— Отношу ему вчера вечером документы, как обычно, — у Маши на лице смесь любопытства и тайны, которую она пока не смогла раскрыть, — а он там с парнем каким-то разговаривает, почти кричит. Я, когда входила. Услышала: "она съест тебя с потрохами и не поморщиться!". Потом увидел меня, а сам испуганный такой и немного злой, я даже не помню, чтоб его когда-нибудь раньше таким видела. Говорит, спасибо Мария, идите домой, мы с племянником будем уходить, сами все закроем. А парень этот сидит себе спокойно на стуле и вовсю улыбается. Не знаю, чем он Бориса Сергеевича так довел, я даже волновалась пока домой шла, не станет ли ему там плохо.

Мы немного порассуждали, кто же эта таинственная «она», которая так угрожает племяннику Бориса Сергеевича, но ничего так и не придумали. Был момент, когда у меня промелькнула мысль, не из-за меня ли весь сыр-бор, это было бы лестно, но вряд ли правда — я видела-то Кирилла всего раз, и вряд ли одна встреча с человеком может напугать или расстроить такого серьезного человека, как Борис Сергеевич.

В конце обеда я все-таки спросила:

— Маша, он светловолосый такой, лохматый, в серой футболке?

— Да, откуда знаешь? — тут же привлекла я всеобщее внимание.

— Борис Сергеевич просил ему город показать, — отвечаю невозмутимо и вижу как Машины и Светины глаза расширяются, а губы открываются, готовясь засыпать меня вопросами.

— Мне же пора, у меня срочная работа недоделана! — я быстро вскакиваю и бегу на работу, где остаток дня настойчиво игнорирую всякие вопросительные взгляды.

У моей детской выходки был двойной результат — остаток дня пролетел мгновенно и никому не придется потом объяснять, что я с Кириллом делала вечером в городе.

После работы Кирилл ждал меня у выхода. Он был одет примерно как вчера. Мужчинам всегда проще в этом плане, джинсы и футболка, вот и весь выбор.

— Здравствуйте Федора, — тепло улыбнулся. — Давайте сразу на ты? — с ходу предложил он.

Я молча кивнула. Горло сжалось и я не знала как можно разговаривать с человеком, не смотря при этом ему в глаза. Но нужно попробовать. Я не собираюсь позволять никакому чужаку вот так вот влезать в свою жизнь и распоряжаться ею!

— Вы… ты в порядке?

Я опять кивнула.

— Зайдем для начала выпить кофе? — предложил Кирилл. — Где это у вас можно сделать?

Единственное кафе с милым названием "Цветочная поляна", которое мне нравилось, находилось в нескольких минутах ходьбы, ближе к центру. Там столики стояли прямо на улице, под навесом, окруженные плетеным забором. Я быстро пошла в том направлении, представляя, какая там сейчас тень и духота.

— Федора, — вдруг раздался за спиной голос Кирилла. Я оглянулась и увидела, что он растеряно мнется на месте.

— Если вы не хотите тратить свое время на меня, я не обижусь. Мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали себя обязанной это делать только потому, что Борис Сергеевич попросил, — заговорил он.

Что он имеет в виду? Не хотите? Я вдруг взглянула на себя со стороны — молчит, глаза отводит и вообще старается держатся подальше. И правду можно подумать, что не хочет находится рядом.

Внезапно я поняла, что наоборот, я хочу быть рядом и даже готова идти с ним куда угодно! Пить кофе, сидеть до полуночи в парке или гулять кругами по нашему не очень большому городу. Хочу этого настолько, что мне даже безразлично о чем подумают все, кто увидят нас вместе.

Хочу говорить с ним, слушать его голос и видеть его глаза. Прямо сейчас!

Я рискнула. Подняла взгляд от дороги и посмотрела в его растерянное лицо. Его глаза завораживали, но ничего подобного вчерашнему безумию. Может потому, что он далеко стоит?

— С удовольствием покажу вам город, — искренне ответила я. — Но у меня есть условие.

— Какое? — серьезно спросил он.

— Вы… Ты не будешь паниковать когда я закажу себе кофе, а не микстуру от кашля или таблетки от сердца.

— Торжественно клянусь! — так же серьезно ответил Кирилл.

Потом он шагнул ко мне и пошел рядом.


Это был один из самых приятных вечеров за последние пару лет. В основном мы говорили о Волжанске, и Кирилл сообщил что собирается тут обосноваться, помогать дяде и перенимать его опыт.

Он был всего на год старше меня, но институт уже закончил.

