Лили Ред - Тихоня для мажоров

— О чем задумалась?

Я вздрагиваю, когда уверенные руки Артема ложатся на мою талию. Он подходит совершенно неожиданно, так что я даже не успеваю придумать, что ему сказать.

— Да так… — уклончиво отвечаю и освобождаюсь из его объятий.

— Пойдем, прогуляемся? — предлагает он. — Познакомлю тебя с городом. Одно время я жил здесь. Знаю, что тут можно посмотреть.

Я оживляюсь и киваю.

— Надень светлое платье в пол, что мы купили по пути сюда. Оно чертовски понравилось мне.

— Хорошо, — я быстро киваю головой и выталкиваю Артема из спальни.

Достаю из пакета купленное платье, распаковываю его и надеваю. Освежаю макияж и запрыгиваю в сандалии. Осматриваю себя в зеркале перед выходом и вздыхаю, когда в голову снова лезут мысли о Егоре. Я прогоняю их и делаю вдох, обещая себе, что сегодняшний день мы с Артемом проведем вдвоем и ничто нам не помешает.

Я спускаюсь вниз, даю наставления няне, после чего мы с мужем благополучно покидаем территорию дома, садимся в машину и направляемся туда, где, как утверждает Артем, красиво.

По пути я с приоткрытым ртом рассматриваю окружающую обстановку и, мягко говоря, в шоке.

— Это еще день, — говорит Артем. — Вечером здесь незабываемо.

Я слабо киваю и продолжаю осматривать окрестности. Честно говоря, мне не очень нравился замысел открыть здесь отель, потому что, насколько я была наслышана, Вегас не очень спокойный город, но сейчас… я готова здесь остаться.

— Нравится? — спрашивает Артем, и я слабо киваю. — Я хочу остаться здесь в будущем, — признается он. — Конечно, не в центре, но за городом можно спокойно жить. Ну, или поедем в Лос-Анджелес, — улыбается Артем, а я первое время не могу понять, он серьезно или шутит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, я понимаю, что говорит он вполне серьезно. Хочу ли я этого? Вот так сразу ответить на этот вопрос я не могу, потому что слишком многое осталось в России. Чем дальше мы едем, тем больше я думаю об этом. А что, собственно, осталось там? Подруга и Егор, которого я, хоть и изредка, но могу видеть. У меня есть там квартира, но кроме этого там меня ничто не держит. Моя семья рядом с Артемом. Родителей у меня нет, поэтому…

Боже, я всерьез думаю о переезде. И не в соседний российский город, а в другую страну. Я, конечно, не имею проблем с языком, но…

— Юль, не обязательно принимать решение прямо сейчас, — говорит Артем. — У нас будет достаточно времени для этого.

Я киваю и решаю расслабиться, но едва я это делаю, как машина останавливается и Артем помогает мне выйти. Я осматриваюсь и вижу перед собой большую церковь, куда муж уверенно ведет меня.

— Что ты делаешь? — я упираюсь и останавливаюсь.

— Готовлю тебе сюрприз, — уверенно говорит Артем и, приобнимая меня за талию, тянет дальше.

— Ты с ума сошел, — говорю я. — Ты уверен, что сюда можно?

— Уверен.

Мы заходим внутрь, я обвожу взглядом пустое помещение и чуть приоткрываю глаза от удивления, потому что здесь очень красиво. Артем ведет меня ближе к алтарю, а после говорит подождать, потому что у него для меня сюрприз. Я не успеваю и слова сказать, как он отстраняется и скрывается где-то за ширмой. Непонимающе смотрю ему вслед и вздрагиваю, когда чувствую горячее касание за спиной. Я быстро разворачиваюсь и попадаю в объятия Егора.

В груди тут же становится тесно, во рту сухо, а в глазах собирается влага. Я испытываю такую бурю эмоций, что даже не понимаю, как цепляюсь в плечи Егора и с силой сжимаю их пальцами.

— Эй, Юля, — говорит он и приобнимает меня за талию. — Дыши, малыш, — он проводит рукой по моим волосам и прижимает к себе в объятиях, так что я утыкаюсь в его грудь и начинаю плакать.

Эмоций так много, что они просто не дают мне спокойно вздохнуть. Я плачу, как маленькая дурочка. Мне одновременно и больно, и хорошо, и виновато за то, что я испытываю столько чувств к нему. Наконец, я прихожу в себя, вытираю слезы из глаз и отхожу от Егора. Смотрю на то, как он опускается на одно колено и говорит:

— Ты станешь моей женой?

