– О, Лили!

В этом коротком восклицании было заключено так много: все его чувства и страхи, и клятвы верности, и надежды на будущее, и благодарность за то, что уних уже было, – все прозвучало в одном только ее имени. И она поняла это.

– Я тебя люблю, – прошептала она в ответ. Он сжал ее в объятиях, стараясь прижать к себе как можно сильнее – у нее даже захватило дыхание. Он уткнулся лицом в ее шею.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я не смог бы жить, если бы с тобой что-нибудь случилось. – Он принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, ее маленькие ушки, шепча в них слова любви, от которых глаза Лили наполнились слезами, а сердце – сладкой болью…

Наконец Ремингтон поднял голову и прижался к ее губам нежным, успокаивающим поцелуем. Но Лили приоткрыла рот, чтобы сделатьих поцелуй более страстным. Она хотела, чтобы Ремингтон утешил ее, помог забыть весь этот ужас, чтобы в эту минуту для них не существовало больше ничего, кромеих любви. Он был ей необходим, необходимы его ласки, его горячие поцелуи. Только его губы могли изгнать из ее сердца страх, а из памяти тот ад, через который им пришлось пройти…

– Гм-м! Гм!

Лили открыла глаза. Над ними стоял Роберт, взирая на них с мрачным укором. Она попыталась высвободиться из объятий мужа, однако ее попытки не возымели успеха.

Роберт, видимо, заметил ее старания. Он потряс Ремингтона за плечо, потом еще, пока тот наконец не поднял голову.

– Побойтесь Бога, дружище! Имейте хоть немного скромности… или хотя бы уважения к смерти. Здесь весь пол завален трупами. Это… это просто кощунственно!

– Никто из моих людей не пострадал? – быстро спросил Ремингтон, не отрывая взгляда от Лили.

– Ни один.

– А вы не ранены?

– Ни одной царапины.

Ремингтон быстро поднялся на ноги и помог встать Лили. Он медленно обвел взглядом фойе, затем поднял жену на руки.

– Положи голову мне на плечо. Лили.

Она попыталась оглядеться, но он так повернулся, чтобы закрыть от нее эту кровавую картину. Брови его опять сдвинулись, и Лили поняла, что он боится, как бы она все-таки не увидела мертвецов. Чтобы успокоить его, она прижалась лбом к его плечу.

Он поцеловал ее в макушку.

– Смотри лучше на меня. Лили. Я унесу тебя отсюда.

Две кареты подъехали к ним, едва герцог переступил порог дома, затем появились ее отец и лорд Байнбридж.

– Ну как, все обошлось? – взволнованно спросил граф.

Ремингтон кивнул.

– Роберт с моими людьми – в доме. Он вам все подробно расскажет. А я сейчас хочу только одного – отвезти Лили домой. – Он повернулся к сэру Малкольму. – Почему бы нам всем не встретиться у меня дома? Как только закончите здесь все свои дела, милости прошу. Нам необходимо кое-что обсудить.

Лорд Байнбридж кивнул.

– Как ты, девочка? – спросил граф у Лили, обеспокоенно хмурясь. – Они ничего с тобой не сделали?

– Нет, папа. Со мной все хорошо. – Она улыбнулась Ремингтону. – Мой муж спас меня.

Ремингтон недовольно хмыкнул.

– Она сама себя спасла, – сказал он, обращаясь к графу. – И мою жизнь тоже, можете мне поверить. – Он посмотрел, качая головой, на улыбающуюся на его руках Лили и с нежностью сказал: – Вы не перестаете меня удивлять, ваша светлость.

Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Выражение его глаз напомнило ей о тех словах, которые он только что шептал ей в фойе. И ей захотелось снова их услышать.

– Мне так хочется поскорее отсюда уехать. Ты не мог бы поудивляться в каком-нибудь более приятном месте?

Он внимательно посмотрел ей в лицо, и бровь его лукаво взметнулась вверх:

– Еще как мог бы.

21

Роберт допил коньяк и поставил пустой бокал на письменный стол.

– Это черт знает что такое. Мы торчим здесь уже целый час.

– Терпение, мой мальчик, – сказал граф Кроффорд. – Твоя сестра перенесла сегодня столько страшных испытаний… Наверное, проплакала себе все глаза, бедная девочка. И я не могу укорять Ремингтона за то, что он хочет побыть рядом с женой, чтобы хоть как-то успокоить ее.

Роберт снова потянулся за графином с коньяком, пробормотав под нос:

– Ставлю десять гиней на то, что он не гладит ее по ручке и не шепчет: «Ну полно, полно».

– Что ты говоришь? – спросил граф.

