Я не ожидаю его резкого выпада и удара в челюсть, который незамедлительно следует. Я не удерживаюсь и падаю назад вместе со стулом. Голова тут же начинает болеть так, что я едва слышу последние брошенные Егором слова:

— Она моя.

Он встает и сваливает, оставляя меня один на один с ужасающей головной болью. Вначале я хочу попросить его помочь и крикнуть, что он перегнул, но после прошу помощи у девушки, делающей мне кофе. Она любезно дает мне обезболивающее, я выпиваю таблетку, жду, когда она подействует и сваливаю домой. Я зол настолько, что откладываю визит к Юле до завтра, осознавая, что я слишком взвинчен, чтобы разговаривать нормально.

Пробыв в квартире до вечера и хорошенько отоспавшись, я собираюсь, вызываю такси и сваливаю в бар, забываясь. Мне необходимо сбросить напряжение и убрать гнев, рвущийся наружу.

Просыпаюсь с утра с адским стояком и диким желанием увидеть Юлю. Мне жизненно необходимо понять, что с ней все хорошо и что ей не угрожает никакая опасность. Собираюсь и еду обратно к тому особняку, куда она отправилась вчера. Бросаю машину за несколько метров до коттеджа, решая прогуляться, но не успеваю пройти и пары метров, когда слышу ее смех. Этот звонкий звук, сука, ни с кем не перепутаю.

Она смеется с этим мужиком, или с кем? Стараюсь идти медленнее на голос, чтобы она меня не увидела. Замираю за деревом и смотрю на нее. Она держит на руках ребенка, а рядом с ней какой-то мужик со вторым ребенком. Дети? Сука, откуда дети? У нее же их нет. Она беременна только от нас. А тут два малыша. Это не ее, точно.

Я не сразу замечаю, что мужик не тот. Она что, нашла другое развлечение? Мы ошиблись, решив, что она не позволила бы себе секс втроем до нас и что мы были ее временным помутнением? Я прокручиваю множество мыслей в голове и снова смотрю на Юлю с этим пижоном. Он меня напрягает. Своим внешним видом: слишком причесанным и педантичным, но больше всего раздражает взгляд, которым он оценивает мою девочку.

Он заинтересован в ней. Чуть ли не в рот ей заглядывает. Наклоняется и что-то быстро говорит, и я вижу, как она откидывает голову назад и заливается звонким смехом. Смеется так, как не смеялась рядом с нами. Кладет руку мужчину на плечо и улыбается, глядя ему в глаза.

— Я так и знал, что ты в курсе, где она, — раздается рядом со мной голос Егора.

Я даже не поворачиваюсь к нему. Продолжаю смотреть на идиллию между ней и этим петухом. Внутрь закрадывается мысль, что они выглядят как настоящая семейная пара. Счастливы и беззаботны.

Когда мужик касается руки Юли, а после переводит ее на талию, у меня сдают нервы. Я рычу и делаю шаг вперед, но Егор меня останавливает.

— Успокойся. Мы найдем выход, но не трогай ее сейчас.

Я хочу разбить морду этому уроду, переломать ему руки за то, что он смеет трогать ее, за то, что хотя бы мечтает о ней, но вместо этого послушно иду за братом, оставляя ее в компании незнакомого мне мужика. Я не хочу оставлять ее, но ухожу, зная, что это лучшее, что можно сделать. Странно, но именно эта сцена дала мне понять, что именно нужно Юле, чего она хочет и как представляет себе жизнь с будущим ребенком.

Я напитываюсь чужой идиллией. Впитываю в себя эти знания и понимаю, что готов сделать все, лишь бы увидеть, как Юля смеется для меня, как улыбается мне и берет на руки нашего ребенка. Я впервые за все время думаю о будущем сыне или дочери, и осознаю, что меня это совершенно не пугает.

— Артем, — окликает брат. — Мы найдем выход.

— Иди на хуй, Егор, — сбрасываю его руку с плеча и открываю дверцу машины. — Я найду его сам.

Глава 31

Я нервничаю. К матвею и Нике я уже привыкла, но наличие другого мужчины настораживает, хоть Матвей и говорит, что он хороший. Мне все равно не привычно и нервно.

— Наконец-то вы приехали, мы уже почти все приготовили. Осталось только мясо пожарить, — Ника улыбается Матвею, и я вижу с каким трепетом она держит на руках малышку.

Матвей подходит к ним и целует сначала мамочку, а потом и малыша.

— Не ворчи Ник, все сделаем, — он берет малыша на руки и говорит: — Привет, заец, все хорошо?