Это что-то совершенно нереальное. Неправильное и… я не могу подобрать определения. Я лишь мотаю головой и вспоминаю о том, что уже замужем. Где-то там Артем.

Мой муж.

Я люблю его.

Едва я думаю о нем, как меня обнимают его сильные руки, а сознание успокаивает тихий шепот:

— Все в порядке, я нашел выход.

Егор

Я хочу уехать, но что-то мне не дает. Какая-то невидимая сила удерживает меня в столице и не позволяет сдвинуться с места. Я заканчиваю свою работу, ввожу сотрудников в курс дела и натаскиваю своего заместителя. Время моего пребывания в компании закончилось, даже вещи собраны, но я медлю.

Жду.

Чего? Я и сам не знаю.

Просто не уезжаю, продолжаю просыпаться по утрам, делать кофе, смотреть телевизор и думать. О семье, о Юле, о том, что Артем теперь с ней.

В один из дней из привычного ритма выбивает звонок телефона. Я быстро снимаю трубку и слышу по ту сторону веселый голос Артема:

— Брат, у нас крестины. Ты приглашен и ничего не хочу слышать. Ты Максиму дядя или кто?

Несколько минут я просто молчу, а после соглашаюсь. Я, блять, хочу их увидеть. Не так соскучился по брату, сколько по Юле и ребенку. Я даже не знал, как они его назвали. Специально не интересовался, чтобы не делать себе еще хуже, а сейчас узнал и… захотел увидеть.

Через три дня, в день, когда назначены крестины, я еду покупать подарок и приезжаю в четко оговоренное время. Вылезаю у ресторана и иду на праздник. Меня встречает Артем.

Я здороваюсь, пожимаю брату руку и даже что-то говорю, а сам ищу в толпе Ее. Я натыкаюсь на нее почти сразу. Она в длинном красном платье, как тогда, когда я впервые ее увидел. Разговаривает с кем-то из гостей и, будто почувствовав мое присутствие, поворачивается. Я задерживаю дыхание. Черт, мне уже не двадцать, а дыхание перекрывается от одного взгляда ее глаз. Я не понимаю, когда успел так втрескаться, так глубоко влезть в это болото.

— Егор?

— Да-да.

Я чувствую вину перед братом, потому что должен был забыть. Выбросить ее из головы и не думать о том, что она существует.

— Как дела с бизнесом? — спрашиваю у Артема, а сам хватаю у официанта с подноса виски и делаю большой глоток.

— Неплохо, — говорит брат. — У меня начинает получаться. Стартовый капитал, слава богу, я не растратил, так что, — он разводит руками, а я снова смотрю на Юлю.

— Я рад за тебя, — салютую ему бокалом и выпиваю его до дна, меняя на новый.

— С тобой все в порядке? — растерянно интересуется Артем, и я вынужденно улыбаюсь.

— Да, в полном, пойду поздороваюсь со знакомыми.

Я ухожу, чтобы не выдать себя. Подхожу к паре знакомых, перебрасываюсь парой фраз и даже обсуждаю их бизнес. Не сразу понимаю, что даже во время разговора с людьми один фиг посматриваю в ее сторону, ловлю ее взгляды, взмахи руками и даже улыбку. И вот сейчас я вижу, как она направляется куда-то в сторону туалетных комнат. Я говорю себе, что мне интересно здесь, что я должен остаться там, где стою, но прихожу в себя только перед дверью дамской комнаты.

Решительно толкаю ее и натыкаюсь на ошарашенный взгляд Юли, которая тут же перекрывает кран с водой и смотрит на меня с подозрением. Ее щеки влажные от воды, грудь вздымается от частого дыхания, а губы, покрытые красной помадой, вытягиваются в удивленном:

— О-о-о.

— Здесь еще кто-то есть? — глухо спрашиваю, на что она мотает головой.

Я поворачиваюсь к двери, раздумываю несколько секунд, будто даю себе время, чтобы определиться и таки поворачиваю замок.

— Что ты делаешь? — испуганно говорит она, но я лишь делаю глубокий вдох и преодолеваю разделяющее нас расстояние за минуты.

Я не соображаю, что делаю даже тогда, когда подсаживаю Юлю на мраморную поверхность между умывальниками и с силой впиваюсь в ее губы. Я, черт возьми, хочу этого до безумия. Не знаю, что меня сорвало сильнее: алкоголь, длительное воздержание или ее порочные губы, которые она невинно прикусывала, когда я на нее смотрел.

