Если… если я не смогу ее подавить, когда у меня есть Кирилл, если я окажусь такой слабой и неблагодарной, что не смогу ее остановить, так мне и надо! Значит я его не заслужила. Вот что я поняла!

Только сейчас я увидела что рядом река. Темная медленная вода поблескивала в свете фар.

— Хочу купаться, — сказала неожиданно и почувствовала, как смеется Кирилл. Значит, пока все в порядке.

— Не сегодня, — строго сказал он. — Пора домой, а завтра можем сходить, если захочешь.

Хотелось упереться и настоять на купании, но я вспомнила его слова: ты совсем меня не слушаешь. Надо исправляться. Раз пока он лучше знает что мне делать.

— Слушаю и повинуюсь, — покорно сказала я, чем вызвала еще одну порцию его смеха.

Подъехав к подъезду, Кирилл вдруг потер глаза. Только тогда я поняла, что он устал.

— Езжай спать, — погладила его по щеке.

— Мне точно не нужно торчать здесь до утра и тебя караулить? — неуверенно спросил он. Я поцеловала его лоб, веки.

— Точно. Я ведь теперь тебя беспрекословно слушаюсь.

— Хорошо, — устало ответил он. Поцеловав его еще раз я вышла из машины и направилась к подъезду.


5

Чтобы быть, нужно сначала принять на себя ответственность

Сент-Экзюпери


В восемь утра машина Кирилла стояла под окнами.

— Позвони, как доберешься, — в который раз напомнила мама.

— Да, да, — я обняла ее, и схватив сумку пошла пешком по лестнице. Не осталось терпения ждать лифт.

Кирилл встречал меня внизу, невозмутимый и вежливый, как будто вчера между нами не было никаких душераздирающих сцен.

Я скопировала его выражение лица и мы, торжественно смотря на дорогу, куда-то поехали. Впрочем, я недолго выдержала и взглянув на него в очередной раз, рассмеялась. Он улыбнулся в ответ.

— Выспался?

Он кивнул и я не стала его больше отвлекать от дороги, тем более за окном мелькали деревья, а это мое любимое зрелище. Можно догадаться, куда мы едем, в садовое товарищество 'Сосны', единственное, которое я могла представить как дачу Бориса Сергеевича. Там жили всякие большие люди Волгограда, так что любой мало-мальски серьезный бизнесмен был просто обязан иметь там дачу. Так и оказалось. Я с радостным удивлением поняла, что участок с домой находится прямо у леса. Пока Кирилл открывал ворота, я с интересом разглядывала деревья. Очень чистый лес, наверняка тут за этим хорошо следят.

Потом мы въехали на участок. Дом был относительно небольшой, один этаж и высокий чердак. Высокий сплошной забор. Сам участок не использовался под огород, это был просто газон. Много деревьев. Мне тут очень понравилось, хотелось упасть на траву и греться под солнцем.

— Пошли в дом, — позвал Кирилл.

На первом этаже была кухня и большая гостиная.

— Наверху две спальни, — сказал Кирилл, — можешь выбрать себе любую.

Он открыл на кухне какую-то дверцу в стене и стал крутить там разные вентили и чем-то щелкать.

— Вода, газ, электричество, — перечислял Кирилл — вроде все.

Потрясающе! Тут была кухня, туалет и ванна с горячей водой! Что может быть лучше?

— Это же просто чудо какое-то, — радостно сказала я. Со всеми своими проблемами так и пропустила почти все лето — уже начало августа. Скоро тепло закончиться, и будет долгая снежная зима. И вот выпадает прекрасный шанс насладится солнцем и отдохнуть. Я явно получала больше, чем заслуживала!

— Кто готовит? — интересуюсь.

— Ну, если тебя устраивает мое… — начал Кирилл.

— Значит я, — прервала его. — А где мы берем продукты?

— Дядя после обеда привезет, и будет довозить по мере необходимости. Кстати, — Кирилл пошел к холодильнику и, найдя розетку, его включил. — Список напиши, чего там нам надо.

Я тут же написала длиннющий перечень продуктов, правда потом половину повычеркивала, проверив шкафчики на кухне. Все что можно долго хранить, в них уже было.

— Еды нет, но может кофе сделать? — спросила я. Меня переполняла жажда деятельности, на фоне которой Кирилл выглядел очень вялым и кислым. Он кивнул, соглашаясь.

Через несколько минут кофе стоял на столе, комната была выбрана, окна наверху распахнуты и даже вещи я уже умудрилась разложить.

Кирилл все так же сидел на диване внизу. Может спать хочет? Я села рядом.

— Что с тобой? — хотелось дотронутся до него, но я почему-то не рискнула.