— Ттта, — протягивает малыш и обхватывает папину шею.

— Привет, принцесса, — обращается к дочке, мирно сидящей на руках у брата. Он целует ее в розовую щечку, она улыбается, но не отпускает мощную шею мужчины, который ее удерживает.

— Правильно, принцесса, нечего у папки делать. У дядьки удобнее. Я, Демьян, — обращается ко мне, после того, как только что поговорил с Дашкой. Чувствую, как по телу пробегают мурашки от одного его взгляда.

Он необычный мужчина. Не такой красивый, как мажоры и не такой молодой. Высокий, даже очень, и темноволосый. Его красота в мужественности, без слащавости подростка.

— Очень приятно, Юля.

Я мнусь и не знаю, то ли руку подать и поздороваться, то ли просто остаться стоять на месте. Он неожиданно улыбается и кивает мне, а затем обращается к малышке:

— Красивая тетя. Да? — он приподнимает малышку на руках, и та от радости начинает взвизгивать.

— Ттаатааа, — Дашка заливается громким смехом, от которого у меня поднимается настроение.

Я принимаю комплимент Демьяна, осознавая, что он был сделан просто так. Без пошлых мыслей и намеков. Без желания затащить в постель и сделать что-то, чтобы понравиться.

— Давайте шевелиться, приготовим все. Ты мне поможешь Юль, а мальчики пускай идут шашлыки жарить с детками.

Мужчины забирают детей, Демьян лишь накидывает на плечи дубленку и выходит на улицу. Матвей забирает большую чашку с мясом и закрывает за собой дверь.

— Давай раздевайся, Юлек. Дома очень тепло, детки босиком бегают. Как все прошло? — Ника снимает шубу и сапоги и проходит вглубь.

Внутри все оказывается так, как я себе и представляла, оценивая домик снаружи. Все по-домашнему уютно, большой махровый ковер в зале, диваны с мягкой обивкой и никакого телевизора и компьютера.

— Никакой техники? — удивленно спрашиваю.

— Ну да. Мы же отдыхаем, зачем это все тут. Но не переживай на кухне все по первому классу. Ты мне лучше расскажи, как дела в больнице.

Вероника снова спрашивает, и я решаю поделиться с ней.

— Все хорошо. Матвей будет вести беременность.

— А со справкой не передумала?

— Нет. Это единственный шанс на спокойную жизнь. Работа у меня есть, проживу, воспитаю и поставлю на ноги. Так что, давай больше не будем об этом. Я не хочу возвращаться.

— Как скажешь. Тогда давай резать салат и пойдем на улицу.

Мы немного болтаем пока готовим. Ника больше не спрашивает о беременности. Мы разговариваем о детях. Ника дает советы по их воспитанию, говорит, как лучше, что нужно сделать в той или иной ситуации. Я морально подготавливаюсь к тому, что мне предстоит. Расслабляюсь настолько, что даже забываю о том, что впервые за долгое время могу забыться и отдаться отдыху. Не думать о том, что меня ждут мажоры, не нервничать и не размышлять, как бы от них избавиться. Я просто живу.

Когда мы заканчиваем, на кухню входит Матвей с мясом и передает его Нике, а следом влетает Демьян наперевес с двумя детьми под мышками.

— Мама, мама. Я несу две ракеты, — громко кричит он, — мама прием, на базу летят две ракеты.

Он выглядит настолько милым, что я не выдерживаю и начинаю глупо улыбаться. Никогда не думала, что такой строгий с виду мужчина может так легко и непринужденно играть с детьми.

— База спешит, — весело отзывается Ника и подхватывает детишек.

Я хочу помочь ей и тут же подхватываю малыша на руки, на что Ника тут же говорит:

— Поставь Даню на место! Быстро! Тебе нельзя поднимать тяжести!

Я улыбаюсь и следую совету Ники. Ставлю малыша на ножки и помогаю его раздеть, аккуратно расстегиваю курточку, снимаю теплый свитер и зимние штаны. Едва успеваю все сложить, когда уже не вижу малыша. Растерянно осматриваюсь вокруг, на что Ника только смеется и говорит:

— Ты привыкнешь.

Я улыбаюсь, поворачиваюсь, чтобы проследить за детишками и натыкаюсь на внимательный взгляд Демьяна. Закусываю губу и смотрю на детей, но все еще не могу избавиться от горящих щек.

— Давай на стол накроем и сядем обедать. А то мужчины голодные, да и ты, наверное, уже проголодалась.

