Ольга Горовая - Тетрада Величко

Стянула рану. Наложила швы. Вадик рядом бледный сидел, шепотом матерясь. Не выдержал. Подскочил, закурил прямо тут, открыв форточку.

— Мне дай, — потребовал Кузьма, бледный почти до зеленого оттенка.

Еле дышит. Голос едва тянет, а все туда же, командует.

Вадим вопросительно глянул на Кристину, которая в этот момент зачем-то методично и слегка безумно оттирала пальцы перекисью. Словно спрашивал — можно ли?

А она чуть не разревелась в голос. Не знала. Просто не знала. И от понимания этого на нее по новой все страхи накатили. Смотрела на швы — кривовато, не косметические, точно. Но не это главное. Не кровило больше. Хорошо вроде…

А ее снова начало ломать и корежить внутри безумным ужасом, что только ухудшила все…

Махнула рукой Вадику, решив, что после всего, сигарета Кузьму точно не добьет. По правде сказать, ощущала все в таком сумасшедшем внутреннем раздрае, что сама готова была у них сигарету просить. Только и того, что не курила никогда. Точно не поможет. И, наверное, именно потому вдруг ткнула рукой в сторону Вадика.

— Следи за ним. На телефоне. Я быстро, — подскочила с пола так шустро, что Кузьма не успел перехватить.

Не в том сейчас состоянии.

— Куда ты рыпаешься, мавка?! Ночь на улице. Не смей выходить… — пытался кричать и указывать. Только сил не было. Она это видела. И боль мучила.

Надо будет и в аптеку забежать…

— Я быстро, родной. Моментом, — закусывая губу и вдавливая ногти в ладони, пообещала Кристина, уже выбегая в коридор.

В этот момент осознанием накрыло, что они же совсем недалеко от медгородка живут. Специально снимали квартиру у университета, когда перебираться надумали от матерей. Кузьма так решил, чтобы ей легче и удобней. А в третьем общежитии Руслан живет. Так и не перебрался никуда еще, хоть и в интернатуре давно. Деньги экономил. Да и сам не местный. Возвращаться в соседнюю область, в свой райцентр, не хотел, зачастую жил в больнице, зубами и ногтями выгрызая себе распределение и место среди десятков желающих, демонстрировал рвение и готовность работать на износ, лишь бы больница на него запрос в университет подала. Но сегодня — «дома». Кристина точно знала. Они говорили вечером по телефону, когда она с ума сходила, волнуясь о том, что Кузьма не появляется, хоть и должен был приехать давно. И на ее звонки не отвечает…

Нет, Карецкому не сказала ничего о своем страхе и о Кузьме, в принципе. Ей просто с кем-то поговорить нужно было, чтобы не тронуться умом. А Руслан это понял, наверное. И «висел» полчаса на телефоне, хоть и намекал пару раз, что у него свидание запланировано. А не разрывал связь. Обсуждал план операции пациента, которого они через день оба должны были «оперировать». Ей обещали дать полностью вести наркоз, пусть и под наблюдением, конечно. Но все же доверяли уже…

— За твой же счет болтаем, Величко, — хмыкал в трубку. — У тебя мужик состоятельный, можешь себе позволить. А мне поговорить с умным человеком всегда в удовольствие.

Вот и сейчас Кристину вдруг накрыло мыслью, что Карецкий посмотреть Кузьму должен. Не скажет никому ничего. Догадывался Руслан, кажется, что не так и прост тот. А может, и больше самой Кристины понимал в происходящем. Опыта больше и глаза чувствами не зашорены. Вот и помчалась.

Потом ни ему, ни разъяренному Кузьме не могла объяснить «какого хр**а» в три часа ночи на улицу дернула. Почему не позвонила Руслану, по мобильному все не объяснила, не попросила прийти… Не работали мозги. Такой страх обуял, так ее все случившееся выбило из колеи, что тело само решало, не подчиняясь сознанию. И движения требовало, в чем-то даже бессмысленного и глупого.

Даже вспомнить после не могла, как бежала эти несколько кварталов? Видела или нет кого-то? Встречала ли людей… Словно затмение разума, помешательство на фоне всепоглощающего ужаса за жизнь любимого, и страха, что могла ошибку совершить. Она даже когда комендантшу общежития разбудила и требовала ее впустить — не совсем «при себе» была. Наверное, если бы та ее не знала — милицию вызвала бы. Не понимала, что творит, задыхаясь и сбивчиво неся какой-то бред, прорывалась к Руслану. Ей потом общие друзья это рассказывали, Кристина через день вспомнить этих событий не могла. Хорошо, друг Руса, его однокурсник — Леша, жил на первом этаже, недалеко от пропускной. Вышел посмотреть, что за скандал. Он в той же больнице интернату проходил, что и Карецкий. Они с Кристиной друг друга не знали почти, пересекались пару раз в коридоре. Но он ее узнал. Он и сказал, где именно Рус, с какой девчонкой «загулял» после вечеринки, которую один из друзей их устроил в честь дня рождения. Смотрел при этом так сочувствующе, Кристина все понять не могла, что с ней не так — может, кровь не до конца отмыла, чего он так на нее пялится? Но мимоходом, о другом переживала. Только много позже узнала, что Леша тогда их с Карецким парой считал, и думал, что Кристина об измене узнала, что «гуляет» Рус постоянно, вот и сочувствовал…

