Любовь Черникова - Точно в сердце

— Поплакать? Зашибись, комедия!

— Ну если бы я знал заранее, что ты предпочитаешь…

— Вообще-то, знал!

Кто-то обернулся и шикнул, и я прекратила пререкаться, но и представлять ничего не стала. Попробовала выпрямиться, но он не дал.

— Да ладно тебе, дай немного пообниматься, — шутливый тон и его привычная безобидная манера общения сейчас вводила в ступор.

Вроде ничего такого, кроме некоторой внутренней неловкости. Но фильм неожиданно захватил, и я на некоторое время забыла о спутнике, устроившем мою голову у себя на плече. Устала. С самого утра в дороге. В какой-то момент герои на экране поссорились, девушка плакала. Она решила вернуться к герою и помириться, но застала у него какую-то барышню. По традиции жанра барышня многое о себе возомнила, а героиня все не так поняла, но обиделась и бросилась прочь.

Причем все это было представлено весьма комично, но я не могла это так воспринимать. К тому же злодейка была рыжая и дерзкая. Все произошедшее точно цунами смело так тщательно воздвигаемую мной плотину безразличия, с головой окунув в эмоции. Я выпрямилась, прикусила дрожащую губу, стиснула подлокотники, впившись в обивку ногтями, но все равно всхлипнула, ощущая как горячие слезы одна за одной бегут по щекам, превращая в размытое светлое пятно экран.

— Ты чего, Ксю?

Пухляков приобнял меня за талию, разворачивая к себе лицо. В его руке тут же оказался бумажный платочек. Он осторожно вытер мне щеки.

— Пойдем, умоешься.

Я не хотела вообще оставаться здесь, потому без слов пошла впереди него к выходу. Стоило очутиться в пустом фойе, как он обнял меня. Прижал к груди, успокаивая и гладя по спине. Я плакала и не в силах была остановиться. Он что-то шептал, но его слова не пробивались сквозь туман моих воспоминаний и мыслей. В какой-то момент он снова вытер мне лицо и вдруг поцеловал. Его губы едва коснулись моих, как я отшатнулась и даже прекратила плакать.

— Не смей! — трясущимися пальцами я коснулась собственных губ, как будто инстинктивно желая стереть это почти невесомое прикосновение.

В этот миг мне почудилось, что любые другие губы осквернят память о счастливых мгновениях, проведенных с тем, кого люблю.

— Не смей! — повторила я, глядя на него почти с ненавистью.

Оставив Пухлякова одного, опрометью бросилась в туалет. Принялась умываться. Умывалась долго, не столько смывая соленую влагу со щек, сколько ради медитативности процесса. В очередной раз плеснув водой в лицо, подняла голову, а в зеркале за моей спиной отразился Кирилл. Коротко вскрикнув, от неожиданности, я развернулась. Добродушное обычно лицо напоминало злобную маску — ту, что мелькнула при упоминании Добронравова.

— Вас не поймешь. Когда с вами обращаются, как с тварями, вы льете слезы, но ласка и участие вам не нужна. Так? Теперь я лучше понимаю женщин?

Схватив меня, он притиснул к стене и снова поцеловал, удерживая голову за волосы рукой. Его язык попытался проникнуть ко мне в рот, а руки пробрались под кофту и больно мяли грудь. Он навалился так, что нечем было дышать, я изо всех сил пыталась его оттолкнуть, но он не замечал моих неловких ударов и стоял слишком близко, чтобы я могла сделать нормальный замах. На секунду отодвинувшись, он зашипел, сверкая безумным взглядом:

— Так лучше? Такая романтика вам больше нравиться? Грубо и жестко? Чтобы было страшно? Чтобы о вас ноги вытирали?

Он повторил попытку, но на этот раз я была готова и встретила его выставленным вовремя коленом. Согнувшись пополам, он что-то просипел вслед, а я протиснулась мимо и, выскочив из туалета, побежала прочь, голосовой командой набирая Варьку.

— Что-то ты быстро… — начала было та.

Я ее перебила:

— Варь, вы уже здесь?

— Ну да, я только-только во вкус вошла. Вот кухню собираемся планировать как раз…

— Блин… Где вы?

Нотки паники все же прозвучали в моем голосе, я остановилась и теперь вертелась, озираясь по сторонам и пытаясь себя успокоить тем, что вокруг люди и охрана. Пухляков не посмеет повторить.

— Ксю, что случилось? — тон Варьки мгновенно поменялся.

— Увезите меня отсюда. Скорей!

