Пусть вся наша публика в поместье Фламелей и составляет лишь четверо человек и волшебную шляпу.

Надо отдать оборотню должное. За эти годы он вырос в плане дуэлинга. Отчасти я счастлив «оттянуться по-полной» с противником, вышедшим из школьного возраста. Наша дуэль длится уже почти десять минут.

А отчасти мне хочется втоптать его в землю.

Режущими движениями палочки посылаю в него три дротика. К одному из них приколдовываю пару крылышек, и тот устремляется к цели, этой «бесполезной подушке для булавок». На таком расстоянии крылья настолько малы, что их можно не заметить.

Порывом ветра из палочки он отметает их прочь, однако мой крылатый дротик тут же несется к нему обратно. Люпин замечает свою ошибку, но я засыпаю его прямыми ударными, в то время как к нему под углом приближается дротик — печальная ситуация для мистера Луни… кто отскальзывает вправо и «принимает» дротик в левое плечо — не хочет рисковать и словить мое ударное.

В общую картину добавляется ещё чуть-чуть крови. Не пропустив удар и удерживая щит, Ремус вытаскивает дротик и обламывает ему крылья. Миг спустя он отбрасывает его с площадки в общую «помойку».

У проклятого оборотня всегда был высокий болевой порог. Однако он ранен четырежды и истекает кровью, а на мне всего одна отметина — царапина на руке от проникающего, от которого я «почти» увернулся.

Я беру его измором, и мы оба это знаем. В мою сторону несутся шустрые разрубающие и проникающие — ага, пытаемся изрубить меня в капусту. Уворачиваюсь и ставлю щит, пытаясь отыскать возможность для следующей атаки. Он не собирается уступать. В отличие от Бродяги, ему не слишком хорошо удается отслеживать множественные цели — именно так Джеймс обычно его и побеждал. У него отлично получались мощные заклятья и быстрые повторные контратаки — а вот так побеждался Джеймс Поттер. ДП всегда слишком много сил вкладывал в атаку и в первый щит, и становился легкой добычей в случае мгновенной контратаки — плохо был готов, если его противник выдерживал нападение.

У него до сих пор те же слабости, но пора ему осознать причину, по которой мы сражаемся на дуэли вместо того, чтобы просто подраться, — я не Джеймс Поттер!

Резко кидаю пару сглазов, чтобы вернуть инициативу, и выстреливаю сильными ударными под названием «Стук Тролля». Люпин вливает энергию в волховской щит, но у меня сил хватит с лихвой. ДП сражался стильно и ловко. А я вдобавок использую силу и подавляющий огонь. Третье ударное взламывает его щит, а четвертое проходит сквозь заклинание, прибивая его к платформе. Пятое пролетает у него над головой.

Сириус аппарирует к Люпину и принимается его осматривать.

— Несколько грубовато, ЭйчДжей. Ты мог сломать ему ребро.

— Всё нормально, Сириус. Я был согласен, — отвечает уставший Ремус, пытаясь отдышаться. — Ты не преувеличивал, говоря, насколько хорош. Ребятишки на турнире должны благодарить бога за то, что ты так сдержан.

— Девчонка Манос отнюдь не плоха. У неё отличный потенциал. Как ты?

Он отвечает мне:

— Кроме моей гордости, ничего не пострадало.

— Замечательно. Ну что, тогда ещё разок?

— Гарри! — восклицает Сириус.

— Вряд ли мне удастся часто выбираться и нормально подраться. Я бы хотел как следует попрактиковаться.

— Мне нужно часов шесть и бодрящее зелье, тогда я буду готов к ещё одному раунду.

Перекидываю палочку в левую руку и протягиваю ему правую. Он берёт её, и я тяну, поднимая его на ноги.

— Заметано. Мистер Бродяга, похоже, ваша очередь. Посмотрим, удалось ли кузине Эммелин снова привести тебя в дуэльную форму, или она ограничилась только сексуальной.

— Не хочешь сначала отдохнуть, Гарри? — не знай я его так хорошо, сказал бы, что старый пес испугался.

— Нет, это уравняет наши шансы. Правила, как для помоечной дуэли, или нет?

Он чешет подбородок:

— Нет. Посмотрим, пожалуй, способен ли ты ещё колдовать, трансфигурировать или ретрансфигурировать.

Блэк всегда был неплох в трансфигурации, почти на уровне ДП. Наверняка теперь уже он попытается меня измотать.

