— Носи лучше ты, — покачал головой, хриплым шепотом отметая данное предположение. И еще сильнее обнял. — Знаешь, мавка, ничего конкретного сказать не могу. Но… Иногда мне кажется, что только благодаря чьему-то высшему вмешательству, я сейчас все-таки могу тебя обнимать. И оба живы… — добавил еще тише, но откровенно, вновь вспомнив Данила…

Кристина ничего не сказала в ответ. Только прижалась лицом к его груди, не обращая никакого внимания уже на стекающую сверху воду.


Утром он таки добрался до нее. Дорвался даже, заставив мавку стонать. Проснулся первым, посмотрел на нее в своих руках, на рассыпавшиеся по его руке и плечу волосы, всем телом впитал тепло ее кожи и… Повело в голове. Перед глазами марево и жар. Всю ночную усталость как рукой сняло. Жадным был, в чем-то диким. Словно отбирал ее кто у него. Не мог пальцы разжать на теле Кристины, алчный рот оторвать от нее оказался не в состоянии. Врывался в ее, еще полусонное тело, покрывая поцелуями лицо, грудь, шею. На свои пальцы любимые волосы наматывал.

И только когда пульс стал затихать, а им обоим точно стоило вновь подумать о душе; когда она смогла нормально вздохнуть, упав на него всем телом, разомлев от удовольствия и не выказывая ни единого желания шевелиться — натянул те самые пряди. Посмотрел в глаза, полные блаженства и счастья. Улыбнулся в ответ на ее сногсшибательную улыбку совершенно счастливой женщины.

— И что ты думаешь по поводу того, чтобы стать женой министра, красивая моя? — поинтересовался Кузьма, медленно и ласково гладя ее спину.

Глава 31

Кузьма ее своим вопросом в самом деле огорошил. Министр… Интересно, как другие бы отреагировали на подобную вероятность? Обрадовались, возможно? Кристина же испытывала тревогу. Может быть, еще и потому, что сам Кузьма также не демонстрировал неуемную радости или восторг. Даже толики самодовольства или удовлетворенной гордости она в нем не ощущала по этому поводу.

— Легче не станет, мавка, — задумчиво ответил он на ее расспросы. — Еще больше работы и ответственности. Наезды со всех сторон. Плюс текущие дела в Парламенте еще какое-то время будут под моим контролем. И бизнес… Он хоть и не на мне официально, но ты же и сама понимаешь… — Кузьма глянул с иронией. — Все равно это я решаю.

Что она могла ему посоветовать?

— А отказаться? Никак? — уточнила, понимая, что больше риторически озвучивает то, что муж уже наверняка и сам обдумал.

— Сложно отказаться, когда Премьер о личной услуге просит, мавка. В этом-то и вся соль, — с той же задумчивостью подтвердил Кузьма ее сомнения. — Мы с ним повязаны крепко. И он меня не раз поддерживал. Сейчас ему моя помощь нужна…

— В общем, я поняла, что ситуация, по факту, имеет лишь один выход, — невольно улыбнулась Кристина.

— Выходит — так, — хмыкнул Кузьма. — Но я сказал Премьеру, что не могу согласиться, пока с женой не посоветуюсь, — притянув ее к себе, Кузьма подмигнул и крепко обнял Кристину.

Хитрый, как черт! Ведь точно понимал, как ей приятно будет услышать это. Ощутить свою важность в его жизни. Готовность хоть немного в свои дела посвятить.

— И когда приступаешь? — даже не пытаясь выбраться из объятий мужа, уточнила она.

— Данил ждет моего ответа в четверг. По-видимому, хочет видеть меня на рабочем месте уже с понедельника, как раз немного в курс дел войду за четыре дня, — поделился своими предположениями Кузьма.

— Ясно. Совсем времени на отдых нет, — она испытала некоторое расстройство.

— Не волнуйся, мавка. Министрам точно полагается полноценный отпуск, — ее очевидная грусть заставила Кузьму рассмеяться. — Я обещал — значит, вывезу тебя на настоящий отдых. И ничто мне не помешает, — твердо и даже решительно заявил муж.

У нее не было причин ему не верить.

Оставалось согласиться, что необходимо принять те варианты, которые им предлагает судьба. И при этом просто наслаждаться жизнью.


