— Да. Естественно, мама тоже захочет к тебе присмотреться. Если говорить о моих родителях, то именно она — сторонница соблюдения правильных манер и этикета.

— Жизненно важная часть учебной программы Бобатона, — подкалываю я, усмехаясь.

— Отчасти именно это и отличает нас от сброда, — отвечает она, не клюя на мою приманку. — У Седрика очень хороший результат. Афина его не догонит. Как думаешь, хорош ли Крам в воздухе без метлы?

— Вообще-то, он выглядит изрядно отдохнувшим. Ублюдок наверняка принял снотворное и позволил остальным дурмштранговцам удерживать рассыпающийся корабль.

Мы вместе наблюдаем за тем, как Крам машет толпе, пока восстанавливают мишени после провальной попытки Афины превзойти результат Седрика. Флёр хихикает в ответ:

— А тебя, оказывается, тоже легко вывести из себя. Полагаю, у нас впереди немало ссор.

— Тем забавнее будет «мириться», — улыбаюсь я.

— Да, ты прав. С удовольствием посмотрю на твои попытки извиниться.

— С чего ты взяла, что извиняться буду именно я?

Она одаривает меня взглядом, как бы говорящим: «Да ладно?», и принимается смеяться.

— Не требуется быть экспертом в предсказаниях, чтобы разглядеть подобное развитие событий. Ой, смотри, Виктор аппарировал на неправильную платформу. Может, он просто пытался сделать вид, что ничего не произошло.

— О, в таком случае ему это явно не удалось. Вот это мне нравится больше.

Она опускает взгляд на мою ногу, и я замечаю на её лице беспокойство.

— Как твоя нога, милый?

Меня только что обласкали?

— Пятьдесят на пятьдесят, что она не подведет меня во время состязания.

— А твои навыки в аппарации?

— Всё со мной будет в порядке. Может, следует расщепиться в начале, тогда не придется беспокоиться о ноге. Возможно, тогда Рита назовет статью «Нога помогает Поттеру преодолеть соревнование»?

— Ты просто невыносим! Надеюсь, большая часть твоих шуточек не будет касаться раненых частей твоего тела. Поражаюсь, как тебе удается переводить боль в смех! Ты…

— Флёр.

— Не перебивай!

— Флёр.

— Что? Разве я не велела тебе не перебивать?

Крайне забавно наблюдать, как Флёр сама себя накручивает.

— Крам финишировал. Тебя ждут на стартовой линии.

— О!

Крепко пожимаю её руку.

— Удачи. Я бы пожелал тебе ни пуха, ни пера, но ты только что велела мне так больше не шутить[1].

Флёр уходит, качая головой. Я не могу определить, желает ли она рассмеяться или проклясть меня — возможно, и то, и другое сразу.

* * *

Я прохожу восемь платформ из пятнадцати, прежде чем раненая нога решает, что с неё достаточно, и посылает меня далеко и надолго. На девятую платформу я буквально падаю и со своей новой выигрышной позиции промахиваюсь мимо первой цели — зверский будет штраф. Здесь-то я сейчас и лежу. Заставляю тело подняться в низкую стойку, заклятьем ставлю левую ногу на место. Не хочу сейчас рисковать с замораживающими чарами — впереди ещё шесть аппараций. Существуй на свете рецепт, как расщепиться, то это именно он.

Стиснув зубы, прыгаю на девятую платформу — слышу, как толпа ахает, когда я чуть не сваливаюсь с края. Дважды сделав глубокий вздох, поражаю цели и сосредотачиваюсь на десятой аппарации. Действую медленнее, зная, что я уже далеко позади всех остальных. Ничего не поделать, надо закончить с достоинством. Я вкладываю слишком много силы в проникающие, и вместо тонких отверстий в диаметр кончика палочки делаю в мишенях раза в четыре-пять большие, что приводит зрителей в экстаз.

С каждым Перкуцио дыры становятся все больше. Да и хрен с ним! Если уж проваливаться, так стильно. Две из трех последних мишеней на пятнадцатой, последней, платформе, бью в центр, вынося к чертям яблочко. Зрители беснуются. Борюсь с собой — мне хочется выпустить огненный кнут и разнести близкую цель на кусочки; ни к чему здесь позерство, Поттер.

Закончив, аппарирую на землю и убеждаюсь, что доставил себя в целости и сохранности, прежде чем окунуться в блаженство замораживающего заклинания. Сняв фиксировавшее раньше ногу заклятье, хромаю обратно, чтобы взглянуть на свое финишное время, тянущее лишь на последнее место. Гермиона сумела спуститься на поле и стоит рядом с Флёр. Ей достаются объятья от проигравшего и похлопывания по спине.

