Наверное, я где-то нагрешил, раз жизнь на мне так круто отыгрывается. Юли у меня нет, ребенка тоже, с мамой недопонимание. Зато на работе все прекрасно, подчиненные разве что в рот не заглядывают. Хорошо все, вроде бы. Многие мужики мечтают о том, чтобы оказаться на моем месте, а я, блять, с радостью стану нищебродом с зарплатой пару десятков тысяч, лишь бы сжечь чертову агонию и не думать, что сам все просрал.

Юлю потерял, потому что привык нахрапом, не спрашивая и не интересуясь чужим мнением. Потому что вместо внимания и ласки только принуждал и давил. Думаю о том, сколько бы у нас было прекрасных дней, если бы я вел себя чуточку по-другому. Как Артем, например.

Я усмехаюсь и понимаю, что Артемом мне никогда не быть. Я не привык к ласке, к постоянной нежности. Я, конечно, не Кристиан Грей, но черт, хочу, чтобы меня слушались. А Юля противоречива. Она не станет улыбаться, опускать голову и делать вид, что все в порядке. Ее метод — сбежать подальше.

Я возвращаюсь домой после длительной езды по трассе. Я надеялся, что смогу успокоиться, выбить дурь из головы, но нихрена. Получаю пропущенный от Артема, но намеренно не перезваниваю. Не могу слушать его счастливый голос и радостные нотки. Я точно съязвлю в ответ, а брату нужна поддержка, поэтому я решаю, что лучше всего просто отключиться. О последствиях я подумаю завтра.

Достаю из бара бутылку алкоголя и делаю пару глотков. Жидкость тут же обжигает горло, и я морщусь. То, что нужно, чтобы не чувствовать боли внутри. Выпиваю, наверное, полбутылки, прежде чем понимаю, что нужно чем-то закусывать. Бреду к холодильнику, достаю оттуда колбасу, сыр с плесенью. Терпеть его не могу, но это, вроде как, статус. Сажусь за барную стойку на кухне, беру в руку стакан с алкоголем, во вторую кусочек колбасы и пью уже с закуской.

Пока пью взгляд цепляет упаковку детского питания и посуду с забавными крольчатами.

Я дибил.

Купил это все еще когда узнал о беременности Юли. Да и потом не прекращал. Только когда узнал, что она сделала аборт, прекратил. Но рука не поднялась выкинуть. Да и потом не получилось. Я все ждал, что мы будем вместе, что сможем все преодолеть и пройти, но, видимо не судьба.

На утро я просыпаюсь с жутким похмельем и осознанием, что в спальню так и не дошел. Уснул на диване в прихожей с бутылкой виски в руках. Попытался вспомнить, когда так напивался и понял, что никогда. В молодости было дело, конечно, но в последнее время я практически не пил.

Первым делом после того, как открыл глаза, принимаю душ и готовлю завтрак. Взгляд снова цепляется за бутылочки и питание, но я упорно их игнорирую. Знаю, что нужно выбросить, потому что ребенка у меня не будет, но не могу. Просто не могу.

Выхожу из дома ближе к обеду. Набираю Юлю и говорю, что буду через полчаса. Она радостно соглашается, а я с ужасом понимаю, что отчаянно хочу, чтобы это был мой ребенок. Да, хочу, хотя знаю, что все предусмотрел. Даже презервативами пользовался, хотя знал, что Юля пьет таблетки. Двойная защита, мать ее, а я поверил и все чего-то ждал. Сомневался, наверное, что у моей Юли ребенок от меня, думал, тут прокатит? Идиот.

К дому девушки приезжаю через час. Сижу какое-то время в автомобиле, собираюсь с мыслями и поднимаюсь к ней в квартиру.

— Ты вчера так и не приехал, хотя обещал, — говорит Юля, когда я разуваюсь и прохожу внутрь.

Удивленно смотрю на нее и жду, что скажет. Должна ведь, если знает, что Артем в курсе. Но Юля молчит. Стеснительно улыбается и застенчиво просит присаживаться. В какой-то момент понимаю, что меня все это раздражает. Она изменилась. Стала слишком хорошей и доброй, нежной и романтичной, такой, что будь я мужиком без закидонов и любви за плечами, тут бы втрескался и замуж предложил.

— Ты долго собираешься водить меня за нос? — я не выдерживаю, но продолжаю держать себя в руках. От кого бы ни был ее ребенок, но он существует, а я не могу себе позволить стать мудаком окончательно.

— Ты о чем? — непонимающе смотрит прямо в глаза.

Врет, сука, и не краснеет. Вот таких баб я терпеть не могу. Лживых, расчетливых и думающих, что им все сойдет с рук, чтобы они не совершили.