Но в тот момент ее ничего не трогало, кроме необходимости заполучить Карецкого. Она даже толком потом не могла вспомнить, как в комнату ту попала? Неужели и на этаже закатила крик и скандал? Рус не особо вдавался в подробности, когда она спрашивала после. Но, когда открыл ей дверь, ни о чем не спрашивал. Это Кристина помнила. И девушке, которая ему что-то нелестное в ее адрес ворчала, не ответил.

— Помоги… — единственное, что Кристина сумела из себя выдавить, когда увидела Руса.

Словно все силы из нее выпустили в этот момент. Как воздушный шарик — лопнула. Обхватила себя руками, не понимая, что раскачивается.

— Помоги, Рус…

Карецкий не спрашивал. Осмотрел ее с ног до головы. Натянул штаны и свитер, кеды. И выскочил в коридор.

— Пошли. Куда? — ухватив ее за руку, уже Карецкий протащил Кристину мимо все еще сердитой старушки-комендантши. Даже двадцатку ей бросил, до чего Кристина не додумалась в своем состоянии.

Да и не помнила, были ли у нее деньги, взяла ли?

Выскочили на улицу. Опять побежала. Карецкий за ней.

— Ко мне. Домой… Только в аптеку надо… Антибиотик какой-то… Что-то… У меня даже «новокаина» не было. Так шила… А если кровотечение? Если я его своими руками убила, Руслан?! — буквально завыла она, впервые позволив этому ужасу выплеснуться в голос.

Знала, что Рус ее точно поймет. Все страхи.

Застыла посреди дороги, словно в стену врезалась.

Руслану хватило этого, чтобы в ситуации разобраться хоть немного. Он ее тоже хорошо изучил за годы дружбы. Потом говорил, что реально перетрусил, испугавшись, что все совсем плохо — никогда Кристину в таком состоянии не видел. Но не подал виду. Или она не заметила.

Схватил ее за руку и потащил вперед.

— Спокойно, Величко. Ты все правильно сделала. Я знаю. Я сам тебя учил, — даже улыбнуться силы нашел, внушив и ей какую-то уверенность.

Во всяком случае, у Кристины хватило сил описать ему состояние Кузьмы, и выдержки — чтобы дождаться, пока Руслан все-таки заскочил в круглосуточную аптеку, которых имелось предостаточно у медгородка. Купил все необходимое, что посчитал первоочередным. И оба помчались к ней домой.

Прошлое

— Ты совсем умом тронулась, мавка?! Твою мать! — резко выдохнул, пытаясь заглушить боль и хоть как-то прогнать комок омерзительной слабости и беспомощности, перекрывающий горло. — Ты почему машину не взяла, раз приспичило?! Не позвонила ему почему просто?! — Кузьма отвернулся, затыкая самому себе глотку.

Только страх за нее, ужас после сегодняшнего дня — бесил, заставляя орать.

Японский бог! Довел малышку до слез, затаившихся в глазах. Точно этого не хотел. А выдержки уже не было. Кончилась еще там, в тупике у стадиона, с последним хриплым вздохом Клоуна…

Карман брюк жгла коробочка с кольцом, которое купил, чтобы наконец-то своей красавице предложение сделать. Только… Никогда до этого не убивал. Представить не мог, что дойдет до такого. Но разве Кузьма имел выбор?

— Я хотела Руслана привести, родной. Он же опытней. Чтобы точно все нормально было… Я же не хирург!! — сначала с той самой обидой всхлипнула, а потом уже закричала Кристина, сжав кулаки. — Я боялась за тебя! А ты… — обхватила себя руками так, что ему совсем мерзко внутри стало.

— Мавка…

Больше всего Кузьме сейчас хотелось ее обнять. Притиснуть к себе и уткнуться лицом в ее волосы, пахнущие травой. Но ведь даже встать не мог с долбанного дивана, куда его Вадик усадил, когда сам уехал выяснять ситуацию у Старика, едва Кристина вернулась. Им надо было понять: Клоун действовал по своей тупой зависти и инициативе, или за ним распоряжение чье-то, а может, и целая группа людей стояла? Старик вроде клялся, что не при делах, и не он Клоуна надоумил на такое. Ему Кузьма нужен живым и здоровым, тем более сейчас, учитывая дело, которое они полгода готовили, просчитывая и подготавливая каждый шаг, учитывая каждую мелочь.

