Встреча прошла как в тумане, я едва мог сосредоточиться на условиях контракта, о которых мы не могли так долго договориться. Даже господин Акихиро Кэйташи заметил мое состояние и намекнул на него. Я ответил, что появились обстоятельства, из-за которых я не могу больше медлить и продолжать переговоры.

— Не бойся медлить, бойся остановиться, — ответил мне японец, хитро щуря и без того узкие глаза.

— Искушение сдаться особенно сильно незадолго до победы, — с улыбкой ответил я.

Что-то такое было в этом обмене восточной мудростью. Что-то, что помогло мне сосредоточиться на деле. Я оказался достаточно убедителен, а может это желание поскорее уехать домой сделало меня более настойчивым, но к консенсусу мы пришли и чертов контракт подписали. Только оказавшись в номере, я проверил почту и только тогда понял, как было напряжен все это время. Захотелось задрать голову к небу и победно заорать.

Полет в Москву я безмятежно проспал.

Глава 29

Переезд прошел весело, Санчо и Макс помогли мне перевезти вещи. За делом, мы вспоминали поездку, обсуждали стажировку и Мадрид. Делились опытом и планировали фотосессии. Санчо в этом отношении оказался кладезем информации и сгустком энтузиазма. К тому же у него появилась идея фикс — отснять девушку с бирюзовыми волосами, а у меня как раз такая была на примете.

К полудню мы уже успели обустроить комнату для меня и собрать чемоданы Макса. А вскоре настала пора ему уезжать. Санчо едва сдерживал слезы, глаза Макса тоже подозрительно блестели, хотя он и успокаивал друга, стараясь казаться сильным и мужественным. Я с ним попрощалась заранее, и когда подошло такси, не стала мешать и ушла в свою комнату.

Следовало сообщить хозяйке, что я съехала раньше, но как-то разговаривать с ней мне совершенно не хотелось. Идея позвонить ее дочери показалась мне намного привлекательней. Я порылась в телефонной книге и, но не обнаружив такого контакта, удивилась. Мы ведь общались как-то после той встречи, но похоже я не сохранила ее номер. Оставался единственный вариант, что он каким-то чудом сохранился у Кости. Чтобы не откладывать в долгий ящик я его набрала.

Кот взял трубку не сразу, но не успела сбросить звонок, как раздалось привычное и несколько удивленное:

— Внимательно?

— Костя, привет!

Я вдохнула поглубже, пытаясь справиться с дурацкой неловкостью, которая не покидала меня с той ночи. — Мне нужна твоя помощь.

— Что случилось, Ксю? — насторожился он. — Тебя кто-то обидел?

— С чего ты взял? — удивилась я подобному вопросу.

— Да так, мало ли… — неопределенно ответил он.

— Нет! Все хорошо! — я улыбнулась.

Отчего-то его беспокойство оказалось приятным.

— У тебя случайно не сохранился номер Ундины?

— Ундины? А, ты про Ульяну! Дочку хозяйки квартиры, что ты снимаешь?

— Да!

— Хм. Номер без спроса не дам, но трубку — легко.

На заднем плане послышалась какая-то возня.

— Привет, Ксюша. Это я — Уля, но и Ундина меня вполне устраивает, — сменив басок Кота, в трубке зазвенел жизнерадостный девичий голос.

— О! — я даже слегка растерялась. — Привет! Неожиданный поворот.

— Ты сама мне дала разрешение, и я долго раздумывать не стала, — мне почудилась настороженность в ее голосе.

— Ну и правильно, а то пока это они раскачаются, — пошутила я, давая понять, что совершенно не беспокоюсь по поводу их с Костей отношений.

— Знаешь, вот в такие моменты мне кажется, что действительно, все что ни делается — к лучшему. Не смени твоя мама замок, вы бы с Костей не познакомились.

— Согласна!

По голосу было слышно, что Ульяна улыбается.

— Я, собственно, вот по какому делу: я сегодня съехала, надо бы ключ передать, ну и чтобы ты посмотрела квартиру. Прости, но с Натальей Эдуардовной мне совершенно не хочется встречаться после всего.

— Да не вопрос! Так даже лучше. Пусть она пока не знает, что ты уже не живешь. Будет звонить — не бери трубку, я сама с ней поговорю, но чуть позже.

— Хорошо, когда сможешь приехать?

— Слушай, ты ведь будешь на свадьбе у Ермака и Вари? — спросила неожиданное Ундина. — Костю пригласили, я иду с ним. Может, там и передашь? А то на неделе мне совсем некогда. Квартиру смотреть мне не обязательно. Уверена, что ты там не снимала паркет и не била окна.

