Лили Ред - Тихоня для мажоров

Приказ, которому я должна незамедлительно следовать.

Он все решает за меня, не давая выбора. Это не нравится мне, поэтому я толкаю Егора и вылезаю из-за столика и отхожу на несколько шагов.

— Ты куда? — мягкий голос Артема звучит искренне, но я перестаю верить.

Где они говорят правду, а где врут. Они ничего мне не обещали, но я и не думала, что в нашем случае можно что-то скрыть. Я наивно полагала, что мы просто переспали.

А, оказывается, все было не просто так…

Это обескураживает, выбивает почву из-под ног. Я чувствую себя сейчас использованной и даже не знаю, может они специально сделали так, чтобы я забеременела? Или наоборот: им не нужен ребенок и они хотят навредить мне.

— Юля, успокойся, — строго произносит Егор. Даже сейчас его манера общения четкая и лаконичная, и это раздражает. Я хочу, чтобы ко мне обращались нежно, а не как с подчиненной, которая провинилась. Не мужчина, с которым мы делили постель. — Малыш, поехали и дома поговорим.

От его слов меня слегка передергивает, я веду плечами, будто скидывая с себя ложь и уверенно говорю:

— Либо вы мне сейчас все говорите…

— Либо что, солнце? — слегка хрипловато, перебивая меня, спрашивает Артем.

— Либо я уйду и больше ни одного из вас к себе не подпущу, — отвечаю в тон ему.

— У тебя не выйдет. Ты носишь нашего ребенка. И уж одного, но точно подпустишь.

— Ошибаетесь. Если я сейчас же не услышу от вас правду, клянусь, я сделаю все, чтобы вы больше не смогли ко мне подойти, — мой голос дрожит, потому что я четко понимаю — вряд ли у меня получится что-то сделать. Обхватываю свои плечи и уверенно задираю голову, продолжая стоять на месте.

— Юля, — Егор делает попытку подойти, но я выставляю руку перед ним.

— Я жду объяснений.

— Я тебе сказал, что мы поговорим дома, — Егор делает едва заметный шаг, и это становится финишем для моей нервной системы и терпения.

— Прощайте.

Я разворачиваюсь и выбегаю наружу. Мне кажется, что парни следуют за мной, но, слава богу, они остаются в ресторане, так что я могу спокойно сесть за руль и поехать домой. У подъезда нервно оглядываюсь, но не нахожу ни знакомого автомобиля, ни массивных фигур парней. Вылезаю из машины и поднимаюсь к себе по ступенькам, решая проветрить голову и проигнорировать лифт.

На последней ступеньке замираю и впиваюсь рукой в перила лестницы. У моей двери, прямо на коврике, стоит корзинка с нежно-розовыми тюльпанами. Я улыбаюсь, а потом вспоминаю время года и не понимаю, как парни узнали, какие цветы мне нравятся. В том, что это именно Егор или Артем, я не сомневаюсь. Конечно, Вася знает о моих пристрастиях, но такая корзинка в январе стоит тысяч семь, а то и все десять. Вряд ли Вася раскошелится на такой подарок для своей бывшей жены.

Я решительно захожу на лестничную площадку, открываю двери, беру корзинку с цветами и захожу внутрь. Мне все равно, кто из мужчин их принес, любой девушке приятно, когда ей дарят цветы, тем более те, которые она любит. Вспоминаю, когда Вася последний раз дарил мне цветы и понимаю, что это было еще на нашу пятилетнюю годовщину. На всеобщий женский день я получала шоколадку, да и то, если он вспоминал о нем.

На глаза непроизвольно подступают слезы от несправедливости жизни. Почему-то именно в этот момент вспоминаю инста-красавиц с огромными букетами цветов, на высоких каблуках, в мини-юбках и дорогих шубах. Я никогда не завидовала другим, но сейчас вдруг осознала, что за все тридцать три года так и не приблизилась к чему-то подобному. Не достигла того, чего хотела.

Снимаю ботинки, беру веты и ставлю их на кухне, наливаю себе чая, чтобы немного согреться и успокоиться, и еще раз прокручиваю разговор с парнями. Увы, ничего нового в голову не приходит, потому я просто пью чай и ем печенье. Вспоминаю о встрече с Васей завтра и думаю, что нового муж может рассказать мне о парнях? Может, то же, что они от меня так тщательно скрывают?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сижу так почти час. Допиваю чай, но продолжаю проматывать в голове события дня. В итоге, принимаю душ, готовлю легкий ужин, ужинаю и заваливаюсь на диван, щелкая каналы. Ближе к девяти меня клонит в сон, но из царства Морфея меня вырывает звонок в дверь, раздающийся трелью на всю квартиру. Вздрагиваю и замираю, по телу пробегают мурашки страха, но я все же встаю, хватаю телефон и крадусь к двери.

