— Выехать в Сочи? — уточнила я.

— Нет, я отвезу тебя в дом дяди, это в дачном поселке недалеко отсюда.

— А зачем?

— Мы решили… То есть они, а у них гораздо больше опыта в этом деле, что будет проще и безопаснее изолироваться куда-нибудь, где поменьше народа и есть лес. И ты помнишь, ну, что случилось вчера. А если бы меня не было рядом? Ты можешь навредить окружающими, и здесь я не смогу быть от тебя достаточно близко, чтобы за тобой следить.

Я понимала, что он прав, но мне было не по себе из-за того что придется менять весь устоявшийся уклад жизни. Из-за какой-то… Из-за чего-то… Я почувствовала злость. Меня отвлекла рука Кирилла, он гладил мою щеку.

— Видишь? — прошептал он. — Это необходимо.

Я кивнула.

— Ну все, иди — сказал Кирилл. Я заеду завтра в восемь утра. Постарайся избегать всего, что тебя раздражает. Если начнешь сильно злиться представь что я рядом и делаю так…

Неожиданно он взял мое лицо в ладони и крепко поцеловал. Я подалась ему навстречу, его поцелуй неожиданно и очень быстро накрыл меня с головой, я больше ничего не видела и хотела только одного — чтобы он продолжался.

Но он отстранился. Я услышала дыхание у своего уха.

— Вспоминай, — сказал Кирилл и отпустил меня. Пришлось глубоко вздохнуть, он отодвинулся от меня насколько это возможно в машине и молча сверлил темными глазами.

Вздохнув еще раз, я вышла.


— Ты вернулась, — мама довольно спокойно меня встретила, обняла. — Как работа? Есть хочешь?

— Нет, но чаю бы выпила, — сказала я, и представив чашку с чаем, поморщилась. Но что делать, надо сообщить маме что я снова уезжаю, да еще на целый месяц.

Мама, впрочем, восприняла новость на удивление спокойно. Интересно, обошлось ли тут без влияния Кирилла?

— Буду звонить каждый день! — пообещала я.

— Не переживай, за месяц не пропаду, — отмахивалась мама, — повеселись там хорошенько, когда еще выпадет шанс отдохнуть на море, да чтоб еще и заплатили.

— Я вообще-то работать еду, — напомнила ей.

— Ничего, у тебя будут свободные вечера и выходные. Курортных романов не заводить! — вдруг сурово сказала мама, я только плечами пожала. Какие там романы!

— Может Насте позвонишь? — спросила мама — она тебя искала, хотела в гости пригласить.

— Лучше сама ее приглашу, — уклонилась я.

Настя моему звонку очень обрадовалась. Мы договорились, что она отдаст вечером сына бабушке и придет ко мне.

— Может, на дискотеку сходим, Катя тоже собирается? — мимоходом спросила Настя. Я что-то пробормотала и положила трубку. Ничего себе! Сегодня же пятница, танцы, я и забыла совсем. А вот в школе это было почему-то важно. Может и правда сходить ради интереса?

Нет, Кирилл не одобрит.

'Если узнает', - подначил голос в голове. Вряд ли он ходит на танцы. И вряд ли у него здесь столько знакомых, чтобы кто-то рассказал. Я почувствовала радостное возбуждение — танцы, может это будет так же весело, как было в школе?

— Иду на дискотеку, — подкравшись к маме тихо-тихо прошептала ей на ухо и понеслась выбирать наряд.

К тому времени как пришла Настя я уже на месте усидеть не могла от нетерпения.

— Начало только через час, — напомнила она. — И к началу никто не приходит!

Час удалось высидеть, слушая как Настя рассказывает о своей жизни. Почти все истории, конечно, были о сыне, для нее он сейчас главный на свете человек. И хотя я считала, что в нашем возрасте дети еще противопоказаны, трудно было не заметить, что она действительно счастлива. Если на самом деле есть женщины, которым с юности нужны только муж, дом и дети, и никакое образование и карьера их не колышут, то Настя их яркая представительница.

Ровно в восемь мы вышли из дома. Летом дискотека всегда проводилась прямо на улице, рядом с центром досуга молодежи, со стороны музыкальной школы. По дороге мы зашли за Катей. Она была на пару лет старше нас, и как Настя, сидела дома с ребенком. Вышла замуж на втором курсе и бросила учебу. Я ее помнила по школе — однажды Катя выиграла школьный конкурс красоты. И сейчас выглядела замечательно. Я с восторгом смотрела на нее, а она — на меня.

— Как тебе удалось так уложить волосы? — воскликнула Катя.