Даже в больнице все постепенно затихло. Информация из СМИ о том, что отныне их благодетель, а по совместительству муж Кристины — не просто депутат, а министр инфраструктуры, ненадолго всколыхнула новую волну сплетен. Но и это прошло. И единственным, что напрягало, осталось поведение Романа. Хотя он и не совершал глупостей вроде. Не был больше замечен в неоправданном злоупотреблении алкоголем. Не нарывался открыто на конфликт. Но всем своим видом демонстрировал Кристине холодную отстраненность. Впрочем, она решила внять совету Руслана и не париться по данному поводу. Видит Бог, у нее своих забот хватало, чтобы еще о Роме, который уже давно взрослый, переживать.

Кузьма принял предложение Премьера. И Кристина видела, что как бы он ни пытался пока держаться с краю, а его затягивают глубже в эти интриги, схемы и вопросы. А ведь он все еще с прошлыми делами не расквитался, по Парламенту. Иногда ей казалось, что Кузьма вообще теперь не спит. Ждала его едва не до трех-четырех утра, а уже в восемь он вновь на работу собирался. Удивительное дело: еще пару месяцев назад мечтала просто о том, чтобы хоть немного чаще видеть, хоть как-то рядом быть. А теперь же «немного и хоть как-то» не хватало. Больше было необходимо. Чтобы еще дольше рядом с ней был, чтобы они поговорить могли полноценно… А ведь уже раз в сто имела больше, нежели ранее… Просто судьбу бы благодарить.

Да Кристина вслух и не высказывала ничего. Так, о здоровье любимого пеклась, напоминала ежедневно, что не железный и не луженый, нервный срыв и он получить может. Или еще чего-то похуже со всеми этими переработками и нервами. Кузьма улыбался, кивал на ее предупреждения. Но в ответ молчал. И так жадно к ней прижимался, глубоко вдыхая запах волос Кристины, алчно обнимал ее, что дрожь, казалось, по душе рябью шла. Сладкой и тревожащей.

И Кристина видела, что ему по нраву новое дело. Что бы там ни говорил и как бы ни ругался на журналистов, подчиненных и других управленцев — ему было интересно. И амбиции взыграли, она это ощущала — знала же Кузьму, как никто, вот и понимала прекрасно. Ему эта должность — новый вызов, который встряхнул и привел в боевую готовность. Заставил самому себе планку поднять. А ведь нападок со стороны прессы стало больше. И если слухи про янтарь стихли, то другие предположения и домыслы в телерепортажах и интернет-изданиях только разрастались новыми подозрениями и обвинениями о том, за какие такие заслуги Премьер назначил Кузьменко на подобную «ресурсную» должность?

Даже к Кристине пару раз пытались добраться журналисты, чтобы взять интервью. Хорошо, что охрана пресекала все эти попытки. Но она не жаловалась, немного и представить опасаясь, какой же пресс в таком случае испытывает любимый.

— У меня же ты теперь есть, надежный тыл, мое личное блаженство дома. Это силы во сто крат увеличивает, — со смехом отшучивался муж, когда Кристина спрашивала, где он энергию для такого ритма и невозмутимости черпает.

А ей и приятно до слез, и немного боязно.

Но все равно каждую минуту, каждую секунду, что с ним проводила, счастлива была.

И жизнь стала казаться настолько прекрасной, что это даже пугало. Кристина лишний раз старалась и самым близким ничего о своем счастье не говорить. Чтобы не спугнуть. Не сглазить. От Руса, что ли, глупых суеверий набралась? И все же, хоть рациональная ее часть и посмеивалась над этими опасениями, что-то в подсознании трепетало. И, словно накликанная этими страхами, беда не заставила себя долго ждать, но совсем не с той стороны, в которую Кристина с опаской поглядывала…


День начинался банально настолько, насколько Кристина могла бы назвать обыденным новое утро с Кузьмой. Сегодня был ровно месяц, как они поженились. Их первый «микро-юбилей» после долгих лет прозябания порознь. Были свежие круассаны и даже эклеры. Не она пекла, все Кузьма заказал где-то в кондитерской заранее. И фрукты: он даже клубнику достал — не «безвкусно-пластиковую», а будто настоящую «летнюю», невероятно душистую и сладкую, несмотря на апрель. Кормил ее сам, проказливо не позволяя Кристине ничего трогать на столе. Она из-за этого чуть на смену не опоздала. Да и сам Кузьма, в итоге, едва успел на заседание Кабинета Министров. Но все же оба вовремя добрались до своих рабочих мест.

