Ксения Черногорская - Тирамису

- Никак не относится. Просто хочет снова потрахаться. Я такое ещё в студенчестве проходила, Даш.

Дашка хватается за голову.

- Я тебя вообще не понимаю, Оксан... Классный мужик, в постели - огонь, чё тебе надо-то?!

Молча жую салат. Натыкаю вилкой маслинку, отправляю в рот, снова жую.

- Мне надо, чтобы я понимала, что я что-то для мужчины значу, Даш. Вот тебя твой муж на руках носит. Ты для него - единственная. И нет ничего удивительного в том, что я тоже так хочу, веришь-нет? Нафига мне бабник? Чтобы я от ревности сгорала, не зная, где он и с кем он?

Даша надувает щёки и медленно выпускает воздух сквозь сомкнутые губы:

- Оксан, я тебя реально не понимаю. Ты за своим Пупсом бегала сколько? Месяц, два?

- Две недели, - сухо отвечаю я.

- Не суть. Мужик не был инициативным. И что в итоге? Ну, пожила ты с ним, дальше что?

- Ничего, - бурчу я.

- Он бабником в твоём понимании был?

- Нет.

- А в итоге что?

Молчу.

- Оксан, ты думаешь мой муж был паинькой в этом отношении до того, как я стала с ним встречаться? Да он ни одной юбки не пропускал!

- Да ладно... - офигеваю я.

- Вот тебе и ладно. А как в меня втюрился, всё - я стала единственной на свете женщиной. Его на работе кадрят, я знаю - но он - даже не флиртует.

- Ты уверена? - сомневаюсь я.

- Абсолютно. Я сначала знаешь, как ревновала? Смски его читала по ночам, справки наводила среди знакомых. Реально трясло. Он мужик видный, к тому же начальник охраны в компании, где полным-полно красивых женщин. Мне его коллега как-то, смеясь, сказал на дне рождения общей подруги, что я его приворожила. Потому что для него женщин других будто нет. Он с ними, когда они флиртуют с ним, обо мне говорит, прикинь? А бабником был страшным! Когда мужик влюбляется по уши и видит женщину своей, его другие перестают интересовать. Я понимаю, что ты мне сейчас не веришь, но вот я не первый год замужем - и давно успокоилась. Доверяю ему. И знаю, что он на доверие моё не наплюёт. Оксан, я столько пережила из-за этой грёбанной ревности, ты бы знала! А теперь думаю - и зачем? Тебе этот твой Артур предлагает встречаться, то и дело пишет, звонит, хочет тебя увидеть... Ну, неужели ты сама не понимаешь, что он в тебя влюбился? Да интересуй его другие женщины, он бы давно переключился на них после твоего игнора. Нафига ты ему сдалась, такая строптивая?! Но нет, он весь на тебе сосредоточен! А ты чего? А ты по нему сохнешь и в то же время его игноришь! Ты меня прости, Оксан, за прямоту, но ты ведёшь себя, как дура. Тем более, что мужик, как я поняла - офигенский.

- Офигенский, - тихо подтверждаю я. - Правда.

- Так чего ты тупишь-то? Езжай с ним на свиданку, отдохни, развейся. Займись сексом в конце концов!

- А если он...

- Никаких "если", Оксан! Мужики стремятся к свободе. Он именно поэтому так говорит: просто честен. А вот если бы он тебе в уши пел про то, что ты единственная его, после одного-то секса, при том, что не знал тебя толком, вот тогда бы имело бы смысл не доверять. А тут тебе прямым текстом говорят - давай просто встречаться. Без обязательств. Он имеет в виду "пока". Ему ж не двадцать, Оксан! У него определённый опыт за плечами! Красивый, богатый, успешный. Ты думаешь, его не хотят на себе женить? Ты ему понравилась и что в итоге? Тут же его тащишь едва ли не под венец!

- Никуда я его не тащу. Просто хочу быть в нём уверена.

- Ты хочешь, чтобы он тебе врал?

- Нет, конечно!

- А почему тогда не принимаешь его честную позицию? Ты что, замуж торопишься?!

- Нет.

- А чего тебя тогда не устраивает? Встречайся с ним, туси, отдыхай, трахайся, в конце концов! Если тебе в удовольствие и ему в удовольствие - что здесь плохого, скажи?!

Не знаю, что ей сказать. Сцена, где Пупс трахает сисястую блондинку - стоит перед глазами, и я точно не хочу повтора подобного. Артур, конечно, очень классный, реально, какой-то мужчина-мечта, но он же сам дал понять, что он не хочет отношений с одной женщиной! Это не совсем тоже самое, о чём говорит Дашка, когда упоминает мужа.

- Да напиши ты ему, - говорит Дашка, а потом тянет руку и добавляет: - Давай, я сама напишу.

