Карецкий выдохнул сквозь зубы.

— Ясно, — Рус закаменел лицом, похоже, тоже поверив, что она на подобное пошла бы.

Помолчал несколько секунд. И тут резко развернулся, хлопнув рукой по стене, выдохнул ругательства.

Кузьма же вновь дернулся, кажется, пытаясь ее на себя потянуть еще больше. И тоже что-то нецензурное, но малоразборчивое выдал. Кристина пошатнулась от его рывка. Уперлась второй рукой в кровать выше головы Кузьмы. Все же она сильно устала.

— Хорошо. Допускаю, что это было оправданно там. Мы могли его не вытащить, если бы он сам не захотел остаться. Но… Бл***! Ты же не шутила, Кристя, да? И не только, чтобы припугнуть его, это сказала? — Карецкий глянул на нее так же яростно и тяжело, как Кузьма в операционной.

Кристина ответила твердым и высокомерным взглядом, мысленно послав его подальше. Они ее упрекать собрались? Пусть катятся к черту! Забрала бутылку у Руса и, намочив пальцы, прижала к губам Кузьмы, который опять отключался.

От этого он вздрогнул, прищурился, стараясь проснуться.

— Давай, родной. Не спи, нельзя пока, — пожала его руку, стараясь взбодрить Кузьму.

Он жадно прижался губами к ее пальцам. И Кристина не была уверена, что дело в воде. На глаза навернулись слезы. Руки затряслись.

Карецкий отошел к столу, где оставил их кофе.

— Кто из охраны есть здесь? — сипло спросил Кузьма, так и продолжая прижиматься к ее руке ртом.

— Не знаю, два каких-то… амбала, — Кристина пожала плечами, вспомнив, как этих мужиков Карецкий назвал. — Вадим распорядился…

— Что с ним? — тут же вскинулся Кузьма.

— Нормально. Плечо прострелено, но ничего особо страшного, — Кристина устало прислонилась к стене.

— Пей, — Карецкий сунул ей под нос стаканчик кофе.

Сам держал, не требуя, чтобы Кристина свои руки у Кузьмы забирала. Хоть и смотрел так, что без слов все ясно было.

— Позови парней, — попросил Кузьма, прикрыв веки.

— Не спи… — снова напомнила Кристина, с благодарностью глянув на Руса.

— Не сплю, мавка, — вяло огрызнулся Кузьма. Но глаза так и не открыл.

Она с опаской глянула на мониторы. Но все вроде бы было в пределах допустимого.

— Надо кровоостанавливающие поставить, — перехватил Карецкий ее взгляд в сторону капельницы.

— Сейчас, — согласилась Кристина с такой необходимостью, осторожно попыталась высвободить свои руки.

— Куда?! — тут же вскинулся Кузьма.

— Охранников звать, — напомнила она.

Кузьма скривился так, будто у него рана открылась. Или все разом. Но неохотно разжал пальцы, позволив ей отойти. Кристина же первым делом двинулась к капельнице.

— Иди-иди, — перехватил ее Рус, повернув к двери. — Я поменяю, чай не царь, еще помню, как бутылки подключать. Да и тебя они охотней послушают.

У нее не осталось сил, чтобы спорить. Да и не о чем было.

— Спасибо, — прошептала Кристина, коснувшись руки Руслана.

Пошла к двери. Высунула голову. Охранники стояли по обе стороны. Причем так, словно вообще не устали, и могут так еще несколько дней стоять. Прям завидно стало.

— Он пришел в себя. Требует вас, — обратилась сразу к обоим.

Мужчина, который спорил с ней в приемном покое, кивнул и двинулся следом за Кристиной. Даже с каким-то уважением. Они, вообще, странно на нее косились теперь. Да и относились так… Странно. Выполняли все, что Кристина просила. Ходили следом по коридору.

Вот и сейчас мужчина зашел в палату, остановившись в нескольких шагах от кровати и как-то неуверенно глянул на Кузьму, казавшегося в данный момент спящим. Перевел взгляд на Кристину. Все-таки где-то она этого охранника видела…

Кристина подошла к кровати впритык. Протянула руку, чтобы растормошить Кузьму, напомнить, что еще немного надо потерпеть. Но он, словно по шагам узнав, сам ухватился за ее пальцы. Сжал крепко, вновь никуда не отпуская.

Хотела забрать, напомнить, что нельзя всем показывать… И мысленно застонала, вспомнив, что сама слишком многое выдала. И этому охраннику в том числе. Но тогда только о том, чтобы Кузьму спасти, думала… А еще ведь и медсестры были…

В отчаянии перевела взгляд на Руслана, пьющего кофе у стола. Карецкий насторожился, не поняв ее, наверное. Но тут же подошел.

