Получилось ужасно. Он вытянул шею, покосился глазом на уползающий штатив и повторил:

– Почту за честь. Только вот закину все в лабораторию и догоню.

– Давай! – повеселела Галина и пошла от бедра, забыв, что кавалер торопится в другую сторону и ничего этого не видит.

Зато зрелищем в полной мере насладился Миша.

– Меня сейчас инфаркт хватит, – поведал он директорской секретарше, стараясь быть в меру фамильярным.

– Медпункт на втором этаже, – усмехнулась Галя. Этот ей тоже нравился. Хорошо бы закрутить с кем-нибудь, пока босс не вернулся. А то жизнь проходит. И, по ощущениям, проходит она мимо, оставляя Галочку за бортом.

– Куда же торопится наша королевна? – блестел глазками Миша. Близкое знакомство с телом, приближенным к начальству, никому не мешало. Тем более что не так давно начало было положено. Ничего, что девица недалекая. Напрягаться особо не придется…

– В кафе. А что?

– А я тоже туда шел, – ослепительно улыбнулся Михаил, развернувшись на сто восемьдесят градусов и двинувшись следом.


А Саша тем временем многоскоком несся к месту назначения. Нельзя сказать, что Галя ему нравилась. Вообще-то, он ее просто не замечал как женщину, с которой может что-то быть. Во-первых, это чужая девушка, и не просто чужая, а директорская. Во-вторых, по слухам, она глуповата, а дур Саша не любил. В-третьих, барышня с претензиями, а одна такая у него уже имелась раньше.

Но в свете последних обстоятельств ему даже Галя вполне подошла бы. Хотя бы временно. Может, она не такая дура, как говорят? По крайней мере, можно будет предъявить ее Камилле, и та успокоится. А то присылает ему всяких Ларис, будто он убожество, не имеющее шансов найти приличную девушку.

Еще больше его взволновал факт, что Галя первая к нему обратилась. Значит, он все же может нравиться таким красавицам? А почему бы и нет?


Что может развлечь скучающую девушку? Мужское внимание. А еще лучше – рыцарский турнир за право обладания ею. Так было всегда. Принцесса сидела где-то в партере и ждала, пока потные, проклинающие все на свете мужики в тяжелых латах калечили друг друга в тяжелом бою, чтобы жениться на ней. Это при том, что принцесса могла быть уродливой или сильно перезревшей. Но ведь принцесса же! Зато потом можно будет говорить всем, мол, а моя-то – принцесса. И ничего, что дома он от нее шарахался! И плевать, что вокруг множество более симпатичных и подходящих по комплекции дам. Нет. Они никогда не искали легких путей. И эти люди еще имели наглость говорить о том, что Бог создал женщину из ребра Адама.

Александр и Михаил азартно упражнялись в остроумии, надеясь переплюнуть друг друга и разве что не лягаясь под столом. Самое смешное, что ни одному из них Галя как таковая была даром не нужна. Но дух соперничества не позволял отступить. Каждому важнее было доказать, что он лучше, нанизав конкурента на копье и получив одобрение веселящейся блондинки. Чай был выпит, пирожки съедены, но никто не хотел сдаваться.

– Мальчики, вы такие смешные, – чирикала Галина, хохоча и демонстрируя белые зубки.

«Дура», – подумали оба и с удвоенным усердием принялись биться за ненужную им добычу.


Светлана Петровна впала в депрессию. Очередной неудачный роман выбил ее из колеи, поэтому она умудрилась забыть дома права и документы. Обнаружила она это, когда приехала на работу.

– Одно к одному, – обозлилась Донецкая и стала названивать Веронике.

Дочь была дома и быстро согласилась все привезти.

– Все равно делать нечего, – зевнула она в трубку.

– Значит, если бы тебе было чем заняться, ты бы мать не выручила, – завелась маменька.

– Выручила бы, – утешила ее Ника. – И ты не переживай, стакан воды тебе будет кому подать.

– Не дождешься. Я пропуск закажу. Зайди ко мне. Не хочу лишний раз по территории болтаться. Ноги вчера стерла, пока до шоссе шла.

– Ужас! – охнула Вероника. – Больше не езди на природу. Жителям мегаполиса подобный экстрим противопоказан.

– Поумничай еще. Давай, жду.


