jbern - The Lie I’ve Lived

— Думаю, я не против, хотя отчасти и страшусь того, что ты способен сделать на бис.

Потянувшись правой рукой, беру её обнимающую меня правую руку и, прижав к губам, целую.

— Надеюсь, ты согласишься на укромное местечко, где мы сможем просто потискаться и где нас никто не будет пытаться убить.

Флёр качает головой.

— Ох уж эти англичане. Нормальные поцелуи вы низводите до чего-то, чем занялись бы животные где-нибудь в сарае. Мне никогда этого не понять. Со мной, Гарри Поттер, «тискаться» ты не будешь. Я против этого слова. Мы будем целоваться, и тебе это понравится.

Её условия достаточно резонны — предоставляю ей свободу действий. Полагаю, это не слишком большая цена. Она француженка, да, и у неё есть пара-тройка раздражающих привычек. Что тут сказать? Хотя, полагаю, мне следует пойти дальше и забыть ещё и о слове «трахаться». Не хотелось бы мне выяснять, как она способна отреагировать на это конкретное слово.

— Минуточку, — слышу я голос Поппи за дверью, когда Флёр прижимает палочку к камню-звонку, подающему сигнал в комнате медсестры.

Попытавшись пройти несколько шагов, Флёр сдалась и остаток пути меня просто пролевитировала. Рассматриваю её с выгодной позиции — взгляд упирается прямо ей в задницу — и, ухмыляясь, спрашиваю:

— Можно, я буду рассказывать, как к концу нашего первого свидания ты так покорила меня, что я был не в состоянии стоять на ногах?

— Ты просто невыносим! — за протестом кроется улыбка.

Поппи открывает дверь. Взглянув на меня, она качает головой.

— Что на это раз, Гарри?

— Каменная скамья, — отвечаю я, пока Флёр вносит меня левитацией. Поппи жестом предлагает ей переложить меня на кровать.

— Это последствия встречи со скамьей? — переводит она взгляд на Флёр. — Мне следует проверить его на предмет раны головы?

Моя — теперь уже моя — девушка смеется.

— Я ничего такого не заметила, хотя, думаю, вы вполне можете обнаружить следы множества подобных ран в прошлом.

Поппи хихикает:

— Возможно, вы правы.

— Эй, это совсем не смешно, — возражаю я.

Выгнув бровь, медсестра принимается выправлять мои кости.

— С моей точки зрения — ещё как. Неужто это тролль размахивал скамейкой, как дубинкой?

— Нет, это был полтергейст.

— Пивз?

— Нет, Дух из Дурмштранга.

— Я полагала, ваше пари отменили.

— Кто вам сказал? — ворчу я, в то время как снимают замораживающее.

— Профессор Снейп.

— Ну, вот вам и ответ.

Разъярившаяся Поппи, вызвав эльфа, отправляет того за Макгонагалл. Затем призывает из хранилища несколько флаконов и откупоривает их.

— Может, просто оставить замораживающее? — с надеждой спрашиваю я. Рядом с ней парят не самые вкусные на свете зелья.

— Нет. Пока я не увижу, как ты отреагируешь на первую порцию зелий, ни в коем случае. Потом я наложу его снова.

— А, ну ладно, — давясь, проглатываю содержимое двух флаконов, пока она выливает зелье из третьего прямо на рану.

Флёр сидит рядом, держа меня за руку, пока я пытаюсь переварить мерзкое варево. К моменту прибытия Минервы Поппи уже накладывает мне шину и, к счастью, возвращает чары на ногу. Надо отдать медсестре должное: никто в этом замке не владеет замораживающими чарами так, как она.

Приветствую Макгонагалл:

— Здравствуйте, профессор. Мы скучали без вас на ужине.

Она неплохо воспринимает новости.

— Это случилось с вами на судне Дурмштранга, мистер Поттер?

— Нет, но это сделал их полтергейст. Мы с Флёр были практически на опушке Запретного Леса.

— Зачем вы ходили в лес?

Флёр отвечает. Похоже, в её голове сейчас крутится множество мыслей, и фраза вылетает прежде, чем мы с Макгонагалл умудряемся вставить хоть слово:

— Он беспокоился за меня, и во время нашего разговора на нас напал Дух. Я бы хотела воспользоваться камином, если вы не против. Мой отец сейчас в посольстве в Лондоне, и мне хотелось бы поговорить с ним как можно скорее. Сомневаюсь, что он обрадуется сегодняшнему нападению.

— Да. Я вас прекрасно понимаю. Этот эльф отведет вас в мой кабинет; вы можете воспользоваться там камином. А тем временем мистер Поттер расскажет мне о случившемся.