Я пожала плечами. Совсем их не укладывала, просто вымыла и высушила.

Болтая о всякой ерунде и смеясь безо всякого повода мы шли к школе и казалось, время вернулось назад — мы чувствовали себя школьницами.

Народу было много, и мои подруги ориентировались тут гораздо лучше меня. Музыка грохотала и все стояли подальше от колонок, вынесенных на улицу — танцы это в основном место встреч и разговоры, а только потом все остальное. Многие лица мне были смутно знакомы, видимо, школьники подросли. Много знакомых моего года выпуска. Сейчас лето, дети гостят у родителей.

Катя остановилась у одной из групп девчонок, сходу включившись в беседу.

А я увидала Володьку.

— Привет. Чего ты тут делаешь? — невольно спросила я, увидев, что ему тут не совсем неуютно. Как будто он не хотел идти, но обстоятельства заставили.

— Федора? — он меня не сразу узнал. — Богатой будешь.

— А как же, — широко улыбалась я.

Я не просто была рада видеть Володьку, а испытывала просто какой-то щенячий восторг, чем похоже его даже немного напугала.

— Ээээ ты с кем? — осторожно спросил он.

— С девчонками, с Настей, — я нашла ее в толпе и показала ему. Володька пошел к ней, а я за ним.

Потом мы долго болтали втроем, вспоминая школу. Настя рассказывала, что знала об одноклассниках, а знала она больше нашего, потому что никуда не уезжала, а мы с интересом слушали. Почти все из класса почему-то оказались очень далеко от дома. Многие подались в Москву, в том числе единственная наша отличница Оксана, о которой с тех пор ничего не известно. А самый большой и ленивый парень в классе Павлик Пруткин уехал к отцу на Украину в Одессу. Плескается поди сейчас в Черном море, да на пляже валяется — полежать он всегда любил. Так, в конце концов, нам удалось вспомнить почти всех.

Уже темнело, когда мое внимание переместилось от одноклассников куда-то в сторону. Нехотя я обернулась и увидела Гошу с Машей. За ними стоял Сергей. Тот хам, машину которого я недавно так красиво разгрохала. Я тихонько захихикала.

Они меня тоже заметили. Маша сразу обеспокоено обернулась к Сергею, и было отчего. Прочитав на мое лице вызов, тот сразу разозлился, видимо опять для смелости принял на грудь перед походом на танцы. А то как же иначе девушек приглашать, страшно же! Гоша придерживал его за плечо и говорил что-то успокаивающее.

'Я могу сделать с тобой что угодно', - кротко улыбаясь, говорю взглядом Сергею. Тут меня дернули за рукав.

— Перестань, — Настя сердито оттаскивала меня в сторону. — Не провоцируй его.

Я легко стряхнула ее руку.

'Что угодно', - мысленно сказала я Сергею. Я и правда могла с ним сделать что захочу — парализовать ноги… Вдруг тело Сергея проступило в темноте яркими зелеными линиями, стало полупрозрачным, как на рентгене — я видела из чего он состоит — кости, мышцы и как течет кровь по венам. Как бьется сердце. Сильно и громко, оно у него очень крепкое. Я… я могу остановит это сердце, внезапное открытие до самых краев наполнило меня мрачным торжеством!

Гоша держал Сергея уже двумя руками, пока Маша с осуждением спрашивала взглядом, что я черт возьми делаю?

— Сука! — вдруг крикнул Сергей и во мне поднялась волна. Пузырьки летели оттуда-то снизу и растекались по всему телу. Они достигли рук и ладони закололо.

Я могу остановить его сердце! Моя рука потянулась в его сторону, оставляя в воздухе плавные зеленоватые разводы.

В этот момент что-то резко ее ударило, развернуло и прижало к телу. Кто-то сзади меня схватил и держал, не давая двигаться.

— И этот лох твой парень? Что у него есть-то кроме бабок? — кричал Сергей, но в бой уже не рвался. Мой вид определенно его напугал, впрочем как и Настю, и Вовку, который придерживал ее за плечи, не давая ко мне подойти.

Кирилл. Он что-то говорил мне на ухо, но я не слышала. Я пыталась вырваться. Впереди билось сердце, которое мне хотелось схватить. Почему мне мешают?!

Вдруг я почувствовала как меня укусили за мочку уха.

— Хочу тебя прямо сейчас, — напористо сказал Кирилл и его слова мгновенно отодвинули все остальное далеко на задний план. Я резко развернулась к нему. На нас смотрели, но мне было все равно.

— Пойдем, — дернул меня за руку. Так и тащил до машины. Практически затолкнул внутрь, сильно захлопнул дверь.

