— Чем не невеста? — откомментировала она, придирчиво осматривая себя в зеркало на дверце древнего шкафа.

Не отставая от подруги, я тоже переоделась в желтое платьице и балетки.

— А эти «выдумщики» пусть тут парятся, сами виноваты! — пробурчала она, выскальзывая вслед за мной в подъезд. — Мы что могли, сделали.

Оба семейства проявив неожиданное единогласие, наотрез отказавшись отмечать событие в кафе. Ермак и Варя были с ними не согласны, но спор проиграли и теперь считали себя вправе сбежать на свежий воздух пораньше.

Ермак и Семен ждали нас на лестничной клетке.

— Такси вызывал? — спросила она у стоящего у окна мужа.

— Ждет уже тачка, — ответил за него вдвшник Семен.

И все же без лимузина не обошлось.

— Не, ну а чо? Мы не люди что ль? — пробасил он, распахивая для нас дверь.

Чувствуя себя представителем расы лилипутов, я осторожно оперлась на протянутую мне широченную ладонь и забралась в салон. Парни помогли Варьке загрузить какие-то коробки и пакеты. Пока ехали делали ставки, кто и в какой кондиции нас встретит. За окном мелькал город, но пробок мы избежали. Я забеспокоилась, только когда машина свернула на проселок. Выглянув в окно, поняла — ошибки нет. Мы действительно прибыли в Ясное. Туда, где был дом Анвара.

— Ребята, а мы куда едем, кстати? — задала я слегка запоздалый вопрос.

— Поселок «Ясное», вторая линия, дом сто сорок семь, — отчеканил Семен.

Глава 30

Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.

Эрих Мария Ремарк. Ночь в Лиссабоне


Адрес был незнакомым, и я выдохнула.

— Коттедж на два дня сняли. Нам с малышкой понравился, — ответил Ермак, притиснув к себе раскрасневшуюся Варьку. — Кот через знакомых договаривался, нам очень хорошую скидку сделали.

— Шампанского? — приподнял бутылку «Асти» Сеня.

Я отрицательно выставила ладонь.

— Спасибо, я бы лучше минералки глотнула, что-то меня укачивает. — Варь, у тебя там осталось?

Вместо нее минералку мне протянул Сергей. Крепче сжав холодное стекло бутылки, я сделала глоток, с наслаждением ощутив, как колючая жидкость, щиплет пузырьками язык.

Шлагбаум на проходной поднялся, пропуская наш «Лимузин» в поселок. Мы неспешно продвигались по неширокой улице, и когда навстречу попался большой внедорожник, притормозили, пропуская.

— Видали, кто-то выпендрился? — недовольно буркнул вэдэвэшник.

— А мне нравится! — отозвалась Варька, приникнув к окну.

Я тоже выглянула и наткнулась взглядом на дом-пагоду. Пальцы предательски дрогнули, и бутылочка выскользнула из потных ладошек, несколько капель пролилось на платье, делая ткань почти прозрачной в этих местах.

— Осторожнее.

Сеня поймал бутылку у самого пола.

Оттопырив мокрое место, я схватила салфетку и принялась промакивать ткань, стараясь не замечать, с каким интересом за этим наблюдает Семен.

— Когда-нибудь и у нас будет собственное шале, да любимый? — ворковала романтичная как никогда Варька.

— Я очень-очень постараюсь.

Ермак обхватил лицо жены ладонями, заглянув в глаза, а затем принялся целовать. Сначала нежно, потом их поцелуй стал более глубоким и страстным, наполнив салон характерными звуками. Стало как-то неловко. Я заерзала, решая не напомнить ли ребятам, что солнце еще не село за горизонт, и время брачной ночи пока не пришло, но, решив не мешать чужому счастью, отвернулась и вновь столкнувлась с тяжелым немигающим взглядом свидетеля, она поспешно отвернулась к окну.

Молодожены, наконец, вспомнили, что не одни в машине и оторвались друг от друга. Лимузин тем временем миновал поселок, вырулил на перпендикулярную улицу и затормозил у ворот двухэтажного типового шале. Не такого шикарного, как те, что словно грибы росли на главной, но очень даже приличного. Веселье здесь уже шло полным ходом, играла музыка, пахло шашлыками, галдели многочисленные гости.