– Ничего, что стоило бы повторять. Больше никто не хочет выпить?

Граф я сэр Малкольм отказались.

– Мы пока вполне можем обсудить некоторые наши проблемы, – заявил сэр Малкольм. Он пригладил большим пальцем кончики усов. – Брат герцога Тревор собирается отплыть на своем корабле завтра утром. Я уже предупредил его, что у него будет пассажир, но мне не хотелось бы подвергать вас ненужному риску, Роберт. Все, чем мы располагаем, – это признание раненого шпиона. Он клянется, что охота велась только на Лили и на вашего отца. Но ведь вас могли выследить и другие службы Франции.

Роберт покачал головой.

– Наши армии готовы к выступлению против французов в северной Испании и на Пиренеях. В этих битвах, возможно, решится исход войны. Мое присутствие в Париже сейчас просто необходимо. К тому же, если бы французы действительноменя заподозрили, мой человек уже сообщил бымне об этом.

– Если французы его уже не арестовали, – заметил граф Кроффорд.

– Ну это едва ли, – задумчиво сказал Роберт. – Ты ведь не знаешь, кто он, мой осведомитель. Во Франции никому и в голову не придет, что он – наш агент и союзник.

– Что ж, вам виднее, – Сказал Байнбридж. – Значит, отплываете завтра утром с Тревором Монтегью на его корабле. – Он повернулся к графу. – Но что нам делать с вами, мой друг? Французы знают о вашей деятельности и скорее всего пришлют нового агента, чтобы завершить то, что не удалось Лэндо. Ваша жизнь в опасности.

Граф Кроффорд озабоченно кивнул.

– Я это прекрасно понимаю. Поэтому лучше бы мне на какое-то время исчезнуть. Единственное, чтомне нужно, – это место, где я смогу без помех работать. – Он откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок. – Дом в Брайтоне, наверное, подойдет. Вот только, видимо, будут трудности с доставкой шифровокиз Лондона в Брайтон и обратно. Это все-таки известный риск.

– Могу уверить вас, мой друг, что риск совсем невелик, – отвечал лорд Байнбридж. – И это лучше, чем полностью лишиться вашей помощи. Вы с Лили – единственные, кто может расшифровывать послания Роберта. Однако, я думаю, мы больше не имеем права пользоваться ее услугами. Да и Ремингтон наверняка нам это запретит.

– Что это я «наверняка запрещу»? – спросил появившийся на пороге библиотеки герцог. Все трое повернулись на его голос. Лили была с ним. Заботливо ее обняв, он подвел ее к кушетке и, усадив, опустился рядом.

– Мы не ожидали сегодня тебя увидеть, Лили, – сказал отец и с укором посмотрел на герцога. – Она такая бледная. Вы должны настоять, чтобы она вернулась к себе и легла в постель. Ей надо как следует прийти в себя.

Ремингтон только пожал плечами.

– Ваша дочь сама может настоять на чем угодно.

– А по-моему Лили выглядит прекрасно, – заметил Роберт. – И вовсе она не бледна. Знаете, Ремингтон, ваш талант устранять женское недомогание просто поразителен.

– Может быть, вы прекратите говорить обо мне так, словно я какой-то предмет, что-то вроде пресс-папье, – сердито сказала Лили и, залившись краской, посмотрела на брата. – Знаешь, Роберт, если тебя так интересует мое здоровье, то почему бы тебе не спросить об этом у меня?

– Как ты себя чувствуешь, Лили? – тут же спросил он, изобразив на лице безмерное раскаяние.

– Гораздо лучше, благодарю тебя. А теперь, может быть, мы поговорим о чем-нибудь более серьезном?

Ремингтон мрачно посмотрел на Роберта:

– Вам удалось допросить раненого шпиона или обнаружить в доме лорда Гордона что-нибудь ценное для нас?

Вместо Роберта ему ответил сэр Малкольм:

– Человек Ландо сказал все, что нам требовалось, когда в обмен на информацию я обещал сохранить ему жизнь. Как выяснилось, это и был пятый шпион из сети лорда Грэнджера. Я имею в виду Лэндо.

– Но почему мы не смогли выйти на его след? – спросил Ремингтон. – Остальные четверо шпионов относительно регулярно появлялись у Грэнджера, и через него же шлиих сообщения. Почему среди них не было Лэндо?

– Лэндо оказался умнее. Он понял, что лорд Грэнджер своей неосторожностью рано или поздно обязательно привлечет к себе внимание властей, – объяснил сэр Малкольм, – и недалек тот день, когда Грэнджер попадется. Поэтому, не желая рисковать, Лэндо оборвал связи с Грэнджером и нашел себе другой источник информации и канал связи – в лице Гарри.