— Так, давайте я на рану гляну, — вклинился Карецкий, прервав их взаимные претензии.

И Кузьма не пропустил осуждающий, полный недовольства взгляд, которым этот Руслан поглядывал в его сторону. А еще то, что на малышку тот смотрел совсем иначе.

Ех***й бабай! Он всегда понимал, что не настолько уж академичен интерес Карецкого к Кристине, не дебил, однозначно. Но честно знал, что Кристине это вообще не интересно. Да и самому Руслану пару раз ясно рассказал, что и почем. И все же сейчас эти взгляды конкретно бесили.

Кристина сжала зубы и сделала вид, что не замечает его виноватого взгляда. Кузьма слишком хорошо знал свою мавку, чтобы пропустить ее обиду. И по правде сказать, ему это по сердцу резануло с неменьшей болью, чем перо Клоуна по животу недавно. Обожгло так же. Елки-палки! Меньше всего хотел бы ее обидеть.

Только страх заставлял телепаться и дергаться. А если и на нее нападут?

Не озвучивая всего этого, Кузьма просто распахнул все ту же рубашку, с уже заскорузлым пятном крови, позволяя Карецкому отлепить повязку из марли и лейкопластыря, что мавка нацепила. А сам смотрел только на Кристину, всем своим видом пытаясь донести до нее, что не хотел наезжать.

— Бл***, Величко! — в этот раз выругался Карецкий, придавив ему на живот, заставив Кузьму сжать зубы от боли и задержать дыхание. — Ты какого черта «скорую» не вызвала? Зачем такое на себя взяла?! — продолжая что-то давить и постукивать у него по прессу, сквозь зубы прошипел Руслан.

— Я не могла никого вызвать, — Кристина обхватила себя руками, напряженно следя за тем, что этот придурок делал. — Нельзя, Рус…

И, Бог свидетель, Кузьма не смог бы сказать, от чего ему паршивей: от ее взгляда, или от действий Карецкого.

— Не смей на нее наезжать, придурок, — рыкнул он, с трудом проталкивая слова. — Тем более такими выражениями.

Кристина закусила губу сильнее, так, что кожа побелела. И глянула на него с мольбой. Будто просила не мешать сейчас. У Кузьмы во рту горечью разлилось. И еще больше захотелось ее к себе прижать.

Сил вообще не осталось. Но Кузьма не мог отключиться. Не сейчас еще.

Карецкий в ответ на его требование глянул так, что и вслух не надо было произносить: «кто бы говорил…», и продолжил свои манипуляции. Но даже Кузьма видел, что мужчина встревожен, хоть и старается это сейчас от Кристины утаить. Зато ему в глаза все своим взглядом «нелестное» вываливал. Чтоб Кузьма «подавился» типа.

— Что значит «нельзя», Кристя? — оторвавшись от того, что бы он там ни делал, разъяренно спросил Карецкий, отвернувшись от Кузьмы. — А так себя подставлять — можно? Ты представляешь, что там быть может? Понимаешь…

— ПРЕДСТАВЛЯЮ! И понимаю все! — неожиданно для них обоих заорала Кристина, обхватив голову руками.

Посмотрела как-то дико. Так, что у Кузьмы все в животе сжалось. И не от боли в ране.

— Я. Все. Понимаю, — почти заревела она.

Нет, держалась. Просто Кузьма слишком хорошо ее знал. По малейшему изменению голоса сек чувства.

— Малыш, тихо. Нормально все… — Попытался ее успокоить. — Прекращай орать на нее! — рявкнул на Руслана. — Не хочешь помогать, катись на все четыре стороны…

Но, блин! У него сил даже на внятный голос не хватало. Голову ровно держал только потому, что уперся затылком в угол дивана.

А Кристину уже видимо телепало.

— Ты — вообще молчи! — повернувшись к Кузьме, гаркнул Карецкий. — Ты ее под уголовное дело подставляешь!

— Вы оба — идиоты?! О чем вы говорите? — Кристина посмотрела на них, точно как на сумасшедших. — Руслан, ты его состояние проверь! Ну что вы сейчас глупости начинаете! — Кристина разъяренно махнула рукой.

Как бы там ни было, и насколько паршиво он себя бы не ощущал, а прорезавшиеся командные нотки в голосе малышки заставили его улыбнуться. И Руслана удивили, судя по всему.