— Если не можешь сказать, то и смысла нет разглагольствовать. Но мы знаем, что это ты стоишь за взрывом навозных бомб.

— Ты в этом уверен? Я слышал, хранение дешевых поделок в ограниченном пространстве способно привести к вполне предсказуемому результату.

— Твоя лучшая подруга, Грейнджер, весьма сообразительная, но довольно наивна. Мы просто пошли к ней и сказали, что ты признался и отослал нас к ней, если мы так уж хотим выяснить причину. Похоже, Грейнджер воспринимает себя очень серьезно, да?

Разоблачен привычкой Гермионы читать лекции, мать его! Перевожу взгляд — сидящая на кушетке девушка посылает мне беззвучные извинения.

— Ладно, и что теперь? Я избавился от всех ваших игрушек. Хнык-хнык! Вы оставили меня, связанного покрывалом, на краю запретного леса. Никогда об этом не задумывались? А как насчет висящего на стене Невилла — только лишь потому, что он отказывался сказать, куда мы ходили?

Мой голос достаточно громкий, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Ты заплатишь, Поттер.

Смеюсь:

— У меня тут где-то завалялась пара кнатов. Сойдет? Слушай, ты и твой братец ни в какое сравнение не идут с мародёрами, и если бы не этот турнир, я бы давно уже и мокрого места от вас не оставил, но сейчас у меня просто нет на это времени. После окончания турнира у нас будет ещё где-то неделя. Вот тогда и обращайтесь — повеселимся.

— Тебе бы этого хотелось, правда? Хорошо смеется тот, кто смеется последним, и это будешь не ты, Поттер. В дни, когда тебе предстоит иметь дело с задачами, мы сделаем тебе скидку. Но вот в остальное время мы превратим твою жизнь в ад!

Вытаращенные глаза Гермионы предупреждают меня, и я пригибаюсь — над моей головой пролетает сглаз. Похоже, меня намеревались лишить волос. Он попадает в несчастную второкурсницу по имени Натали. Второй близнец, был, должно быть, под заклятьем невидимости, но теперь его вполне себе видно. Мое разоружающее невероятно быстрое, и я приклеиваю его палочку к стене. Поворачиваюсь ко второму и обнаруживаю, что тот замер в движении. Выражение лица у Гермионы отнюдь не радостное. Когда она зла, то умеет быстро реагировать. Подмигиваю ей и замечаю, что у Рона тоже палочка наготове. Кому он намеревался помочь?

— Хватит! — ревет Холли Линч, пытаясь вернуть контроль над ситуацией и восстановить хотя бы видимость порядка. — Мои слова относятся как к спальням, так и к гостиной. Минус пять очков с каждого, кто наложит заклинание, и два очка с тех, кто вытащит свою палочку или попытается вытащить палочку. Ваша война шуток на территории этой башни запрещена. Поняли меня, Уизли? Поттер? Грейнджер? В этой башне имеются и другие ученики, и у нас есть контрольные, домашнее задание и своя собственная жизнь! И мы не хотим ходить с оглядкой по вашей игровой площадке! Бет, у тебя есть восстанавливающий волосы бальзам? Принеси. Все в порядке, милая Натали, не плачь. Мы сейчас всё исправим.

Её уничижительный взгляд пытается прожечь дыру сначала в близнецах, лишившихся своих палочек, а после этих кретинов и во мне. Смотрю ей в глаза:

— Наконец-то, черт возьми, ты начала действовать как полагается. Посмотрим, удастся ли тебя это и дальше, или это просто истерика.

* * *

— Привет, Гарри.

— Добро пожаловать в больничное крыло Хогвартса, Рон. Чем я могу тебе сегодня помочь?

— У тебя есть что-нибудь от сильной головной боли?

— Секундочку, — иду в ассистентскую и заполняю журнал. Я и мысли не допускаю, что с ним может быть что-то не так, но в последнее время я стал фанатом театра — посмотрим, насколько он хорош в драме.

Через минуту выношу ему зелье.

— Вот.

— Спасибо, Гарри. Слушай, что касается близнецов…

— Думал, ты пришел сюда из-за своей головной боли, а не из-за моей.

Он смеется.

— Очень забавно. Так или иначе, они слишком далеко зашли. Говорю тебе как их любимая в детстве цель. Когда мне было лет девять-десять, я не мог дождаться их возвращения в школу. Они не привыкли, чтобы им мешали забавляться, если только это не мама или не Билл.