— Впечатляюще для того, кто отстал от последнего результата аж на целых двадцать секунд — это ещё не считая пенальти, — говорит Грейнджер.

— Ну, если бы я выступил слишком хорошо, то нужды во втором раунде дуэлей, как и в финальной задаче, и вовсе не было бы. Они бы уже сейчас вручали мне кубок.

Реплика вновь пробуждает к жизни уснувшую было «надменную» сторону личности Флёр Делакур.

— Это пока не предрешено. Надеюсь, ты не тратил времени зря на составление официальной речи.

Я вижу, что Гермиона вот-вот ринется меня защищать, но успеваю притормозить её, пока она не рванулась в бой с Флёр:

— Следующий раз будет нашим, Флёр. Кстати, ты замечательно выступила.

— Как твоя нога, Гарри? — её голос нежнеет, и лицо Гермионы превращается в олицетворенное ошеломление.

— С замораживающим — нормально, а вот без него дела как-то не очень.

— Хочешь остаться посмотреть квиддичный матч? Мои одноклассники знают, что я презираю весь спорт на метлах, кроме гонок. Они не обидятся, а у твоей школы хватает болельщиков. Меня легко можно уговорить пойти куда-нибудь в другое место.

Реальной нужды рассматривать Чо на моей метле у меня, в общем-то, нет.

— Как только отделаемся от прессы, сразу же уберемся отсюда.

— Гарри, можно тебя на два слова? — осведомляется Гермиона «приказным» тоном, как только обновляются текущие результаты по общему зачету.

Флёр улыбается, прекрасно понимая, что будет дальше, и, извинившись, удаляется на интервью.

Я всё ещё впереди со своими тридцать восьмью очками. Флёр с Крамом наступают мне на пятки — у них по тридцать пять. Занявшая сегодня второе место Афина идет следом, у неё двадцать шесть; и победитель этого соревнования — кстати, живое свидетельство того, что хороший сон является гарантией сосредоточенности и мульти-аппарации, — Седрик, имеет в результате двадцать три. Хотя в последних двух задачах он представит серьезную угрозу.

— Ты встречаешься с Флёр Делакур. О чем ты думаешь, черт бы тебя побрал? — ладно, я был не прав; существует как минимум один человек, способный задать мне этот вопрос.

— Ага, это так. Ты тоже встречаешься с человеком на три года старше себя, мисс Кипящий Котелок.

Гермионе не смешно. Может, причина всему — раненая нога, но люди обычно смеются над моими шутками — должно быть, что-то было в воде.

— Что? Я у нас Поттер, он же Горшок. Ты у нас — мисс Котелок. Был бы тут наш дружок «Черныш», вышел бы вовсе каламбур… Говорил котелку горшок: «Уж больно ты черен, дружок!»

— Не смешно, Гарри. Ты понимаешь, что делаешь? — она нервно притоптывает ногой.

— Да, — кладу я ей руку на плечо. — Доверяй мне, как я доверяю тебе. Это всё, о чём я тебя прошу.

— Просто я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Гермиона, для этого ты выбрала самый неподходящий год, — с кривой усмешкой отвечаю я и продолжаю: — Если я не окажусь вечером снова в больничном крыле, можешь загнать меня в угол в гостиной, и я расскажу тебе вкратце о случившемся вчера вечером.

— Ладно. По крайней мере, ты не преследуешь её подобно бабуину. Осторожнее с её очарованием.

— Она — это далеко не только случайные вспышки ауры.

Гермиона принимает довод, и я, прихрамывая, ковыляю на растерзание стервятникам в палатку прессы. Она вдруг бросается ко мне и горячо шепчет:

— Постой-ка, Гарри Джеймс Поттер. Я читала про полувейл. Заметной ауры они достигают только при возбуждении!

— Да что ты, — ухмыляюсь я. — Можно я уже пойду развлекаться с журналистами, а?

— Ах ты! Гостиная! Сегодня же вечером! А иначе…!

Похоже, способность связно формулировать мысли ей начинает внезапно отказывать. Плохой признак. Пойду-ка я отсюда.

* * *

Обхожу стороной журналистов, чтобы добраться до Сортировочной Шляпы вместе с её големьим телом.

— Где ты была? Неужто опять доставала горгулью, а?

— Макгонагалл припрягла меня помогать вытаскивать на берег это корыто. Пришлось провести там почти всю ночь и утро. С недавних пор невероятная сила этого тела кажется мне скорее обузой.

— Мне не помешала бы там твоя помощь.