Посмотрим…

* * *

Намного позже хромаю в частную приемную на довольно-таки неожиданную встречу. Однако я в гораздо лучшей форме, нежели оборотень и псина, зализывающие сейчас раны у себя в спальнях — после того, как ненадолго заглянули в больничное крыло. Дама передо мной настолько красива, что её, кажется, не коснулись годы — но только кажется. Перенелла Фламель — миниатюрная женщина с длинными серебристыми волосами и проницательными зелеными глазами, которые, похоже, видели, а потом и забыли столько, сколько я никогда в жизни не узнаю. Интересно, не чувствует ли Дамблдор по сравнению с ней себя первоклашкой?

— Добрый вечер, миледи. Спасибо за ваше гостеприимство, — понятия не имею, к какому уровню формальности она привыкла.

— Хорошо, что, помимо жесткого поединка, Брайан до сих пор обучает и манерам — печально видеть, насколько воинственным остается мир. Спасибо за то, что согласился встретиться со мной, юноша, — она жестом велит мне присесть, и перед нами появляется по бокалу вина.

Через секунду соображаю, что «Брайан» — это Дамблдор.

— Как ни грустно, но миру в наши дни необходимо и то, и другое.

— Это правда, однако за столетия своей жизни я видела, как времена процветания и погибели волнами сменяют друг друга. Так или иначе, Гарри, всё это тоже пройдет. Брайан отзывался о тебе весьма хорошо, и я следила за твоими деяниями на турнире.

— Спасибо. Один омут памяти стоил для меня больше, чем вся вечная слава, обещанная победителю.

Она, засмеявшись, отпивает вино из мерцающего бокала.

— Та старая реликвия? Я была рада, когда она исчезла с моих глаз. Ещё работает? Это далеко не лучшая из моих поделок. Однако я все-таки надеюсь, что омут будет приносить тебе пользу многие годы. Слышала, с тобой Шляпа Годрика. Подозреваю, милый Николас в могиле перевернется при мысли о том, что она появилась в нашем доме.

— Простите, я не знал… — следовало оставить её в Англии. У чертовой штуки мерзкая репутация.

В ответ леди Фламель лишь отмахивается со своего простого, но элегантного стула:

— Это вовсе не проблема. Меня это просто развлекает. Попозже я кого-нибудь за ней пошлю и буду совсем не против с ней немного поговорить. Далеко не всем известно, что в начале шестнадцатого столетия Николас недолго занимал пост директора Хогвартса, да и в анналах истории это никак не значится. Он проработал всего восемнадцать месяцев — срок для меня почти такой же, как моргнуть глазом, — но Сортировочная Шляпа произвела на моего мужа определенное впечатление, и частично именно из-за неё мой милый Николас не захотел остаться и, как я сейчас понимаю, редко посещал замок.

Мой разум прячет лакомый кусочек информации в закрома на случай, когда мне понадобится в следующий раз произвести впечатление на Гермиону при помощи какого-нибудь необыкновенного пустяка. Наверное, такого нет даже в её любимой книжке!

— Помнится, я слышал от некоторых учеников Бобатона, что он директорствовал и у них в школе.

— А также десяток лет в Нью-Салеме и в паре других школ. Какой-то период в жизни ему очень нравилось преподавать. Даже я кое-где преподавала несколько классов. Брайан как-то знакомил меня с твоей матерью — как мне помнится, милая девушка, очаровательная и охочая до знаний.

Киваю, копаясь между тем в воспоминаниях ДП. Нахожу память о том, как перед свадьбой Лили страстно рассказывала о встрече с Фламель.

— Наверное, ты удивляешься, зачем я пригласила тебя на встречу, да?

— Естественно.

— Я состояла в группе, которая помогала вновь возродить турнир, поэтому пристально следила за процессом. Сожалею о том, что случилось с твоей подругой. Как она?

— Выздоравливает в Париже. Вчера вечером я её навещал. Ей предстоит немало ритуалов, но я знаю, что рано или поздно она поправится, — отвечаю я.

Она похлопывает по стопке периодики.

— Светская пресса полагает, что между вами роман.

— Нет, боюсь, это не так. Эйми — хороший друг, но романа между нами нет.

Хозяйка, задумчиво сжав губы, приходит к какому-то решению.

— Может быть, сейчас и нет, но в будущем — вполне вероятно. Я надеялась обеспечить немедленную помощь. Брайану было очень одиноко, когда он столкнулся с самыми важными в своей жизни испытаниями, так что, возможно, вот это сослужит тебе когда-нибудь службу.

Она толкает ко мне по столу коробку. Внимая её подбадриваниям, открываю. Внутри, обложенный для надежности материалом, лежит неподписанный флакон.

У меня нехорошее предчувствие.

— Это…

— Последняя доза зелья моего мужа, да. Эликсир жизни. По глупости я подумала, что ты помчишься к юной мисс Бокурт и вылечишь её за несколько дней, а не месяцев, и тем самым покоришь её сердце. Уж очень бы старой ведьме, верящей в любовь, хотелось подобного окончания истории.

