Дима принял мои слова за чистую монету и мгновенно испугался:

– Никто не жаловался.

– У меня кожа очень чувствительная. Спасибо за понимание, – быстро проговорила я. – Ты проверился бы у врачей на всякий случай.

Взмахнув крылышками, я полетела дальше, оставив Диму в тревогах по поводу его драгоценного здоровья. Обследоваться никому не повредит.

Уже на выходе из здания, спеша по ступенькам вниз, я представила, как Дима приходит к врачу и жалуется, что от его поцелуев у одной девушки экзема. Расхохоталась в голос, взмахнула руками, падая... Ксчастью, навстречу мне поднимался наш спортивный комментатор, могучий мужчина, в прошлом мастер спорта по биатлону. Он принял меня на грудь, шлёпнулся на спину, и мы съехали по оледенелому бетону лестницы, ещё и проскользили метров пять по дорожке. Мне катилось вполне комфортно. Чего нельзя сказать о биатлонисте, пересчитавшем позвоночником все ступеньки.

– Ася! Ёшкин корень! Надо под ноги смотреть, когда гололёд, а ты ворон ловишь. Все рёбра отбил, – вставая, прокряхтел комментатор.

– Извини, пожалуйста! Ты меня спас. Благодарна в высшей степени. За спасение на водах или на пожаре полагаются медали. Срочно надо учредить медаль за спасение от травмы, чтобы героев, подобных тебе, знала страна.

– Веселишься! Премию дали?

Премии отменили, как только замаячил на горизонте призрак экономического кризиса. Страшилка кризиса была любимой темой разговоров сотрудников и жупелом в руках руководства.

– Увы. Единственная премия и медаль... – поднявшись на цыпочки, я поцеловала его в щёку. – Спасибо! От чистого сердца и без опасности экземы. Да, ещё! Отдельная благодарность за подсказку.

– Какую?

Спортивный комментатор смотрел на меня как на девушку, внезапно чокнувшуюся. Однако сдвиг по фазе девушке не повредил, даже пошёл на пользу.

– За подсказку темы передачи. Это, – ткнула я пальцем на бугристые ото льда ступеньки, – не гололёд, а гололедица. Гололёд – явление природы, когда идёт дождь и тут же превращается в лёд, а гололедица – состояние внешних объектов. Пока!

Строго говоря, разницу между гололёдом и гололедицей (чудный суффикс «иц» – метелица, поземица, заряница, косовица...) помнят только метеорологи и филологи. Большой ошибки не будет спутать понятия. Но для детей, мне кажется, интересно найти различия в очевидном, как в глаголах «одеть»–«надеть». Вопросом в передаче сделать предложение из сводки погоды: «Ночью слабый гололёд, на дорогах гололедица».

Подсказкам новых интересных тем я радуюсь точно коллекционер, ещё заветную вещь не приобретший, а только сведения о ней получивший. У меня припасено идей на два года вперёд, но дети заскучают, если я не буду чередовать словообразование с фразеологией, сочетания слов с морфологией, синтаксис с фонетикой.

Сегодняшние передвижения по улицам и в закрытых помещениях, которые выполнялись в варианте полётов наяву, кружили мне голову. Я оставила в недоумении пассажиров автобуса, нескольких коллег и Диму Столова. Вызвать удивление: она не так проста, как мы думали, – намного приятнее, чем покорить своей небесной красотой. Внешностью мы обязаны родителям, а чудинку изобразить практически невозможно. Чтобы мило дурачиться, требуются вдохновение, азарт, любовь ко всему миру – как базис и надстройка в виде чувства к конкретному человеку.

Моему вдохновению, желанию чудачить, летать, кокетничать, любить весь мир – всему тому, что вспыхнуло в предвкушении свидания с Костей, суждено было разлететься в прах. Ожидание со знаком минус всё-таки предполагает плохое развитие событий. Поруганное ожидание с тремя плюсами – это громадный шок. Падать со стула не так болезненно, как с небес.


Я помнила о нелепой телефонной путанице с Прохиндеем. Звонить ему не хотелось. Поэтому в понедельник отправила ему sms (эсэмэску), получила ответ, разозлилась, написала, ответил, написала...

У компаний сотовых телефонов были плохие консультанты по русскому языку. Sms перевели как «сообщение». Русское ухо режет: сообщение – это официально, правительственно, будто война началась или дефолт объявили. «Послание» – точнее, но тоже с манерным дипломатическим шлейфом. В одно слово смысл – «короткое послание» – не втискивается. Поэтому народ взял на вооружение иностранную аббревиатуру и подстроил под себя, то есть стал склонять по падежам как элементарное существительное – эсэмэска, эсэмэску, эсэмэской. Слово – абстракция, чувств не испытывает, но имей чувства, загордилось бы – с ходу как родное склоняют.