— Ты серьезно? Юля, не выводи меня, я говорил с Артемом.

— Ты, правда, ему поверил? — она недоверчиво смотрит на меня, но я лишь усмехаюсь.

— Я своему брату верю, как себе, — жестко отвечаю, ни на секунду не проникаясь ее словами.

— Доверяешь, значит, — она чуть усмехается и обхватывает себя руками. — Он подошел ко мне вчера и сказал…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Я не буду слушать, — говорю решительно и встаю. — Тебе лучше с отцом ребенка поговорить, может, мужик счастлив будет. Меня за дурака держать не нужно, я не стану воспитывать чужого ребенка. Да и с тобой не сойдусь, если ты вдруг его потеряешь, — я снова усмехаюсь, все еще не веря в то, что она собиралась сделать аборт, лишь бы я ничего не узнал.

— Егор, я ведь люблю тебя, — она плачет. Стирает слезы с лица, но продолжает плакать.

Мне жалко ее, но и остаться не могу, боюсь сорваться и наговорить лишнего.

— Не могу, Юля. Позвони отцу ребенка, раз он согласился на это, значит ты для него не просто женщина с улицы.

Я слышу ее отчаянный всхлип, но не обращаю на него внимание и выхожу. Мне жаль ее, но держать меня за дурака тоже не нужно. Она обязательно справиться. У нее богатый папа, хорошая работа, мужчина, от которого она беременна. Я не знаю его, но уверен, что он не откажется хотя бы от воспитания, а если нет… что ж, Юля девочка видная, найдет себе кого-то.

После разговора с Юлей собираюсь поехать к матери и обо всем с ней поговорить. К компании подъезжаю через час, выхожу из машины, здороваюсь с сотрудниками и направляюсь в ее кабинет.

— Егор, где ты ходишь? У Юли был? — мама бросает свои дела, откладывает документы и выжидающе смотрит на меня.

— Был. И приехал поделиться с тобой приятной новостью, чтобы ты была в курсе всех событий.

— И каких? — она улыбается, скорее ожидает, что я сейчас сообщу о предстоящей свадьбе. Что хоть один Мерин окажется не бракованным. Я даже усмехаюсь этой формулировке брата.

— Нас с Юлей больше нет, — спокойно говорю я. — Собственно, нас и не было.

Не могу не отметить, с каким наслаждением наблюдаю за изменениями ее лица. Мне, черт возьми, нравится, как оно багровеет от ярости. Нравится, потому что я чертовски заебался соответствовать. Артем уже давно не пытается, а я все стараюсь, что-то делаю. Устал. Надоело. Хватит.

— Ты совсем охренел? Да что вы вообще за сыновья? — мать впервые за последние года так себя ведет. Не сдерживается и выдает все, что думает. — У одного ветер в голове, хоть сейчас образумился. Но ты! Ты куда? Она же беременная, Егор. Тебе совсем на это наплевать? Да я даже слышать не хочу о разрыве. Я как в лицо ее отцу смотреть буду.

И вот снова. Она не о нас думает, а о себе. О том, как теперь отказаться от договоренности, как быть, если он, вдруг, ради любимой дочки, откажется от сотрудничества.

— Уверенно и спокойно, мама, — легко говорю я, наблюдая за тем, как она еще больше краснеет от злости, а затем делает глубокий вдох, но я опережаю ее гневную тираду. — Она носит не моего ребенка, поэтому все проблемы с нашим партнером решены. Это первое. Второе: я ее не люблю. Ну и последнее: мне надоело слушать о хороших девочках, которые по факту оказываются вот такими. Я не буду воспитывать чужого ребенка только потому, что ты видишь в Юле будущую невестку. Я жениться не планирую. А если когда-то и решу это сделать, то только на той, кого буду любить. Тебе остается только принять это и не лезть.

— Я не могу не лезть. Я хочу, чтобы ты был счастлив. — сквозь зубы говорит мама, и я действительно понимаю, насколько сложно ей сейчас дается держать себя в руках.

Мало того, что Артем ушел из-под контроля, так еще и я ставлю ультиматум. Это стоило сделать раньше.

— Можешь, мама. Прекрасно можешь.

— Вы должны быть мне опорой. Кто будет управлять бизнесом, я же не вечна!

— Мама, мне порой кажется, что ты переживешь нас с Артемом. Ты даже компанией не дашь нам управлять. На пенсии будешь приходить и руководить всем процессом. Ты прекрасно справляешься со своими директорами, а мы так, — я делаю взмах рукой, — прекрасное дополнение твоему имиджу. Если тебе будет действительно нужна помощь, ты знаешь, как нас найти.