Позже, сидя на заднем сидении «Паджерика» я рассказывала о произошедшем воспринимая все так, будто это все случилось не со мной вовсе. Точно плохое кино, если бы не неприятные ощущения на теле.

— Одно хорошо, — отметил Сергей. — Мне не пришлось страдать в очереди.

Варька звонко приложила его по плечу, но могучий Ермак даже не пошатнулся.

— А этого выбл…ка мы найдем. Не сомневайся.

— Не надо, — умоляюще затянула я. — Не думаю, что он сунется снова.

Больше всего я сейчас боялась, что Ермак может избить Кирилла. Вдруг его посадят, как я буду Варьке в глаза смотреть. Сколько таких историй?

— Надо Федя, надо, — предвкушающе тянул Сергей, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. — Таких мудаков наказывать, святое дело.

— Варь, ну скажи ему!

Подруга мялась. С одной стороны она и сама была готова ребра пересчитать моему обидчику, а с другой как женщина понимала, что я права. Она положила руку на бедро мужу, и когда тот встретился с ней взглядом, то кивнул и сменил пластинку:

— Тогда тебе лучше побыстрее переехать. В идеале — сегодня. Вдруг этот кент к тебе на хату заявится.

— Сегодня?

— Ну а чего тянуть? Мы тебя перевезем, только жену домой закину, хватит ей напрягаться.

— Эй! Я с вами! — запротестовала Варька.

Я принялась судорожно размышлять вслух.

— Значит, от новой работы недалеко. Цена приемлемая, вероятность скидки. Район хороший, новый.

Я с интересом уставилась в окно, за которым проплывали живописные новостройки с современными детскими площадками и стадион. Первые этажи пестрели вывесками — здесь было все, чего душеньке угодно от фитнес-клуба и стоматологии до парикмахерских для животных.

— Что еще? Хозяин знакомый и не вредный, не будет домогаться без повода…

Я имела ввиду проверки жилплощади в мое отсутствие и тем паче присутствие, но Ермак и Варька на этой фразе слаженно прыснули.

— Не кипешуй, все будет в лучшем виде, — улыбнулся Сергей, и свернул во дворы

— Так. Где подвох, признавайтесь.

— Коты.

— Чего?

— Коты, говорю. Этот сумасшедший ради своих хвостов тебе приплачивать согласиться, если поломаешься. Представляешь, какая экономия?

— Ну, кошек я в принципе люблю. Сама не заводила из-за съемного жилья, а тут и то и другое. Только надеюсь они не гадят?

— Не, они классные, — опротестовал подозрения Ермак.

— Тебе точно понравятся, — подтвердила Варька

С каким-то внутренним трепетом я входила в подъезд элитного дома. Непривычные стеклянные двери на уровне земли, скорее напоминали вход в супермаркет. Стойка консьержки, уставленный живыми цветами холл. Аккуратные ряды почтовых ящиков. Все так мило и непривычно. Даже не верится, что я смогу себе позволить жить здесь. Бесшумный лифт поднял нас на седьмой этаж, и трепет усилился. Это всего лишь квартира, чего я так волнуюсь?

«Стоп! — осадила себя мысленно, — не факт, что удастся договориться на приемлемые условия, так что нечего и губу раскатывать».

Дверь в одной из квартир, такая же основательная и кричащая о достатке и надежности, как и все здесь, была приоткрыта. Хозяин ждал.

— Сюда.

Ермак открыл ее шире, пропуская нас с Варькой.

— Заходи, — подруга, ухватив меня под руку подтолкнула вперед. — Мы пришил, встречайте! — оповестила она в полумрак прихожей.

Стоило мне перешагнуть порог, как я все поняла и оторопела. Застыла, вдохнув полной грудью запах, который невольно пыталась уловить, гуляя по улицам. Который вызывает во мне ни с чем не сравнимые чувства одновременно — восторга и горечи…

Который никогда не забыть.

Рассердилась на друзей, за то что так меня подставили. Не спросили, хочу ли я… Нужно ли это мне?

Позади тихо щелкнул замок, я обернулась. Так и есть — сбежали, да еще и дверь захлопнули.

— Предатели!

Дергая дрожащими пальцами ручку, я никак не могла понять какой именно замок не дает открыть дверь. Надежда тихо слиться не оправдалась.

— Здравствуй, Ксюша, — раздалось позади негромко.

Глаза вмиг наполнились слезами, и я смахнула их, прежде чем обернуться. Не хочу, чтобы Виктор видел меня в таком состоянии. Глубокий вдох. Стеклянный взгляд и каменная маска на лице.