— Так получилось, — уклонился Кирилл от ответа на вопрос, как ему это удалось и потом старательно пытался узнать о моей учебе. Я из вредности тоже ничего рассказывать не стала, но мне был приятен его интерес, и настойчивые вопросы совсем не раздражали. Когда он понял, что так ничего из меня не вытянет, только разочаровано вздохнул и улыбнулся. Совсем не обиделся, как иногда бывает: люди видят тебя в первый раз, но считают, что они выглядят достаточно надежно, чтобы узнать о тебе все. А если ты что-то утаиваешь, или еще хуже, вовсе молчишь — значит не доверяешь, все равно что ужасное оскорбление.

— У вас очень приятный городок, — сказал мне Кирилл на прощанье. — Я вернусь через неделю и тогда, надеюсь, мы с тобой еще встретимся.

Я с радостью кивнула. Как ни странно, больше не воспринимала его как чужака, вторгшегося на мою территорию и не горела решимостью вступать в драку. Наоборот, все что он делал сегодня, каждая интонация, жест, слово — все было как-то очень правильно, ничего такого, чтобы меня напрягло или оттолкнуло, не знаю как это у него получилось. Сколько помню случаев, когда я встречала какого-нибудь парня, и он казался симпатичным и интересным, но вдруг какая-то одна фраза, или жест — и меня отворачивает от него раз и навсегда. С Кириллом наоборот, каждая минута проведенная вместе только подтверждала мою уверенность, что он всегда и все делает, как надо. Рядом с ним мне было очень спокойно, как не бывало уже давно. С самого моего восемнадцатилетия. Уже полтора года. С того самого дня… Нет, не буду портить день, вспоминая прошлое.

Я настояла на том, чтобы мы расстались у здания банка. У меня было малообъяснимое желание спрятать Кирилла от болтовни соседей. Хотя вряд ли это поможет, максимум завтра мама уже будет знать где и с кем я провела вечер.

Прекрасное настроение вдруг стало моим обычным состоянием. В воскресенье я написала Илье, что мы очень по нему скучаем. То есть окончательно пошла на примирение — с тех пор как несколько лет назад он сорвался и уехал на ПМЖ в Канаду я с ним разговаривала только в случае крайней необходимости. Не могла его простить. А тут вдруг подумала — главное ведь чтоб он был счастлив, пусть мне его и не хватает!

В понедельник, сразу по прибытию на работу меня уже ожидали горящие любопытством подруги и мне пришлось подробно им рассказать где мы с Кириллом были и что делали. Рассказ, естественно, сильно отличался от действительного положения дел, поэтому теперь все думали, что меня обязали показать Кириллу город, и я не стала уточнять, что и сама была не против.

Теперь каждый день я обедала с Машей и Светой, терпеливо снося ее изучающие взгляды. Ничего, вон Маша же привыкла к ним и даже глазом не ведет.

Разговоры всегда были об одном и том же. Моя сестра все еще не теряла надежды обратить на себя внимание Бориса Сергеевича. Света очень сомневалась что у нее что-нибудь выйдет, а мне было ее немного жаль.

Вначале я пыталась вытянуть у Маши что-нибудь новое про Кирилла, но она только плечами пожимала, все знали что он племянник Бориса Сергеевича и больше ничего. А теперь и мне приходилось непросто — Машу интересовало все, связанное с Борисом Сергеевичем, а так как она из тех людей которые все всем рассказывают о своей жизни, то она настойчиво требовала от меня в этом деле полной отдачи. Однажды мне даже стало любопытно — что было бы, если бы я вдруг сказала ей про Кирилла что-то типа — "Маша, когда я смотрю в его глаза, я совсем себя теряю?" О, это было бы нечто! Я представила в каком виде испорченный телефон донесет мои слова до мамы и меня передернуло. Нет уж, никаких поводов для сплетен я не дам!

В пятницу после работы мы решили отправится в кафе у парка — я его не любила за многолюдность, но зато оно было окружено деревьями и музыку там включали не очень громко.

— У меня такая новость! — сверкнула глазами Маша. — Только никому!

Я улыбнулась, слово «никому» не имело смысла в нашем городе. Мы заняли столик на открытой веранде и заказали блюдо дня.

— Сегодня утром по факсу пришли бумаги для Бориса Сергеевича, я конечно их просмотрела, мало ли для чего они нужны, — заговорщицки склонив голову к нам и вынуждая нас придвинутся ближе заговорила Маша. — Это про Кирилла Чернова.