— Ты что увольняешься? Я оставлю вас без наследства! — она переходит на истерические нотки, но я лишь устало качаю головой.

Мама в своем репертуаре, как всегда. Шантаж, скандал, истерика. Я не могу сказать, что шокирован, но надеялся, что он хотя бы немножко изменится и все поймет.

— Шантаж не поможет, мама. Я передам все дела прежнему директору и подготовлю сотрудников, не переживай. Резко дела я не брошу, да и если что — помогу.

Мама резко замолкает, всматриваясь в меня серьезным взглядом.

— Ты уверен? — строго переспрашивает, без лишних слов.

— Да, — отвечаю в той же манере.

— Хорошо, — она соглашается и приступает к делам, которые отложила, когда я пришел.

Я тихо выхожу из кабинета и думаю о том, что у меня есть время, чтобы все сделать, а потом… потом я планирую свалить. Уехать подальше от Артема и Юли. Я, конечно, хочу быть рядом, но не уверен, что смогу смотреть спокойно на их счастье и держать руки, при виде Юли, при себе.

Глава 62

Три месяца спустя

Я нахожусь в трепетном ожидании предстоящего приземления. Я все еще не верю, что наш сын и Артем нормально перенесли перелет. Что в самолете не стоял ор до гор, издаваемый нашим Максом, да и со здоровьем Темы все было в порядке. Артем, конечно, предлагал оставить сына дома, но я была уверена, что мое материнское сердце просто не выдержит столь длительной разлуки с сыном, поэтому я решительно отказалась и стала заранее готовится к предстоящему событию. Даже няню нашла, которая смогла полететь с нами.

Я до последнего не знала о том, что Артем строит в Лас-Вегасе отель. Думала, что мы поедем туда на медовый месяц, но муж совместил приятное с полезным. Артем решил проверить, как идет строительство, завести пару знакомств с местными бизнесменами и влиться в их коллектив. Я уверена, у него получиться.

Вначале он собирался ехать сам, но я настояла на совместной поездке, потому что мне, как никому, нужен был отдых. Я устала за эти несколько месяцев. Приходилось почти все свободное время уделять малышу, а это оказалось не так просто: смена памперсов, приготовление питания, потому что молоко у меня пропало, купание. Все это не было сложно, но затягивало с каждым днем все больше.

Именно поэтому мы сейчас сидим в самолете, и я с замиранием сердца жду, когда мы, наконец, сойдем на землю. Я увижу Лас-Вегас, господи. Еще полгода назад я и не мечтала о таком!

Не могу сказать, что Вегас — моя мечта, но и он тянет своими развлечениями и возможностями.

— Волнуешься? — интересуется Артем и легонько касается моей щеки. — Я вот все жду, когда мы, наконец, доберемся до дома, и я смогу тебя трахнуть.

От его слов мои щеки начинают гореть, а во рту мгновенно пересыхает. Я нервно оглядываюсь по сторонам, надеясь, что на нас в этот момент никто не смотрит. Впрочем, всем нет дела до молодой пары, пассажиры заняты сборами и предвкушением посадки.

— Артем, — только и говорю я, но он, кажется, решает добить меня, потому что снова шепчет совершенно порочные вещи:

— Хочу… тебя… трахнуть, Юля. Наклонить к стене и войти в тебя.

— Боже, — вырывается из моего рта, а потом я слышу услужливый голос из селектора, который оповещает нас о том, что нужно приготовиться, так как мы приземляемся.

В себя я прихожу только когда Артем, наконец, прекращает смотреть на меня так, будто я элитный алкоголь и ему немедленно нужно меня попробовать. Я успокаиваюсь, так что из самолета мы выходим быстро и уверенно. За несколько минут проходим все нужные процедуры и направляемся к ожидающей нас машине. Мы добираемся до дома, который на время снял Артем, в рекордно короткие сроки.

Я видела особняк на фото, но сейчас, стоя напротив огромного дома с панорамными окнами, я теряю дар речи и, едва прийдя в себя, спешу спросить:

— Мы можем себе его позволить?

— Да, — спокойно отвечает Артем, берет Макса на руки, хватает меня за руку и тащит ко входу.

Няня, Елизавета Марковна, идет за нами. Она женщина спокойная, тихая, никогда не скажет лишнего слова не посмотрит с осуждением и непониманием, за что я ей безумно благодарна.

Мы проходим в дом, располагаемся, и я внезапно вспоминаю Егора. Не знаю, почему именно сейчас, в эту минуту. Наверное потому, что все это напомнило мне его. Потому что подсознательно я все еще не забыла Егора, а мое сердце тосковало по нему.