— Сиди тихо, пока не приедем, — сказал, когда внутри я потянулась к нему.

Мы долго куда-то ехали, Кирилл смотрел прямо передо собой и молчал. Когда мы оказались за городом и ветер стал сильно дуть в открытое окно, в голове стало прояснятся. Что-то было со мной сегодня, и это сильно держало меня, я даже не заметила подмены. Когда это началось? Когда пришло желание пойти на танцы? Или когда захотелось быть красивой? Или когда увидела Сергея? Я не знала.

Остановившись у реки, Кирилл наконец на меня посмотрел. Он был очень зол и я подумала, что если сейчас его коснусь, он просто меня оттолкнет.

— Что… ты мне там сказал? — вырвался у меня вопрос. Я опустила глаза.

— Все, что смог придумать, — приглушенным злым голосом ответил Кирилл, его глаза были прищурены. — Я тебя звал, просил, умолял, бесполезно, ты не слышала. Это единственное, что мне пришло в голову, и надо же, прекрасно сработало!

Он придвинулся ко мне ближе.

— Зачем ты вышла из дому? — медленно, с нажимом спросил.

— Не знаю, — мне было стыдно, он так сильно злился, я таким его еще ни разу не видела. — Ну, покричи на меня, я заслужила!

— Чем это поможет? — поинтересовался Кирилл, подняв брови.

— Тебе будет легче.

— Вряд ли, — горько сказал, а потом взял меня за руки, чуть ниже плеч и крепко сжал, так, что не отвернуться.

— Ты… не понимаешь насколько все серьезно, — хрипло говорил Кирилл, — ты могла его убить!

Я вздрогнула, и попыталась отвернутся. Он не дал.

— Ты могла его убить, — повторил он еще раз, — как бы ты с этим жила? Как твоя мама с этим бы жила? Вокруг было множество людей, о чем ты думала?

Он отсчитывал меня, как маленького ребенка.

— Ты совсем меня не слушаешь, — вдруг разочаровано покачал головой.

— А почему я должна тебя слушать? — вдруг взбунтовалась я.

Он меня отпустил и опять уставился в лобовое стекло.

— Ты не должна. Я не хотел тебе говорить, но сейчас придется. Если ты сорвешься и победит она… тебе не дадут этого делать. Тебя остановят.

— Кто? — в горле пересохло.

— Такие как дядя. Мы… они не могут позволить тебе вредить людям.

— Вы как дикие животные, — вдруг вывалилось из него сразу все, — вас невозможно контролировать! Можно приручить, но дикий зверь всегда опасен. И если он выйдет из-под контроля и почувствует свободу, его не приручить заново. И тогда…

— Что тогда? Меня убьют? — удивленно спросила я.

Кирилл поморщился.

— Ну, до этого не должно дойти. Но ты хоть представляешь, что сможешь сделать, если не будешь держать себя в руках? Скольких можешь убить или покалечить? Разрушить семей? Испортить имущество? Ты же живое стихийное бедствие. Мы… они не могут этого допустить!

Я переваривала его слова. Мне не совсем верилось, что я могу действительно сделать что-то плохое. Хотя… после сегодняшнего вечера… Я вспомнила сердце, которое мне хотелось схватить и вздрогнула.

Больше пугало другое… То, как Кирилл говорил обо мне. Как о диком животном. Как о звере!

Я молча открыла дверь и вышла из машины. Он тут же меня догнал и пошел рядом, я развернулась и направилась в другую сторону. Он опять пошел за мной. Еще несколько раз я меняла направление, но он от меня не отставал. Тогда я остановилась и зло исподлобья впилась в него глазами.

— Прости меня, — Кирилл медленно обвил меня руками и прижал к себе.

— Ты думаешь, я зверь? — упиралась я.

— Конечно нет, — он тихо целовал меня в макушку. — просто мне нужно было тебе объяснить, насколько все серьезно. Если они захотят тебя остановить, я не смогу им помешать. Я один — а их много.

Я удивилась.

— Ты попытаешься им помешать? Ты все время говоришь о них — мы, мы. Разве ты не один из них?

— Один из них. Но тебя я им не отдам, если мне придется… выбирать, — спокойно сказал Кирилл, но я почувствовала, как его тело напряглось.

— А если она победит? — услышала я свой испуганный голос.

— Этого не случится, — ровно ответил он.

Мне нужно что-то делать! Теперь в это замешан Кирилл, значит придется думать не только о себе. Может, не нужно пытаться понять, как это приходить, а учиться распознавать само состояние изменения? Тогда я смогу попытаться ее остановить. Себя, поправила я.