— И что это значит? — проигнорировала я приветствие. — Тянет на похищение чистой воды.

Я постаралась холодно улыбнуться, а душа уже камнем летела в пропасть от одного вида мужчины, которого мне стоило бы забыть. Таким я его еще не видела. В свободных трико и футболке с принтом «кот в короне» и нелепой надписью: «Хорошо там, где есть я».

Безумно хотелось броситься ему на шею. Обвить ногами, ощутить тепло, почувствовать его руки на своем теле. И целовать-целовать-целовать… До боли, до умопомрачения, до… Казалось, я сойду с ума, если этого не сделаю, но…

Он не двигался, осталась на месте и я. В воцарившейся тишине особенно громко стучало мое сердце, как только не дрожат стекла на окнах?

— Значит, похищение, — согласился Анвар, нарушив повисшую неловкую паузу.

А потом взял прислоненные к стене костыль и направился ко мне.

Это был шок. Я знала о сломанной ноге, но одно дело знать, совсем другое — видеть его таким. Все внутри закричало: Нет! Так не должно быть!

Сильный, ловкий, грациозный точно хищник Анвар. Несокрушимый в моих мыслях, непобедимый хоть за столом переговоров, хоть на поле боя просто не может выглядеть так! Это неправильно! Почти противоестественно. Сочувствие заполнило меня до краев. Невольно пискнув, подалась вперед, и Виктор обхватил меня за талию здоровой рукой. Костыль упал, громко стукнув по темному ламинату, и вторая ладонь легла мне на лопатки.

— Я так скучал родная!

Не знаю, сколько времени мы так простояли посреди коридора, не в силах разомкнуть объятия, не желая отстранятся, словно умирающие от жажды путники, что набрели на родник. Мне казалось, что пока остаемся так, время стоит на месте, но стоит пошевелиться, и оно снова рванет вперед и придется что-то говорить, задавать несомненно важные, но такие нежеланные вопросы. И этот миг перемирия будет уже не вернуть…

Что-то мягкое и шелковистое коснулось моей лодыжки.

— Мррря? — прозвучало вопросительно.

Шершавый язык принялся вылизывать пальчики на ноге, а затем острые зубы и вовсе попробовали их на вкус. Оставаться и дальше равнодушной к подобному вниманию попросту невозможно.

— Вот гаденыш! А ну брысь! — грозно шугнул кота Анвар, но тот невозмутимо проигнорировал угрозу.

— Приве-ет! — протянула я умильно и, забыв обо всем, самозабвенно принялась гладить котейку, пропуская шелковистую шерстку сквозь пальцы.

Завидуя товарищу, к нему присоединился второй кун, оба принялся тракторно мурлыкать и тереться с таким усердием, что я едва не упала, теряя равновесие. Скай и Найт вели себя так, точно смертельно соскучились, и двойным ударом милоты совершенно выбили меня из реальности. В чувство привел вид, поднимающегося с пола костыля, и я проводила его взглядом. Виктор парой прыжков добрался до тумбы в прихожей и, оберегая поврежденную конечность, опустился на нее. поэтому и не видел, что я не него смотрю.

— Голодные. Поможешь, их накормить? — неожиданно спросил он, наконец, снова обратив на меня внимание. — Мне это сейчас немного сложно, — он сконфуженно скривился, не пряча затаившейся в глубине глаз тоски.

Просьба отлично помогла оттянуть неизбежный разговор, и я с удовольствием за нее ухватилась.

— Конечно, где корм?

— В шкафчике на кухне возле мойки.

Я прошла вглубь квартиры, заглядывая в комнаты и силясь понять, которая из них кухня. Та обнаружилась в самом конце, просторная и напичканная новенькими приборами, к которым, наверное, никто и не прикасался ни разу, судя по их первозданной чистоте. Анвар возник позади, по-прежнему опираясь на костыль, но только ладонью. Поэтому стоял прямо, заняв собой проход и отрезав путь к бегству. Коты пушистым инь-янем вились подле мисок, как бы намекая: «Давай уже, сделай это!»

Насыпала им сухой корм той же марки, что и тогда в доме его родителей.

— Значит ты тут и живешь? — не нашла ничего умнее спросить, чтобы просто нарушить молчание.

— И ты. Если, конечно, примешь мое предложение. Пойдем, покажу тебе тут все.

Не дожидаясь моей реакции, он развернулся и попрыгал обратно, оставив меня в недоумении. Он что, реально предлагает мне снимать у него комнату?!