Лили Ред - Тихоня для мажоров

Я. Так. Привыкла.

Но сейчас я не хочу никому подчиняться. Я слабая женщина, но не должна прогибаться под мужчину только потому, что он сильнее, богаче и у него есть яйца. Отгоняю от себя тревожные мысли и залетаю в туалет, чтобы смыть кровь. Подхожу к раковине, надавливаю на дозатор для мыла и подношу руки под горячие струи, смотря на стекающую красноватую воду.

— Юля, — я вздрагиваю от звонкого голоса Анжелы, которая, как фурия, залетает в помещение. — Как ты?

Она подскакивает так близко, что мне приходится в шоке отойти на шаг назад.

— Все хорошо, — отстраненно отвечаю ей.

Если она начнет расспросы, то слухи вмиг расползутся по всему отелю. И вряд ли Маргарита Аристарховна станет спрашивать, почему вдруг два ее сыночка избили моего мужа.

— Как это произошло? Мы все видели, как они вышли и как Артем получил травму. Это такой кошмар, — она театрально закрывает рот рукой и даже я сейчас, в шоковом состоянии, могу сказать, что она переигрывает.

— Просто сцепились с мужиком, — пожимаю плечами, стараясь сделать вид, что ничего ужасного не произошло. — Прости мне нужно идти, — я говорю ей ровно то, что говорил Егор матери. Разворачиваюсь и собираюсь выйти, но не успеваю даже открыть дверь, когда слышу тихий шепот:

— Брось, я-то знаю, что это твой муж…

Я замираю всего на секунду, но быстро беру себя в руки и толкаю дверь, сбегая оттуда.

Это катастрофа.

Если Анжела знает, что сыновья нашей начальницы избили именно моего мужа, то скоро все будут в курсе произошедшего. Это меня волнует, но сейчас на первом месте Артем и его состояние. Он пострадал в первую очередь из-за меня. Я переживаю о том, что слухи дойдут до начальницы, но стараюсь крепиться. Вспоминаю, что забыла телефон на столе в кабинете и тут же возвращаюсь за ним. Благо, Егора в кабинете уже нет.

Я беру сумочку, бросаю туда телефон и спускаюсь на первый этаж. Подумываю о том, чтобы выйти через черный ход, но в последний момент решаю не делать этого. Высоко поднимаю голову и прохожу через ресепшн, стараясь не обращать внимания на то, как меня провожают взглядами.

Запрыгиваю в салон вызванного через приложение такси и спешу в больницу. Я бы могла поехать на своей машине, но понимаю, что в таком состоянии просто не смогу сесть за руль.

Надеюсь, что начальница еще не приехала к сыну, а мой обеденный перерыв не закончится. Увы, часы показывают рабочее время, которое я бесстыдно прогуливаю, отправляясь проведать Артема. В конце концов, его здоровье важнее отчетов и я надеюсь, что Маргарита Аристарховна об этом не узнает.

— Здравствуйте, к вам должны были привезти Мерина Артема Борисовича. Подскажите, как к нему пройти, — переминаясь с ноги на ногу, спрашиваю у стойки регистратуры.

— Минуту, — говорит девушка и утыкается в монитор, а я в это время осматриваюсь по сторонам, надеясь не встретить начальницу. — Да, такой пациент действительно поступил, — отвечает, наконец, девушка. — Вы кем ему являетесь?

— Невеста, — не задумываясь, отвечаю.

— Палата 202, на втором этаже. Лифт за поворотом.

Девушка тут же всматривается в монитор, теряя ко мне интерес, а тороплюсь к нему. Если пропустили, значит он в сознании. Только для чего спросили? Если бы сказала подруга, меня бы не пропустили, или что? Вроде время посещения свободное, тем более в частных клиниках…

Я поднимаюсь пешком, без труда нахожу палату и без стука вхожу внутрь: мне не терпится убедиться в том, что с ним все хорошо. Осматриваю палату и понимаю, что внутри никого нет: одинокая кровать пустует, зато за дверью слышиться плеск воды. Артем принимает душ?

Наверное, мне стоит уйти, ведь если он моется сам, я могу не переживать о его состоянии, но вместо этого я сажусь на кровать и жду. Хочу воочию убедиться, что он здоров и у него нет ничего серьезного. Тишину нарушает звонок телефона. Я поспешно достаю телефон и отвечаю, украдкой посматривая на дверь. Не хочу, чтобы Артем услышал разговор, тем более на дисплее светится имя Егора.

— Да?

— Где ты? — грозно звучит голос Егора.

— В больнице, — спокойно отвечаю, стараясь держать себя в руках.