- Сдурела, что ли, совсем? - ошарашенно говорю я. - Не вздумай даже!

- Да я тебе добра желаю, дурында! Пиши, короче, под мою диктовку.

- Чего писать? - не понимаю я.

- Пиши: "Привет! С удовольствием встречусь с тобой после работы. Заберёшь меня в..." Ты во-сколько заканчиваешь завтра?

- В шесть... - бормочу я.

- Отлично! - восклицает Дашка. - Завтра пятница... - она смотри на часы: - Уже сегодня, точнее... Первый час... Засиделись мы с тобой. В общем, ладно, в шесть, так в шесть! Точнее, нет, в десять минут седьмого пиши.

- Да-аш... - протягиваю я.

- Не сомневайся даже! Потом мне спасибо скажешь! "Заберёшь меня в десять минут седьмого?" Адрес укажи. Уверена, он подъедет.

Меня одолевают сомнения. Смотрю на написанное и понимаю, что такая смска будет воспринята Артуром, как зелёный свет.

- Отправляй, - убеждённо говорит Дашка.

- Да ну, - отмахиваюсь я.

- Отправляй, говорю.

- Даш!

- Что "Даш"? Я уже двадцать шесть лет, как Даш! Давай-давай, не робей!

Вздыхаю и нажимаю "Отправить".

Ответ приходит незамедлительно. Только я кладу смартфон на столик, он тут же характерным звуком сообщает о входящем сообщении.

- Ну, что там? - заинтересованно спрашивает Дашка.

- Погоди, я ещё не прочитала.

"С радостью".

- Ну, что, что там? - вскакивает со стула Дашка и заглядывает в экран.

Показываю ей входящее сообщение. Сижу и улыбаюсь, как дура.

- Ой, ты бы себя видела! - смеётся Дашка.

- А чего?

- Да ничего, так, - хмыкает она. - Счастливая, ппц. И что мешало сделать это раньше?

- Ну, слушай... - улыбаюсь я. - Я порядочная девушка и вообще...

Дашка поднимает бокал и показывает указательным пальцем на моё недопитое вино:

- Давай, моя хорошая. За то, чтобы у тебя завтра был чудесный вечер!

- Хороший тост, - говорю я.

Выхожу из здания и вижу его.

Он стоит, сложив на груди руки, в чёрной водолазке, светло-сером пиджаке, серых джинсах, опоясанных чёрным ремнём, и чёрных туфлях. Ветер играет его волосами. Он опирается на роскошный серебристый "Мерседес" и смотрит куда-то вдаль. Поворачивает голову в мою сторону и, завидев меня, улыбается и приветственно поднимает руку.

Вскользь, боковым зрением я замечаю жгучую зависть в глазах проходящих мимо девчонок, которые быстро определили, что это... мой мужчина...

Мой ли?

Я иду к нему, поправляя на ходу волосы, заправляю локон за ухо. Волнуюсь ужасно. Он такой необыкновенно красивый - прямо картинка из журнала, такой мужественный и серьёзный, что я просто таю... И стесняюсь. Сама не знаю почему, ведь мы вообще-то уже занимались с ним сексом, но я дико стесняюсь... Как какая-нибудь первокурсница, берущая автограф у рок-звезды, солиста популярной группы, в которого давно влюблена.

- Привет, - мягко произносит он, когда я подхожу. - Рад тебя видеть.

- А я - тебя, - отвечаю я. - Привет...

Он обнимает меня за талию, прижимает к себе и я чувствую на губах его ошеломляюще прекрасные, мягкие и тёплые губы... Он нежно целует меня и я, обвивая его шею руками, отвечаю ему взаимностью. Сумочка спадает с плеча, я вынужденно остраняюсь и поправляю её.

- Я очень скучал, - говорит он. - Просто охренеть, как скучал по тебе... Весь Интернет перерыл в поисках инфы о тебе. Марины - как партизан. Говорит: личная инфа, не может сказать. Я, нахрен, чуть с ума не сошёл, думая о том, что, возможно, больше никогда тебя не увижу. Влюбился я в тебя по уши, Оксанк. Извини, что вот так с наскоку тебе всё это выпалил, просто хочется быть честным с тобой.

Сказать, что я ошарашена - значит ничего не сказать. И ошарашена приятно.

- А как же другие барышни? - спрашиваю я.

У меня нет цели уколоть. Я просто хочу его лучше понять.

- Не знаю я. Не хочется мне ничего. Хочется с тобой рядом быть. Я вообще просыпался среди ночи, думая о тебе. Ты мне снилась столько раз, что я даже не помню сколько.

- И ты мне снился, - признаюсь я. - И тоже - не раз.

Он открывает передо мной переднюю дверь автомобиля. Я в обтягивающем платье до колен и куртке - забираюсь внутрь без проблем.