По голубому небу ползли редкие облака. Лето было в разгаре. Ника медленно шла по территории фабрики и размышляла о том, как несправедлива жизнь. Отношения с Егором развивались так чинно и благородно, что пик их, по ее расчетам, должен был наступить в Новый год. А хотелось именно сейчас, когда тепло, душа поет и кровь бурлит. Но стоило ей лишь намекнуть, что она девушка порядочная, как Егор перестал настаивать и даже целоваться не пытался. Лариска каркала, что так и вовсе можно потерять мужика. Даже самые достойные из них рассчитывают на секс. Тот, кто не имеет в виду половые отношения с девушкой, – не мужик! А иначе к чему все эти прелюдии, кино, театры, рестораны, прогулки? Это элементарная подготовка к ключевому моменту. И если для девушки ключевым является поход в загс, как правило, то для ее партнера основной целью всегда был и будет секс. А до, после или вместо загса – им неважно.

– Чего такая кислая? – поинтересовалась мама.

Она сидела за столом, заваленным бумагами, и хмуро щелкала по клавиатуре. Пейзаж был совершенно зимним. Закопаться в работе хорошо в феврале – хоть не так обидно. А когда за окнами июль, настроение не может быть рабочим, это противоестественно.

– Я не кислая, а задумчивая, – пожала плечами Вероника.

– И о чем думаешь?

– О жизни.

– Ой, лучше не надо, – вздохнула мама. – А то додумаешься до чего-нибудь сильно умного. Надо жить, а не думать. И желательно форсировать события. Тогда и ошибешься раньше, и время, чтобы исправить ошибку, останется.

– Я учту. – Ника положила документы на стол и помахала родительнице ручкой.

– Ты куда?

– Форсировать события.

– Вероника, учти, я не готова сидеть дома в роли бабушки. Форсируй аккуратно. И с правильным человеком.

– Кто бы говорил, – усмехнулась непочтительная дочь и скрылась за дверью.

Светлана Петровна тяжело встала и подошла к окну, чтобы еще раз увидеть Нику. Какая она стала! Совсем взрослая. Хотя говорить так про почти тридцатилетнюю тетку смешно. Надо, как утверждал психоаналитик, перерезать пуповину и отпускать дочь в свободное плавание. Но советовать – одно, а заставить себя это сделать – другое.


Выйдя из корпуса, Вероника наткнулась на смутно знакомого мужчину.

– Какой сегодня удачный день! – широко развел руки тот и восхищенно отступил на полшага. – Я смотрю, вы нынче без грима. Кстати, вам так больше идет.

– А вы кто? – нахмурилась Вероника.

– Я – Михаил! Забыли? Вы недавно так виртуозно хамили мне, что я до сих пор под впечатлением.

Миша с интересом разглядывал девушку. Да, это та самая русалка с фотографии в кабинете Донецкой. Надо же, как женщину может испортить полкило косметики и гламурный наряд с блестками. Сейчас перед ним стояла красавица, просто и со вкусом одетая.

– Ну извините, – пожала плечами Вероника. – Я не нарочно. Это было нелепое стечение обстоятельств. Вам не повезло.

– Так, может, попробуем еще раз? – воодушевился Михаил, напрочь забыв угрозы русалкиной маменьки.

В борьбе за Галю у него случилась боевая ничья, поэтому они вместе с Александром довели секретаршу до приемной, не желая уступать друг другу право проводить девицу, и расстались друзьями. Они покинули Галину почти с облегчением, убедившись, что лучше никого, чем такое «счастье». Оказалось, мужчин не привлекают не только шибко умные барышни с зашкаливающим IQ, но и такие симпатичные пустышки. И оба имели возможность в этом еще раз убедиться.

И теперь Мишина душа жаждала новых приключений.

– Если вы не хотите снова со мной поссориться, лучше не начинайте, – предостерегла Вероника.

– Но я могу вас хотя бы проводить до проходной? По-дружески. Честно – вы мне очень понравились. Мы же можем просто пообщаться?

– Да, – подумав, согласилась Ника и уцепилась за любезно подставленный локоть.


Светлана Петровна, наблюдавшая картину сверху, чуть не лопнула от злости. Вот почему дочь так легко согласилась привезти документы. Ненаглядного своего хотела увидеть! Наплевав на стертые ноги, она поковыляла вдогонку.

Ее дочь не будет общаться с этим прохвостом, который даже не имел мужества признаться, что встречается с Вероникой! Он врал девочке, врал ее матери! Что путного может получиться с таким вруном? Ничего! Тем более что у них есть Олежек.


Догнать парочку не получилось, зато Миша, блаженно улыбавшийся, был пойман прямо у проходной.

– Ах ты! – налетела на него Донецкая, потрясая кулаками. – Опять?!

– Снова вы, – простонал Михаил, пытаясь обойти кипевшую от возмущения Светлану Петровну.

– Я ее мать! И я не позволю, чтобы ты обманывал мою девочку!