— Макар, — Кузьма приоткрыл глаза, сфокусировавшись на охраннике. — Что-то выяснили?

— Ищем, Кузьма. Грек связался, предложил своих людей. Спрашивал, как ты? Борзый звонил Вадику. Гоца…

Кузьма как-то так иронично скривился, снова закрыв глаза. Хмыкнул.

— Даже так…

— Они настаивают на расследовании всеми путями. Нападение на депутата все-таки. Да и все на ушах, понимаешь же, — продолжил Макаренко (Кристина вспомнила, как его Вадим называл). — Следователи уже третий час в холле дежурят. И репортеры. Уже по всем каналам в новостях пустили. Кое-кто даже похоронить успел.

— Интересно… — он это выдохнул еле слышно. — Кто?

— Так, хватит. Потом дела решать будете, когда хоть немного в себя придешь, — не выдержала Кристина, отмечая накатывающую серость его кожи и учащающееся дыхание. — Все потом.

Макаренко тут же замолчал и даже как-то виновато вытянулся. Кузьма же устало глянул на нее из-под тяжелых век. Улыбнулся.

— Так спать все равно же нельзя? — прошептал с издевкой.

Но, елки-палки! Она слышала, как он измучен. Какого черта выделывается, спрашивается? Все внутри сжалось.

— Будешь просто лежать…

— Ясно. Власть почувствовала, — весело скривился Кузьма.

— Есть такое, — хмыкнув, вдруг поддержал Карецкий, до этого молча наблюдавший за происходящим. — Орет на всех сегодня, непонятно с чего, прям.

Кристина на него глянула с обещанием мести. Но Руслан ответил ей ехидным взглядом.

Охранник… или не только охранник, предпочитал стоять молча.

— Макар, — вновь обратился Кузьма, не открывая больше глаза и продолжая держать руку Кристины в своем захвате. Говорил тихо, тяжело. Но повелительно. — Ее, — кивок в сторону Кристины, — никуда одну не отпускать. Ясно?! — он даже веки поднял ради этого указания. И глянул на охранника таким взглядом, что Кристина вздрогнула. — Никуда. Ни на какие уговоры не поддаваться….

— Кузьма! — Кристина попыталась возмущенно прервать его. Но Кузьма лишь сильнее сжал ее руку.

— Думать надо было, что говоришь! — отрезал ей сиплым хрипом. И снова глянул на Макаренко. — Лучше, вообще, держать все время около меня. Даже если я опять отключусь. Если кто-то придет из этих… — Кузьма перевел дыхание и сжал вновь пересохшие губы. — Спрятать. Как угодно, но чтоб не увидели.

— Я понял, Кузьма, — кивнул Макаренко очень серьезно. — Все понял. Без вопросов.

— Хорошо… Тогда все, — Кузьма мотнул головой, словно отпуская мужчину.

Тот кивнул и повернулся к выходу.

— А еще воды, хоть как-то, скоро можно будет, мавка? — уже у нее спросил Кузьма.

Нескоро. Да еще и при этом препарате, что Рус только поставил… Точно же тошнить начнет.

Но отказать ему — у нее сил не было.

Взяв бутылку, Кристина вновь намочила пальцы и прижала к его рту. Максимум, что могла дать сейчас. Даже не пить. Так, смочить губы.

— Еще десять минут, родной. И сможешь отдохнуть, — наклонившись к нему, прошептала, прижавшись лицом к щеке Кузьмы.

Они все смогут.

Глава 15

Настоящее


Из-за всей этой суеты и требования охранников, они в обычную палату перешли только через два часа. Причем Руслан с Макаренко сумели это провернуть таким образом, что на пути им никто не встретился.

Кристина поговорила с Карецким насчет медсестер и санитаров, которые поднимались с ними в лифте. Понятия не имела, как это можно уладить. Возможно, устала просто, но разумные мысли в голову не шли. А вот паника нарастала.

— Я поговорю с ними. По крайней мере, всем запрещу общаться с репортерами, — Руслан курил у окна в коридоре у операционного блока. — Уже сказал, собственно, а то крутятся эти проныры по этажам. Охранники их на улицу выставили. Чай, не лето. Замерзнут, отправятся домой, дадут нам пока покой. Еще раз всем внушение сделаю.

Карецкий выдохнул дым, растер лицо, придавив глаза ладонью. Сам всегда отсюда всех гонял. Других бы уволил сразу за курение под операционным блоком. Но… день у них выдался о*****тельно сложный. И долгий. Кристина ни слова не сказала ему по этому поводу. Да и не ей жаловаться. Руслан устал так же ужасно, имел право на слабость.