— Но без этого вы умрёте.

— Все мы умрём, юный лорд Поттер. Любовь моей жизни уже покинула меня, и у меня нет причин продолжать жить. Мне осталось месяцев шесть, перед тем, как я вернусь в его объятья — надеюсь, этого времени хватит увидеть, как ты выигрываешь турнир.

Это большая честь. По сравнению с этим бледнеет любое хвастовство Снейпа о варке зелья, способного закупорить смерть. Это зелье упрячет госпожу Смерть в сундук, разберет его вместе с ней на части, упакует и отошлет прочь на несколько десятилетий!

— Я ценю ваш дар, но это лишнее.

— Ерунда. Мне оно больше не нужно. Я бы хотела, чтобы оно хранилось у тебя и чтобы ты грамотно им воспользовался. Мой муж всегда думал, что его эликсир не следует тратить на других, но я придерживаюсь иной точки зрения, и теперь значение имеет только мое мнение. Ты можешь вылечить свою подругу, сделать что-то ещё, либо сохранить его на случай, когда наступят плохие времена, чего так опасается Брайан.

Тщательно обдумываю идею об излечении Эйми. Хороший план, но не самый лучший. Есть сценарий и покруче.

— Миледи, способен ли этот эликсир исцелить умственные раны?

— Он восстанавливает ясность и остроту ума. А почему ты об этом спрашиваешь?

— У меня есть два… я знаю о двух людях, которых запытали до безумия. Их сын учится со мной в одном классе. Может ли ваше зелье помочь им?

— Как давно это случилось?

Осторожно отвечаю:

— Тринадцать лет назад.

— Я не могу сказать с полной уверенностью, что оно сработает. Для наилучшего результата тебе придется отдать всю дозу одному человеку. У меня есть сомнения, что половины дозы хватит для желаемого результата. Полагаю, Брайан уже обращался к моему мужу с подобным запросом и был отчитан. Лучше тебе поинтересоваться у него самого. Печально, но осталась только одна доза. Жаль, что нет другой.

— Этого более чем достаточно. Никаких слов не хватит выразить мою благодарность.

Она встает, опираясь на трость, и расцеловывает меня в щеки.

— Удачи тебе и длинной жизни, Гарри Поттер.

* * *

Ошеломленный, обнаруживаю свою компанию в кабинете: Бродяга с Ремусом отдыхают в кабинете, а Шляпа над ними издевается.

— Что она хотела, Гарри? Гарри? С тобой все в порядке?

— Она отдала мне последнюю дозу зелья своего мужа.

— Эликсира жизни? — спрашивает пораженный Бродяга.

— Нет, специальной жидкости для полоскания — разумеется, она отдала мне эликсир жизни!

Ремус выпрямляется, откладывая древний текст, который он пытался прочитать.

— Что ты с ним собираешься делать?

Шляпе тоже становится интересно:

— Да, ЭйчДжей. Что ты с ним собираешься делать? Эта девочка, Бокурт, будет тебе крайне благодарна…

— Ага. Но я больше думал о Лонгботтомах. Леди Фламель полагает, что это могло бы сработать. Надо будет поинтересоваться у Дамблдора его мнением.

Сириус хлопает себя по ноге — той, которая не забинтована после ожогового сглаза.

— Это будет изумительно, Поттер. Увидеть Фрэнка с Алисой было бы просто чудесно!

— Ну, в этом-то и проблема. Она сказала, что сработает оно, лишь если дать полную дозу одному, так что это не Фрэнк с Алисой. Это либо Фрэнк, либо Алиса.

Проза жизни их отрезвляет. По всей видимости, я могу спасти только одного из двоих.

— Кого бы вы выбрали, парни?

— Фрэнк, — говорит Сириус без раздумий. — Он был чертовски хорошим аврором, а нам понадобится каждая возможная палочка. Алиса была… милой и неплохо управлялась с палочкой, но она домохозяйка. А он был силой, с которой стоило считаться.

Ремус задумывается, перед тем, как сказать:

— Я в этом так не уверен. Я бы с радостью снова поговорил с любым из них. Рекомендую поинтересоваться у Альбуса по поводу того, что полагает он, а потом день-два подумать, прежде чем принять решение.

Болтаем ещё пару минут перед тем, как сменить тему. Несколько раз вспоминаем старые добрые деньки и смеемся. Сириус смешивает огневиски и бренди, но я отказываюсь от предложенной порции, ссылаясь на юное тело и на то, что завтра мне предстоит много сделать. Фишка в том, что сейчас мне не хочется напиваться. Ещё через пару минут извиняюсь и выхожу из комнаты.