать.

— Где он сейчас?

— Не знаю, должно быть в саду, он сказал, что ему нужно подумать.

Сестра вытирает скатившуюся по щеке слезу и мне хочется дать себе пощечину за то, что я не могу всего ей рассказать.

— Позови меня, если будет что-то нужно. Хорошо? Мы можем погулять, если хочешь. Поедем в парк?

— Ты не обижайся, но не могла бы ты, сейчас, оставить меня одну? Я не в лучшем настроении.

— Конечно. Если, что я с телефоном, можешь позвонить мне и, я сразу приду.

— Спасибо, я поняла.

Я выбегаю в сад, этот сидит там, на траве, облокотившись на яблоню. Увидев меня, он встает, я подбегаю и толкаю его в грудь.

— Отвали от моей сестры.

— Что?

— Ты оглох? Отвали от Альбины, уйди, исчезни, скройся, сделай что угодно. Теперь, понятно?

— Ты что ревнуешь? — «Исчадие ада» улыбается своей нахальной улыбкой, я снова бью его в грудь.

— Ты явно бредишь. Я предупреждаю тебя, оставь ее, по-хорошему.

— Ты ревнуешь.

Я игнорирую его самодовольство.

— Я слышала часть вашего разговора, а потом я застала свою сестру плачущей. И знаешь что? Знаешь что, она попросила меня сделать?

Он лениво пожимает плечами.

— Проследить за тобой.

— Серьезно? — Андрей смеется, но мне не кажется это смешным.

— Она любит тебя, а ты… а ты..

— А что, я? Что ты предлагаешь мне сделать? Хочешь, чтобы я сказал ей правду? Я могу сделать это прямо сейчас, но я не хочу, чтобы это отразилось на тебе, потому что, именно этого ты и боишься.

— О какой правде, ты говоришь, придурок?

— Об этой.

«Исчадие ада» резко хватает мое лицо обеими руками и прижимается своими губами к моим. Я ошарашена и напряжена. Кто мог подумать, что он поцелует меня? Сначала я сопротивляюсь, но видимо не достаточно сильно для того, чтобы вырваться. Руки Андрея ныряют под мою майку и нежно гладят меня по спине, я вся покрываюсь пупырышками и расслабляюсь, я позволяю целовать себя. Его язык проникает в мой рот, наши губы сливаются во что-то единое, я чувствую, как мои ноги подкашиваются, поэтому мои руки уже обвивают его шею. Я не понимаю, что мы делаем. С закрытыми глазами все кажется таким незначимым, невидимым, несуществующим. Я теряю контроль, полностью утопая в этом поцелуе. Я стараюсь включить, еще вроде как, недавно работающий мозг, и понимаю, что мы целуемся, мы, мать вашу ЦЕЛУЕМСЯ, у меня в саду.

Я отстраняюсь первой, мое дыхание нарушено, я смотрю на Андрея, как обезумевшая. Он, кажется, удивлен не меньше моего.

— Тебе понравилось. — Говорит он с легкой улыбкой на лице.

Я молчу, я все еще в шоке, мне даже кажется, что у меня может начаться приступ паники.

— Эй. — «Исчадие ада» кладет ладонь мне на щеку, а потом заводит прядь волос мне за ухо. — Все нормально. Почему ты дрожишь?

Я действительно дрожала, мне было страшно и стыдно от того, что я делала. Я предала свою сестру, я предала саму себя, целуя Андрея. Самое страшное, что мне это понравилось. Я ужасный человек, мы оба. Чем теперь, я лучше его?

Ничего не говоря, я разворачиваюсь и иду в дом, я слышу, как «исчадие ада» идет за мной. Я быстро забегаю в общую ванную на первом этаже, Андрей успевает удержать дверь и заходит вслед за мной, прижимая меня к холодному кафелю на стене.

— Что не так, а?

— Этого не должно было произойти, ты ведь знаешь?

— Нет, не знаю. Я всегда делаю то, что мне хочется. А твоя проблема в том, что ты боишься своих желаний. Я слышу сейчас твое дыхание, я даже слышу биение твоего сердца, я вижу твои глаза, и тебе не нужно всего этого бояться, потому что, я чувствую то же самое.

Он целует меня в лоб, потом в нос, затем его губы перебираются к моей шее, я вздыхаю, опрокидывая голову назад. Мне кажется, я бы могла умереть от этих поцелуев.

— Не надо, пожалуйста. — Говорю я на выдохе, отталкивая «исчадие ада».

Моя сестра сидит сейчас наверху, в инвалидном кресле, оплакивая парня, который зажимает меня в ванной. Эта игра не стоит свеч. Я не могу так поступить.

— Это из-за нее?

Он напрягся и, я будто ощутила это на себе.

— Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

— А я могу прямо сейчас пойти и закончить весь этот цирк.

— Пусть все останется на своих местах, пожалуйста.

— Не останется. Мы оба хотим этого, и ты это знаешь.

— Ты врешь себе, врешь мне, врешь всем.

— На данный момент, врешь только ты.

— Пожалуйста, отпусти меня.

— Хорошо. — Он убирает от меня руки и отводит в сторону взгляд, будто задумываясь о чем-то, а потом снова смотрит на меня. — Ты свободна.

Я таращусь на него, не понимая, чего еще ожидать. Он слишком непредсказуем, и в каждом его действии, я всегда ищу какой-то подвох.