Заглядываю в глазок — никого. Только видно, что на коврике какой-то пакет. Я иду к окну и высматриваю знакомый автомобиль, но там ничего нет. Перевожу дыхание и решаю подождать. Стою у двери, смотря в глазок, минут десять. Убеждаюсь, что никого нет, поворачиваю один замок и снова смотрю в глазок — никого. Быстро открываю дверь, хватаю пакет и закрываюсь в квартире.

Дышу, как загнанная лань, а после смеюсь, как дурочка. Можно было, конечно, оставить пакет за дверью, но женское любопытство не знает границ. Открываю его и первое, что вижу — записку. Быстро открываю ее и читаю:

“Надеюсь, цветы тебе понравились”

И все. Ни имени, ни инициалов, ничего. Достаю небольшую коробочку, разрываю фольгу и открываю. Внутри лежит новенький айфон. Так банально. Я успеваю разочароваться в парнях, неужели им стало жаль моего старого айфона, что они решили купить новый? Или просто сделали приятно банальным способом?

Успокаиваю себя этой мыслью, кладу айфон обратно в коробку и запихиваю в пакет. Решаю, что не притронусь к нему, верну парням при первом удачном случае. Пусть засунут себе подарки в задницу, меня нельзя подкупить, я хочу знать правду.

— Доброе утро всем, — говорю сотрудником на следующий день, собирая их на планерке.

Я едва успеваю собраться, потому что впервые за несколько лет проспала. Нет, я услышала будильник и даже встала, чтобы его выключить и… легла спать дальше. Со мной такого не случалось уже давно, поэтому сейчас я на взводе. Обвожу коллег взглядом и натыкаюсь на двух мужчин, которых здесь явно быть не должно.

— Доброе утро, Юлия Георгиевна, — раздается мурлыкающий голос Артема.

Смотрю за тем, как он встает у стола и чуть приседает на край, закидывая ногу на ногу. Его взгляд направлен прямо на меня и даже здесь, за несколько метров от него, я чувствую напряжение. Прохожусь по нему взглядом и натыкаюсь на заметный бугорок в штанах.

Боже, лучше бы не смотрела.

Отвожу взгляд, но когда снова смотрю на Артема, он усмехается и чуть облизывает губы языком. Твою ж ма-а-а-ать. Что со мной? Мне становится катастрофически жарко. Так, что приходится снять пиджак и повесить его на спинку кресла.

— Артем Борисович, Егор Борисович, — обращаюсь к мужчинам, немного приходя в себя, — у вас для нас новости?

— Да, Юлия Георгиевна, — спокойно говорит Артем и обводит персонал взглядом. — С сегодняшнего дня вы вступаете в мое полное подчинение, — говорит, как если бы сообщал мне о повышении зарплаты втрое. Смотрит прямо на меня, так что у меня не остается ни малейшего сомнения, о каком именно подчинении он говорит.

— Хорошо, — киваю я. — А вы, Егор Борисович? Разве не должны сообщать о подчинении другой половине сотрудников?

Он кривится, но все же растягивает рот в улыбке. Получается какой-то оскал, честное слово, но, смотря на большую половину собравшихся, это замечаю только я.

— Мы с Артемом по очереди будем контролировать обе половины, поэтому по факту, у вас два начальника, в подчинение которых вы вступаете.

И вроде бы рассказывает всем, но при этом смотрит прямо на меня, будто и не о работе вовсе говорит, а о личном подчинении. А с его уверенностью я не сомневаюсь — именно это он и имеет в виду.

Их присутствие волнует меня, и я никак не могу сосредоточиться и нормально провести собрание. Все время запинаюсь и опасливо посматриваю в сторону парней, убеждаясь, что они на достаточном от меня расстоянии. Я полностью погружаюсь в совещание, поэтому на пару минут забываю о мужчинах и о том, что они здесь есть. Как оказывается через пять минут — зря. Я теряю их из виду, а когда понимаю, где они, уже поздно.

Они стоят по обе стороны от меня. Удивляюсь их поведению, потому что казалось они должны держать субординацию и ни в коем случае не нарушать границы личного пространства на людях, но когда моей поясницы касается горячая ладонь, я понимаю, что им плевать на мнение подчиненных.

