Ксения Черногорская - Тирамису

- Скажи мне, пожалуйста, - чуть наклонившись вперёд и глядя мне в глаза, произносит Артур, когда я закончиваю, - а ты себя любишь?

Не знаю, почему, но мне становится так жаль себя, что я не выдержаю и тихо расплакиваюсь. Я кусаю губы, чтобы сдержать непослушные слёзы, но безрезультатно - они скатываются одна за другой по моим щекам.

Артур садится со мной рядом, берёт за руку и, когда я немного успокаиваюсь, тихо говорит:

- Это не очень похоже на дофамин с серотонином, но это нормально. Тебе, судя по всему нужно было немножко выплакаться. Можно я задам тебе ещё один вопрос?

Хлюпнув носом, я киваю.

- Зачем ты так стараешься завести "серьёзные отношения"? Что тебе это даёт?

Я немного думаю, вытераю слёзы, парясь на тему своей водостойкой туши, которая тем не менее всё равно могла потечь, и говорю:

- Чувство нужности, наверное. Мне тоскливо очень, когда я одна. Одиноко, понимаешь? Хотя нет... ты, наверное, не понимаешь... Это будто... Не знаю... Как будто чувство голода - неуютно, тянет будто под ложечкой, места себе не находишь и не можешь ни на чём толком сосредоточиться. Я домой-то ехать боюсь. Там ведь теперь никого.

- А зачем тебе сейчас ехать домой? - удивляется Артур. - Поехали ко мне?

- Вот ещё, - отпрянываю я. - А то я не знаю, чего ты от меня хочешь.

- Так это же взаимно, - усмехается Артур.

- С чего ты взял? - вскинув подбородок, я пристально на него смотрю.

- Ты такая боевая, обалдеть, - ухмыляется он. - Неудивительно, что твои прежние парни, все, как один, какие-то лопухи.

- Ничё они не лопухи, - обижаюсь я.

- Смотри, - говорит Артур, - вот мой телефон.

Он берёт со стола свой огромный чёрный смартфон, больше напоминающий маленький планшет, включает его и я вижу горный пейзаж с синими озёрами. Артур заходит в файлы и находит фотку, которую я ему прислала. Я стыдливо отвожу взгляд в сторону. Мне действительно неловко. Надо же было такую дурочку свалять...

- Вот, смотри, я её удаляю, - говорит Артур.

Я мельком гляжу на экран и убеждаюсь в том, что он говорит правду.

- Теперь удаляю её из Вотсапа, - продолжает он. - А теперь - из корзины. Всё, фотки этой больше нет. Разве что у тебя она сохранилась.

- Спасибо, - опустив взгляд на чашку с чаем, тихо говорю я.

- Как ты насчёт того, чтобы пройтись? - предлагает Артур.

- Я - "за", - говорю я. - А куда?

Артур нажимает на кнопку вызова официанта и говорит:

- Недалеко. На Триумфальную площадь. Покатаемся на качелях. Хочешь?

- Хочу, - улыбаюсь я.

Когда официантка приносит папку со счётом и кладёт её на стол, я вынимаю из сумочки кошелёк, но Артур качает головой.

- Нет, - говорит он. - Оплачу я.

- Ты уверен?

- Уверен.

- Хорошо, - отвечаю я и убираю кошелёк обратно.

Мы выходим из ресторанчика в сад и Артур галантно подставляет мне локоть. Я беру его под руку, мы выходим на тротуар широкой улицы, наводнённой проезжающими машинами, и неспешно направляемся к площади, где виднеется памятник Маяковскому, а чуть ближе - располагается несколько огромных качелей.

Артур мало говорит о себе, в основном задаёт вопросы. О моих литературных вкусах, о цветах, которые мне нравятся, о том, в каких странах я отдыхала, кто я по знаку Зодиака и какой мой любимый десерт.

- Ты ждёшь ответа "Тирамису", да? - смеюсь я.

- Вовсе нет, - улыбается в ответ он. - Мне просто действительно интересно.

- А... а почему тебе это интересно? - спрашиваю я.

- Потому что ты мне нравишься.

Мы подходим к качелям, но они все заняты. На двух качаются девушки, на остальных - парочки. Качели очень высокие с большой амплитудой движения, и мы отходим немного в сторону, чтобы никому не мешать.

- Надо подождать, - говорит Артур.

Я киваю.

- И давно я тебе нравлюсь? - интересуюсь я, думая про присланное ему фото.

- С момента встречи в Новинском пассаже, - говорит он.

- И что, ты со всеми девушками, которые тебе нравятся, катаешься на качелях?

Он ухмыляется.

- Ты ищешь подвох, да? - спрашивает он.

- Есть немножко, - говорю я.