— Ты можешь идти, давай иди, уходи.

Пару секунд я наблюдаю за бегающими глазами «исчадия ада», пытаясь прочитать в них что-то, а затем я просто ухожу.

Семидесятый день в городе N

Мы с Андреем избегали друг друга, мы оба об этом знали, и при каждой встрече дома, я чувствовала себя немного неловко. Альбина чуть ли не каждый день спрашивала меня о моих успехах в слежке. Моя проблема была в том, что я ни за кем не следила, и поэтому мне приходилось врать.

После обеда, я пошла к сестре, мы договорились, что она научит меня играть в шахматы. Открыв дверь, я увидела «исчадие ада».

— Оу, извини. — Я неловко улыбнулась. — Альбина..?

— Она в ванной, у нее пошла кровь носом, теть Лора купает ее.

— Кровь? С ней все в порядке?

— Да, такое бывает, из-за давления.

Надо же, я даже не знала, что у моей сестры и с этим проблемы. Я, похоже, ни о чем не знаю в этом доме.

— Ты, куда-то собираешься?

Когда я вошла, я сразу обратила внимание на то, что Андрей складывает вещи в сумку.

— Возвращаюсь домой.

Домой? Серьезно? Он живет здесь два месяца и теперь вдруг до него дошло, что пора домой.

— С чего вдруг? — Меня пробирает интерес, я прикрываю дверь, и сложив руки на груди, жду ответа.

— Какая тебе разница? — Он с силой кидает какую-то из своих вещей в сумку и, поднимает на меня взгляд.

— Да, просто спросила.

— Просто?

— Просто.

— Ты издеваешься?

— То есть?

— То есть, зачем ты сюда пришла, кретинка?

— Я пришла к сестре.

— Ты знала, что я здесь.

С каждой фразой, Андрей все ближе и ближе приближался ко мне, меня это пугало.

— Я не знала, а если бы знала, то не пришла бы.

— Я вижу тебя насквозь.

— Правда? — Я ухмыляюсь, явно провоцируя «исчадие ада», что не есть хорошо.

— Твои глаза, как у Лани, говорят сами за себя.

Я поворачиваюсь лицом к двери, чтобы выйти, но сильная рука резко перехватывает меня, я оказываюсь полностью закованной в объятия Андрея. Моя спина прижата к его груди, я слышу стук его сердца и стук своего, я чувствую мягкое дыхание у своего уха.

— Попроси меня остаться. — Шепчет он.

— Я никогда этого не сделаю.

— У тебя была почти целая неделя, чтобы подумать, чтобы понять.

— Понять что? — Я оборачиваюсь и теперь, мы стоим почти вплотную, почти лицом к лицу. Если бы он не был таким высоким, мне кажется, мы бы даже могли соприкоснуться носами на таком близком расстоянии.

— Что ты не можешь без меня.

— Это смешно.

— То есть ты отрицаешь это?

— Мне нужно идти.

— Ты не выйдешь отсюда, пока я не захочу.

— Ты ненормальный.

— Возможно. Не уходи от темы.

Я услышала звуки в коридоре и поняла, что это может быть мама с Альбиной.

— Давай поговорим позже, пожалуйста. Мне нужно идти, нас сейчас засекут.

— Какая ты трусливая. — Андрей отходит в сторону. — Иди, но мы поговорим позже.

Я открываю дверь и вижу перед собой маму и Альбину. Мать смотрит на меня прищурив глаза, будто сканирует меня, как рентген, я напугана и она словно чувствует это.

— Я приходила поиграть в шахматы.

— Оу, я и забыла. Проходи, я уже все.

— Нет, ты только из душа и все такое… я зайду позже.

— Как хочешь. — Сестра пожала плечами, а мать снова продолбила меня своим рентгеновским взглядом.

— Андрюш, захвати мое кашемировое пальто. — Сказала Альбина, и эта фраза притормозила меня в дверях. Они что оба съезжают? Фигушки, я отдам ему свою сестру.

— Почему, мне никто не сказал? Конечно же, никто даже не спросил моего мнения.

— О чем ты? — Мать хмурится, я вижу усмешку на лице «исчадия ада».

— И ты позволишь ей уехать, вот так вот, к чужим людям?

Все смотрят на меня так, будто я сумасшедшая, кроме Андрея, которого, видимо, забавляет вся эта ситуация.

— С чего ты взяла, что я куда-то еду?

— Ты разве не переезжаешь к нему? — Я окинула «исчадие ада» быстрым взглядом.

— Нет. С чего ты..? А-а. — Сестра посмотрела на вещи, торчащие из сумки.

— Мы собираем то, что нужно сдать в химчистку. Тебе, кстати, ничего не нужно почистить?

— Химчистка?

— Ага. — Говорит Андрей, усмехаясь. Никто не понимает в чем дело. Я готова запустить в него что-нибудь тяжелое, а он просто смеется. Мать смотрит то на меня, то на него, и мне не нравится ее взгляд.

— Ладно. Я зайду позже.

Выходя за дверь, я услышала смешок. Ублюдок.

Не успев войти в свою комнату, я почувствовала, как меня поймали за руку, это была мама. Надо же, как быстро выскочила.

— Зайди в комнату.

Я вошла, мать последовала за мной.

— Что-то случилось?

— Я у тебя хочу спросить, но надеюсь, что нет.