Я хочу провести полноценную планерку, но когда рука на моей спине начинает блуждать, я забываю об этом и быстро рассказываю о графиках на ближайшую неделю:

— Всем всё понятно?

— Да, Юлия Георгиевна, — почти хором отвечают сотрудники.

— Отлично. Все свободны, — улыбаюсь и жду, когда все покинут помещение, после чего отхожу от парней, разворачиваюсь и говорю: — Кто вам дал право трогать меня?

— Нам нужно поговорить, — настаивает Егор. — Наедине, — поворачивается к брату и приподнимает бровь. Позволишь?

— Только если ты расскажешь то, что должен.

Я закатываю глаза, лезу в сумочку в поисках подаренного вчера айфона и, когда не нахожу его, мысленно чертыхаюсь. Такой момент для возврата утерян!

— Всего доброго, — говорю я и двигаюсь на выход, но мужчины закрывают дверь прямо перед моим носом.

— Нам нужно поговорить, — настаивает Егор.

— Вам нужно поговорить, — как попугай повторяю я. — Мне не нужно. Если у вас есть что сказать — говорите, если же нет…

Егор скалой надвигается на меня, но в этот момент двери за моей спиной открываются и в комнату входит Маргарита Аристарховна. Она осматривает нас, как проницательная классуха перед контрольной, опускает взгляд на руки Егора, обхватывающие мою руку, и хмурится.

— Егор, Артем, — обращается к парням. — Вас ждут на планерке.

— Через пять минут будем, — отвечает Артем.

— Нет, — тут же перечит начальница. — Вы идете прямо сейчас. Тем более мне с Юлией Георгиевной поговорить нужно. Обсудить несколько моментов. Идите, — она подталкивает парней, и они уходят

Под ее пристальным взглядом я чувствую себя курагой: сморщенной и высохшей, но стараюсь героически выдержать эту безмолвную схватку.

— Вы хотели поговорить? — первой нарушаю молчание и улыбаюсь.

— Хотела, — говорит она. — Как тебе работается, Юля?

— Отлично, — без запинки говорю я. — Приятный персонал, удивительные возможности, зарплата радует, — не знаю, зачем я это говорю, но мне страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ношу ребенка под сердцем, а вдруг… вдруг она решит меня уволить?

— Я очень рада, что тебе нравится, Юля. У меня к тебе предложение и я хочу, чтобы ты над ним хорошенько подумала.

— Да, конечно, — киваю, ожидая всего, что угодно, но никак не того, что она говорит в следующую секунду.

— Я хочу повысить тебя до должности директора, которую сейчас занимает Юлия Михайловна.

Я замираю и смотрю на начальницу широко распахнутыми глазами, не в силах поверить. Я, конечно, всегда хотела этого, мечтала, стремилась к повышению, но все равно неожиданно.

— Вы хотите поставить меня вместо нее?

— Не совсем, — отвечает Маргарита Аристарховна. — Я хочу перевести тебя в отель на другом конце города. Мне не хватает там толкового специалиста, того, кого бы я знала близко хотя бы полгода. Я долго наблюдаю за тобой и мне нравится твоя целеустремленность.

Я немного расстраиваюсь, потому что отель на другом конце города и туда придётся долго добираться.

— Я могу отказаться? — спрашиваю, понимая, что у меня нет выбора.

Ездить на другой конец города не так затратно финансово, но я беременна и вряд ли восьмичасовой рабочий день плюс четырехчасовая ежедневная поездка благотворно скажутся на моем здоровье.

— Я буду откровенной, — говорит она. — Мне не по нраву ваш отказ.

“У вас две недели на принятия решения. Хорошенько подумайте…”

Вспоминаю слова начальницы и все еще не верю в то, что произошло. Почему она пришла ко мне? И вроде бы логично: я много работаю, уважительно отношусь к персоналу, тщательно выполняю порученные задания и у меня практически не бывает косяков. Но когда я вспоминаю ее подозрительный взгляд становится немного страшно. Что если она знает о том, что я переспала с ее мальчиками?

Нет. Бред. Зачем ей повышать меня? Проще уволить и забыть.

До обеденного перерыва чувствую себя невротиком: дергаюсь от малейшего шума, вздрагиваю, когда в кабинет заходит кто-то из персонала, еще и мысль о предстоящем переводе не дает покоя. Под конец вспоминаю, что мне еще нужно к гинекологу на учет, сдать все анализы. И снова придется выбирать частную клинику, чтобы сделали все быстро и в выходной день.