После подобного начала дня Кристине было весьма сложно сосредоточиться на текучке в больнице. Обсуждения на пятиминутке проходили мимо нее, сама же она задумчиво вертела на пальце обручальное кольцо, рассеянно смотрела в окно и просто наслаждалась этим блаженным состоянием счастья. И оно, счастье это, словно бы выплескивалось из нее вокруг. Даже Руслан улыбался шире, поглядывая в ее сторону. А когда Кристина вопросительно подняла бровь, только покачал головой, показав ей большой палец с одобрением. И Кристина поняла, о чем друг, — видела себя в зеркале…

То, что еще пару месяцев назад сподвигло ее заняться внешностью — сейчас исчезло. И нет, она не стала краситься ярче или больше уделять внимания уходу за собой. Времени все так же не хватало. Просто ее счастье словно бы служило лучшим макияжем и уходом: глаза сверкали, губы сами собой все время растягивала улыбка, а цвет лица стал ровным и свежим. Ушли скорбные морщинки в уколах глаз. Может, теперь Кристина высыпалась лучше? Или это счастье ее так преобразило? Вот уж, правда, каждая счастливая женщина — изнутри красотой светится, и это видно.

После пятиминутки едва успела выйти в коридор, где ее ждал Карецкий, чтобы обсудить план операций на ближайшую неделю, как у Кристины зазвонил телефон.

Мимо них проходили коллеги, расходящиеся после совещания, кто-то кивал, кто-то перекидывался парой слов то с Русланом, то с ней.

— Подожди, Рус, — подняв руку, призывая его подождать, Кристина вытащила телефон и с некоторым удивлением увидела имя мамы Маши на дисплее. — Минуту.

— Да, мам? — приняла вызов.

— Кристина! Дочка! — голос матери Кузьмы звучал напряженно и испуганно.

И Кристина сразу подумала о плохом. Нет, не почувствовала, как это было с Кузьмой. Но мозгом настроилась на самый тяжелый вариант… Не осталось в ней оптимизма, что ли?

Руслан тут же напрягся, услышав тон звонившей, видимо, и тоже смотрел на Кристину серьезно и с ожиданием.

— Что, мам? — напряженно переспросила она, пока мама Маша судорожно переводила дыхание на том конце связи.

Ближе подошел и охранник, Михаил, который сегодня был с ней вместо Богдана, явно заметив смену настроя подопечной.

— Я не могу Тому разбудить, дочка! С ней не то что-то, — наконец, начала говорить мама Маша.

— В смысле? — Кристина на секунду растерялась. — Ты ей дозвониться не можешь?

— Нет, дочка, я уже здесь, у Томы! — начала взволнованно частить мама Маша со слезами в голосе. — Я утром пришла, мы договорились, сидели до полуночи почти, решали по суду с подрядчиком, вот, но Тома не открыла! Я звонила на телефон, она не отвечала. Я за ключами сбегала домой, открыла — Тома … спит? Не знаю! Она без сознания, кажется. Я не могу ее разбудить! — растерянно и опустошенно закончила мама Кузьмы.

— Она дышит? Пульс есть? — уже понимая, что ничего хорошего не случилось, Кристина заставила себя сосредоточиться, пока не позволяя панике завладеть сознанием.

— Дышит, дочка. Но не реагирует на меня никак…

— Так, вызывай «скорую», быстро. Нашу, — Кристина продиктовала номер «скорой помощи», которую они создавали на базе своей больницы последние три года… — Подожди, Руслан уже вызвал, — сообщила она, увидев что Рус, поняв ситуацию, взял это на себя, набрав номер и отправив бригаду по домашнему адресу Кристины. — Не затягивайте. Сразу сюда… — ощущая, что ее начинает потряхивать от страха за маму, велела Кристина.

— Хорошо, дочка. Хорошо, — согласилась мама Маша, словно испытала облегчение, что кто-то сказал ей, как дальше поступать.

А вот Кристине легче не становилось. Наоборот, едва она закончила говорить и спрятала телефон, дрожь в мышцах стала более значимой и ощутимой. Адреналин. Это было не так и просто контролировать.

Понял ее состояние и Руслан.

— Подожди, Кристя, не паникуй раньше времени, — ухватив ее за плечо, он двинулся в сторону приемной, потянув и ее за собой. Следом быстро отправился и охранник. — Разберемся. Что у матери?

— Она без сознания, это то, что я поняла точно. А остальное… Сам знаешь, у нее давление. И два криза уже было, — стараясь следовать совету друга и не терять сосредоточенности, попыталась ввести друга в курс дела.

Ее трясло от того, что она здесь, а мама — где-то там и Кристина в данную конкретную минуту ничего не может сделать. Но и рваться домой — неразумно. Бригада уже выехала, и они точно доберутся раньше, чем это смогла бы сделать она, учитывая трафик и пробки. Да и помощь окажут, довезут сюда быстро…