- А что для тебя тут может быть подвохом?

- Ну, если честно, мне не хочется пополнять список твоих любовных... ах нет, прости, сексуальных, побед.

- Я с женщинами не воюю, - усмехается он.

- Ну, ты же прекрасно понял, о чём я.

Артур берёт меня за плечи и легонько разворачивает к себе.

- Смотри, - говорит он, - мы просто общаемся. К взаимному, смею полагать, удовольствию. А ты уже пытаешься расставить точки над "и". Зачем, скажи мне? Чего ты опасаешься? Что по деревне слух пойдёт, что тобой поигрались и бросили?

- Ты опасный человек, - говорю я. - Располагаешь к себе, явно умеешь общаться с девушками, но при этом ничего не обещаешь. Играешься и бросаешь.

- Я не играюсь, - качает головой он. - Да, я не предлагаю тебе серьёзных отношений. И, можешь верить, если бы предлагал, учитывая, что мы с тобой только недавно познакомились - был бы весьма поверхностным и ненадёжным парнем, у которого имеются явные проблемы в личной жизни. Я не пытаюсь тебе навешать лапши на уши, говорю с тобой честно и откровенно, а ты вся насторожилась и ищешь подвох. А подвоха нет. Мы покатаемся на качелях и, если ты захочешь, поедем ко мне и займёмся чудесным сексом. Уверен, ты очень страстная девушка.

Пока я, несколько растерявшаяся из-за его прямолинейности, соображаю с ответом, освобождаются ближайшие качели и Артур ведёт меня к ним за руку. Мы усаживаемся на широкую деревянную скамью, хватаемся за канаты и Артур, сильно оттолкнувшись, принимается раскачивать качели туда сюда. Я ему активно помогаю. Мы сидим, прижавшись друг к другу и я чувствую тепло его тела.

- Хорошо, - говорю я, - допустим. А что потом? Вот дальше? Утром, например?

- А зачем ты сейчас про потом? - спрашивает он.

- Затем, что... - я обдумываю ответ.

- Что тебе страшно, да? - заканчивает он за меня.

- Да, - глядя ему в глаза, говорю я. - Страшно. Я только вчера переживала измену своего парня. И ты напрасно думаешь, что у меня в планах прыгать по койкам.

- Ну и напрасно, - говорит он. - Хороший секс - это как раз то, что тебе сейчас нужно. Можешь мне верить, я в этом понимаю.

- Верю, что понимаешь, - хмыкнув, говорю я.

- Нет. Ты понятия не имеешь, о чём я говорю. Уверен.

- Да? - заинтересованно спрашиваю я.

- Да. Я говорю про хороший секс.

- А ты считаешь, что я не знаю, что это, да?

- Да, - совершенно серьёзно отвечает он.

- Ты очень самоуверенный тип, ты знаешь об этом? - немного раздражённо говорю я. - Поскромнее быть не пробовал? Ты знаешь обо мне только то, что я тебе рассказала. Ну, может чуточку больше, раз ты такой прям психолог. Но всё же - именно чуточку. И если ты думаешь, что аура больших денег...

- Остановись, - перебивает он. - Деньги тут вообще ни при чём. Я не собираюсь тебя покупать. И в мыслях не было. Я же вижу, что ты из другого теста.

- А что же ты тогда хочешь, Артур? Только секса и всё?

- Вот это твоё "только секса" выдаёт тебя с головой, Оксана. Я серьёзно.

- Останови качели, - говорю я.

- Нет, - говорит он. - Не остановлю.

- Я сказала - останови! - ошарашенно восклицаю я.

- И не подумаю, - говорит он. - Я удалил фотографию?

- И что? - не понимаю я.

- Только то, что я пошёл тебе навстречу. Ты привыкла к формату отношений, когда ты указываешь мужчине, что ему делать, а он это выполняет. Для тебя это настолько естественно, что ты по прошествии небольшого времени, уже пытаешься диктовать мне условия. При том, что я на тебя вообще никак не давлю. Ты ломаешь гендерные модели, а потом страдаешь из-за этого. Потому что мужчины, которые соглашаются быть подкаблучниками - в принципе не способны сделать тебя счастливой в отношениях. Ты хочешь одного, но ведёшь себя так, что имеешь прямо противоположное. Пожалуйста, осмысли это. Я не воюю с тобой. И насиловать тебя не собираюсь. Но сам формат отношений, который ты пытаешься мне навязать только потому, что мы оба друг друга хотим, это именно и есть то самое, что по итогам причиняет тебе боль.

- Я не буду с тобой спать, понял? - повернувшись к нему, жёстко говорю я. - Останови качели.

Играя желваками, он опускает ноги на землю и, шурша подошвами, заставляет качели остановиться.