Выпустив мою руку, Флёр легонько целует меня в щеку.

— Я скоро вернусь.

Как только дверь за грациозной ведьмой захлопывается, Минерва с Поппи окидывают меня недоверчивыми взглядами. Мой декан строго на меня смотрит.

— А теперь, мистер Поттер, полагаю, вам следует кое-что мне рассказать.

* * *

— Вы уволены, мистер Снейп, — заявляет Минерва, как только Снейп входит в больничное крыло. — Соберите свои вещи и уходите. К завтраку я не желаю видеть вас в замке.

— И как мальчишка оболгал меня на сей раз?

— Меня беспокоит отнюдь не его ложь, мистер Снейп, а ваша. Вы солгали мне, заявив в присутствии нескольких человек, что ужин с участием Поттера на борту Дурштранга был отменен.

— Именно так мне и сказали, — высокомерно отзывается он. — Возможно, меня ввели в заблуждение.

— Однако во время этого ужина на судне присутствовали и ваши слизеринцы. Только вы могли дать им разрешение.

— Действительно? Полагаю, придется с ними об этом поговорить.

— Нет.

— Нет?

Макгонагалл как будто проглатывает аршин, превращаясь в воплощение горской ярости.

— Я передумала. Вы покинете замок немедленно. Ваше имущество будет доставлено замковыми эльфами в Хогсмид. С меня хватит. Ваша милая вендетта против семейства Поттеров привела к нападению не только на мальчика, но и на дочь французского министра. Вы опозорили и дискредитировали этот замок, и я не хочу больше видеть вас здесь — вы уйдете немедленно!

Снейп смеется:

— Отлично, Макгонагалл. Наслаждайтесь антуражем своей временной власти. Посмотрим, что будет, когда вернется истинный хозяин этого замка.

— Альбус вынужден будет подчиниться решению.

— И по какой причине, интересно мне знать?

Она стоит спиной ко мне, поэтому я лишь по голосу ощущаю её улыбку.

— Потому что я заставлю его выбирать между вами и мной.

Из своего кабинета выходит Поппи и окидывает Снейпа оценивающим взглядом.

— А если он поведет себя как идиот и всё-таки оставит вас на посту, я тоже уйду в отставку.

Макгонагалл кивает мадам Помфри:

— К утру Флитвик со Спраут также будут в курсе, так что перед Альбусом предстанет единый фронт.

Я поистине счастлив, что у меня есть омут памяти! Три четверти учеников с удовольствием расстанутся с денежкой за возможность на это взглянуть.

Снейп — расчетливый мерзавец. Придется отдать ему должное. Он прекрасно знает, когда надо признать поражение. Одутловатый принц-полукровка пожимает плечами:

— Надо думать, настал момент, когда мне полагается осыпать всех мелочными оскорблениями и бессмысленными угрозами.

— Вообще-то, — говорю я сальному ублюдку, — настал момент, когда вам полагается убраться вон.

На его лице появляется слабая улыбка. Весьма опасная.

— О да, щенок. На этот раз я совершенно с тобой согласен. Пора мне убираться. Уверен, мы с тобой ещё встретимся.

— Не обо мне тебе надо беспокоиться, Сопливус. Когда мой крестный выяснит, что ты больше не под защитой Дамблдора… Я хочу всего лишь твоей смерти. А вот он жаждет убить тебя своими руками.

Снейп поворачивается и исчезает за дверью, но его место занимает ученик из Дурмштранга, поддерживающий Миллисент Булстроуд. Слизеринка стонет. На ней явно горела мантия, а рука у девушки сломана.

Поппи ступает вперед:

— Что это, во имя Мерлина?

Мальчик что-то бормочет по-немецки.

— Говорите по-английски! — приказывает она, пугая мага.

— Корабль ведет себя так, будто его прокляли. Заберите её. Мне надо вернуться, помочь вытащить его на берег, пока он не затонул.

— Что происходит?

Он пальцем показывает на меня.

— Это его вина!

Маг выходит, а Минерва оборачивается ко мне. Поднимаю вверх забинтованные руки.

— Не смотрите так на меня. Когда я оттуда уходил, с ним всё было в порядке. Может, это всё просто совпадение.

— Ты действительно полагаешь, что я в это поверю?

— Я просто взошел на борт и прислуживал за ужином.

— Ты забыл о столкновении с полтергейстом, Гарри.

Эти слова мне как обухом по голове. Я думал, что произойдет с Духом, если судно уничтожат, но не рассматривал обратной возможности. Быстренько суммирую в уме все события. И покатываюсь со смеху.