Стоило вывалиться из прохладного нутра длинного монстра, как нас закрутила праздничная суета. Навалился духотой июльский вечер. Окружили многочисленные гости. Зазвучали тосты и здравицы. Раздалось над улицей традиционное «Горько!», исполненное двумя десятками луженых глоток. Едва ли я знакома хоть с половиной из них. Многих я просто не сразу узнавала без страйкбольной формы. Парни приехали с женами или подругами. На миг столпотворение ошеломило, и я потерялась, оставшись одна среди толпы, но вот мелькнула бирюзовые волосы Ундины, рядом с которой обнаружился и Кот.

— Ксю, иди к нам! — замахала призывно девушка, тоже заприметив меня.

Я с радостью присоединилась к ним, приняла из рук Кота пластиковую тарелку с горячим шашлыком и свежими овощами.

— Специально для вас свеженького пожарил.

Веселье продолжалось до позднего вечера. Уже стемнело, но народ и не думал расходиться. Щелкала без устали камера, запечатлевая счастливые моменты. На этот раз я была во всеоружии, и аккумуляторов хватало, как и памяти. А уж возросшее мастерство должно оставить Варьку довольной.

Наступила пора оставить молодоженов одних. Ермак попрощался с друзьями, объявив, что они с женой покидают нас до утра. Раздался короткий взвизг Варьки, заглушенный дружным хохотом. Муж понес жену в дом, незло огрызаясь на скабрезные шутки.

Присев на пустой стул на широкой террасе, я ощутила, как разом навалилась усталость. Кажется, я тоже не прочь отправится на боковую. Добрая часть гостей осталась здесь с ночевкой, и комнат на всех не хватало. Некоторые привезли с собой палатки и широкий двор уже напоминал палаточный лагерь.

В комнате, где я оставила вещи, уединилась какая-то пара. Они увлеченно возились под одеялом, я не стала им мешать, тихонько притворила дверь.

— Ксю, проблемы?

Позади меня стоял обеспокоенный Кот, обнимая льнущую к нему Улю.

— Кажется, мне негде спать…

— Кто-то занял твою кровать? — спросила она.

— Ага.

Ребята переглянулись, и Ундина предложила:

— Тогда давай к нам, у нас есть пенки и запасной спальник.

— Я, вообще, могу лечь на полу, не привыкать, — пожал плечами Кот.

— Спасибо, я подумаю над вашим предложением. Только…

Мешать этой парочке мне совершенно не хотелось, но с другой стороны, не думаю, что высижу всю ночь на улице.

— Только схожу чаю выпью и…И звезды сегодня потрясающие. Сделаю несколько кадров и приду.

Продемонстрировала примотанную ремешком к запястью камеру.

— Через час. Нет, через полтора часа!

Пока друзья не принялись меня уговаривать, я поспешила их покинуть.

За время, что я отсутствовала, двор и правда почти опустел. Вокруг фонарей вились насекомые, громко стрекотали кузнечики. Наступило время тихих неспешных разговоров и бесед по душам, оставшиеся бодрствовать немногочисленные гости скучковались по интересам. В беседке негромко играла гитара.

Не обнаружив нигде вэдэвэшника Сеню, которого держала весь вечер в поле зрения, понадеялась, что тот тоже спит и выдохнула. Кажется, он решил за мной приударить и все время крутился рядом. Хорошо хоть Ермак и Кот приглядывали, временами охлаждая его чрезмерный пыл. Теперь же я почувствовала себя беззащитной.

К счастью его мощная фигура не обнаружилась, и я решила до поры спрятаться на террасе позади дома. Здесь, как ни странно, никакой ограды не было, лишь тянулись бескрайние луга, да поблескивало вдали озеро. Я облокотилась на балюстраду, разглядывая окрестности. Потом сделала несколько снимков без особой надежды на успех.

Правее озера виднелись какие-то постройки. Вроде как поселковые конюшни — в Ясном многие увлекались лошадьми. Кот рассказал, что их строительство общая инициатива местных. Где-то за конюшнями скрывались развалины старого пивзавода, и я планировала завтра тесной компанией туда отправиться и устроить спонтанную фотосессию Ундине и Варе.

По обе стороны от меня на перила легли руки, спину обдало жаром тела, и я вздрогнула от неожиданности.

— Скучаешь?

От запаха крепкого алкоголя перехватило дыхание.

— Семен, — я осторожно вывернулась из-под руки мужчины. — Не надо так делать. Я испугалась.

Говорить старалась мягко, чтобы не рассердить вэдэвэшнка, одновременно осматриваясь по сторонам. Зря я сюда одна приперлась, надо было пойти к тем, кто сидел в беседке. Шумно вздохнув, Сеня выпрямился и, обежав взглядом пространство, облокотился на балюстраду. Достал сигарету, закурил.