— Все намного хуже! — я загадочно понизила голос. — Я их вымыла. Даже окна!

— Это просто кошмар! Ты настоящая извращенка! — в тон мне заметила Ундина.

Мы от души посмеялись.

— Ну раз ты так считаешь, дай-ка я тебя еще на одно грязное дело совращу.

— Давай-давай! Заинтриговала!

— Только прежде скажи, у тебя все тот же цвет волос?

— Ага, даже ярче, я на днях его обновила.

— Тогда предлагаю тебе побыть моделью в фотосессии. Фотки бесплатно.

— Класс! Как раз хотела запечатлеться для истории.

Ундина ненадолго замолчала, а потом спросила:

— А можно мы вдвоем с Костей придем?

— Конечно! Отснимем вам шикарную лавстори! А он согласен?

— Пока нет, — усмехнулась Ундина. — Но я его обязательно уговорю.


Неделя пролетела быстро, а утро субботы наступило рано. Прихватив два новых платья в чехлах я загрузилась в такси и отправилась на квартиру к Ветлинской. Невеста была уже там и стоически терпела экзекуцию. Так Варька назвала то, что Машка творила с ее волосами. Определенный риск в этой задумке был, пробную прическу не было времени сделать, но, к счастью, у Машки были золотые руки и прекрасный вкус. К тому же она периодически заканчивала какие-то курсы, что позволяли ей так хорошо выглядеть, экономя на салонах.

— Показывай! — в голос завопили обе подруги, когда я попыталась скромно пристроить чехлы на перекладину, что заменяла Ветлинской платяной шкаф — ради экономии Машка снимала квартиру почти без мебели, довольствуясь малым. Я расстегнула молнию, извлекая на свет наряды.

— Это построже — для официальной части.

Продемонстрировала подругам прямое бежевое, длиной до колена платье с открытыми плечами и атласным пояском в тон. Его я собиралась надеть сейчас.

— А вот это — на вечер.

Игриво покачала я плечиками с коротеньким желтым платьицем, что увидела вчера случайно и не устояла. Легкий расклешенный подол заколыхался, будто в танце. Варька с Машкой, не сговариваясь показали большие пальцы. Сборы продолжились. Уложив обеих и покончив с макияжем, Ветлинская придирчиво нас осмотрела, и вдруг ее глаза налились влагой.

— Божечки-кошечки! — прошептала она едва слышно, борясь с нахлынувшими эмоциями. — Красотулечки вы мои!

Мгновенно сменив тональность, она вдруг рявкнула на Варьку, точно прапорщик:

— Не смейте реветь! Кому говорю! Тушь потечет!

И тут же полезла обниматься. В этот момент под окнами засигналили сразу несколько автомобилей.

— Жених приехал! — отскочила от нас Машка и первой метнулась к распахнутому окну.

— Ого! Вот это кортеж! — присвистнула она. — Божечки-кошечки! Вот это тачки! Мы тебя не за олигарха, случаем, отдаем?

Мы ринулись к ней, чтобы убедиться воочию. И правда, больше десятка машин с лаконичным триколором лент, цветами и воздушными шариками заполонили и без того тесный двор многоэтажки, перекрыв проезд. Никаких пошлых лимузинов здесь не наблюдалось, сплошь внедорожники всех мастей, да редкие седаны.

— Не переживай, это мы тебя за олигарха отдадим, а нам бы кого попроще, — беззлобно огрызнулась невеста, не сводя глаз с жениха, как раз выбравшегося наружу. — В туфлях! Ну слава богу! — выдохнула она с облегчением. — Грозился мне, что в берцах в ЗАГС поедет.

— Да он над тобой прикалывается, а ты ведешься, — откомментировала я. — Какие берцы в такую жару? Да и не носит он их, сама же говорила.

— Не носит, — подтвердила Варька. — Но из вредности мог и напялить.

— Варь! — раздалось снизу. — Любимая, выходи, если не передумала!

Никакой традиционной ерундистики с выкупами устраивать не стали. Ермак был жестко против. Настолько, что даже желание Варьки переночевать отдельно у родителей воспринял в штыки, хоть и смирился. Сейчас он шел на приступ подъезда с таким лицом, будто планировал крушить противотанковые ежи не меньше.

— Терминатор! — восхищенно протянула Ветлинская.

Сама же невеста внезапно застыла в нерешительности, словно была не в силах пошевелиться.

— Мне кажется, тебе стоит ему ответить, — тихо подсказала я.

Подействовало. Метнувшаяся на балкон Варька, размахивая букетом, зычно гаркнула на весь двор:

— Сережа, я ваша навеки!