Итак, эсэмэски. Мои и Прохиндея.

Я: «Ни в коем случае не приходи во вторник! Ты неправильно понял!»

В эсэмэсках я соблюдаю все правила грамматики и пунктуации, в отличие от большинства людей, которые экономят пять секунд и не ставят запятых, сокращают слова. Или они просто безграмотны? Как Прохиндей.

Он: «Тытаксильно саскучлась целуюбуду».

Я: «Между нами всё давно кончилось! Это не кокетство! Пожалуйста, оставь меня в покое!»

Он: «Вена купить».

Не сразу поняла вопросительное предложение: «Вина купить?»

Я: «Не хочу тебя видеть ни с вином, ни без вина. Оставь меня в покое!»

Он: «Шампуня зохвачу» (орфография автора).

Шампунем Прохиндей называл шампанское.

Я: «У меня важная встреча! Искренне тебя прошу: не являйся! Между нами всё давно кончено!»

Он: «Бабашку ушли».

Кретин! «Бабашку»! (Вместо «бабушку»).

Я: «Последнее сообщение и предупреждение. Меня дома не будет. Видеть тебя не желаю! Не пиши. Не звони. Не приходи».

Бабушку тем не менее я выпроводила. Потому что хотела остаться с Костей наедине. Перед долгой-то разлукой. Насколько деликатно получилось, не уверена.

– Костя придёт ко мне, – выделила голосом. – Тебе в магазин не нужно или приятельниц навестить?

– Что ж я, без понимания? Но может, покормить его сначала, а потом уйду?

– Бабуля!

На мой стон бабушка отреагировала потрясающей фразой:

– Права, внученька. Сытый мужик в любви не злой.

Я открыла рот и забыла захлопнуть. А бабушка сказала, что поедет к моим родителям. Штопать носки моему папе, потому что «твоей мамочке» начхать, что доцент в дырявых носках разгуливает.


А потом началось дурное кино в жанре комедии положений. Дурное кино – то, что не оставляет равнодушными, а вызывает отрицательные эмоции. Комедия положений – когда невероятным образом в курьёзной ситуации сталкиваются персонажи. Комедия положений в реальной жизни практически отсутствует. Она – продукт деятельности изощрённого ума драматургов. Но в моей жизни – случилась. Роль главной героини исполняла...

Я открыла дверь на звонок в полной уверенности, что пришёл Костя.

На пороге стоял Прохиндей. Кстати, он имеет человеческое имя – Лёша. Жену Лёши-Прохиндея, мою экс-подругу, зовут Марина.

– Ты! – выдохнула я с возмущением.

– Я, малыш!

В одной руке чахлая веточка хризантемы, обёрнутая целлофаном, в другой – бутылка шампанского. Шагнул вперёд, потянулся, чтобы обнять меня. Ничего не оставалось, как отступить в глубь квартиры.

– Зачем ты пришёл? Я же просила, писала...

– Ну, хватит кокетничать! – сморщился он. – Прими, – сунул мне цветы и вино. – Давай тапочки.

Я замахала руками, отказываясь:

– Немедленно уходи! Ухо-ухо...

Заикалась, потому что вошёл Костя.

Сумка через плечо, в каждой руке по букету. Надо полагать – мне и бабушке. Ей – тюльпаны, мне – розы, дюжина, не меньше.

– Здравствуйте, у вас открыто, – проговорил Костя и застыл, увидев Лёшу с шампанским.

– Костя, это недоразумение, я сейчас всё объясню...

Ничего объяснить мне не удалось, потому что в прихожую влетела Марина. И с ходу начала вопить. Почему-то ярость свою обрушила не на мужа, а на меня.

– Аська! Как тебе не стыдно? Когда ты оставишь моего мужа в покое? Что ты волочишься за ним как последняя сучка?!

Марина не стеснялась в выражениях и обвиняла меня в том, что не могу забыть Лёшу, досаждаю ему, навязываюсь. Такой-то мне растакой давно следует понять, что у Лёши семья, ребёнок, нечего мужика соблазнять прелестями, которые у меня «с пятого класса повылезали, а все мальчишки с ума сходили, а девчонки, у которых грудь не росла, завидовали, но теперь всё переменилось, осталась на бобах, так не хватай чужое...»

Она кричала и кричала. Мы не трогались с места, стояли, как пассажиры автобуса в час пик. Я не смотрела на Лёшу, но боковым зрением отметила – не сильно-то Прохиндей испугался. Пыталась поймать взгляд Кости – не удавалось. Он стоял каменным памятником, которому хулиганы воткнули в руки букеты. Только глаза переводил с Лёши на Марину. О чём-то мучительно думал. Губы – в линеечку, ноздри – напряглись, желваки – ходят.