— Да так… задумался.

— О чем?

Он пожал плечами. Склонил голову набок и сказал:

— Все в порядке.

— Врешь, — не очень любезно проговорила я, — говори!

Он вдруг стал тереть руками виски.

— Думал о вчерашнем. Думал, почему не получалось тебя остановить. Вообще никак. Я говорил, говорил, а ты ничего не слышала. То, что мне удалось тебя отвлечь — просто случайность. А ведь луна еще слабая. Когда она наберет силу, будет во много раз сложнее. Если я не смог вчера, завтра я тем более не смогу. — Он с болью смотрел на меня — я думал, что ничем не смогу тебе помочь.

— Ты мне помогаешь каждую секунду. Ты мой единственный якорь, — твердо сказала я чистейшую правду. Не дам ему грустить из-за чего бы то ни было!

Потом я вспомнила кое-что, не дававшее мне уснуть ночью. Момент вполне подходящий, раз уж такой разговор начался. Теперь мне нужно вытянуть его согласие, без которого я наверно и дальше не смогу спать спокойно.

— Пообещай мне кое-что, — попросила я.

— Что?

— Сначала пообещай.

Кирилл усмехнулся:

— Никогда не обещаю того, о чем не знаю. Говори сначала.

Не так-то просто, похоже, его запутать, но попытаться надо!

— Если… все пойдет по плохому сценарию, обещай что не будешь никому мешать меня остановить — выпалила я.

Он не сразу понял. Несколько секунд удивленно молчал, потом сердито прищурился.

— Нет.

— Я не хочу никому вредить. Я хочу, чтобы меня остановили!

— Я буду помогать им, пока это будет в рамках не причинения тебе вреда. Обещаю. — Серьезно сказал Кирилл.

— Пообещай, что не будешь им мешать, даже если им придется причинить мне вред, — спокойно сказала я.

— Даже говорить не о чем, этого я не буду обещать! — сквозь зубы заговорил он. Я открыла рот, чтобы возразить.

— Разговор окончен! — холодно сказал Кирилл, демонстративно схватил пульт и сделал звук громче.

Когда после обеда приехал Борис Сергеевич, Кирилл все еще со мной не разговаривал.

Борис Сергеевич оглядел меня, как раньше на работе, потом так же Кирилла. Казалось, наши надутые лица его насторожили.

— Ты забрал у Сухинских готовые контракты? — спросил он у Кирилла, тот отрицательно покачал головой.

— Съезди сейчас, они мне сегодня нужны, — попросил Борис Сергеевич, искоса посмотрев на меня. — Я тут пока побуду.

Кирилл кивнул и пошел к машине.

Борис Сергеевич вынул из багажника две большие сумки с продуктами и понес в дом. Я пошла за ним, предложив ему кофе.

— Да, пожалуйста, — согласился он.

Потом сел на диван, посматривая одним глазом в телевизор, другим — на меня. Странно было думать, что он почти все обо мне знает, а мы ведь с ним и лишним словом ни разу не перекинулись. Значит, он из тех, кто думает, что у меня ничего не получиться, и готов в случае неудаче за мной прийти? Выйти, так сказать на охоту? Охота на ведьму, в которой я главная добыча, надо же!

— Хотите меня что-нибудь спросить? — предложила я, уловив его очередной взгляд.

— Да. У вас все в порядке?

— Ну, не знаю, что и насколько в такой ситуации может быть в порядке, — задумалась я.

— Между вами все в порядке? — уточнил он.

— Да, — тут я ответила без промедления. Он удовлетворенно кивнул и уставился в телевизор. Пару минут молчания, ставлю перед ним чашку и сажусь рядом

— Я очень люблю Кирилла, — неожиданно продолжает Борис Сергеевич, — и сейчас очень за него боюсь.

Опускаю голову. Жаль, но ничего утешительного я сказать не могу. Сама за него боюсь, и очень сильно!

— Вы же… в случае чего меня остановите — тихо пролепетала я.

Борис Сергеевич неожиданно взял меня за руку.

— Я все понимаю, — сказал мне, — Ты в очень сложной ситуации. Обычно вас обучают контролю с детства, а тебя кто-то бросил совсем одну. Это очень жестоко. Но представь себе на минуту… — он задумался. — Вот однажды твоя бабушка, или сестра, или просто соседка, которую ты знаешь с детства, вдруг берет пулемет и расстреливает на улице людей. Что бы ты сделала?

Я представила маму… Сердце от ужаса заколотило.

— Пыталась остановить, — прошептала я.

— Любила бы, но это бы ничего не изменило, — подытожил Борис Сергеевич. — Нам это тоже не доставит никакой радости, но остановить тебя придется!