Вновь на нее глянул.

— У нас хорошая система бонусов и доплат, Кристя, — добавил Рус, видимо, видя, что его слова не помогают и она накручивает себя еще больше. — Благодаря Кузьменко. Таких зарплат в обычной больнице нет. Многих это заставит задуматься прежде, чем открыть рот. Все ж понимают, что такие деньги не государство дает, — Карецкий саркастично хмыкнул. — С теми, кто ехал с вами, я поговорю отдельно. Мы же не левых людей с собой сразу брали — проверенных. Давно у нас работают, понимают ценность своих мест. Посмотрю, чем людей уговорить. Да и он, — Рус глянул в сторону палаты, у которой стоял один охранник (второй топтался в трех шагах от них), явно имея в виду Кузьму, — это продумает и проконтролирует. Тут и гадать нечего. Этот… — Рус нахмурился, словно вспоминая. — Макар, что ли. Которого Кузьма инструктировал, уже своим людям устроил ликбез на тему «глухоты и слепоты». Вроде и Вадим подключился. Он же сам их с вами отправил. Тоже знал, наверное, на кого рассчитывать можно.

Под конец — забыл о маскировке и политкорректности, чего много лет не случалось. Перешел на имя. Скривился, глянув по сторонам. Но уже не исправлялся.

— Решим, Кристя. С того света его вытащили, это пока главное. И со всем остальным справимся. В конце концов, задним числом уйдем с госбаланса, а в договорах учтено. Там есть такая пометка. Адвокаты у него — проныры опытные, и такое предусмотрели, — Рус снова хмыкнул, достав следующую сигарету. — Пункт о неразглашении включен в них уже третий год, только кто ж читает? А по судам тягаться наши тоже не захотят. Получать нормальную зарплату интересней, как ни крути.

— Мы же еще не перешли в частную собственность, — нахмурилась Кристина.

Честно говоря, не могла сейчас ничего толком сообразить, голова отключалась. Словно ватой набита, мозги отказывались работать.

— Ну так перейдем, — Карецкий скривился, прикусив фильтр сигареты. — Что нам мешает? — глянул на нее исподлобья.

Кристина не знала, что ответить. Раньше Рус это отвергал категорично… Или ей так казалось? Если в контрактах уже все прописано, как он говорил? Не могла, не в состоянии сейчас была это понять.

— Ладно, Кристя, короче, решим, — Карецкий снова растер лицо. — Сейчас нам дыхание перевести надо. И чтоб ты глупостей не натворила…

Она ответила ему саркастичным взглядом, намекая, что это уже неактуально.

А с остальным не поспоришь. Все находились на пределе своих возможностей.

Кузьма заснул, едва она позволила. Хотя, даже во сне, с трудом дал ей высвободиться из своей хватки, когда Кристя пыталась из палаты в коридор выйти. Матерям нужно же позвонить. Сначала не до того было. Когда? Не из операционной же. А как услышала про репортеров и каналы из докладов Макаренко, поняла, что тянуть некуда. Представила себе их состояние. Свою набрала, удостоверилась, что мама у тети Маши.

— Вытащили. Жив. Все уже под контролем. Все будет хорошо, — язык едва ворочался, если честно.

Сил не хватало даже стоять толком, говорила едва слышно. И мама это поняла, похоже.

— Хорошо, доченька. Мы поняли. Спасибо, — пыталась не затягивать разговор, но Кристина слышала, как ее голос дрожал. — Тут такое в новостях показывают! Не знаешь чему верить. Маша…

Кристина зажмурилась, попытавшись вздохнуть. Откинулась спиной на стену в коридоре операционного блока. Даже ноги не держали.

— Дай ей трубку, мам, — тихо сказала Кристина.

— Сейчас…

— Мам, — начала Кристина, услышав какой-то шум.

— Это я, дочка… — голос тети Маши дрожал и было слышно, что она на пределе.

Как же она ее понимала!

— Я знаю, мам, — очень давно ее так не называла. Но правда ведь. Все равно правда. Она ей такая же родная мать, как и Кузьме. — Все нормально, слышишь?! Я обещаю тебе, все с ним нормально будет. Все хорошо…

Мама Кузьмы разрыдалась.

Кристина очень бы хотела, чтобы они успокоились. Обе же не молодели. У тети Маши сердце тоже пошаливало. Да и у ее матери давление дало о себе знать, наверняка. При таком стрессе! Но что она им скажет — если сама на ногах не стоит от пережитого страха и ужаса? Так Кристина хоть сделать что-то пыталась, в действии была, боролась. А матери — в новостях за всем следили и ждали от них известий.