— Точнее аппарируй, прицельнее стреляй и постарайся не повредить ногу, как предыдущим вечером. Последуешь совету — не окажешься на последнем месте. Ну что, достаточно, или тебя требуется ещё как-то подбодрить?

Наблюдаем, как пресса несколько минут закидывает Флёр вопросами. Народ с чего-то вдруг взял, что мы встречаемся. В ответ Флёр лишь улыбается и отделывается очаровательными двусмысленностями.

— Что ж, как всегда, мило. Давайте уже заканчивать эту чепуху.

Мои слова никого особо не удивляют — всем репортерам интересно узнать о том, что случилось на судне Дурмшртанга. Придерживаюсь основных фактов. Мы с Флёр присутствовали на корабле из-за дружеского пари. Потом покинули судно. На нас напал полтергейст. Я сдерживал его, в то время как Флёр вызывала подмогу, и помощь пришла в виде хогвартских привидений, которые его и уничтожили. Нанесенный судну ущерб — результат уничтожения Духа.

— Это так, мистер Поттер, однако каким образом можно сдерживать полтергейста? — непринужденно интересуется Рита.

— При помощи магии, Рита.

— Не хотите ли уточнить?

— Да как-то не особо. Следующий вопрос. Вы, сэр.

— Как насчет того, чтобы объяснить нам, что вы делали в Запретном Лесу вместе с дочерью французского министра? — звучит голос с сильным акцентом представителя одной из восточноевропейских газет. О, Рита только что встретила родственную душу.

— Из-за случившегося на судне она была несколько расстроена. Я пошел за ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— По какой причине она расстроилась?

— Вам придется выяснять это у неё самой, сэр. Следующий вопрос, мисс Клеруотер.

— Расстроены ли вы, что пришел черед очередной задачи, а вы из-за постороннего воздействия не смогли показать лучшие результаты?

— В некотором роде да, но я все ещё впереди. Просто надо будет убедиться, что в следующем раунде дуэлей я буду в наилучшей форме. Следующий вопрос — вы, сэр.

— Вопрос из двух частей, мистер Поттер. Как-нибудь прокомментируете увольнение Северуса Снейпа?

Улыбаюсь:

— Вопросы касательно штата, вообще-то, находятся в прерогативе директора, но в виде исключения скажу, что неудовлетворительные результаты известны всем нам — давно пора было уволить этого человека и заменить его кем-то, способным учить. Я придерживаюсь мнения, что Хогвартсу будет лучше без него, но не собираюсь вас в этом уверять. Попробуйте неофициально расспросить моих одноклассников — вы очень удивитесь. Вторая часть вопроса, сэр?

— Как-нибудь прокомментируете факт, что директор Игорь Каркаров нанял его в качестве преподавателя?

— Ничего пригодного для печати, уверяю вас. Возможно, я смогу что-нибудь придумать. Подождите-ка… Вот. Директор Каркаров только что лишился существа, терроризировавшего его учеников, поэтому ему понадобилась замена. И Снейп — это всё, что он сумел найти за такое короткое время. — Мои глаза упираются в глаза Крама. Тот уже закончил давать интервью и теперь, так сказать, «ликвидирует последствия», пытаясь не утратить товарного имиджа.

Указываю на французского репортера, который замечает:

— Мисс Делакур не подтвердила, но и не опровергла факта, что вы начали встречаться. Было замечено, что вы говорили с ней и с её отцом. Не хотите ли прояснить вопрос?

— Я очень уважаю Флёр и в качестве конкурента, и в качестве друга. Мы оба с уважением относимся к частной жизни друг друга и надеемся, что пресса тоже будет придерживаться уважения. Для меня было честью встретить министра Делакура и кратко с ним побеседовать.

— Вы не ответили на вопрос. О чем вы говорили с министром?

— Мы говорили о турнире, и он сказал, что будет с интересом за мной наблюдать, — вспышки камер — надеюсь, моя усмешка не слишком уж говорящая.

Вот так все и идет — ещё десять минут они стараются выпытать у меня детали, а я уклончиво отвечаю. Наконец, мне окончательно наскучивает процесс, и я отдаю последний вопрос Рите.

— Что вы думаете о ваших шансах в оставшихся задачах турнира? Каковы ваши прогнозы на следующий раунд дуэлей?

Памятуя об американском фильме о боксе, от которого так фанател Дадли, чуть не ляпаю в ответ: «Весьма болезненные». Однако говорю иное:

— За последние месяцы мы все изрядно подросли в профессиональном плане. Думаю, это будет захватывающе. Что касается моих шансов, быть впереди сейчас очень даже неплохо. Вам повезло — всё, в конце концов, сведется к финальной задаче.