— О, это потрясающе! Они сговорились и завлекли меня на корабль, а чтобы избежать наблюдения взрослых, обманом не пустили туда вас. Что ж, если этот Дух был настолько важен для их гребаной шлюпки, кто-то обязан был остановить его от попытки убить нас с Флёр.

— Гарри, я не уверена, что твоя позиция правильная.

— О, я уверен, что они попытаются свалить всё на меня, но им придется объяснять, каким это образом — а главное, по какой причине — их Дух вдруг напал на нас с Флёр. Чем больше они будут нажимать, тем сильнее вляпаются! Гениально!

Обдумавшая мои слова Макгонагалл, похоже, не в состоянии оценить иронию. Она медленно проговаривает:

— Когда Альбус в следующий раз соберется покинуть замок и оставит меня за главную, я запрещу тебе покидать гриффиндорскую башню, даже ради уроков. Ты будешь сидеть там до тех пор, пока он не вернется. Ясно?

— Так вы хотите, чтобы все, что могло случиться, произошло именно в гриффиндорской башне?

— Да… Нет! Я уже слишком стара для этого, — и Макгонагалл, бормоча под нос совершенно несвойственные для леди словечки, покидает комнату, чтобы разобраться с кризисом.

* * *

Часа через полтора я, опираясь на костыль, рассматриваю открывающийся из окна вид. С одной стороны от меня Флёр, с другой — Миллисент Булстроуд, рука у которой в гипсе — «Хороший, плохой, злой» в моей версии. Внизу мы видим крошечные фигурки домовиков, прыгающих туда и обратно; они разгружают дурмштранговское судно, пытаясь облегчить его вес. Из иллюминаторов вьется дым, а на палубе как минимум два очага пожара. Волшебные палатки усеивают окрестный берег, и утомленные ученики Дурмштранга устраиваются в ожидании длинной ночи. Честно говоря, мне их не особо жаль. Одна паршивая овца портит всё стадо.

Корабль накренился градусов на тридцать. Это истинно мародерское зрелище, пусть в мои намерения и не входили подобные планы, — доказательство, что не следует переходить дорогу Поттеру. Когда я расскажу Бродяге об этом вечере, он с ума сойдет от ревности. Плевать на количество ведьм, с которыми он там сейчас кувыркается — я помог уничтожить полтергейста, причинил страшный ущерб судну Дурмштранга, нашел себе девушку, а ещё мне удалось добиться увольнения Снейпа. Ему придется изрядно потрудиться, чтобы меня превзойти.

— Когда Драко захочется поиграть с тобой, Поттер, в следующий раз, я приму снотворное и пораньше отправлюсь спать. Такого дерьма мне больше не нужно.

— Так что именно там произошло? — интересуюсь я у Миллисент.

— Драко поздравлял Крама с тем, как ловко он над вами поиздевался, и тут на судне погасли все огни. Сначала это все казалось ерундой, но потом дерево начало скрипеть, а корабль как будто очутился посреди бурного моря, хотя мы ведь были всего лишь на Черном Озере, а не посреди февраля месяца в Северной Атлантике, правильно? В общем, мы попытались выбраться на главную палубу, в этот момент камбуз внезапно загорелся, а камин стал выплевывать горящие поленья. Одна долбаная чурка попала мне прямо в руку и подожгла одежду! Этот чертов мерзавец, Драко, мать его, чуть не растоптал меня, пытаясь унести оттуда ноги.

Изо всех сил пытаюсь не рассмеяться над её стенаниями:

— Вполне в его стиле. И что было дальше?

— Поднялся крик. Нижние палубы стало заливать. Сидевшие там четыре вампира и инфери освободились…

— Для чего им понадобились вампиры с зомби?

— Откуда, черт побери, мне это знать, Поттер? Поинтересуйся у них сам, если тебе так хочется это знать.

Флёр отвечает:

— Они использовали их в качестве мишеней для практики темной магии. Мой кавалер на Рождественском Балу полагал, что меня это впечатлит.

И я, и Булстроуд замираем и какое-то время на неё смотрим. Потом я задаю ей вопрос:

— Интересно, это самый странный способ закадрить девушку, который на тебе испытывали?

Она вздыхает:

— Нет. Были и хуже.

— Со мной бы сработало, — бормочет Миллисент.

— Тебе настолько в кайф встречи с немертвыми? — удивленно спрашиваю я и тут замечаю, что в крыло только что зашло несколько раненых учеников Дурмштранга. Поппи начинает их осматривать. Следовало бы ей помочь, но она до утра освободила меня от обязанности. Надо бы попытаться поспать, ведь утром состязание. Единственный чемпион, который в данный момент в форме, это Седрик.