Я целую ее так, будто это последний поцелуй в моей жизни. Вкладываю в него, не побоюсь этого слова, душу. И она отвечает. То, что она отвечает, окончательно срывает меня. Я забываю о существовании Артема, о том, что я творю полную хуйню и мне бы лучше забрать свои руки подальше от ее тела и вообще не касаться ее, потому что она — не моя. Она жена брата, и я должен мириться с этим. Но я не хочу, потому что помню, какая она была, когда я доводил ее до оргазма.

— Его-о-о-о-р, — ее стон, как бальзам на израненную кожу.

Я рычу и целую ее сильнее, проникаю под ее платье, тяну к себе за ягодицы и вжимаюсь в ее лоно членом, который уже давно рвется из трусов и больно впивается в ширинку. В эту минуту я, мать его, понимаю Артема, который забухал. Я тогда думал о ребенке, а он уже любил ее. Я продолжаю думать о брате, мысль роится одна за одной, но даже это не способно остановить меня.

Сжимаю кожу ее ягодиц сильнее и тяну на себя, проникаю рукой под трусики и провожу по влажным складочкам.

— Твою мать, блять, Юля, — рычу я в перерывах между поцелуями.

— Егор… нельзя, Егор, — шепчет она, но я ее не слышу.

Продолжаю водить пальцами по ее клитору и ловить ее судорожные всхлипы. Она бурно кончает, впивается руками в мои плечи и склоняет голову мне на грудь. Ее потряхивает от пережитых эмоций, а я выдерживаю всего пару минут, после чего рывком разрываю ее трусики, начинаю расстегивать пряжку ремня, кода слышу:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, Егор…

— Что? — не сразу нахожусь с вопросом. — Я хочу тебя.

Я прижимаю ее к себе и снова покрываю поцелуями, но Юлю отстраняется и буквально выкрикивает:

— Нет.

Отпихивает меня от себя и вскакивает с раковины на пол. Я не понимаю, что произошло, а главное, прихожу в себя. В моей голове роится множество самых нецензурных речей, потому что я, мать его, чуть не трахнул жену брата.

— Мне нельзя, — оправдывается Юля и виновато опускает взгляд.

— Уходи, — говорю я.

Она стоит, не шевелиться. Не собирается уходить и продолжает стоять на месте.

— Уходи, твою мать! — кричу я и впечатываю кулак о стену, сбивая кожу на костяшках до крови.

Я слышу, как стучит дверь и позволяю себе ударить по стене еще раз. Только после этого я, наконец, прихожу в себя. Возбуждение проходит, а на смену ему приходит осознание совершенного мною поступка. Я выхожу из женского туалета, захожу в мужской, подхожу к раковине, упираю в поверхность из камня руками и пытаюсь прийти в себя.

Пятна крови стекают на пол, и я подкладываю руку под холодные струи воды, смотря на то, как в раковину стекает красная жидкость. Слышу рядом с собой шорох, а затем и вопрос:

— Ты в порядке, Егор? Что-то случилось?

Я поднимаю голову и смотрю на Артема сквозь зеркало. Перекрываю воду, беру с его рук бумажное полотенце, прикладываю его к руке и говорю, все так же смотря на брата сквозь зеркало:

— Случилось. Я чуть не трахнул твою жену.



Егор

— Вам кофе с сахаром? — спрашивает официантка в кафе.

— Нет, — бросаю и жду свой заказ.

Я уехал сразу после инцидента на крестинах и вот уже почти два месяца живу в другом городе. У меня здесь ни работы, ни знакомств, зато тут вкусный кофе. Горький настолько, что я сразу забываю обо всех проблемах, постигших меня на пути.

Я ожидал от Артема всего, чего угодно, но не того, что он спокойно закрыл на все глаза и отпустил меня. Сказал, что поддерживает мое решение переехать. В последнее время мы созваниваемся несколько раз в месяц и этого достаточно, чтобы поддержать нормальные братские отношения. Я не спрашиваю о ребенке и о Юле, хотя та часть меня, которая все еще помнит их, отчаянно хочет, чтобы сын был моим. Чтобы Юля настояла на тесте ДНК и сказала, что не может лишить ребенка отца.

— Вот, пожалуйста, — девушка кладет на столик кофе и уходит, а я достаю из кармана вибрирующий телефон и вижу на экране имя брата.

Он звонил пару дней назад и делать это снова я не вижу смысла, но все же отвечаю, потому что может что-то случиться.

— Слушаю.

— Привет. Егор, нам нужно увидеться, — говорит Артем, чем напрягает меня.

— Что-то случилось?