– Марина, прекрати! – прохрипела я.

Голос мой сел и впервые стал походить на голос взрослого человека, исчезли детские обертоны.

– Марина, Лёша... самое главное – Костя! – басила я. – Вы все заблуждаетесь. Дайте мне внести ясность.

– Чего вносить? – гаркнула Марина. – Напакостила, теперь хвостом заметаешь?

– Как ты узнала? – без тени испуга спросил Прохиндей жену.

– Эсэмэски ваши прочитала, – ответила Марина. – Пёс гулящий!

В последней характеристике была скорее гордость, чем негодование. Но мне до их семейных отношений не было дела.

– Костя! – сорвавшимся с басов на фальцет голосом выкрикнула я. – Не слушай их! Это нелепость, ошибка. Я тебя ждала, только тебя!

– Его? – Прохиндей оглядел Костю.

– Этого шпингалета? – прыснула, не поверив, Марина.

Рядом с монументальным Прохиндеем, с баскетбольного роста Мариной Костя выглядел коротышкой. Но эти громилы не стоили его мизинца! Они не заслуживали малой толики Костиных переживаний. Гулливер попал в страну тупых великанов, у которых мозгов – два грамма. Туши с грудами мышц и костей, без признаков интеллекта.

Я поняла, какой силы удар обрушился на Костю, по тому, как дёрнулась его бровь и судорогой скривился рот. Во время пошлой сцены его лицо было каменным, а тут будто треснуло, лишь бровь подскочила и губы побелели.

Мне было настолько больно, настолько жаль Костю, что, не думая над смыслом, я просипела, ткнув пальцем в Лёшу:

– Это Прохиндей, козёл, мы тебе с бабушкой говорили...

Только хуже сделала.

– Кто прохиндей? – возмутился Прохиндей.

– Она еще и обзывается! – упрекнула Марина.

Сумасшедший дом на выезде.

– Бабам – цветы, – сказал Костя не своим голосом и протянул нам с Мариной букеты. Мы невольно приняли. – А с козлами, – подняв голову и выстрелив гневным взглядом, от которого Прохиндей отшатнулся, – я не дерусь.

И ушёл.

– Постой! – закричала я.

Не закричала, а просипела неслышно. Голосовые связки прекратили работать. На нервной почве. Дурацкое выражение. Какая у нервов почва? Поди, не чернозём или суглинок.

– Шикарный букет, – оценила Марина бабушкины тюльпаны. – А ты, – обратилась она к мужу, – Аське примороженную хризантемку по дешёвке купил.

– Семейный бюджет берёг.

Они рассмеялись вполне согласно, как близкие люди.

Комедия положений окончилась, дурное кино продолжается. Жена застает мужа при попытке прелюбодеяния. Попытка пресечена, жена горда собой и мужем, пользующимся успехом у бывших подруг, прежних любовниц и всего женского племени.

Пошли они к чёрту со своими извращениями! Хотела так и сказать, но голоса, в течение последних минут прыгавшего от высоких до низких нот и обратно, у меня не было. Вместо звуков – скрип.

Марина как ни в чём не бывало завела речь про «давно не виделись, как живёшь, чайку попить...» Япринялась выпроваживать их жестами: убирайтесь вон! В одной руке у меня был букет, и я махала на непрошеных гостей розами, как на нечистую силу. Впрочем, они таковой и выступили.

Костю не догнать, наверняка умчался на машине. Я схватила сотовый телефон и набрала его номер.

– Алло! – быстро ответил Костя.

– Хося! – только и сумела я просипеть.

– Ася? Очень прошу тебя забыть мой номер телефона. А твой я заношу в чёрный список. Прощай!

Черный список – это запрет на вызовы. Костя оборвал наше общение решительно и бесповоротно. Увидеться и объясниться с Костей можно лишь через месяц. Если он, конечно, согласится выполнить последнюю волю умирающей – после месяца терзаний я, без сомнений, окажусь на смертном одре.

Зазвонил домашний телефон, я бросилась к нему в надежде, что Костя передумал. Но то была бабушка с сообщением, что на плите Костины любимые зразы, а грибной соус в холодильнике. В ответ я прохрипела нечленораздельное. Бабушка всполошилась, посыпались вопросы. Я положила трубку и пошла в свою комнату умирать.

Ничего другого мне не оставалось. Исчез голос – главный инструмент моей работы. Значит, я лишилась и заработка, и любимой передачи. Это-то ещё можно пережить. Но меня бросил любимый человек. Проклял, занёс в чёрный список.