Я вскакиваю и говорю:

- Спасибо за ужин. Всего хорошего.

- Счастливо, - хмуро отвечает он.

Жалеть о том, что я ушла, я начинаю уже через несколько минут, когда искреннее возмущение вызванное словами и настойчивостью Артура, несколько утихает. "Вот дура!" - думаю я, сидя в вагоне метро, несущего меня на мою станцию. - "Вместо того, чтобы и дальше классно проводить вечер, обрекла себя на тоскливый вечер. И что я так завелась?" На меня накатывает апатия. Ничего не хочется, всё кажется каким-то тоскливо-унылым и неинтересным. Я пробую читать в смартфоне какие-то посты авторов, на которых я подписана в ленте Фейсбука, но из-за того, что не могу сосредоточиться, довольно скоро бросаю этим заниматься. Посматриваю в Вотсап - написал ли мне что-нибудь Артур? Нет. Ничего он мне не пишет... Неудивительно. Вряд ли я ему теперь интересна...

Бредя к дому от метро, думаю о том, что надо срочно заняться поисками работы, но сегодня я этим заниматься точно не буду. Думаю о Пупсе, о том, жалеет ли он, что мы расстались, скучает ли по мне или же быстро нашёл утешение в объятиях другой девушки, этой сисястой блондинки, или какой-нибудь другой. Думаю о том, что сказал мне Артур и всё больше склоняюсь к мысли, что он был прав - мой выбор мужчин был обусловлен наверное прежде всего тем, что они мне не перечили. А по итогу - просто мной пользовались. Хорошая девочка я. Очень удобная для слабых, безынициативных и ленивых мужчин. И денег заработает, и дом в порядок приведёт, и покормит и успокоит. Но главное - всё проконтролирует. Хотя где этот мой хвалёный контроль, если Пупс так легко обвёл меня вокруг пальца?

На душе так погано из-за того, что вся моя иллюзорная более-менее счастливая жизнь, оказалась просто карточным домиком, рассыпавшимся в какие-то пару дней. Ещё недавно у меня был парень, который меня устраивал, работа, которую я любила и вера в себя. Теперь же всё, что у меня осталось - тоскливое одиночество и разбросанные по квартире вещи.

Артуру легко рассуждать - его жизнь, по сравнению с моей, напоминает сказку. Богат, занят интересными проектами, трахается с кем хочет и ни от кого не зависит. А я, выходит, была очень зависима. И от своей работы и от присутствия Пупса в доме. А вот теперь я осталась наедине с собой - и что? И ничего. Серая тоска.

Ладно, хватит унывать. Что я работу, что ли, не найду? Завтра же разошлю резюме, а потом, если будет хорошая погода, пойду гулять в парк.

Подходя к дому, решаю зайти в магазин, купить что-нибудь на ужин и на завтрак. Долго брожу мимо стеллажей с продуктами, выбираю разные вкусности и совершенно не спешу домой. А что мне там делать, когда ничего не хочется?

Но домой идти всё-таки надо. Расплачиваюсь на кассе, забираю пакеты и спустя несколько минут, открываю дверь квартиры. Грустно смотрю на исключительно женскую обувь в прихожей, разуваюсь и иду мыть руки.

А потом не выдерживаю и звоню Дашке. Просто поболтать. Дашка берёт трубку, но сообщает, что у неё суматошный вечер, куча домашних дел и поэтому долго говорить со мной она не сможет. Спрашивает, как у меня дела и я, решив не грузить её своими проблемами, отвечаю, что нормально. Она не знает, что меня уволили и я решаю ей пока не сообщать. Незачем. Будет меня жалеть, я разревусь, и в итоге буду чувствовать себя виноватой за то, что навалила на неё своих проблем. Ну, нафиг.

- Как твой поживает твой Артур? - спрашивает меня Дашка.

- Он не мой, - говорю я, и на меня снова накатывает тоска.

Так себе из меня сейчас собеседник. И чего, спрашивается, звонила?

- Ну, ты согласилась сфоткаться-то для его выставки?

- Нет, Даш, - вздохнув, говорю я. - Отказалась.

- Ну, и правильно! - поддерживает меня Дашка. - Привык, понимаешь, что девчонки его нижним бельём закидывают, а ты ему утёрла нос. Знай наших, как говорится!

- Да уж... Утёрла.., - говорю я. - Не думаю, что у него будут проблемы с поисками другой модели.

- Ладно, Оксаночка, я побегу, - говорит Дашка. - Мелкие зовут. День суматошный сегодня. Ношусь туда-сюда, как электровеник и ничего не успеваю. Ещё ужин надо приготовить, а у меня даже картошка не чищена.