— Кажется, я всех женщин пугаю, — криво усмехнулся он. — Прости, если перегнул палку со знаками внимания. Не умею я это все… — он неопределенно повел рукой с зажженной сигаретой в пальцах. — У вас, женщин и не поймешь, когда «нет» — это да, а когда «нет» — это нет.

Не зная, что сказать, я просто пожала плечами. Я все еще побаивалась разозлить бугая, Ермак шепнул, что Сеня дурной в гневе. Но еще больше было страшно спровоцировать его на недоброе молчанием. Вдруг действительно перепутает «нет» и «да».

Почувствовав мое настроение, он горько усмехнулся.

— Думаешь, я из тех, кто в фонтанах купается и напоказ кирпичи о голову ломает? Не боись, Ксю, солдат ребенка не обидит, — он глубоко затянулся и выпустил клуб дыма в темноту.

Я невольно поморщилась от крепкого табачного запаха, который бросил в лицо порыв свежего ветерка.

— Не куришь? Звиняй.

Семен затушил сигарету и щелчком отправил в стоящую поодаль пепельницу.

— Замерзла? Чего спать не идешь?

Я и правда уже продрогла, но подниматься наверх и искать свои вещи не хотелось, а обещанные ребятам полтора часа еще не вышли.

— Погоди, сейчас чаю тебе принесу горячего. Как раз чайник на веранде ставил, уже закипел поди. Перебрал я сегодня слегка, да еще жара эта… В мозгах какая-то муть. А чай, он хорошо идет в такие моменты. Помогает прийти в себя. Так что, хочешь чаю?

Он неожиданно по-доброму улыбнулся.

— А давай, — улыбнулась я в ответ, почувствовав, как расслабилась внутри невидимая пружина.

Я вдруг поняла, ничего плохого не случиться.

— Вот и славно. Тебе черный, зеленый?

— Лучше черный.

— Я как раз такой и заварил. Не люблю эту хрень из пакетов. Для желудка вредно.

Неспешной походкой, Семен направился внутрь дома. Я проводила его взглядом, опершись от облегчения на перила спиной. Какое же обманчивое впечатление порой производят люди!

Сзади послышался какой-то смутно знакомый звук, но настолько непривычный, что я не сразу осознала, что это. Осознав же, начала оборачиваться, но не успела закончить движение, как за талию обхватила рука, другая зажала рот, предотвращая крик. Меня точно морковку с грядки выдернули с террасы.

С удивлением я осознала, что очутилась в седле, прижатая спиной к крепкому горячему телу, определенно, обнаженному…

— Привет! — негромко произнес над ухом знакомый голос.

В тот же миг рука, закрывавшая рот, переместилась на мою талию, вторая взялась за поводья. Лошадь с места пошла галопом, и я до ужаса боясь свалиться, как могла вцепилась что есть сил во всадника.

— Анвар! Ты что творишь! — я взвизгнула, хватаясь за руки мужчины.

— Краду невесту!

Ответ прозвучал радостно и одновременно интимно, словно мы не скакал во весь опор, рискуя свалиться и свернуть себе шею. Лошадь перемахнула невысокое заграждение, разделяющее луг на две части. Я взвизгнула, когда мы взмыли вверх. Задохнулась от нахлынувших эмоций. От слитных движений. От скорости. От прохладного ветра, бьющего в лицо. И от горячего мужчины, чье тело касалось моих обнажённых спины и плеч. Вскоре лошадь пошла тише, а потом и вовсе шагом. За это время мы уже добрались до самого озера, а коттедж, жених с невестой, гости и пьяненький вэдэвэшник Сеня остались далеко позади.

Развернувшись, я от души шлепнула Анвара по бицепсу. А потом еще и еще:

— Если бы мы упали?

Он перехватил и легко удержал мои руки.

— Не бойся, я хороший наездник. Не хуже предков-кочевников по мамкиной линии.

— Зато я никакой наездник. Вдруг бы ты меня уронил?

Наши глаза встретились.

— Да ни за что! — шепнул он мне в губы, снова обнимая за талию

Будто доказывая это рука притиснула крепче. Я сама не поняла, как это случилось, но вот миг и он целует меня. Страстно, напористо. Его язык танцует с моим извечный первобытный танец — я отвечаю, отбросив все сомнения и метания. Я отвечаю, забыв о собственных моральных принципах. Я живу его ласкающими руками, едва осознавая, что коротенький сарафанчик собрался на талии, а теплые ладони уверенно скользят по телу. Кожа к коже. Пламя. Пожар. Кипящая магма вместо крови.