Мой интерес вдруг стал неподдельным.

— Вы знаете, что наша фирма на самом деле принадлежит ему? — Машу переполнял восторг и было отчего. Такую новость откопала, не каждому везет! Насладившись выражением наших лиц (на мое так точно стоило посмотреть), она продолжила:

— Он очень богат. А Борис Сергеевич тут просто всем управляет, он был дружен с отцом Кирилла и тот ему полностью доверял. И еще, я слышала его разговор по телефону — продолжила она еще тише — Борис Сергеевич кого-то очень благодарил за то что Кирилла не рассматривали при составлении рейтинга самых богатых женихов страны.

Такую новость и правда надо говорить шепотом. А то охотниц за деньгами налетит как комаров в тайге — несметные полчища. Вон даже у Светки глаза заблестели, а она вроде как встречается с Игорем из автомастерской.

У меня в горле пересохло.

— И что ему тут делать, в нашей дыре, непонятно, — рассеяно закончила Маша.

Потрясающий вопрос! И правда, что человеку, который может безвылазно висеть в гамаке на Гавайях, делать в нашем невзрачном городишке? И… со мной?

Мое хорошее настроение как рукой сняло. Было ощущение, будто меня сильно обманули. Хотя, ничего же не было — просто вместе выпили кофе да по улицам прошлись. А если я почувствовала что-то другое — это только мои проблемы. А я ведь и правда почувствовала! Мне показалось, что он очень на меня чем-то похож, очень чем-то близок, но теперь это не имело никакого значения.

Мне захотелось домой. Наврав, что у меня вдруг жутко разболелся живот я ушла, даже не дождавшись еды, под удивленными взглядами девчонок.

Я провела весь вечер дома, уживаясь с новым для меня ощущением какой-то нелепой потери. Сначала долго пили с мамой чай на кухне, и она мне рассказывала какие-то веселые истории из того времени, когда она еще работала. Потом я сидела рядом с ней, пока по телевизору показывали какую-то комедию. Я была рассеяна и не следила за сюжетом.

Выходные были дождливые. Это было прекрасным поводом оставаться дома, не объясняя маме каждые десять минут, почему я не тусуюсь, как вся нормальная молодежь, на пляже или в парке.

Утром понедельника дождь продолжался. Я шла под зонтом, глаза резало мокрой зеленью. Преимущество маленьких городов — много места, покрытого растениями. Пахло мокрым асфальтом. С детства обожаю этот запах, и шум дождя, шуршащий за окном — под него так легко спиться.

Рабочий день был наполнен обычными делами — мне нужно было подготовить документы на отправку товара, и я полностью погрузилась в работу. Громкий смех так неожиданно вторгся в мою сосредоточенность, что я вздрогнула. У моего стола стоял Кирилл. Его волосы были мокрыми, видимо только что с улицы.

— И в третий раз. — Веселился он — Здравствуй, Федора.

Я отвела глаза — Здравствуйте.

Судя по оглушительной тишине вокруг остальные сотрудники с интересом прислушивались к происходящему.

— Ты так увлеченно работаешь, что у меня не сразу получилось привлечь твое внимание. Что ты делаешь сегодня вечером? — радостно улыбаясь, спросил Кирилл.

Я представила лицо Ларисы Николаевны, что сидела прямо по соседству со мной. Кирилл метнул взгляд на перегородку и видимо понял, что со мной. Он молча поманил меня пальцем и вышел за дверь. Я пошла за ним.

Он очень хорошо улыбался сегодня. Как будто на улице нет мокрого дождя. Он наклонялся надо мной, но вдруг замер, что-то прочитав в моих глазах.

Я чувствовала необъяснимую злость на него. Как будто он пообещал мне что-то важное, и я вдруг узнала что он соврал. Мне хотелось накричать на него, а может даже и ударить. Никогда не думала, что во мне столько злости!

— Вы, вероятно, мой… начальник? — спросила я, напирая на Вы.

Он растерялся.

— Ты знаешь? — только и сказал в ответ.

Потом Кирилл задумался, я прямо видела как что-то мелькает в его глазах. Через минуту он вдруг упрямо сказал:

— Нет! Твой начальник — Борис Сергеевич.

— А его… начальник… кто? — я не дала сбить себя с толку.

— Никто, — убежденно ответил Кирилл, наклоняя голову набок. Наверное он так делает когда врет, вдруг поняла я! Мгновенно по коже бегут пузырьки и становиться так тепло, так приятно оттого, что я разгадала тайный смыл одного из его движений.