— Если честно, Рон, Фред и Джордж практически ничем не отличаются от моего братца Дадли, за исключением метода действий. Я как-то не особо люблю людей, которые пытаются давить авторитетом, особенно когда они не в состоянии пожать то, что сами же сеют.

— Как я уже говорил, они слишком далеко зашли. Когда мы впервые сюда приехали, а они были на третьем курсе, я думал, они станут постоянно надо мной издеваться, но глупый первогодка, наверное, не представлял для них интереса — они всегда старались достать Вуда и старшеклассников. Теперь братцы на шестом курсе, у них сейчас год между СОВами и ТРИТОНами — думаю, им скучно и они лезут на рожон.

— Похоже, со мной они найдут себе только неприятностей. Я здесь не только для того, чтобы их развлекать.

— Верно, но посмотри на это с другой стороны: когда ты сказал, что им далеко до твоего отца и его компании, ты задел их за живое. Они годами уверяли себя: единственное, что их удерживает от звания величайших шутников — то, что наша семья слишком бедна. Они полагали, что их звезда взойдет и в один прекрасный день они станут богатыми — ну, или что-то в этом роде. Думаешь, это я парюсь по поводу того, что у меня нет денет? Попробуй послушать их!

Я никогда не смотрел на проблему с такой точки зрения. А наш-то дебильный дуэт просто ревнует.

— Так вместо того, чтобы растоптать меня из-за моей знаменитой победы над Темным Лордом, они решили объявить мне войну, потому что я небеден и единственная ниточка к мародёрам.

— Мне так кажется. У них закончились как цели, так и те, над кем они могут подшутить в младших классах и не выглядеть при этом мелочными. Ты им не по зубам, и это злит их ещё сильнее.

— А ты как к этому относишься?

— Ну, в этом году я был для тебя не самым лучшим другом, и мы оба это знаем. И я хотел за это извиниться и предостеречь тебя о том, насколько мерзкими могут быть близнецы, когда не получают желаемого. Если дело начнет выходить из-под контроля, я напишу маме, и она положит конец их проделкам. Просто скажи — я буду счастлив помочь.

— Ты бы это сделал?

— Ага, ты ведь знаешь о той истории — они вечно её рассказываю — когда они превратили моего мишку в паука?

— Да.

Он показывает на небольшой шрам на предплечье.

— Они всегда забывают упомянуть, что паук меня укусил. Они не были уверены, ядовитый он или нет, поэтому запихнули мне в глотку безоар и попытались испугом заставить меня дать непреложный обет о том, что я ничего не расскажу маме.

Латать прореху в дружбе через взаимную неприязнь по поводу навязчивой идеи его братцев — не так я представлял себе попытки Рона вернуть себе мое расположение. Но какого черта!

— Спасибо за предостережение, Рон. Я его очень ценю. Слушай, мы сейчас несколько отдалились. Возможно, мы больше не будет так близки, но я не забываю об окружающих меня людях. Я начинаю понимать, что в действительности значит быть знаменитым — как хорошие стороны, так и плохие. Ты ведь знаешь: главный менеджер Малолестона страстно желает меня завербовать. Если и правда хочешь быть вратарем, я могу помочь тебе попасть в их летний лагерь для молодежи.

Глаза Рона загораются: у Малолестона самый крутой летний лагерь. Но потом снова тускнеют.

— Я не хотел бы, чтобы ты за меня платил, Гарри.

— Я и не собирался. Все, что мне надо сделать — попросить их об услуге. Я знаю тебя достаточно хорошо — ты захочешь добиться успеха сам. Я просто предлагаю свою помощь. Чего хорошего в прозвище мальчика-который-выжил, если нельзя чуть-чуть помочь друзьям? Именно так и вырываются вперед эти чванливые чистокровки. Сомневаюсь, что Люциус Малфой заплатил хоть кнат за те Нимбусы 2001. Он просто поговорил по камину с кем-то ему обязанным, и вуаля — в Хогвартсе тут же оказываются семь мётел. Я пока ещё не могу такое провернуть, но вот дать возможность парню, который за столько лет немало для меня сделал — легко.

— Ты серьезно?

— Конечно, почему нет? — не обязательно упоминать, что я могу пойти другим путем и лишить Анджелину Джонсон шансов попасть в лигу новичков.

Рон наклоняется ближе.