– Гарри действовал очень осмотрительно – его никто бы никогда не заподозрил, – задумчиво сказал Ремингтон. – В этом он, похоже, оказался умнее Грэнджера.

– Но почему Лэндо застрелил его? – спросил Роберт.

– Чтобы не выполнять обещание, которое он дал Гарри, – пояснил Ремингтон. – Лили он заполучил, и Гарри ему больше был не нужен. Если бы Лили случайно не оттолкнула Лэндо от двери, вполне возможно, что ему удалось бы выйти из дома Гарри живым и невредимым. – Он почувствовал, как пальцы Лили сильнее сжали его локоть, и накрыл ее руку своей. – Он собирался использовать меня как заложника, и я уже готов был пойти на это…

– Что это на вас нашло? – сердито сказал Роберт. – Я просто не поверил своим глазам, когда увидел, что вы опустили пистолеты.

– Я не был уверен, что он лжет, когда он стал уверять меня, что отправил Лили в другое место. – Ремингтон переплел свои пальцы с пальцами жены, а другой рукой провел по ее тонкому запястью. – В тот момент я был готов на все – лишь бы они ее не тронули. И Лэндо это знал. Я думаю, он хотел использовать меня как прикрытие, чтобы добраться до своего корабля, а затем выйти в море.

– И вы позволили бы ему покинуть Англию? – недоверчиво спросил Роберт.

– Нет. К тому времени я бы уже знал, что свершилось самое ужасное… что моя жена мертва. Я… я бы убил Лэндо или бы сам погиб, пытаясь это сделать. В любом случае без заложника ему бы не удалось покинуть Англию живым.

Все какое-то время молчали.

Заблестевшими от слез глазами Лили посмотрела на своего брата.

– Я забыла тебя поблагодарить, Роберт. Ты когда-то долго учил меня шпилькой вскрывать замки. Как видишь, твое терпение не пропало даром.

Ремингтон вытер слезы, скатившиеся по ее щекам.

– Твой отец прав, любовь моя. Тебе действительно лучше пойти наверх и немного отдохнуть.

Она прижала голову к его плечу и вздохнула.

– Я прекрасно отдыхаю и здесь.

– Мы не будем вас долго задерживать, – сказал лорд Байнбридж, – Итак: французам известно про Лили и про графа. Тем не менее граф Кроффорд намерен продолжать свою деятельность, но уже в Брайтоне, в нашей спецрезиденции, чтобы до него никто не смог добраться. Роберт завтра утром возвращается во Францию. Ну а что касается Лили… вы, естественно, настоите на том, чтобы ваша жена больше на нас не работала, однако, к сожалению, это не гарантирует ей безопасности. Вы оба должны быть постоянно начеку – до самого конца войны.

Ремингтон почувствовал, как пальцы Лили напряглись. Он заглянул ей в глаза.

– Ты хочешь продолжать работать?

Лили прикусила губу.

– Сама не знаю, – тихо сказала она.

– Разумеется, она не будет работать, – заявил граф, вскочив с кресла. – Об этом не может быть и речи! Лили, и ты еще можешь в чем-то сомневаться?

Да, может… Ремингтон видел это по ее глазам.

– Как я понимаю, ваша дочь просто не может не сомневаться. Потому что на карту поставлено гораздо больше,чем наши с ней жизни. – Он нежно провел пальцами по ее щеке. – Мы будем защищать тебя, Лили, я и мои люди. Конечно, тебе это, возможно, будет не очень приятно. Стать как бы пленницей в собственном доме. И все-таки я превращу этот дом в крепость, ибо не хочу больше рисковать тобой.

Она растерянно посмотрела на него и снова покачала головой.

– Я не знаю, – повторила она. Герцог повернулся к лорду Байнбриджу:

– Я полагаю, вы сможете пару деньков подождать ее окончательного ответа?

– Какие еще могут быть ожидания?! – возмущенно воскликнул граф. – Сию же минуту нам скажите, что сотрудничество Лили с Военным департаментом отныне прекращено.

Сэр Малкольм вновь пригладил усы, задумчиво поглядывая то на своего старого друга, то на чету Ремингтонов.

– Я понимаю вашу обеспокоенность, друг мой, но, однако, не стану возражать, если Лили по-прежнему будет нам помогать. Ведь даже если она удалится от дел, французы все равно этого не узнают и по-прежнему будут за ней охотиться.

При этих его словах на лице Лили мелькнул страх. Ремингтону совсем не хотелось, чтобы она снова расплакалась.

– Вы хотите сообщитьнам что-нибудь еще перед тем, как нас покинете, сэр Малкольм?