— Нет, — я помотала головой, — я не о том. Я даже хочу, чтоб вы меня остановили, меня мучает мысль, что я кого-то могу ни за что убить. Не хочу!

— Тогда… что? — недоуменно спросил он.

— Кирилл… Он не пострадает? — с надеждой спросила я.

Он безнадежно покачал головой

— Остановить разъяренную ведьму само по себе непросто. А уж если ее партнер будет ее защищать… Он пострадает даже вернее чем ты. Раньше, чем ты. Первый.

От страха у меня задрожали руки.

— И вы, зная это…

— Все равно придем. Если нам повезет, он… останется жив, — тяжело сказал Борис Сергеевич.

— И ничего нельзя сделать? — с отчаянием спросила я.

Он молчал.

— А если я сейчас сбегу? Уеду подальше? Это поможет? — я судорожно пыталась придумать хоть что-нибудь.

— Нет, без него ты не протянешь и суток. Ты это понимаешь? — спокойные глаза задумчиво меня изучали. Да, я это понимала, еще как!

— Пусть, — упрямо говорю — но он…

— Нет, он тебя найдет все равно, — качает Борис Сергеевич головой. — И потом, тогда неизвестно куда тебя занесет и где тебя… искать.

— Не может быть, чтобы совсем не было никакого выхода, — шепчу я, цепляясь за уплывающую надежду. Когда ее почти не остается, Борис Сергеевич говорит:

— Я уже думал. Есть один метод, шансов мало, но хоть какая то попытка, — он смотрел, как мои пальцы дрожат в его руках, — попросить какую-нибудь… даму создать приворот посильнее. Он, конечно, его разгадает, но пока будет разбираться ты останешься без его присмотра.

Тут я вцепилась в него с неожиданной силой. Такого шанса я не упущу!

— Сделайте это, — говорю с напором.

— Ну, он… наверно, так нельзя, он же сделал выбор, — отпирался Борис Сергеевич.

— Зато он не пострадает. Обещайте! — Я, кажется, его даже встряхнула. Не мытьем так катаньем я добьюсь своего, Кирилл не пострадает!

Он задумчиво смотрел на меня. Со стороны наверно не очень прилично выглядело, стою над мужчиной, вцепившись в него руками и не отводя взгляда. И видно, что не отстану!

Пару минут Борис Сергеевич раздумывает, но я ни на миг не ослабляю хватку, я жду.

— Если ты не справишься, обещаю. Сразу же, — спокойно говорит он.

— Спасибо, — я без сил опускаюсь рядом.

Он меня вдруг приобнимает, как будто хочет утешить. И это после того, как я вела себя так беспардонно!

— Дам тебе небольшой совет — сказал Борис Сергеевич. — Информация, которой тебя снабдит Кирилл — это, конечно, очень полезно. Но никто точно не знает, как и почему ведьма останавливается. Когда Кирилл не сможет больше тебя отвлекать, помни — только ты сама можешь это решить. Кирилл только помогает, дорогу выбираешь ты.

Он потрепал меня по плечу и встал. Во двор въезжала машина Кирилла.

Я осталась в доме, смотря через окно, как уезжает Борис Сергеевич. Жара спадала, тени становились мягче. До конца дня еще есть время, но уже видно — его мало. Как и у меня.

Кирилл закрыл ворота и шел к дому. Я вдруг очень остро поняла, как мало у нас времени. Всего несколько дней. Почти закат. Все еще не осознавая, что через несколько дней я могу просто исчезнуть, раствориться, как и не бывало, я как будто увидела счетчик времени. Стрелка двигалась с громким стуком, неумолимо.

Он зашел в дом остановился в дверях гостиной. Я сделала шаг ему навстречу. Кирилл больше не злился, спокойно смотрел на меня. Время идет, каждая минута делает отведенный нам промежуток времени короче! Я сделала еще шаг. Его губы приоткрылись, очертив четче скулы. Еще шаг. Его глаза загорелись и тогда меня как будто потянули на аркане. Я оказалась в его объятиях и мгновенно утонула в его тепле и запахе. Не помню, как довела его до дивана. Он тяжело дышал мне на ухо, когда я развернула его, толкнула и тут же оказалась сверху, мои руки почти грубо проникли ему под футболку и скользнули по его животу к груди. Это было потрясающее чувство, знать, что это теплое сокровище — мое. Голая кожа спины загорелась от его ладоней. Он целовал меня так сильно, так медленно, последние мысли покинули мою голову — остались только ощущения. Я так к нему льнула, что не сразу поняла, когда он остановился. Тряхнув головой в попытке восстановить хоть какую-нибудь ясность мыслей, вопросительно смотрю на него.