— Я хотел упомянуть кое-что ещё: на днях в Хогсмиде я наткнулся на Чарли с парочкой его друзей.

Тру подбородок:

— Разве он не должен уже быть в Румынии?

— Ну, именно так я и думал, но он говорит, что начинает здесь работу по краткосрочному контракту. И я спросил себя: что, Мерлин побери, может потребовать присутствия людей, работающих с драконами? Единственное, что приходит в голову — это связано с турниром.

А вот это весьма полезно.

— Теперь понятно, откуда он знал все до начала учебного года. Должно быть, они хотели использовать драконов в одной из задач. Потом, когда чемпионов стало шесть, планы решили перенести. Спасибо за информацию, Рон. Держи ухо востро и дай мне знать, если выяснишь что-то ещё.

Он хлопает меня по плечу:

— Можешь на меня положиться, дружище. Ну что, найдется у тебя время поиграть в шахматы?

— Конечно, почему бы и нет. Неси доску. Ты знаешь, что среди маглов есть люди, которые зарабатывают игрой в шахматы?

— В неподвижные-то? Как-то пресновато, но если людям за это платят, должно быть, неплохо. Буду иметь в виду.

* * *

— Я поражена. Не думала, что ты способен так быстро учиться, — хвалит меня староста, несколько раздраженная тем, что приходится со мной нянчиться. — Ты моментально начнешь аппарировать.

Интересно, что подумала бы Мелинда Терпин, если бы знала, что я не показываю всех своих возможностей? Пытаюсь поддержать свой интерес, рассматривая её аппетитную задницу. Она намного интереснее, чем кольцо, находящееся от меня в нескольких футах.

— Я имею обыкновение попадать в неприятности, а этот навык, похоже, действительно важен. Кроме того, чем скорее я его освою, тем скорее оба из нас освободят свои четыре часа в неделю. Готова к завтрашней викторине?

— Насколько возможно. Учиться ещё и учиться, — видимо, мандражирует не только Гермиона.

— Пьюси по-прежнему отказывается тебя поддерживать? — стоящий поблизости слизеринец, услышав фразу, ядовито смеется, и Мелинда бросает в его сторону уничижительный взгляд.

— Мы решили несколько отдохнуть друг от друга.

Я практически не уделял внимания сплетням в Хогвартсе, но два дня назад, после размолвки с близнецами, видел их вместе — должно быть, это произошло совсем недавно.

— О, вот как. Ну, я полагаю, это ему просто было не по силам. Но так для тебя даже лучше, — слизеринец снова заливается хохотом.

— Я не просила твоего одобрения, Поттер. Разве тебе не надо сосредоточиться? — покрасневшая девушка расстроена. О, так ей дали от ворот поворот. Тонкий ход со стороны Пьюси — расстаться с ней за пару дней до величайшего для неё дня, причем когда она в фокусе всеобщего внимания — возможно, он надеялся, что на выступлении это выбьет её из колеи. Таких мелочных лузеров я ещё не встречал.

— Тогда он дурак, Мелинда. Такая талантливая ведьма, как ты, заслуживает лучшего, чем этот мудак. Без его давления тебе будет гораздо лучше.

— Закроем тему. Сосредоточимся на том, зачем мы сюда пришли — на аппарации, — она несколько удручена.

Замолкаю, притворяясь, что по-прежнему работаю над аппарацией. В следующий раз я пойду дальше и постараюсь закончить занятия. Надвигаются дуэли, а я практически не тренировался, потому что комната-загадка отнимает у меня большую часть времени. Лучше уж рискнуть и проиграть пару архаичных дуэлей на посохах, если это гарантирует получение омута Фламеля в мои загребущие анимагические копытца.

Через полчаса звучит гонг, и все ученики относят свои кольца к стойке. Идея начала обретать форму — ужасная, злая идея, достойная мародера как в прошлом, так и в будущем. Убедившись, что все соглядатаи ушли, задерживаюсь рядом с Терпин.

— Спасибо за помощь, Мелинда.

— Пожалуйста, Гарри. Извини, я должна вернуться к учебе. Со следующей недели с тобой, наверное, будет заниматься Роджер.

Осторожно беру её за руку:

— Я не хотел говорить, когда рядом был Гартнер, но, кажется, Пьюси специально так поступил перед настолько важным для тебя событием. Он хочет, чтобы у тебя ничего не получилось.

Она осуждающе на меня смотрит:

— С чего ты это взял?