– Да я еще даже и не начинал!

– И не начнешь!

– Мы просто друзья!

– Ты? С Вероникой? С каких пор?

– Только что подружились, – процедил он. – Светлана Петровна, я понимаю, что вы за ребенка переживаете, но она уже взрослая и сама разберется, с кем общаться.

– Она наивная и доверчивая. Она не разберется. А я – разберусь!

– Удачи, – нахально заявил Михаил, ловко обойдя Донецкую и бодро пошагав дальше.

Теперь он точно знал, что у каждой русалки есть мать – болотная кикимора! Но это его не отпугнуло. Если ему и нужна девушка, то только Ника. И никакая Светлана Петровна его не остановит.

* * *

– Ты знаешь, я кое-что поняла. – Барабанова задумчиво расхаживала по Вероникиной комнате, пожирая печенье. Вазочку она бережно прижимала к впалой груди и печенюшки закидывала в рот аж по несколько штук сразу, в связи с чем речь ораторши была неразборчива и изобиловала паузами.

– Ты хоть запивай, а то подавишься. – Ника налила сок и пододвинула стакан поближе к Ларисе, но та была слишком увлечена изложением очередной философской концепции.

– Ника, слушай меня внимательно. Тебе это тоже пригодится! Все мы ищем свою судьбу, смотрим вдаль, за горизонт, потому что уверены: своего единственного пока не встретили. А знаешь, как лучше всего спрятать вещь?

– Эк тебя штормит…

– Не перебивай! Чтобы спрятать, нужно положить на самое видное место. Это психология! Так и с мужчинами. Вот ты ждешь принца, а может, он давно рядом!

– Ларис, рядом у меня только ты и Мямликов.

– Плохо смотришь! Я, например, только вчера поняла, что мужчина моей мечты всегда находился неподалеку. И у нас с ним обязательно все получится.

– А он в курсе?

– Нет, – нахмурилась Барабанова. – Но это не имеет значения. Я вдруг посмотрела на него под иным углом и поняла: это он! Помнишь, я тебе рассказывала, меня с парнем знакомили? Ну, я его еще в театр повела, а потом сказала, что он мне не подходит.

– Помню. То есть ты его сначала обидела, а сейчас сообразила, что это «он»?

– Нет. Разумеется, это не он. Но я тут на днях стала анализировать и вдруг осознала, каким потрясающим был на его фоне Арчи. И как я раньше до этого не додумалась? Это то, что мне надо.

– Арчи?

– Арчибальд. Режиссер, – нетерпеливо топнула ногой Барабанова. – У тебя склероз? Я про него столько рассказывала!

– А! Так ты вроде уже пыталась с этим режиссером что-то такое замутить?

– Вероника, не замутить, а провести у них в театре в фойе выставку фоторабот Марика! Я тогда с фотографом встречалась.

– Ясно. С яхтсменом, надо полагать, у тебя ничего не получилось.

– Ника, при чем тут это? Ко мне там прицепилась яхтсменша, то ли лесбиянка, то ли просто с приветом. В общем, в яхт-клуб я больше не пойду. Нормальных мужчин там нет, а те, которые есть, катают силиконовых блондинок. Ой, какая ты мелочная. Я же о глобальном говорю. Ищи судьбу рядом, как я. Присмотрись к тем, кого давно знаешь.

– У меня Егор есть, – напомнила Вероника.

– Ты с ним даже не спишь! И не живешь! И ничего такого пока не планируешь! – справедливо заметила Лариса. – А совместные посиделки в ресторане и пионерские поцелуи у подъезда не делают мужчину твоим! Вы просто общаетесь. Неизвестно, сколько еще это протянется. Может, ему надоест, и твой Егор сбежит туда, где все проще и доступнее. Вот где он сегодня?

– Работает.

– Все они так говорят.

– Ладно. А где тогда твой Арчи?

– Мой Арчи творит! Не сравнивай, пожалуйста!

– Хорошо.

Доев печенье, Барабанова убежала завоевывать своего режиссера, а Вероника снова заскучала. Егор не звонил, заставляя фантазировать на тему его занятий. Он, между прочим, тоже мог сейчас катать силиконовых блондинок. И все из-за того, что Вероника перегнула с демонстрацией хорошего воспитания. Какой от него толк, когда хочется любить и быть любимой? Вот и сидит она теперь, вся такая правильно воспитанная, в пустой квартире.


В ореоле нежного аромата духов и в невесомом полупрозрачном платьице Камилла выглядела ужасно соблазнительно. Если бы она еще и молчала, цены бы ей не было. Но молчать бывшая жена не умела.