— Все же поехала, — недовольно выдает он. — Тебя искала мать, я сказал, что забрал тебя с собой. Уж будь добра, дождись меня в больнице у Артема. Нужно кое-что обсудить.

Он сбрасывает вызов, а я потираю глаза от усталости и понимаю, что вода больше не льется из душа и в помещении полнейшая тишина.

— Приехала… — хрипло говорит Артем.

Поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в Артема. Он стоит в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. С его тела стекают капли влаги, и я не могу сдержать восхищения его идеальным телом. Жадно осматриваю мужской торс, широкую грудь и рельефную V, которой, кажется, не видела у Егора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Боже…

Внутренне указываю успокоиться и взять себя в руки, но Артем запускает руку во влажные волосы и откидывает их назад. Улыбается так, что я чувствую, как замирает все внутри меня. Он невозможно красив.

Я впитываю в себя его образ, как губка моющее средство. Растекаюсь от его правильных черт лица, от внимательных карих глаз, с интересом оценивающих меня, от губ, чуть приоткрытых и искривленных в полуухмылке. Он складывает руки на груди, видимо, ожидая ответа, а я сглатываю и, наконец, выдаю:

— Приехала… Не нужно было?

Стараюсь смотреть только в его глаза и не изводить себя рассмотрением других частей тела. А еще напоминаю себе, что ему двадцать шесть. И я аж на семь лет старше! Только сейчас меня почему-то осеняет это осознание, потому что раньше, я хоть и подозревала, но не интересовалась его возрастом. Боже, Юля, ты переспала с молодым парнем и заставила его огрести от бывшего.

— Прости за…

Я не договариваю. Не могу, потому что замечаю, как его правая бровь ползет вверх, а взгляд становится ироничным.

— Начну сначала, — наконец, он нарушает тишину. — Приходить нужно было. А просить прощения нет. Твой мудак еще получит свое.

— Артем, я… не надо, — я слишком быстро поднимаюсь, но когда он делает шаг ко мне, отшатываюсь и сажусь обратно, дыша как после олимпийского бега.

Артем

Выхожу из душа и сразу же натыкаюсь на Юлю. Она сидит на кровати и смотрит как на раненого зверя. Рассматривает своими чертовыми оленьими глазами. В них столько сожаления, вины и желания, что я напрочь забываю о том, что раскалывается башка. Вообще не понимаю, зачем меня сюда привезли. Пару дней дома отлежался бы и спокойно продолжил работать. По-любому мать настояла, ее гиперопека надоела настолько, что в один из моментов я просто срывался и уходил в драки. Сейчас такое же желание, но Юля…

— Ты как себя чувствуешь? — она едва шевелит губами, но я отчетливо слышу тревогу в ее голосе.

Это немного успокаивает злость, бушующую внутри. Я срываюсь, потому что она рядом. Ее запах проникает в мой нос, и мне кажется, что я даже чувствую вкус ее поцелуя на своих губах. Член болезненно дергается, упираясь головкой в полотенце, и я пытаюсь подумать о чем-то другом. Не получается.

— Нормально, — отвечаю и подхожу к ней ближе.

Жду, когда она поднимет голову и посмотрит на меня, но она взирает на полотенце, где уже вовсю стоит член. У меня давно не было такой быстрой эрекции. Она меня сводит с ума, даже ничего не делая. А что будет если начнет ластиться, как кошка?

Я жду этого момента, когда она сама решит прийти, но пока нужно приручить эту дикарку. Чтобы только мои руки помнила, мои губы знала и кайфовала только от моего члена.

— Посмотри на меня, — прошу её.

Хочу поверить, отзовётся ли с той же покорностью, с какой отзывалась раньше.

Но она медлит, смотрит перед собой, и я вижу как трепещут её ресницы.

— На меня посмотри, — рычу, потому что мне не нравится её борьба. Она должна беспрекословно слушаться.

Юля робко приподнимает взгляд, и я вижу, что ее зрачки расширены. Маленькая моя борется с собой, но жаждет моих прикосновений. Я хочу сдержаться, но у меня не получается. Я хочу ее и беру. Она больше не сопротивляется, опускается спиной на кровать, и я лишь на долю секунды замираю, ликуя и любуясь её отступлением. Она моя.

Это последнее, что приходит в мою голову, потому что дальше я впиваюсь в её сочные губы и стараюсь не прокусить их до крови. Они такие соблазнительные, что рвут моё самообладание к чертям. Ке кожа такая гладкая, что хочется ласкать каждый сантиметр. Буквально отрываюсь от ее губ и понимаю, что меня раздражает вся эта одежда на ней. Срываю блузку и только сейчас замечаю кровь на шее.