Мы сервируем стол, нарезаем овощи, фрукты, выкладываем рагу, шашлыки и садимся. Матвей с Демьяном достают коньяк, Вероника и я ограничиваемся свежим соком, потому что обеим нельзя: я беременная, а Ника кормящая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Время так быстро пролетает, что я не замечаю, как день сменяет вечер, а затем ночь. Без телевизора и внешних отвлекающих моментов время течет по-другому. Я столько не общалась уже давно и без всяких пошлостей и намеков, а просто в дружеской обстановке. Мы шутим, смеемся, рассказываем приключения с работы. Демьян неожиданно делится своим новым трудным делом и говорит, что скоро подаст в отставку.

— Устал, — говорит он. — Хочу семью, детишек и не ходить на работу. От звука молоточка на заседаниях у меня уже скоро начнет дергаться глаз.

Мы смеемся, и я расслабляюсь. Почему-то думала, что Демьян строгий и сложный человек, но он оказывается милым и общительным, а главное, он не хочет затащить меня в постель при первой представившейся возможности.

Мы сидим так до позднего вечера. Дети давно засыпают, а мы веселимся, перемещаемся в гостиную на удобный диван и разговариваем уже в спокойной обстановке. Мне настолько удобно и тепло, что в какой-то момент меня морит сон. Не осознаю, как засыпаю и мне даже что-то снится. То, как меня поднимают уверенные мужские руки. Как меня куда-то несут и бережно укладывают на кровать. Я осознаю, что это не сон только тогда, когда слышу скрип закрывающейся двери. Распахиваю глаза и понимаю, что лежу на мягкой кровати в одной из комнат.

Глава 32

Это утро оказывается необычайно спокойным. Я впервые просыпаюсь без единой мысли о будущем. Просто просыпаюсь и минут пять смотрю в потолок и нежусь под одеялом.

Я просыпаюсь от заливистого детского смеха внизу и счастливо улыбаюсь, ведь совсем скоро и я буду просыпаться от агуканья, первое время, возможно, плача, но ведь это счастье — видеть, как растет твой ребенок, как он нуждается в тебе. Я пока только представляю все это, но очень скоро испытаю на себе и, уверена, это будет незабываемо.

Непроизвольно кладу руку на живот, прикрываю глаза и задумываюсь о том, каким будет мой ребенок. Кто это будет? Мальчик или девочка? На кого он будет похож? На меня или на своего отца? Это не имеет особого значения, но мне любопытно, да и приятно думать о таких мелочах, когда тебе не нужно искать решения горы проблем.

Внизу становится громче, и я решаю таки подняться с кровати, принять душ и спуститься ко всем. Обвожу взглядом гостиную, но Ники не замечаю. Зато Матвей и Демьян тут как тут, наблюдают за детишками и разговаривают о чем-то своем.

— Доброе утро, — вежливо говорю, обращая на себя внимание мужчин.

— Доброе утро, — они практически одновременно говорят и поворачиваются.

— А где Ника?

Я прохожу в зал, сажусь в кресло и жду ответа о Нике.

— У нее голова болит, она еще отдыхает. Даня беспокойно спал ночью, Ника всю ночь просидела с ним, поэтому пускай полежит. Ты как себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? — интересуется моим самочувствием Матвей.

— Нет, все хорошо. И за последнее время это самое лучшее утро. Вы завтракали?

— Конечно, там на столе все стоит. Пойдем, я тебе чаю сделаю, — Матвей тут же поднимается, но я его останавливаю.

— Не переживай. Я вчера все тут осмотрела, так что чай себе и сама смогу приготовить.

Я делаю чай, накладываю в тарелку омлет и едва успеваю сесть, когда на кухню с криками вбегают Даня и Даша. Следом за ними приходят и мужчины. Матвей делает себе и брату кофе, и они садятся рядом со мной. Я непринужденно ем и спрашиваю:

— Какие планы? Тут так хорошо, что даже не хочу уезжать.

— Мы можем пойти пройтись по лесу. Погода чудесная, — предлагает Демьян. — Матвей останется с женой, — он подмигивает брату и продолжает: — а мы заберем детей и сходим на прогулку.

Он не оставляет мне выбора, встает из-за стола и уверенно подхватывает ребятишек. Матвей усмехается и выходит за ним. Я быстро доедаю свой завтрак. Думаю о том, что мне не оставили выбора, но разве он важен, когда у меня есть чудесная возможность прогуляться по лесу?

Загружаю посудомойку и включаю ее в розетку. Нужно одеться потеплее, поэтому я быстро натягиваю свитер, теплые штаны и вязаные носки, и спускаюсь вниз. Натягиваю куртку и выхожу на улицу, где меня уже ждут Матвей с братом.