Вскоре мы отъезжаем от здания, в котором я теперь работаю.

- Как тебе на новом месте? - спрашивает Артур. - Марина сказала, что жалеет о твоём увольнении. Говорит, что тебя заменить некем.

- Серьёзно?

Злорадства нет. Но мне приятно.

- Да.

- Ну, новое место - оно такое... В принципе - работа аналогичная, но платить обещают побольше. Я пока не поняла, нравится мне или нет. Вроде нормально.

- А ты вообще - карьеристка, да? - взглянув на меня, спрашивает Артур.

- Да нет, не сказала бы. Но работа для меня важна, это так.

- Но по головам не пойдёшь, да?

- Не пойду.

Он снова бросает на меня оценивающий взгляд.

- Какая же ты клёвая... - говорит он.

- Да ладно тебе, - смущаясь, говорю я.

- Я тебя пиздец, как хочу. Прости за мой французский, но это самое точное определение.

Судя по моим ощущениям, это очень взаимно. Но я ничего не говорю в ответ. Просто не знаю, что здесь сказать. То, что я желанна им - я чувствую и без слов.

В ресторане, в который мы входим, очень приятная, камерная атмосфера. Резные стульчики с высокими спинками в стиле викторианской эпохи, рубиновые тканевые скатерти, светильники и свечи. Доспехи рыцарей у стен, тихо снующие туда-сюда аккуратные и вежливые официантки.

Мы садимся за столик в углу, в полумраке, и нам тут же зажинают красную свечу на столе. Толстые кожаные папки с меню с тихим шорохом ложатся перед нами не без помощи приятной темноволосой девушки - нашего официанта.

- Как скоро вы будете готовы сделать заказ? - глядя то на Артура, то на меня, спрашивает она.

- Минут пять дайте нам, пожалуйста, - отвечает он.

- Хорошо, конечно, - кивает она и уходит.

Мы выбираем блюда. С Артуром это интересно, он отлично разбирается в английской кухне.

Девушка подходит вновь, записывает блюда, которые мы заказываем, забирает одно меню, второе, по просьбе Артура, оставляет и удаляется в сторону, скрытой деревянной решётчатой стенкой кухни.

Мы болтаем с Артуром обо всём на свете, и я поражаюсь тому, как мне с ним легко. Это непередаваемое ощущение - просто с человеком поразительно легко. Ничего не напрягает, ни жесты, ни звуки, ни какое-то недопонимание, ни выбор неудобных тем, ни вопросы политики, религии или финансов. Он очень - свободный в общении, для него нет закрытых тем, и я говорю в том числе о том, о чём не говорила ни с Пупсом, ни с родителями. А поскольку мы оба друг друга хотим, разговор очень быстро начинает принимать пикантный оттенок.

- Что, правда никогда? - щурит свои бирюзовые глаза Артур.

- А-а, - мотаю я головой.

- А попробовать хочешь? - заговорщицки предлагает он.

- Ты прикалываешься, что ли? Я со стыда сгорю.

- А кто узнает-то?

- Да нет...

- Чего ты? Стесняешься, да?

- Стесняюсь, - улыбаюсь я.

- А меня сама мысль об этом дико заводит.

Я нервно облизываю губы и посматриваю по сторонам.

- Да? - решившись, спрашиваю я.

- Да, - кивает он.

- Ну, хорошо.

- Что, правда? Сделаешь?

- Сделаю.

Он старательно прячет улыбку. Я вижу, что он реально возбуждён, весь в нетерпении. Знал бы он, как возбуждена я.

- А ты сядешь ко мне на диванчик? - спрашиваю я. - Мне просто нужно, чтобы ты меня закрыл.

- Хорошо, - говорит он, и встаёт из-за стола.

Улыбаясь мне, подходит к моему дивану и садится с краю. Я выглядываю из-за его плеча, отмечаю для себя, что все официантки заняты делом, и на нас никто не смотрит, а потом, вновь кусая губу, принимаюсь стягивать под платьем трусики.

Это не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Я потихоньку отодвигаю их вниз, затем чуть приподнимаю одно колено, спуская их ниже, затем другое, а после, сняв с обутых в шнурованные ботинки ног, комкаю в руке и убираю в сумочку.

Ощущения потрясающие.

Никогда не думала, что это так дико волнительно.

- Погоди, я туалет схожу, - говорит Артур. - Руки ополосну. Я недолго.

- Хорошо, - кивнув, отвечаю я.

Он уходит и вскоре возвращается. Пока я жду его, чувствую, что возбуждаюсь всё сильнее. Он садится рядом и, посмотрев в сторону, наклоняется над столом, вроде бы как изучая раскрытое перед ним меню, а сам в это время касается пальцами моей киски.