— Этот ублюдок навредил тебе? — Юля смотрит затуманенным взглядом и не понимает, о чем я спрашиваю. — Тебя касался муж?

Она щурит глаза и приподнимается на локтях, соприкасаясь с моими губами.

— Нет. Это твоя кровь.

Черт, ты конченный ублюдок, Артем.

Я поднимаюсь и утягиваю ее в ванную, чтобы смыть следы крови и скрыться от посторонних глаз, если таковые будут.

— В душ? — робко, но чертовски сексуально шепчет Юля.

— Именно, — улыбаюсь и провожу по губе большим пальцем, опускаю взгляд и оцениваю ее небольшую грудь со стоящими и манящими сосками.

Она слегка выгибается, а я призываю все свое самообладание, чтобы удержаться и завершить начатое до конца. Стаскиваю с нее одежду, оставляя только чулки. Приседаю и протягиваю ладонь, касаясь ее коленей. Юля вздрагивает от моих пальцев, но не отстраняется. Мне вообще срывает голову от того, что она здесь и рядом. Что не осталась с Егором. Я держу себя в руках, чтобы не набросится и не растерзать ее прямо на этом кафеле. Медленно, будто испытывая себя на прочность, стягиваю капрон и целую уже оголенную кожу бедра. Юля хватает меня за плечи, врезаясь острыми коготками, и издает протяжный хриплый стон.

— А кошка с коготками… — зачем-то говорю я.

Она ослабляет хватку, но лишь до того момента, когда я склоняюсь у ней и провожу языком по клитору. Юля стонет и сильнее цепляется за мои плечи.

Это действует как выпитая бутылка дорогого виски. Ее полувсхлип, полустон и меня срывает напрочь. Кружу и проникаю языком глубже, чувствуя, как она внутри сжимается и царапает кожу на руках. Не сдерживаюсь, поднимаюсь и закидываю ее ногу к себе на бедро заставляя облокотится спиной на кабинку. Резко вхожу в нее и ловлю губами протяжный стон.

Мышцы плотно обхватывают члену и мне хочется глубже проникнуть в нее.

— Я не могу, блять, — хриплю, всматриваюсь в ее полуприкрытые глаза.

— Да, Артем… — шепчет в ответ, и я начинаю сильнее вколачиваюсь в нее.

Мне не хватает места, хочу, чтобы она лежала и полностью вбирала в себя мой член. Подхватываю ее и переношу в палату. Мне плевать, что нас могут услышать и увидеть, что сюда может прийти Егор. Это даже хорошо, если он увидит, что она со мной. Мы никогда не делили девушек. Если начинали втроем, заканчивали втроем, но Юля…

Она мой наркотик, моя зависимость, та, ради которой я готов похерить договоренность с братом. Мы никогда не заводим отношения с девушками, которых имели вместе. Одна ночь и на утро девушки обычно уже нет в квартире. Но не в этот раз. Сейчас все изменилось. Я не хочу отпускать ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юля обхватывает меня своими ногами, впивается ногтями в спину, выгибается дугой и шепчет мое имя.

Она поворачивает голову в сторону и ее взгляд меняется. Он становится испуганным и слегка растерянным, а еще она меняется. Внутренне сжимается и прижимается ко мне сильнее, вдавливая свои ноготки мне в плечи. Я поворачиваю голову и впиваюсь взглядом в нежеланного гостя, одновременно радуясь и опасаясь его прихода.

Артем

— Съебись отсюда по-братски, — тихо рычу Егору, прислонившемуся к стене.

Я бы с радостью отправил его подальше отсюда, но коль уж пришел, приходится искать выход из ситуации. Поворачиваюсь обратно к Юле и впиваюсь в ее губы. Она застывает, как каменная статуя, но не отталкивает от себя, что уже хорошо. Я хочу, чтобы она не думала о нем, хочу, чтобы для нее существовал только я, но увы…

Я знаю, что Егор все еще здесь, знаю и то, что он вряд ли уйдет. Выбрасываю его из головы и протягиваю руку между нашими телами, касаясь трепещущего клитора. Юля оживает подо мной, ахает, приподнимает голову и впивается зубами в мое плечо.

Слышу протяжный стон, срывающийся с губ Юли и проникаю пальцами внутрь. Вхожу в ее нежную, сладкую киску и дурею от того, как сильно она сжимает мышцы вокруг моих пальцев. Блять, это просто взрыв мозга. Продолжаю движения пальцев, пока еще она напряжена. Ее тихие всхлипы, легкие поглаживания спины и коготки на коже лучше всяких слов говорят о том, что я все делаю правильно.