Дружный гогот многократно отразился от кирпичных стен, подняв в небо стаю голубей и распугав прилипших к окнам обывателей. Не дожидаясь, когда в маленькую квартирку ввалится толпа ребят, непривычно сменивших форму на костюмы. Мы поспешили наружу, но нас шумно-весело встретили в подъезде.

Подхватив свое сокровище на руки, Ермак упрямо пер, повизгивающую не то от страха, не то от восторга, Варьку на руках до первого этажа и только там соизволил поставить на землю. После некоторой заминки, и групповых фото, все, наконец, рассосались по машинам. С крыльца подъезда, смахивая слезы, махала немного печальная и божественно красивая даже в халатике Машка, одним своим видом дразня мужчин и привычно раздражая их женщин.

Меня подхватили Костя и Ульяна, волосы которой сияли обновленной бирюзой. Из солидарности она перебралась на заднее сиденье. Указав на приветливого водителя, на губах которого блуждала загадочная улыбка, она очертила в воздухе сердечко, и я показала ей большие пальцы. Никакой ревности я не испытывала, а искренне радовалась за обоих.

— Чего притихли, болтушки? — спросил Кот.

— Недоброе замышляем! — бодро ответила Ундина.

— Мм! Я в предвкушении, — непривычно мурлыкнул он в ответ.

Я тоже успела немного пощелкать процессию и участников, и принялась демонстрировать Ульяне результаты.

— О! Мне эта нравится! — ткнула пальцем Ундина в одну. — И эта. И вот эта. Слушай, меня так редко хорошо снимают, а тут с ходу целых три удачных фотки. Зря ты про фотосессию заикнулась, теперь я точно от тебя не отстану.

— Да приставай, ради бога! Я только за, — порадовалась я, что не придется уговаривать модель

— Девочки, а меня третьим возьмете?

Мы, переглянувшись, хором ответили:

— А как же!

Хе-хе. Кот еще не осознал, на что именно подписывается.

Дорога до Дворца Бракосочетаний не заняла много времени, немного завидуя тем, кто направился к месту основного празднества, мы вошли в пахнущие советским союзом стены. Тут нас уже ждали немногочисленные родственники. Покончив с процедурой обнимашек-целовашек, побледневшая вдруг Варька шепнула:

— Не люблю этот казенный запах. Хуже него только больничный. Скорей бы уже, закончить с официальной частью.

— Не мутит? — тихонько поинтересовалась я.

Судя по тому, как Варя морщилась, мое предположение было недалеко от истины. Я достала из сумочки маленькую бутылочку с водой.

— Будешь?

Подруга выпила ее одним глотком, и я спрятала обратно пустую тару.

— Благо долго ждать не придется. Мамка обо всем договорилась, — откомментировала она.

Так и вышло. Наступил тот самый момент. Небольшой оркестр заиграл марш Мендельсона, и все больше бледнеющая Варька затравленно рыскнула по сторонам глазами. Ермак стиснул ее ладонь и, не глядя, вполголоса проворчал:

— Поздняк метаться, теперь не сбежишь.

Я улыбнулась и неосознанно посмотрела на друга жениха — парня по имени Семен, габаритами под стать самому Ермаку.

Регистратор закончила речь, пришло время обменяться кольцами. Трясущиеся пальцы Варьки никак не могли надеть колечко на безымянный палец Ермака. На третьей неудачной попытке, тот просто забрал его из рук отчаявшейся невесты и надел сам, после чего повернулся и поцеловал так, точно собирался сожрать. Где-то рядом кхекнул от такой наглости Сан Саныч. Отец невесты, никак не желающий признать, что его дочь давным-давно выросла. Остальные гости взорвались аплодисментами.

Сбежать решили ближе к вечеру. Оставив пьяненьких «взрослых» родственников праздновать одних, Варька утащила меня в спальню, где, тихо матерясь под нос, принялась сдирать с себя ставшее ненавистным платье.

— Не привыкла я к подобным вещам. Корсет этот все время норовит разойтись, падла! — ворчала она. — Да и жарко!

Я не стала спорить, сама была свидетельницей ее мучений на протяжении дня. Кринолин жутко мешал невесте нормально передвигаться в габаритах старенькой родительской хрущевки Ермака. Впрочем, платье Варька аккуратно упаковала в чехол, намереваясь взять с собой, чтобы пофотографироваться завтра. Изящные босоножки на каблуке, она так же сменила на более удобные летние шлепанцы, а вот фату и кружевные митенки оставила. И то, и другое отлично гармонировали с легким белым сарафанчиком.